Глава 6 Перед атакой

Глава 6

Перед атакой

1. Крутой поворот

Вернемся к событиям конца 1825 года. Казалось, переворот шел как по маслу. Все присягнули Константину Павловичу. В витринах магазинов появились литографические портреты императора Константина I. Константин мог въезжать в Петербург на белом коне.

Кстати, после присяги новому императору Северное общество приняло решение на время приостановить свою деятельность, подождать, оглядеться – что будет при новом императоре. Причем инициатива «лечь на дно» шла именно от старших товарищей. Можно предположить, что они просто растерялись в стремительной веренице событий. А можно допустить и то, что выждать посоветовали их «друзья».

Но тут вступил в силу человеческий фактор. А именно – упорное нежелание Константина не только брать на свои плечи такую обузу, как императорская корона, но и вообще иметь к этой возне хоть какое-то отношение. В Варшаву был отправлен обер-прокурор Никитин, но Константин даже не захотел его видеть. Не пожелал он принять и официального донесения Сената о том, что все ему присягнули. По всему Петербургу передавалась фраза Константина:

– Что они, дурачье, вербовать, что ли, вздумали в цари?

Получалась парадоксальная ситуация. Николай присягнул Константину, а тот надевать на голову корону упорно не желает.

Заговорщики из круга Марии Федоровны прокололись на сущей мелочи. Видимо, учитывая своеобразный характер Константина и его невысокий умственный уровень, они его не посвящали в свои планы. И судили о нем по себе: кто же откажется от императорской короны, которую ему подносят на блюдечке? А Константин не хотел! Не хотел! В Варшаве ему было хорошо и спокойно. Там он «оттягивался в полный рост». Что мог получить человек, лишенный жажды власти, переехав в Зимний дворец? Только лишнюю головную боль. Пусть даже править за него стали бы другие, работа императора – нелегкий труд. Даже чисто протокольно-представительский. Поэтому Константин прислал в Петербург письмо, в котором подтверждал свое отречение; письмо пришло 11 декабря. На следующий день Николай составил манифест о том, что принимает власть. Но его пока что не публиковали.

Ситуация становилась совсем дурацкой. Люди из кружка Марии Федоровны на такой крутой поворот явно не рассчитывали. Повторяю, об их планах мы можем только догадываться. Но в любом случае Константин должен был хотя бы появиться в Петербурге. А там бы уж разобрались. Но все пошло вразнос. И вот тут-то и вспомнили про «секретное оружие» – тайную организацию.

Отречение Константина и слухи о «переприсяге» вызвали сильное волнение и брожение умов. Всякое случалось на Руси, но такого еще не бывало. Конечно же, поползли слухи, что все это не просто так, что Константина вынудили отречься. Особенно сильно было брожение среди гвардейского офицерства. Николая в этой среде не любили. Как в воспоминаниях пишут декабристы, причина была в том, что Николай Павлович был груб и высокомерен. Хотя по части хамства Николаю трудно было равняться с Константином, Константина гвардейцы почему-то любили.

На самом деле, думается, причина совсем в другом. Николай не был груб, он был строг. За время правления Александра I гвардия слегка разболталась. Напомним, что в свое время и Павел I пытался привести ее в норму, то есть сделать тем, чем она и должна быть, – элитными воинскими частями, а не сборищем веселых бездельников. Это, кстати, было одной из причин, по которой он преждевременно закончил жизнь. А после смерти Павла Петровича все вернулось на круги своя. Да, гвардейцы храбро воевали. Но даже если вспомнить легендарную атаку кавалергардов под Аустерлицем: где были мозги командиров, которые бездарно, за здорово живешь положили весь полк, послав его на пушки? А в мирное время гвардия представляла собой структуру бесполезную и опасную хотя бы потому, что именно из нее люди рекрутировались в декабристские организации. Так за что же прагматику Николаю любить гвардейцев?

Но гвардейцы, особенно декабристы, были уверены, что они являются интеллектуальной элитой России. А тут какой-то Николай нас не любит! Да зачем нам такой царь!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.