Крестовые походы в западной истории и памяти

Крестовые походы в западной истории и памяти

К началу XIX века на Западе воцарилось общее согласие, вдохновленное мышлением эпохи Просвещения. Средневековые Крестовые походы были отвергнуты из-за их грубого варварства и заблуждений, хотя периодически прославлялась храбрость их участников. Вскоре отношение к ним смягчилось мощной струей романтизма, идеализировавшей представление о Средних веках. Эта тенденция была вызвана имевшими бешеную популярность и очень большое влияние литературными произведениями английского автора сэра Вальтера Скотта. Его роман «Талисман» (1825), действие которого происходило во время Третьего крестового похода, изображал Саладина как «благородного дикаря», галантного и мудрого, а короля Ричарда I — как буйного головореза. Книги Скотта, к примеру «Айвенго» (1819), а также произведения других авторов изображали Крестовые походы как большие отважные приключения.[423]

Примерно в это же время некоторые европейские ученые увлеклись историческим параллелизмом — желанием увидеть современный мир отраженным в прошлом. Они изображали Крестовые походы и создание государств крестоносцев достойными всяческих похвал упражнениями в протоколониализме. Эта тенденция начала процесс выделения крестоносного движения (и самого выражения «Крестовый поход» — crusade) из религиозного контекста, что также позволяло считать войну за Святую землю, по сути, светским предприятием. В начале XIX века французский историк Франсуа Мишо опубликовал трехтомный труд о священных войнах (и еще четыре тома первоисточников), широко приправленный вводящими в заблуждение утверждениями и искажениями истории. Мишо аплодировал «славе», заслуженной крестоносцами, отмечая, что их целью было «завоевание и цивилизация Азии». Он также назвал Францию духовным и концептуальным эпицентром движения, сообщив, что «Франция когда-нибудь станет образцом и центром европейской цивилизации. Священные войны внесли большой вклад в этот процесс, что видно начиная с Первого крестового похода и далее». Публикации Мишо являлись одновременно продуктом и стимулом к развитию мощного чувства французского национализма, стремлением сформулировать национальные особенности, и в результате война за Святую землю была втянута в сфабрикованную реконструкцию «французской» истории.[424]

Романтизированный националистический энтузиазм, связанный с Крестовыми походами, никоим образом не был свойственен одной только Франции. Недавно созданное государство Бельгия назвало Годфруа Буйонского своим национальным героем, а в Англии Ричард Львиное Сердце стал иконой поборника веры. В середине XIX века оба были увековечены в грандиозных конных статуях. Статуя Ричарда располагается напротив зданий парламента в Лондоне, Годфруа — в Брюсселе. В XIX веке интерес к Крестовым походам и крестоносцам распространился по всей Европе. Бенджамин Дизраэли, будущий британский премьер, в 1831 году совершил путешествие на Ближний Восток и был заворожен историей Крестовых походов — это было еще до его избрания в парламент. Позднее он опубликовал роман «Танкред, или Новый крестовый поход» о юном аристократе, наследнике крестоносцев. Американский писатель Марк Твен также побывал на Святой земле, посетил поле сражения в Хаттине и был впечатлен видом меча, якобы раньше принадлежавшего Годфруа Буйонскому, который пробудил романтические чувства и память о священных войнах.

В 1898 году кайзер Вильгельм II решил не останавливаться ни перед чем, чтобы только воплотить в жизнь свои фантазии. Облачившись в подобие средневековых регалий, он совершил путешествие в Левант, верхом въехал в Иерусалим и после этого направился в Дамаск, чтобы отдать дань уважения Саладину, которого считал «одним из самых рыцарственных правителей в истории». 8 ноября он возложил венок к весьма обветшалой гробнице султана Айюбидов и позднее оплатил реставрацию мавзолея.[425]

Конечно, далеко не все западные исследования Крестовых походов в этот период были окрашены фантазийными романтическими идеями и националистическим империализмом. В эти же годы появилась устойчивая тенденция к более точному беспристрастному эмпирическому подходу. Но даже в 1930-х годах французский историк Крестовых походов Рене Груссе провел сравнение между французским участием в Крестовых походах и возвращением французского правления в Сирии в начале XX века. Это было страстное и несдержанное повествование, оказавшее влияние на общее восприятие. Сила и потенциальная опасность такого поверхностного современного параллелизма стала очевидной в контексте Первой мировой войны. В ходе этого конфликта Франции был дан мандат на управление «Большой Сирией», и французские дипломаты пожелали утвердить свои права с помощью привлечения истории Крестовых походов.

А британцы получили право управлять Палестиной. Прибыв в Иерусалим в декабре 1917 года, генерал Эдмунд Алленби, очевидно, знал об обиде, которую мог нанести исламу любой оттенок крестоносной риторики и триумфализма (тем более что в британской армии существовали части, сформированные из мусульман). В противоположность кайзеру Вильгельму Алленби вошел в Иерусалим пешком и, как утверждают, строго запретил своим войскам упоминать о Крестовых походах. К сожалению, его осторожность не помешала некоторым представителям британской прессы найти в событии якобы эхо Средневековья. А сатирическое периодическое издание «Панч» опубликовало карикатуру «Последний Крестовый поход». На ней был изображен Ричард Львиное Сердце, глядящий с вершины холма на Иерусалим. Надпись под изображением гласила: «Наконец моя мечта стала реальностью». Позднее распространился сомнительный, но живучий слух о том, что Алленби лично заявил: «Сегодня крестовые войны закончились».

На самом деле именно тогда слово crusade («Крестовый поход»), уже разобщенное с религией, начало отделяться в английском языке и от средневековых корней. В 1915 году британский премьер Дэвид Ллойд Джордж назвал Первую мировую войну «великим Крестовым походом». Во время Второй мировой войны в приказах генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра, касавшихся дня Д 6 июня 1944 года, содержалось такое обращение к войскам союзников: «Вы начинаете великий Крестовый поход». Повествование Эйзенхауэра о войне, увидевшее свет в 1948 году, называлось «Крестовый поход в Европу».[426]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.