Принципы «крестоносного параллелизма»

Принципы «крестоносного параллелизма»

Процесс продолжается по сей день. Эпоха крестовых войн очень хорошо подходит для использования исламскими пропагандистами. Она закончилась почти 800 лет назад, и ее события уже стали достаточно туманными, чтобы ими можно было легко манипулировать, придав новую форму: полезные «факты» можно выбрать, а любые неудобные детали, которые не соответствуют конкретной идеологии, — убрать. Крестовые походы также можно использовать для создания ценного нравоучительного рассказа, поскольку в них есть и нападение Запада, и окончательная победа ислама. Роль Иерусалима является критической. В действительности политическая и даже религиозная важность, приписываемая мусульманами Святому городу, на протяжении всего Средневековья и даже после него существенно менялась. Но средневековая борьба за господство на этой территории помогает современным идеологам культивировать идею Иерусалима — главным образом Храмовой горы — как священного и нерушимого оплота мусульманской веры.

За последние шестьдесят лет целый ряд исламских групп и отдельных личностей, от политиков до террористов, старательно проводили сравнения современного мира и средневековой эпохи Крестовых походов. Что касается деталей и акцентов, существуют важные различия в идеях, которые они хотят передать, но существует относительно неизменный фундамент, подкрепляющий все разнообразные аргументы. В нем доминируют две основополагающие идеи. Первая заключается в том, что Запад, агрессивная колониальная сила, сейчас совершает преступления против мусульманского мира, так же как и 900 лет назад, воссоздав древние Крестовые походы в современном мире. Но появление, при поддержке Запада, Израиля добавило новую сюжетную линию в рассказ. В современном воплощении этой борьбы оккупировать Святую землю стремятся не только империалисты-крестоносцы, но еще и евреи. Вместе они объединились в некий «крестоносно-сионистский» союз против ислама. Пропагандисты всячески стараются придать ауру убедительности этому более чем странному соседству, указывая на то, что Израиль занимает примерно ту же территорию, что и франкское Иерусалимское королевство. Однако в последние десятилетия географический фокус этой идеологии быстро расширился. Новые западные и особенно руководимые американцами вторжения на Ближний и Средний Восток и в Центральную Азию были поставлены в один ряд с арабо-израильским конфликтом и положением палестинцев, добавив преступлений «крестоносно-сионистскому» союзу. Среди них две войны в Персидском заливе, борьба против Талибана и «Аль-Каиды» в Афганистане и размещение на священной для мусульман территории Аравии американских войск. Как сказал Усама бен Ладен, «орды крестоносцев распространились по ней как саранча».[429]

Второй столп «крестоносного параллелизма» относится к предполагаемой способности ислама извлекать ценные уроки из Средневековья. В 1963 году мусульманский автор Саид Ашур опубликовал на арабском языке двухтомную «Историю Крестовых походов», в которой заявил, что ситуация, в которой живут сегодняшние мусульмане, во многом похожа на эпоху Средневековья, и поэтому «на нас лежит долг изучать Крестовые походы тщательно и научно». Многочисленные исламские идеологи черпали вдохновение из средневековых войн за Святую землю. Некоторые настаивали на объединении ислама, если потребуется, силой, и решительном и бескомпромиссном ведении джихада, якобы имитируя поведение мусульман в Средние века. Некоторые пропагандисты предполагают, что ислам должен подготовиться к долгому сражению — в конце концов, ведь для того, чтобы отобрать Иерусалим у франков, потребовалось восемьдесят восемь лет, а почти два века ушло на уничтожение Утремера. В качестве примера для подражания приводятся «герои» эры Крестовых походов, чаще всего — Саладин. В XX веке имя султана Айюбидов обросло мифами. Он стал центральной фигурой средневековой войны за Святую землю. Теперь Саладин, а вовсе не султан Бейбарс стал кумиром всего арабоговорящего мира. Его победа над христианами в битве при Хаттине почитается как одна из величайших побед в мусульманской истории, а последующий захват Иерусалима — предмет панисламской гордости и торжества.[430]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.