Глава 7 В междуречье Днепра и южного Буга

Глава 7

В междуречье Днепра и южного Буга

Верховное Главнокомандование вермахта, не сумев остановить Красную Армию на Днепре, планировало в конце 1943 г., опираясь на каневский выступ и никопольский плацдарм, отбросить ее за реку и восстановить сухопутные коммуникации с отрезанными в Крыму немецкими войсками. На Украине оборонялись группы армий «Юг» (6-я, 8-я, 4-я танковая, 1-я танковая армии) и «А» (немецкая 17-я и румынская 3-я армии). Они насчитывали (без учета 17-й армии, блокированной в Крыму) около 1,8 млн человек, 16,8 тыс. орудий и минометов, 2,2 тыс. танков и штурмовых орудий. Их поддерживала авиация немецкого 4-го воздушного флота и румынских ВВС (всего 1460 самолетов). Им противостояли войска 1, 2, 3 и 4-го Украинских фронтов, имевшие в своем составе более 2,2 млн человек, 28 654 орудия и миномета, 2015 танков и САУ, 2,6 тыс. самолетов [407]. Они превосходили противника в численности в 1,2 раза, в орудиях, минометах и в самолетах – в 1,7 раза. По количеству танков и штурмовых орудий (САУ) противник имел небольшое преимущество – почти в 1,1 раза.

Ставка ВГК, стремясь выйти на западные границы СССР, сосредоточила главные усилия на Украине. Замысел состоял в том, чтобы мощными ударами на ряде направлений расчленить войска вермахта на южном крыле стратегического фронта, разгромить их по частям, освободить Правобережную Украину и создать благоприятные условия для последующего наступления. Действия Украинских фронтов координировали представители Ставки ВГК – маршалы Г.К. Жуков (1-го и 2-го) и А.М. Василевский (3-го и 4-го).

Этот замысел лег в основу Днепровско-Карпатской стратегической наступательной операции. В ее рамках первым начал наступление 1-й Украинский фронт, проводивший Житомирско-Бердичевскую наступательную операцию. Войска фронта занимали рубеж восточнее Мозыря, восточнее Коростеня, западнее Фастова, Ржищев. Они насчитывали 831 тыс. человек, около 11,4 тыс. орудий и минометов, 1125 танков и САУ, 529 самолетов. Им противостояла 4-я танковая армия группы армий «Юг», которая имела 574 тыс. человек, 6960 орудий и минометов, 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий. Ее поддерживали 500 самолетов 4-го воздушного флота. Войска 1-го Украинского фронта превосходили противника по живой силе в 1,4 раза, по орудиям и минометам – в 1,6 раза, незначительно уступали ему в танках и САУ и имели почти равное количество самолетов.

По замыслу Ставки ВГК, главный удар наносился в центре полосы 1-го Украинского фронта силами трех общевойсковых (1-я гвардейская, 18-я и 38-я) и двух танковых (3-я гвардейская и 1-я) армий на Радомышль, Житомир, Бердичев, Жмеринку. Вспомогательные удары проводились на крыльях фронта: 13-й армией с 25-м танковым корпусом – на Сарны, 60-й армией с 4-м гвардейским танковым корпусом – в обход Житомира на Шепетовку, а 40-й, в которую входил 5-й гвардейский танковый корпус, и 27-й армиями – на Христиновку.

На подготовку к операции войска фронта имели всего 9 суток. Командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин, учитывая слабую укомплектованность стрелковых дивизий после напряженных предшествующих боев, недостаточную плотность танков НПП (8–9 на 1 км участка прорыва, и то не во всех дивизиях), а также очаговый характер обороны противника, планировал ввести в сражение обе танковые армии в первый день наступления для завершения прорыва главной полосы обороны [408].

14 декабря 1943 г. генерал армии Ватутин поставил 1-й танковой армии задачу войти в сражение юго-восточнее Брусилова после прорыва стрелковыми соединениями 38-й армии главной полосы обороны, к исходу второго дня операции форсировать р. Ирпень и овладеть рубежом Ходорков, Кривое, а в дальнейшем наступать на Казатин. Одновременно командующему армией генералу М.Е. Катукову предстояло быть в готовности оказать стрелковым дивизиям помощь в завершении прорыва главной полосы обороны. Глубина задачи первых двух дней наступления не превышала 30 км. Это объясняется тем, что в полосе наступления армии действовали хотя и потрепанные в предыдущих боях, но сохранившие боеспособность 19-я и 25-я танковые дивизии. Поддержка армии возлагалась на 291-ю штурмовую и 8-ю гвардейскую истребительную авиационные дивизии, а для прикрытия флангов выделялись два полка истребительно-противотанковой артиллерии.

Войскам 3-й гвардейской танковой армии генерала П.С. Рыбалко 19 декабря было приказано, развивая успех 18-й армии, совместно с ней и во взаимодействии с 1-й гвардейской армией уничтожить брусиловскую группировку противника и к исходу первого дня операции выйти на рубеж Вильня, Здвижка, Романовка, Карабачин. В дальнейшем предусматривалось в случае успешного развития наступления соседей продолжить продвижение на Андрушовку, а в случае задержки наступления 38-й и 1-й гвардейской армий ударом в направлении Водотыи, Соловеевка, Турбовка содействовать им в разгроме брусиловской группировки противника [409].

Утром 24 декабря после 50-минутной артиллерийской и авиационной подготовки главные силы 1-го Украинского фронта перешли в наступление. Пехота с танками НПП при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации в первой половине дня прорвала главную полосу обороны 4-й танковой армии на глубину до 4 км. Командующий фронтом, стремясь быстрее завершить прорыв обороны, ввел в сражение в полосе 18-й армии 3-ю гвардейскую танковую армию, а в полосе 38-й армии – 1-ю танковую армию.

Передовые отряды корпусов первого эшелона танковых армий во взаимодействии с пехотой быстро завершили прорыв обороны и создали условия для стремительного развития наступления в оперативной глубине. Мощными ударами войска 4-й танковой армии были рассечены на две части, управление деморализовано, и они начали отходить в западном направлении. Соединения 1-й танковой армии генерала Катукова 25 декабря с ходу форсировали р. Ирпень и в районах Ходоркова и Кривое перерезали железную дорогу Житомир – Фастов, продвинувшись на 30–35 км.

Фон Манштейн первые донесения о начале наступления войск 1-го Украинского фронта получил, находясь на рождественском празднике в 20-й моторизованной дивизии. Он, оценивая сложившуюся обстановку, 25 декабря направил телеграмму в Генштаб Сухопутных войск, в которой отмечал, что 4-я танковая армия не сможет остановить наступление войск 1-го Украинского фронта теми силами, которые находятся сейчас в ее распоряжении. Она также не в состоянии прикрывать глубокий фланг групп армий «Юг» и «А». Поэтому ее необходимо значительно усилить. Если ОКХ не имеет для этого в своем распоряжении сил, то фон Манштейн вынужден будет снять со своего правого фланга не менее пяти-шести дивизий. Он просил разрешения по своему усмотрению решать вопрос о действиях на правом фланге группы армий «Юг». Одновременно он приказал командующему 4-й танковой армией всеми имеющимися в его распоряжении силами остановить войска 1-го Украинского фронта, наносившие главный удар на Житомир в районе действий 42-го армейского корпуса. Своим северным флангом (13-й и 59-й армейские корпуса) армия должна была не дать возможности командующему 1-м Украинским фронтом повернуть свои войска и нанести удар на Житомир. Для усиления 4-й танковой армии была направлена 17-я танковая дивизия, которая ранее действовала в составе 6-й армии и была временно передана группе армий «Юг».

Фон Манштейн опасался, что в ближайшие недели в районе Коростень, Житомир, Бердичев, Винница, южнее Киева, советские войска могут перерезать тыловые коммуникации группы армий «Юг», а затем отбросить ее соединения на юго-запад. Чтобы избежать этой опасности, он предлагал принять решительные меры, в первую очередь перебросить с правого фланга группы армий на левый фланг (из района Ростова на Днепр) 1-ю танковую армию. Одновременно намечалось отвести войска на уже подготовленные позиции на рубеже излучины Днепра западнее Николаева, под Кривой Рог. Это, по мнению фон Манштейна, позволяло высвободить 12 дивизий. Шесть из них он планировал вместе со штабом 1-й танковой армии перебросить на северный фланг группы армий «Юг» в район Бердичева. Остальные шесть предусматривалось оставить в подчинении командующего 6-й армией, которому следовало также передать и полосу, ранее занимавшуюся 1-й танковой армией. Дивизии, переброшенные на северный фланг группы армий «Юг», должны были нанести удар с востока по советским войскам, продвигающимся на Житомир. Кроме того, фон Манштейн просил ОКХ передать 4-й танковой армии для использования на ее северном фланге дополнительные силы, чтобы ликвидировать здесь угрозу охвата ее войск. В дальнейшем эти силы предусматривалось привлечь к нанесению удара с запада по главной ударной группе советских войск одновременно с наступлением 1-й танковой армии.

«Обстановка, сложившаяся в настоящее время на Днепровской дуге, – подчеркивал фон Манштейн, – где атаки противника в последнее время ослабли, позволяет предпринять эту перегруппировку без большого риска. Предлагаемый, однако, отвод линии фронта может быть сопряжен с трудностями, если выжидать до тех пор, пока противник начнет здесь наступление. В связи с этим, а также учитывая обстановку на фронте 4 танковой армии, необходимо, чтобы Главное командование быстро приняло соответствующее решение» [410].

Однако войска 1-го Украинского фронта не давали передышки фон Манштейну. В два часа дня 26 декабря 1-я танковая армия генерала Катукова после небольшой паузы, использованной для подвоза горючего и боеприпасов, возобновила наступление. Преодолевая ожесточенное сопротивление частей немецкой 25-й танковой дивизии, 11-й гвардейский танковый корпус к утру следующего дня овладел Андрушевкой. 8-й гвардейский механизированный корпус, преследуя отходившие части 19-й танковой дивизии, главными силами вышел на рубеж Бровки, Хорлеевка, а передовым отрядом – 21-й гвардейской механизированной бригадой – овладел Вчерайше. 1-я гвардейская танковая бригада, наступавшая на левом фланге, заняла Паволочь. С выходом на этот рубеж армия из-за отсутствия горючего вынуждена была снова приостановить наступление.

В ночь на 27 декабря 1-я танковая армия возобновила наступление. Наибольший успех имели 19-я и 21-я гвардейские механизированные бригады 8-го гвардейского механизированного корпуса, наступавшие на правом фланге. Передовые отряды бригад (67-й и 69-й гвардейские танковые полки с десантом мотопехоты), уничтожая мелкие группы противника, за ночь продвинулись на 30 км. Соединения 3-й гвардейской танковой армии генерала П.С. Рыбалко в тот же день после упорных боев форсировали р. Тетерев на участке от Козиевки до Харитоновки и заняли Коростышев и Харитоновку. Передовой отряд 6-го гвардейского танкового корпуса овладел Смоловкой и восточной частью Левкова. Успешно развивалось и наступление войск 13-й, 60-й, 40-й и 27-й армий.

В Ставке Гитлера в это время обсуждалось предложение фон Манштейна о частичном отводе войск из большой излучины Днепра и об эвакуации Никополя. Это позволяло почти на 200 км сократить линию фронта. Но Гитлер не пожелал считаться с выдвинутыми аргументами. Он обосновал свой отказ тем, что любое значительное отступление в излучине Днепра даст возможность командованию Красной Армии сосредоточить силы для наступления на Крым, а потеря полуострова может «катастрофически» сказаться на отношениях с Румынией и Турцией. Не дало никакого результата и заявление начальника Генерального штаба Сухопутных войск генерала Цейтцлера о том, что Крым все равно будет в скором времени потерян.

«Гитлер был прав, говоря, что русские “должны же когда-нибудь выдохнуться”, – отмечал Ф. Меллентин, – но он не понимал, что лучший путь к истощению их сил – это принять гибкую стратегию и ни в коем случае не давать русским возможности уничтожать наши войска в опасных выступах. Спорить с этим человеком было бесполезно. Прижатый к стене аргументами Цейтцлера, Гитлер пустился в туманные рассуждения и заявил буквально следующее: “Запаситесь терпением. У нас уже были подобные случаи, когда все утверждали, что положение безвыходное. А впоследствии всегда оказывалось, что главное – не теряться”. Вот каково было руководство германской армией, и это в тот момент, когда обстановка требовала абсолютно трезвого анализа и подлинного стратегического мастерства» [411].

Действительно, времени на безрезультатные обсуждения не было. 28 декабря в 10 часов утра передовые отряды 19-й и 21-й гвардейских механизированных бригад 8-го гвардейского механизированного корпуса ворвались в Казатин. В два часа дня в Казатин вступили мотострелковые батальоны бригад, и к исходу дня город был полностью освобожден от врага. После этого танкисты в течение полутора суток отражали его яростные контратаки. Части 1-й гвардейской танковой и 20-й гвардейской механизированной бригад этого же корпуса, наступая на Казатин, в районе Чернорудик разгромили усиленный моторизованный полк 20-й моторизованной дивизии, брошенный на помощь 19-й танковой дивизии.

Успешно наступал и 11-й гвардейский танковый корпус. К исходу дня 28 декабря он овладел Глуховцами и перерезал железнодорожную магистраль Бердичев – Казатин. К шести часам вечера следующего дня главные силы корпуса овладели Великими Низгурами, а 44-я гвардейская танковая бригада, прикрывавшая 1-ю танковую армию от ударов врага с запада, освободила Червонное. Однако на этом наступление корпуса на Бердичев было приостановлено. Войска 1-й танковой армии закрепились на рубеже Закутинцы, Туровка, Нефедовка, Большая Чернявка.

Войска 3-й гвардейской танковой армии, продвигаясь с утра 28 декабря на житомирском направлении, стали встречать все более усиливавшееся сопротивление противника. К исходу дня 9-й механизированный корпус остановился в районе Студеницы, 6-й гвардейский танковый корпус достиг железной дороги Житомир – Фастов у Тарасовки, а введенный в сражение 7-й гвардейский танковый корпус перерезал шоссе Житомир – Попельня у Волосова. Перед армией, в дополнение к 8-й танковой дивизии противника, были выявлены части 1-й, 19-й танковых дивизий, дивизии «Leibstandarte-SS Adolf Hitler» и 18-й артиллерийской дивизии.

Фон Манштейн, не добившись у Гитлера какого-либо конкретного решения, стал действовать сообразно сложившейся обстановке. 29 декабря он приказал командующему 1-й танковой армией генерал-полковнику Х.-В. Хубе к 1 января 1944 г. передать занимаемый им участок 6-й армии и не позднее 3 января принять от 4-й танковой армии участок от Днепра до района, расположенного примерно в 45 км юго-восточнее Бердичева (24-й танковый, 7-й армейский корпуса). За левым флангом этого участка должен был сосредоточиться 3-й танковый корпус в составе 6, 17, 16-й танковых, 101-й горнострелковой дивизий, которые должны были прибыть сюда из Днепровской дуги, а также от 6-й армии. Затем сюда намечалось направить еще несколько дивизий. На участок, оставшийся за 4-й танковой армией, предусматривалось перебросить выделенный ОКХ 46-й танковый корпус [412]. О своем решении фон Манштейн 30 декабря сообщил в Генштаб Сухопутных войск. На следующий день Гитлер задним числом дал свое согласие, но уклонился от принятия крайне необходимого решения об оставлении восточной части Днепровской дуги и тем самым и никопольского плацдарма.

Командующий 1-м Украинским фронтом, стремясь не допустить захвата противником снова Казатина, 30 декабря приказал командующему 1-й танковой армией силами 8-го гвардейского механизированного корпуса продолжать прочно удерживать город. Для наступления на Бердичев требовалось 44-ю гвардейскую танковую бригаду придать 305-й стрелковой дивизии 18-й армии, а главными силами 11-го гвардейского танкового корпуса нанести удар в юго-восточном направлении, на Комсомольское, Самгородок, и разгромить противника на ближних подступах к Казатину [413].

Передав занимаемый рубеж стрелковым дивизиям 38-й армии, 11-й гвардейский танковый корпус 31 декабря перешел в наступление. Он овладел Комсомольским и Кордышевкой, а к исходу дня 3 января 1944 г. вышел в район Самгородка, где перешел к обороне, прикрывая Казатин с юга.

Соединения 3-й гвардейской танковой армии, произведя перегруппировку, с утра 29 декабря возобновили наступление. К исходу следующего дня 7-й гвардейский танковый корпус, тесня противника, перерезал железную и шоссейную дороги Житомир – Бердичев. 31 декабря соединения 60-й, 1-й гвардейской, 18-й, 3-й гвардейской танковой армий, 4-й и 5-й гвардейские танковые корпуса при поддержке 2-й воздушной армии освободили Житомир [414]. К этому времени 44-я гвардейская танковая бригада 11-го гвардейского танкового корпуса вышла к восточной окраине Бердичева. Но овладеть городом ей не удалось, несмотря на помощь подошедшей 305-й стрелковой дивизии. Войска 13-й армии 3 января заняли Новоград-Волынский, а 40-я армия 4 января освободила Белую Церковь. В тот же день генерал армии Ватутин приказал командующему 1-й танковой армией передать позиции в районе Казатина подошедшим соединениям 38-й армии и к исходу дня выйти в район юго-западнее Погребищенского. С утра 5 января требовалось перейти в наступление, во взаимодействии с главными силами 38-й армии разгромить противника и к вечеру овладеть рубежом Липовец, Ильинцы, находясь в готовности к развитию наступления на Умань.

Развитие событий в полосе группы армий «Юг» вынудило фон Манштейна 4 января вылететь в ставку фюрера, чтобы наконец добиться от Гитлера разрешения на переброску крупных сил с правого фланга группы армий на левый. Беседа протекала в присутствии представителей ОКВ, Геринга, адъютантов, секретарей Гитлера и двух стенографов. Фон Манштейн охарактеризовал новую опасность, возникшую в Днепровской дуге, а также крайне критическое положение на участке 4-й танковой армии. Затем он подробно объяснил свой замысел: атаковать противника, наступающего на фронте этой армии, с флангов: силами 3-го танкового корпуса 1-й танковой армии с востока, а силами 26-го танкового корпуса, перебрасываемого за северный фланг 4-й танковой армии, с северо-запада. Гитлер проявил при этом хорошее понимание обстановки. Он выразил сомнение в том, сможет ли фон Манштейн нанести удар на обоих флангах 4-й танковой армии. В этом отношении фюрер оказался прав. Командующий группой армий «Юг» сказал ему, что намеченные контрудары в лучшем случае временно устранят нависшую угрозу, однако ни в коем случае не могут укрепить на длительный срок положение на северном фланге группы армий.

– На всем южном крыле Восточного фронта нависнет смертельная опасность, – говорил фон Манштейн, – если нельзя будет восстановить положение на северном фланге группы армий. Группы армий «Юг» и «А» очутятся тогда в Румынии или на Черном море. Если главное командование не может выделить в наше распоряжение крупные силы, то нельзя больше откладывать отвод южного фланга группы армий «Юг» с целью высвобождения сил, необходимых для имеющего решающее значение северного фланга. Это, естественно, повлечет за собой сдачу Никополя, а следовательно, и отказ от Крыма.

Для того чтобы провести такую перегруппировку, следовало значительно сократить фронт на юге. Поэтому фон Манштейн отметил, что уже отдал приказ о разведке и начале оборудования оборонительной позиции на запад от занимаемой линии фронта. Она проходила от нижнего течения Буга в северном и северо-западном направлениях, с использованием водных рубежей, до южной границы района, в котором в настоящее время северный фланг группы армий «Юг» вел ожесточенные боевые действия. Занятие этой линии позволило бы примерно наполовину сократить полосы 6-й и 8-й армий, которые, удерживая Днепровскую дугу, растянулись на 900 км. Такое значительное сокращение фронта и связанная с ним большая экономия сил, в сочетании с переброской 17-й армии из Крыма на континент, позволяли сосредоточить необходимое количество войск на северном фланге. Несмотря на это, южный фланг группы армий «Юг» сохранял достаточные силы для удержания упомянутой линии даже против значительно превосходящего противника. Фон Манштейн не отрицал, что советское командование также высвободило бы значительные силы. Однако он надеялся, что сокращенный и достаточно обеспеченный войсками фронт на юге, на котором можно создать устойчивую оборону, позволял даже при массированных атаках советских войск доказать, что «оборона сильнее наступления». С другой стороны, советское командование в связи с тем, что будет разрушена железнодорожная сеть, вряд ли сможет в такой же степени и теми же темпами перебросить силы со своего южного фланга в район западнее Киева, чтобы добиться здесь превосходства своих сил.

По твердому мнению фон Манштейна, лишь оставление Днепровской дуги создало бы предпосылку для такого значительного отвода сил на южном фланге германской армии. Однако просить о ней Гитлера сейчас было нецелесообразно, ибо он отвергал всякую мысль об оставлении Днепровской дуги для высвобождения сил, которые можно перебросить на северный фланг группы армий «Юг», а также о сдаче Никополя. Гитлер снова заявил, что неизбежное оставление Крыма будет означать отход от Германии Турции, а затем Болгарии и Румынии. Далее он сказал, что не в состоянии дать группе армий «Юг» дополнительные силы для ее северного фланга. Он мог бы взять их у группы армий «Север», но только при условии отвода ее на Чудское озеро, что в свою очередь означало бы отход Финляндии от Германии. С запада Гитлер может перебросить группе армий «Юг» силы только тогда, когда будет ликвидирована попытка союзников высадиться на побережье, или если англичане, как он думает, высадятся в Португалии.

Тогда фон Манштейн обратился к Гитлеру с просьбой переговорить с ним только в присутствии начальника Генштаба. С явным неудовольствием, недоверчиво ожидая, что фон Манштейн ему теперь преподнесет, Гитлер дал свое согласие. Представители ОКВ, Геринга, адъютанты, секретари Гитлера, а также оба стенографа исчезли. После этого фон Манштейн попросил у Гитлера разрешения говорить совершенно открыто. Ледяным тоном, насупившись, фюрер ответил:

– Пожалуйста.

– Надо ясно отдавать себе отчет, мой фюрер, в том, что чрезвычайно критическая обстановка, в которой мы сейчас находимся, объясняется не только неоспоримым превосходством противника. Она является также следствием того, как у нас осуществляется руководство военными действиями…

По мере того как фон Манштейн произносил эти слова, лицо Гитлера стало принимать напряженное выражение. Еще никто не ставил под сомнение возможность фюрера управлять войсками. Гитлер уставился на фон Манштейна таким взглядом, который говорил об одном: теперь он хочет подавить твою волю, заставить тебя замолчать.

«Я не припоминаю, чтобы я когда-либо видел взгляд, который так передавал бы силу воли человека, – вспоминал фон Манштейн. – У меня промелькнула мысль о заклинателе змей из Индии. Это была, так сказать, безмолвная борьба, длившаяся в течение нескольких секунд. Я понял, что взглядом своих глаз он запугал или, пользуясь, правда, вульгарным, но подходящим для этого случая выражением, “прижал к ногтю” не одну свою жертву» [415].

Фон Манштейн выдержал этот взгляд и продолжил:

– Из-за того, как у нас организовано руководство вооруженными силами, ничего дельного не получится. Я вынужден вернуться к моему предложению, которое излагал уже дважды. Мой фюрер, вам нужен для общего руководства военными действиями один, однако действительно ответственный начальник Генерального штаба, на совет которого в вопросах руководства военными действиями вы могли бы положиться. Если это предложение будет принято для Восточного фронта так, как это уже имеет место в Италии и на западе, – необходимо назначить одного командующего, который должен иметь в рамках общего руководства военными действиями полную самостоятельность.

Это предложение вывело Гитлера из себя.

– Только я, обладая всеми средствами государственной власти, могу эффективно руководить военными действиями, – заявил он. – Только я в состоянии решать, какие силы могут быть выделены для отдельных театров военных действий и тем самым – как на них нужно проводить операции. Геринг никогда не подчинится указаниям другого лица. Что касается назначения командующего Восточным театром военных действий, то никто другой не обладает таким авторитетом, как я!

Фон Манштейну пришлось несолоно хлебавши вернуться в свой штаб. А дела на фронте шли все хуже и хуже. 4 января 1944 г. войска 3-й гвардейской танковой армии вышли в тыл бердичевской группировки группы армий «Юг». Опасаясь окружения, части 4-й танковой армии 5 января оставили Бердичев. В тот же день в 11 часов утра войска 1-й танковой и 38-й армий возобновили наступление. Истребительная авиация 1-го Украинского фронта из-за медленного перебазирования аэродромов не могла прикрыть наземные войска. Поэтому они вынуждены были наступать главным образом ночью. Несмотря на все трудности, к исходу дня 6 января соединения 1-й танковой армии разгромили противостоявшего противника, получив возможность развивать наступление на Умань. Части 11-го гвардейского танкового корпуса заняли Липовец, а 8-й гвардейский механизированный овладел рубежом Ильинцы, Дашев. Это вынудило фон Манштейна перевести из Умани в Проскуров штаб группы армий «Юг».

Фон Манштейн, ведя борьбу с войсками 1-го Украинского фронта, неожиданно получил еще один удар, теперь от своего давнего противника, командующего 2-м Украинским фронтом генерала армии И.С. Конева. В состав фронта входили 52-я, 4-я гвардейская, 53-я, 5-я гвардейская, 7-я гвардейская, 57-я, 37-я [416], 5-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армии. Фронт насчитывал 500 тыс. человек, около 500 танков и САУ, около 7 тыс. орудий и минометов, более 500 самолетов. Ему противостояла 8-я армия группы армий «Юг», имевшая более 420 тыс. человек, 520 танков и штурмовых орудий, свыше 5 тыс. орудий и минометов, около 500 самолетов [417]. Противник имел равное количество самолетов, незначительное преимущество в танках и САУ, но уступал войскам фронта в 1,2 раза по личному составу и в 1,4 раза по орудиям.

Войскам 2-го Украинского фронта, в соответствии с директивой № 30272 Ставки ВГК от 29 декабря 1943 г., предстояло провести Кировоградскую операцию. В директиве говорилось:

«В связи с успешным наступлением войск 1-го Украинского фронта Ставка Верховного Главнокомандования, во изменение директивы № 30262 от 9.12.1943 г., приказывает:

1. 2-му Украинскому фронту, прочно удерживая занимаемый рубеж на своем левом крыле, не позднее 5 января 1944 г. возобновить наступление, нанося главный удар на Кировоград силами не менее четырех армий, из которых одна танковая.

2. Ближайшая задача – разбить кировоградскую группировку противника и занять Кировоград, охватывая его с севера и юга. В дальнейшем овладеть районом Ново-Украинка, Помошная и наступать на Первомайск с целью выхода на р. Южный Буг, где и закрепиться.

3. Одновременно нанести вспомогательный удар силами двух армий в общем направлении Шпола, ст. Христиновка» [418].

Маршал И.С. Конев в своих мемуарах «Записки командующего фронтом» отмечал, что, согласно разведывательным данным, основные силы 8-й армии действовали перед центральными армиями 2-го Украинского фронта (53-я армия, 5-я и 7-я гвардейские армии) в полосе Ясиновый, Новгородка. К ним относились 2-я авиаполевая, 320-я, 286-я, 376-я пехотные дивизии, кавалерийская дивизия СС, 10-я моторизованная, 3-я, 11-я, 13-я и 14-я танковые дивизии. В ходе операции враг подтянул и ввел в сражение танковую дивизию СС «Totenkopf».

Оборона войск 8-й армии в основном базировалась на системе опорных пунктов с широким применением траншей. Из-за недостатка времени и сил на ряде участков переднего края были оборудованы только стрелковые окопы на три-пять человек, широко применялись проволочные заграждения легкого типа (рогатки, спирали Бруно, «ежи»). На скрытых подступах и в непосредственной близости к первой траншее, а также в глубине устанавливались плотные минные заграждения. Вторая полоса обороны, находившаяся на удалении 6–8 км от переднего края, была оборудована значительно слабее. Сам Кировоград как опорный пункт был укреплен очень сильно. К обороне были приспособлены крупные каменные здания, соединенные между собой. Противник создал хорошо продуманную систему перекрестного и флангового огня, а подступы к городу и важнейшие объекты внутри него (мосты, большие здания, аэродром) заминировал. Слабостью обороны 8-й армии являлось то, что на ряде участков ее занимали недоукомплектованные, основательно потрепанные в предыдущих боях соединения, которые с большой натяжкой можно было считать боеспособными.

При оценке обстановки и выработке решения генерал армии Конев учел также, что местность в районе предстоящих боевых действий открытая, бедная растительностью, изрезанная большим количеством глубоких балок, идущих в основном перпендикулярно оси наступления войск фронта. Все это создавало определенные трудности для их действий, особенно для танков. К тому же противник имел возможность по долинам и балкам скрытно маневрировать своими резервами, а также укрывать свои артиллерийские и минометные позиции. Метеорологические условия были благоприятные. Сухая погода, небольшой мороз, незначительный снежный покров, достигавший всего 20 см, отсутствие снежных заносов, хорошие дороги – все это способствовало маневру войск и подвозу всех необходимых запасов. Только густая облачность и туманы ограничивали боевые действия авиации и затрудняли работу артиллерии.

При подготовке и планировании операции генерал армии Конев доложил в Ставку ВГК краткие соображения о замысле, который был вскоре одобрен. Его суть состояла в том, чтобы нанести удар по сходящимся направлениям с целью окружения и уничтожения кировоградской группировки противника. При этом 5-я гвардейская армия совместно с 7-м механизированным корпусом наносила удар с севера, а 7-я гвардейская армия с 5-й гвардейской танковой армией – с юга.

В соответствии с замыслом операции войскам были поставлены следующие задачи.

53-я армия с 5-м гвардейским механизированным корпусом во взаимодействии с 5-й гвардейской армией должна была прорвать оборону на участке Кучеровка, Коханиевка и развивать наступление в западном направлении на Владимировку. С выходом в район Владимировки требовалось перерезать пути отхода противника на запад. Правее наступала 4-я гвардейская армия в общем направлении на Ивангород, Златополь.

5-я гвардейская армия с подвижной группой (7-й механизированный корпус) сосредоточивала основные усилия на узком фронте и наносила главный удар пятью стрелковыми дивизиями на участке Коханиевка, Суботицы в общем направлении на Грузное, обходя Кировоград с северо-запада. К исходу второго дня операции она должна была овладеть Кировоградом и выйти на рубеж Обозоновка, разъезд Лелековка, Ново-Павловка.

7-й гвардейской армии было приказано нанести главный удар в тесном взаимодействии с подвижной группой фронта (5-я гвардейская танковая армия) в общем направлении на Плавни, Покровское, в обход Кировограда с юго-запада. К исходу второго дня операции они должны были овладеть Кировоградом и выйти на рубеж Федоровка, Юрьевка, Ингуло-Каменка. В связи с тем, что 7-я гвардейская армия не имела танков НПП, а плотность артиллерии в полосе ее наступления не превышала 120 орудий и минометов на 1 км участка прорыва, генерал армии Конев приказал для непосредственной поддержки пехоты выделить из состава 5-й гвардейской танковой армии 32-ю и 181-ю танковые бригады. Ввод подвижной группы фронта намечался сразу же после прорыва соединениями 7-й гвардейской армии первой позиции обороны противника, на что им отводилось два часа. Совместно с пехотой танковая армия должна была завершить прорыв тактической зоны обороны, а затем во взаимодействии с 7-й гвардейской армией наступать в направлении на Покровское, форсировать р. Ингул в районе Клинцы и к исходу первого дня наступления выйти в район Безводная, Федоровка, Юрьевка. В дальнейшем намечалось охватом Кировограда с юга и юго-запада во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом окружить противника в городе и разгромить его подходящие резервы.

5-я воздушная армия получила задачу содействовать войскам 5-й гвардейской, 7-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий в прорыве обороны противника, окружении и уничтожении живой силы и техники, а также в захвате Кировограда. Ее бомбардировочный и штурмовой авиационные корпуса должны были в первый день наступления нанести удар по артиллерийским батареям, по скоплениям войск и техники в полосе главного удара, а в последующие дни наносить удары по очагам сопротивления и подходящим резервам противника.

Генерал армии Конев, стремясь нанести мощный первоначальный удар, сосредоточил в полосе шириной 80 км (общий фронт наступления составлял около 230 км) тридцать стрелковых дивизий (более 50 % общего их количества), а также пять механизированных и танковых корпусов (не считая двух корпусов, находившихся в резерве фронта), около 60 % артиллерии.

Операция готовилась в сжатые сроки. Это потребовало большого напряжения в деятельности командования, штабов и войск. Генерал армии Конев особое внимание уделил плановости подготовки операции, лично отработав календарный план работы основных отделов и управлений фронта. По его указанию штаб фронта под руководством генерала М. В. Захарова составил комплексный план контроля подготовки войск и штабов к предстоящим действиям.

При подготовке войск к операции тщательно изучался опыт, полученный в предшествующих боях. Особое внимание было уделено подготовке к боевым действиям передовых отрядов. С личным составом проводились занятия по теме «Бой ночью». Политическое управление фронта издало памятку-инструкцию по организации взаимодействия пехоты, артиллерии, танков и авиации на период атаки и боя в глубине вражеской обороны.

Большое внимание уделялось проведению мероприятий по оперативной маскировке. Перегруппировку танков и артиллерии осуществляли только ночью, тщательно укрывая и маскируя войска и технику в новом районе. С целью скрытия марша и района сосредоточения 5-й гвардейской танковой армии по указанию генерала армии Конева штаб армии определил районы ложного сосредоточения, разработал мероприятия по их созданию и «оживлению». В районе имитации установили около 150 макетов различных образцов техники, подготовили ложные огневые позиции, склады горючего и боеприпасов. Как показали последующие события, демонстративные мероприятия по имитации направления главного удара фронта вполне себя оправдали.

По решению генерала армии Конева передовые батальоны и артиллерия должны были занять исходное положение в ночь с 3 на 4 января 1944 г. Днем 4 января следовало отработать вопросы взаимодействия в звене рота, батарея, батальон, артдивизион, а также с соседями. Одновременно предписывалось провести рекогносцировку на местности с целью уточнить характер обороны противника.

В ночь с 3 на 4 января в полосе 5-й гвардейской армии силами батальонов и рот была проведена разведка боем. В результате удалось уточнить цели для артиллерии. В 8 часов 10 минут 5 января началась 50-минутная артиллерийская и авиационная подготовка. В ходе нее в значительной степени была подавлена система огня противника на переднем крае, разрушены ближайшие опорные пункты в глубине. В это время войска первого эшелона проделали проходы в минных полях и в проволочных заграждениях, устранили сооруженные противником препятствия.

В 9 часов в условиях густого тумана пошла в атаку пехота. Соединения 53-й армии совместно с 5-м гвардейским механизированным корпусом прорвали вражескую оборону, но противник, оправившись от первого удара, предпринял контратаки танками и пехотой из района Федварь. Войска 5-й гвардейской армии также прорвали оборону противника, отразив несколько контратак его пехоты и танков. В 11 часов в сражение был введен 7-й механизированный корпус. К исходу дня он и части 110-й гвардейской стрелковой дивизии прорвались к р. Ингул в районе Большая Мамайка. На правом фланге ударной группировки фронта войска 53-й и 5-й гвардейской армий прорвали оборону соединений 8-й армии в полосе шириной 24 км и на глубину от 4 до 24 км.

Однако войска 7-й гвардейской армии встретили упорное сопротивление частей 8-й армии, сумев в течение двух часов преодолеть всего около двух километров. Поэтому с разрешения генерала армии Конева командующий 5-й гвардейской танковой армией в полдень ввел в сражение 18-й и 29-й танковые корпуса. Сам Конев с группой офицеров и генералов полевого управления фронта выехал на командный пункт 5-й гвардейской танковой армии, откуда продолжал руководить операцией. Он, стремясь развить успех 5-й гвардейской армии, приказал передать в подчинение генерала А.С. Жадова 8-й механизированный корпус. Войска армии должны были с утра 6 января «развить энергичное наступление 7-м и 8-м механизированными корпусами в обход Кировограда с северо-запада в общем направлении на Грузкое, разъезд Лелековка с целью перерезать пути, ведущие из Кировограда на запад и северо-запад, и во взаимодействии с войсками 5-й гвардейской танковой армии овладеть Кировоградом» [419].

В одиннадцать часов вечера 5 января части 18-го и 29-го танковых корпусов возобновили наступление. Разгромив остатки противотанкового узла противника в Плавнях, они продвинулись на 10 км и к утру 6 января вышли на рубеж Покровское, Рыбчино. Развивая наступление, 31-я танковая бригада к полудню завязала бой на восточной окраине Клинцов. Вскоре сюда подошли и остальные соединения 29-го танкового корпуса. Южнее наступал 18-й танковый корпус, который к часу дня переправился через р. Ингул и начал стремительно продвигаться на северо-запад. Части 29-го танкового корпуса, с ходу преодолев второй оборонительный рубеж, созданный по р. Аджамка, в ночь на 7 января прорвались к юго-восточной окраине Кировограда. 18-й танковый корпус овладел Федоровкой и, прикрыв свой южный фланг, главными силами к утру вышел к Ново-Павловке, перерезав шоссейную дорогу Кировоград – Ровное. В это время передовые части 7-го и 8-го механизированных корпусов, развивая наступление на Грузкое, перехватили железную и шоссейную дороги Кировоград – Ново-Украинка в районе разъезда Лелековка, завершив оперативное окружение противника в Кировограде. 8 января город был освобожден. Успех, достигнутый войсками 5-й гвардейской танковой армии, обошелся ей в 139 потерянных танков и САУ, или около 60 % боевого состава [420].

Одновременно с наступлением на кировоградском направлении войска 52-й армии нанесли удар на Христиновку, а 53-я армия с 5-м гвардейским механизированным корпусом – на Малые Виски.

Фон Манштейн, потеряв Кировоград и Бердичев, получил две бреши в своем фронте: одну – между 1-й танковой армией и правым флангом 4-й танковой армии; другую – между 4-й танковой армией и группой армий «Центр», где действовал слабый 59-й армейский корпус, отступавший с боями на Ровно. Из двух зол фон Манштейн выбрал наибольшую опасность – брешь между 1-й и 4-й танковыми армиями. Ее надо было закрыть в первую очередь, так как прорыв советских войск в направлении на Умань вынудил 1-ю танковую армию загнуть свой западный фланг в районе юго-западнее Киева на юг. Он соприкасался теперь своими тыловыми позициями с тыловыми позициями 8-й армии, расположенной в Днепровской дуге.

«Так как внутренние фланги обеих армий удерживали еще Днепр по обе стороны от Канева, – пишет фон Манштейн, – немецкие позиции образовали, так сказать, мешок, который был перевязан на севере у Днепра, в то время как его продольные стороны представляли собой обращенные на восток и на запад фронты обеих армий. Если бы противник добился успеха, используя брешь севернее Умани, ему было бы легко “затянуть” этот мешок на юге! Разумнее всего было бы, конечно, уйти из него, так как на его оборону пришлось бы бессмысленно тратить много сил. Но и здесь Гитлер не хотел добровольно уступать побережье Днепра. Он все еще надеялся нанести удар из этого выступа фронта для того, чтобы когда-нибудь снова овладеть восточной частью дуги. Поэтому этот выступ остался. Через непродолжительное время этот “мешок” превратился в черкасский котел» [421].

У командующих 1-м и 2-м Украинскими фронтами появилась реальная возможность затолкнуть «в мешок» 1-ю танковую и 8-ю армии фон Манштейна. Он, стремясь избежать этого, принял решение нанести удар с трех сторон по войскам 1-го Украинского фронта, продвигавшимся в глубь бреши между 4-й и 1-й танковыми армиями, взяв их в клещи. С востока – из расположения 1-й танковой армии – удар во фланг войскам фронта наносил 7-й армейский корпус. С запада по другому флангу предстояло нанести удар 46-му танковому корпусу, переброшенному из Франции. С юга наносил удар 3-й танковый корпус, высвобожденный группой армий «Юг» из Днепровской дуги. Его задача состояла в том, чтобы, маневрируя, задержать и сковать войска 1-го Украинского фронта, пока оба других корпуса не сосредоточатся для атаки.

Разведка 1-го Украинского фронта своевременно вскрыла сосредоточение крупных сил противника в районах Винницы и Жмеринки для нанесения удара во фланг и в тыл 1-й танковой и 38-й армий. Командующий фронтом генерал армии Ватутин решил повернуть обе армии на запад, затем силами 1-й танковой армии нанести удар на Винницу, а 38-й армии – на Жмеринку и сорвать замысел фон Манштейна.

7 января войска 1-й танковой армии генерала Катукова совершили поворот и к исходу дня уже наступали на Жмеринку с задачей главными силами к вечеру 8 января выйти к Южному Бугу на рубеже Селище, Могилевка, Ворошиловка, Тывров и захватить переправы. Это позволяло перерезать коммуникации 8-й и 6-й армий. На правом фланге 1-й танковой армии двигался 11-й гвардейский танковый корпус, а на левом – 8-й гвардейский механизированный корпус. В качестве передовых отрядов действовали 1-я и 40-я гвардейские танковые бригады. Силы армии были истощены предшествовавшими боями. В некоторых бригадах имелось не более полутора десятков танков. Части 1-й гвардейской танковой бригады (17 танков и САУ с десантом мотопехоты), обходя опорные пункты врага, вышли к плотине у Сутиски и захватили ее. После этого бригада рано утром 10 января внезапной атакой овладела Жуковцами и, развивая успех, стремительно ворвалась в Жмеринку с юга. Противник, бросая технику, обратился в бегство.

Решение на поворот 38-й и 1-й танковой армий на Винницу и Жмеринку было принято с опозданием. В 10 часов утра 10 января войска группы армий «Юг» при поддержке массированных ударов авиации перешли в наступление. Контрударная группировка сломила сопротивление ослабленных 100-й и 241-й стрелковых дивизий 38-й армии и к исходу дня овладела Михайловкой, Счастливой и Лозоватой. После этого фон Манштейн планировал ударом во фланг и в тыл 1-й танковой армии отрезать ее от остальных сил 1-го Украинского фронта и разгромить. В этой обстановке командарм генерал Катуков приказал корпусам закрепиться на достигнутых рубежах в готовности к отражению ударов. Для прикрытия правого фланга армии в район Липовца он выдвинул из своего резерва 64-ю гвардейскую танковую бригаду. Во второй половине дня, когда несколько вырисовался масштаб удара врага, генерал Катуков потребовал от командира 8-го гвардейского механизированного корпуса форсированным маршем выдвинуть 19-ю и 21-ю гвардейские механизированные бригады в район Ободное. 11-му гвардейскому танковому корпусу было приказано срочно вывести из боя за Гнивань 40-ю гвардейскую танковую бригаду и сосредоточить ее вблизи Ободное. Этими силами намечалось остановить противника, а затем разгромить его и восстановить положение.

К исходу дня 10 января механизированные бригады в назначенных районах перешли к обороне и приостановили продвижение контрударной группировки фон Манштейна в восточном направлении. Тогда он нанес удар в южном направлении, что позволило 11 января захватить Ободное. Одновременно из района Жмеринки перешла в наступление 371-я пехотная дивизия, которая стала теснить 20-ю гвардейскую механизированную и 1-ю гвардейскую танковую бригады. Наряду с этим удару подверглась 45-я гвардейская танковая бригада в районе Ярышевка.

В сложившейся обстановке командующий 1-й танковой армией генерал Катуков решил отвести главные силы корпусов на рубеж р. Воронка. 27-й гвардейской мотострелковой бригаде было приказано удерживать занимаемые позиции, а 45-й гвардейской танковой бригаде – отойти в Вороновицу и там перейти к обороне. Туда же предписывалось отойти и 20-й гвардейской механизированной бригаде, предварительно взорвав переправы через Южный Буг. 1-я гвардейская танковая бригада, передав имевшиеся у нее 5 танков 20-й гвардейской механизированной бригаде, была выведена из боя. Чтобы выиграть время и дать возможность корпусам отойти на новый рубеж, в ночь на 12 января 64-я гвардейская танковая бригада нанесла удар по врагу, отбросила его от Липовца и после ожесточенного боя овладела Лозоватой.

Противник опередил 45-ю гвардейскую танковую бригаду, захватив Вороновицу и выйдя на тылы 11-го гвардейского танкового корпуса. По решению генерала Катукова корпус отошел на восток, обходя Вороновицу с юга. Его отход прикрывала 20-я гвардейская механизированная бригада. К исходу дня 13 января 11-й гвардейский танковый корпус совместно с 8-м гвардейским механизированным корпусом перешел к обороне по р. Соб. 20-я гвардейская механизированная бригада, ведя тяжелые оборонительные бои, сумела в ночь на 14 января вырваться из окружения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.