Я вижу солнце!

Я вижу солнце!

В ситуации, когда территория Картли, которую цари Абхазии считали уже своей, была фактически оккупирована кахетинцами, в кутаисском «мозговом штабе» родилась идея блестящей комбинации (история сохранила даже имя умника-автора – Иоане Марушисдзе). Вспомнили об одном из «малых царевичей» Тао-Кларджети, Давиде Куропалате. Тот имел репутацию человека умного, волевого, влиятельного, но не очень значительного, поскольку свои владения его были очень малы, а старший кузен, Баграт II, «царь картвелов», крепок и умирать не собирался. Вот ему-то и было послано предложение «выступить со своими силами, захватить Картли и занять престол самому или передать его Баграту, сыну Гургена». Фишка заключалась в том, что упомянутый юный Баграт по матери, сестре трех последних монархов Абхазии, был единственным наследником ее престола, а кроме того, не только внучатым племянником, но и приемным сыном бездетного Давида. Таким образом, два престола рано или поздно в его лице неизбежно соединялись бы, а картлийские мтавары – при неизбежной перспективе утраты вольности – скорее подчинились бы выходцу из Тао с его вольными нравами, нежели хмурым, злым и деспотичным кахетинским «хорепископам».

Давид, понятно, возражать не стал. Взяв с собой пасынка, его отца и мать, абхазскую царевну Гурандухт, он прибыл в Картли, заявил свои права и нарек Баграта «младшим царем». Когда же после его отъезда недовольные таким поворотом дел картлийцы позвали на выручку «кахов и ранов» и те захватили в плен всех троих, собрал по родственникам сильное войско и явился разбираться. Прикинув варианты, кахетинцы драться не стали, юноша и его родители получили свободу, а в 978-м, когда Баграт подрос, государственный совет Абхазии, сместив несчастного слепого царя, объявил подростка «царем абхазов». Экс-монарха, конечно, не обидели, а просто выслали в Тао доживать остаток лет в тепле, уюте и комфорте. Давид же занялся делами, казавшимися ему теперь наиболее важными. Как раз в это время в восточных фемах Империи поднял мятеж опытный и удачливый полководец Варда Склир, опиравшийся на поддержку арабов. Подавить путч своими силами командующий войсками василевса, Варда Фока, не мог, в связи с чем запросил подмоги у Дома Багратиони. В уплату от имени василевса предлагались огромные земли, лежавшие впритык к Тао, на условиях пожизненного держания. Давид, влиятельный, но не богатый, сделал все, чтобы главный «царь картвелов» и прочие родственники дали согласие, – и после разгрома и бегства Склира, в чем была немалая заслуга и грузинской конницы, получил обещанный феод. Земли были такие большие и богатые, что, как отмечают даже современные грузинские историки, «отдавать их Давид не хотел», а потому, как честный человек, немедленно встал на сторону в свою очередь пожелавшего стать василевсом Варды Фоки, обещавшего ему сделать временное постоянным.

Увы. Хотя армяно-грузино-арабская помощь и помогла бунтовщику захватить едва ли не половину Империи, в генеральном сражении русская пехота, нанятая василевсом Василием II, наголову разгромила сынов Кавказа. После чего напуганный перспективой вполне возможных санкций куропалат без споров подписал официальный отказ от претензий на передачу земель по наследству плюс (в виде штрафа) завещание в пользу Империи на большую часть собственных владений. Так что, умирая в 1001-м, сумел передать наследнику-пасынку, уже укрепившемуся в Абхазии и показавшему картлийской оппозиции, кто в доме хозяин, только титул «царя картвелов», унаследованный от умершего-таки в 994-м кузена Баграта II. В ответ на просьбы абхазского царя войти в положение и не быть зверем грозный Василий (еще не Болгаробойца, но характер уже успевший показать) прислал патент на чин куропалата и почетную грамоту для папы Гургена, что же касается земель, сообщил, видимо, что раньше надо было думать. А может быть, и вовсе промолчал на эту тему. Правда, немало земель Баграт III унаследовал от почившего в 1008-м родного отца, так что, учитывая Абхазию, мог по праву считать себя гегемоном региона, «царем абхазов и картвелов», а когда в 1010-м, после нелегкой двухлетней войны, была подчинена суровая Кахети, еще и «ранов и кахов». К тому же был наведен порядок и в семье: сколько-то привыкших к полной вседозволенности Багратиони спешно эмигрировали, сколько-то сели на нары, а кое-кто и попросту, гуляя с собачкой, случайно упал с обрыва. Чуть позже, правда, совместно с армянским коллегой Гагиком I, вразумил арабского эмира Фадлона из Гянджи, ставшего первым мусульманином – вассалом зарождавшейся Великой Грузии. В общем, Баграту III, скончавшемуся в 1014-м, было и что оставить наследнику, 12-летнему Георгию I, и что доложить Господу и предкам. Хотя, как часто бывает, многое из сделанного оказалось недолговечным: как только великий монарх закрыл глаза, знать Кахети, никогда не признававшая аншлюса, выгнала прочь его наместника и восстановила царство «ранов и кахов», возведя на престол некоего Квирике, судя по полученному впоследствии прозвищу «Великий», человека, вполне достойного короны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.