Саботаж с пополнением

Саботаж с пополнением

Вот что рассказывает про этот период один из «русских» пилотов «Нормандии» Константин Фельдзер, который провел в тюрьме в Тунисе около двух лет за неудачную попытку бежать к де Голлю. После высадки американцев в Северной Африке он участвовал в боях в Тунисе и над Сицилией, где сбил один мессершмитт. После окончания боев с июня 1943 г. он пытался попасть в СССР в полк «Нормандия». На первый рапорт о переводе командованием части ему было сообщено об отказе со стороны СССР принять его, как сына белоэмигранта. После чего он был переведен инструктором летной школы в Марокко.

Приехав за назначением в Алжир, он узнал, что практически все пилоты, с которыми он был знаком, подавали рапорты о переводе в «Нормандию» и получили отказы: «…двум братьям Амарже сообщили, что СССР не принимает близнецов… Розанову, Носовичу и де Бертрену сообщили, что СССР не принимает детей белоэмигрантов… Роже Соважу сообщили, что русские не принимают темнокожих… Бертран, Карбону Дешане, Сан-Марсо и де Сейн получили отказы без объяснения причин… всем говорили только „русские то, русские се“, все должны были знать, что это русские ответственны за ситуацию…»[85]

Константину Фельдзеру это показалось странным. Затем ему стало известно, что в Алжир прибыл советский представитель и тут же находится первый заместитель наркома иностранных дел Андрей Вышинский, прибывший на конференцию министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Знакомые арабские жулики, с которыми он вместе сидел в тюрьме, узнали и сообщили ему, в каком отеле поселились советские дипломаты. Терять было нечего, и он решил с ними встретиться.

Сначала, не выдавая своего киевского происхождения, он говорил через переводчика, которым выступил Виктор Авилов, советник Богомолова:

— Каковы условия для вступления в полк «Нормандия»?

Консул был удивлен вопросом и стал говорить более сухо:

— Мы набираем пилотов, которые хотят воевать против фашистских завоевателей. За свободу вашей и нашей страны. Я не понимаю ваш вопрос.

— Я задал его потому, что на сегодняшний день множество просьб о переводе в «Нормандию» были отклонены.

— Какие просьбы? Я еще не видел никаких обращений, кроме обещаний французских властей. Среди вопросов, порученных нашей миссии, набор летчиков в «Нормандию» стоит среди приоритетов первой значимости. В Северной Африке имеется множество опытных французских пилотов, которые не задействованы в армии. Ни одна просьба о визе в СССР на сегодня не была отклонена, потому что не было никаких просьб[86].

Так, к своему удивлению, Константин Фельдзер открыл, что набор летчиков в «Нормандию» саботировался французскими властями в Алжире. Он взялся сформировать группу.

Этот период омрачился другим событием — два французских летчика из французской эскадрильи «Лафайет», которой командовал Константин Розанов, перелетели к немцам. Было объявлено, что пилоты настолько истосковались по семьям во Франции, что не выдержали. Однако на самом деле считалось, что это акция немецкой разведки с целью деморализации французов, оказавшихся «освобожденными» англо-американскими войсками и среди которых был большой процент англофобов. Это стоило Розанову того, что в «Нормандию» он не попал. А жаль! Подполковник Константин Розанов, впоследствии первый французский пилот, преодолевший звуковой барьер, имел шанс стать командиром либо самой «Нормандии», либо авиадивизии «Франция». А в этом случае резонанс даже трудно представить: сын белоэмигрантов, бывший юнкер — командир французской части в СССР.

Константин Фельдзер очень боялся, что в сформированной им группе окажутся агенты вишистов или абвера, потому что это будет не только конец «Нормандии», это будет конец франко-советским отношениям и серьезный удар по де Голлю. Его активность даже смутила Богомолова, который уже знал, что Константин Фельдзер уроженец Киева — и прекрасно владеет русским языком:

«— Нас нисколько не интересуют политические взгляды французских пилотов, сражающихся рядом. Это их дело, они могут быть республиканцы, роялисты, коммунисты или убежденные бонапартисты. Мы от них просим одного — сражаться с гитлеровской Германией, и сражаться честно. С другой стороны, если вдруг французские пилоты, сражающиеся на нашей стороне, станут радоваться нашим неудачам и, наоборот, восторгаться успехами противника, это могут плохо принять их собственные товарищи…

Затем консул добавил:

— Если же вдруг вы или французские пилоты вздумают восстановить на троне царя, это не представит никаких проблем для нас, потому что сто миллионов русских этого не захотят»[87].

* * *

Константин Фельдзер собрал и представил Пьеру Пуяду, прибывшему в Алжир, группу в составе 21 пилота, которая прибыла в СССР в конце декабря 1943 г. и начале января 1944 г. Отдел кадров Главного штаба ВВС пересылал ему списки подавших рапорты о переводе в «Нормандию», из которых он отбирал кандидатов.

Когда группа была сформирована больше чем наполовину, произошло еще одно событие. В состав группы, минуя Фельдзера, был включен некий майор Дали с двумя адъютантами русского происхождения, один из которых не был ни летчиком, ни военным. В кампанию 1940 г. майор, тогда капитан, был пилотом ночного бомбардировщика, затем демобилизовался. Публично поддержал де Голля, но затем уехал в Африку и служил при штабе генерала Буска.

Нимало не сомневаясь, в первое же появление майор безаппеляционно заявил, что имеет звание выше, чем у Пьера Пуяда, и он направляется в СССР, чтобы принять командование авиаполком «Нормандия». Его появление и заявление вызвали ощущение, что через него генерал Жиро намеревается оттеснить голлистов от руководства авиачастями в России. Свое беспокойство он донес до советского руководства, которое устранилось от участия в вопросах формирования авиачастей в СССР, заявив, что это дело самих французов.

Константин Фельдзер с друзьями перебрали несколько вариантов, пытаясь избавиться от этой «троицы». Они «забыли» их в Алжире во время отправки, но подполковник Дали нагнал группу в Каире. «Мистическим» образом в Тегеране майору Дали[88] и двум его адъютантам отказали в визах для въезда в СССР.

Позднее выяснилось, что это была инициатива не самого Жиро, а его заместителя генерала Жирардо. Кроме того, он оказывал давление на пилотов аристократического происхождения, а также русских эмигрантов из дворян, убеждая их не ехать в страну большевиков. Ряд пилотов в результате отказались от перевода в «Нормандию»[89].

Желание ехать в Россию объяснялось тем, что французская авиация в Африке в связи с условиями перемирия с Германией уничтожила большую часть самолетов. Оставшиеся были устаревшие и физически, и морально. Союзники взялись перевооружить авиацию для участия в высадке во Франции, но этот процесс очень затянулся. Тогда как в СССР в то время не было недостатка в самолетах, и прибывшие пилоты сразу получали машину и звание на ступень выше.

По просьбе Богомолова, Фельдзер обратился к французскому военному атташе в Тегеране подполковнику Жювелю, который направил в адрес Главного штаба ВВС специальные рекомендации по набору русскоязычных кандидатов в группу «Нормандия», в которых говорилось:

«Стало известно, что многие командиры частей заявили подчиненным, что военнослужащие, владеющие русским языком, не могут быть направлены в группу „Нормандия“, находящуюся в СССР. Эта информация совершенно не соответствует действительности. Напротив, наши советские союзники с удовольствием принимают военнослужащих французской армии, владеющих русским. Отказ может быть предъявлен только к отдельным лицам, кого советские власти сочтут белоэмигрантами, и не распространяется на следующие категории:

a) любое лицо, покинувшее Россию до 1920 г.

b) дети белоэмигрантов, имеющих родственников в России.

c) лица, выехавшие из СССР законным порядком.

d) лица российского происхождения, оказавшиеся после войны 1914-18 гг. на территориях бывшей Российской империи, не вошедших в состав СССР. Например, русские из Польши не расцениваются как белоэмигранты.

Замечу от себя, относительно вышесказанного, что крайне полезно для французских войск в России иметь большое число персонала, владеющего русским языком»[90].