Глава 12

Глава 12

1014-1018 годы. Мир с поляками и люксембуржцами

После возвращения из Италии император посетил сначала Баварию и Франконию, затем выехал на запад страны. Шурины императора, Генрих и Адальбера, и епископ Метца Дитрих явились ко двору босиком, желая упросить императора вернуть герцогство Бавария во владение Генриха Люксембургского. Однако, несмотря на продемонстрированную покорность и смиренность, Генрих II остался непреклонен. Сцена происходила в присутствии посланника польского князя Болеслава. То, что своим жестким поведением император якобы хотел сделать одновременно недвусмысленный намек польскому посланнику, всего лишь исторические спекуляции.

Из западных областей император направился в Саксонию. В королевской резиденции Альштедт императору пришлось заняться рассмотрением проблемы, показывающей, насколько далека была правовая система времен Генриха II от сегодняшних правовых норм.

Маркграф Вернер, молодой родственник епископа Титмара Мерзебургского, в ноябре 1014 года, обманув караул замка Байхлинген, проник туда с несколькими своими людьми. Он намеревался похитить незамужнюю, хозяйку замка – Рейнхильду, лишь для виду изображавшую сопротивление. Но охрана замка приняла все происходящее всерьез и попыталась предотвратить похищение девушки. Маркграф схватился за меч и серьезно ранил одного из солдат крепости. Привлеченные шумом борьбы находившиеся в замке люди бросились на помощь своей госпоже. Чтобы задержать их, один из вассалов маркграфа вступил в схватку. Маркграф Вернер, уже выскользнувший из замка, услышав крики о помощи оставшегося товарища, вернулся. Однако его вассал был уже мертв. Маркграф бросился в рукопашный бой: копьем поразил одного из противников и спрыгнул с крепостной стены, поняв, что окружен и деваться ему некуда. Воины крепости бросали ему вслед камни. Будучи тяжело раненным, маркграф все-таки смог уйти, но воинам императора позднее удалось отыскать его в окрестностях замка.

Решение по поводу случившегося предстояло принять Генриху. Если Вернер преступник, то его имущество должно было быть изъято, а он сам после выздоровления – казнен. Заяви хозяйка замка, что она сама хотела быть похищенной, тогда маркграф обязан был бы жениться на ней. Но события развивались не по первому и не по второму сценарию. Несколько дней спустя после приговора императора маркграф скончался от тяжелых ран.

Рождество 1014 года, года богатого на успехи, двор снова встречал в резиденции Пельде.

5 февраля 1015 года император отдал указание лишить монастырь Мемлебен независимости и подчинить аббатство могущественному императорскому монастырю Герсфельд. Аббат Мемлебена, Рейнгольд, был смещен. Наряду с проведением реформы монастырей, против которой, собственно, и боролся аббат, речь в данном случае шла об обычной мести. Правда, несколько запоздавшей. Представитель одной из ветвей рода Оттонов мстил представителю другой: император Оттон I велел воздвигнуть монументальную Мариенкирхе в честь умершего там своего отца, короля Генриха I, а император Оттон II приказал построить монастырь Мемлебен в честь своего отца, императора Оттона I, умершего именно там в 973 году.

В этой связи надо напомнить о том, что король Генрих I перешел дорогу деду императора Генриха II, герцогу Генриху I Баварскому, при наследовании трона как единственно прямой наследник (пурпуророжденный). Император Оттон I Великий унизил деда императора Генриха II, герцога Генриха I Баварского, впрочем, не без основания. Кроме того, император Оттон II сместил отца императора Генриха II, Генриха Сварливого, с герцогского поста и оправил его в ссылку. И наконец, обе императрицы, Адельгейда и Феофано, чинили серьезные препятствия отцу императора Генриха II, герцогу Генриху II Баварскому, по прозвищу Сварливый, в борьбе за тронное право Оттона III.

Генрих II, несмотря на достаточно долгий срок нахождения у власти, ни разу не побывал в королевской резиденции Мемлебен, ни разу там не остановился, хотя его путь часто пролегал совсем близко. Уклонение от встречи с бастионом другой ветви родового дерева вряд ли могло быть случайным. В 1013 году монарх предпочел даже куда более малозначимое местечко Бальгшгедт на берегу реки Унструт и с большей охотой переночевал в открытом поле в палатке. Но в находящийся всего в нескольких километрах дворец Мемлебен не поехал. Вследствие переподчинения монастырь Мемлебен потерял свое влияние, его владения уменьшились, и Мариенкирхе постепенно пришла в упадок. Когда на ее месте строилась новая маленькая церковь, от прежней оставались лишь жалкие остатки.

Даже знания о значении сохранившихся церковных ворот были в течение столетий утеряны. Их называли «Императорские ворота», и они открывали доступ в одну из частей тогдашней королевской резиденции. Только в 1959,1964 и 1966 годах благодаря археологическим раскопкам Герхарда Леопольда было открыто истинное значение «Императорских ворот» как последней сохранившейся части канувшей в Лету Мариенкирхе. Обозначение «Императорские ворота» происходит из более позднего времени, так как еще в 1554 году летописец Эрнст Бротуфф знал о них лишь одно – они относились к Мариенкирхе. Дискуссия о местоположении королевской резиденции в Мемлебене, законченная как тупиковая, благодаря изысканиям Леопольда разгорелась с новой силой.

Своеобразная «поддержка», оказанная Болеславом Храбрым во время второго похода Генриха в Италию, очень скоро сделалась темой обсуждения в Саксонии. Как раз в ноябре 1014 года во время посещения Генрихом II западных областей империи Болеслав попытался через своего посланника оправдать совершенный им поступок. Болеслава тогда пригласили присутствовать на праздновании Пасхи 10 апреля 1015 года в Мерзебурге, чтобы он мог лично рассказать о своей «выдающейся» помощи во время похода императора в Италию, а заодно оправдаться по поводу внедренных им в армию монарха шпионов. Кроме того, Болеслав решил снова вмешаться в политические и военные дела Чехии, для чего отправил своего сына Мешко с обещаниями мира в Чехию, предложив взамен герцогу Удальриху вступить в союз против императора. Но на самом деле Болеслав планировал захватить Удальриха в плен и лишить его власти.

Когда Удальрих узнал о планах Болеслава, то немедленно арестовал Мешко и приказал убить сопровождавшую того охрану. Генрих, услышав о произошедшем в Польше и Чехии, стал добиваться выдачи Мешко. После ряда дипломатических формальностей герцог Удальрих передал сына Болеслава императору. Однако вместо того, чтобы использовать столь серьезный козырь в политической игре, Генрих, совершенно непонятно зачем, освободил Мешко за чисто символический выкуп.

6 апреля 1015 года император прибыл в Мерзебург. Болеслав же заставил себя очень долго ждать, а затем вообще прислал вместо себя своего зятя, маркграфа Германа, и посланника Стойгнева. Эти двое передали императору отказ Болеслава прибыть ко двору. Более того, князь потребовал рассмотреть его вопрос на совете князей. Возможность прийти к миру, продолжительному и прочному, была с легкостью упущена. Противостояние императора и Болеслава Храброго, призванное, по мнению Генриха, служить интересам рейха, оценивалось князем совсем иначе.

Праздник Троицы монаршая пара праздновала вместе с епископом Майнверком Падерборнским в Имбсхаузене. Здесь император отдал распоряжение снять с должности аббата монастыря Корвей Уолла, отказавшегося поддержать реформу монастырей. Аббата Уолла заменил Друтмер, монах из монастыря Лорш. Многие монахи в монастыре Корвей не одобрили это решение и покинули монастырь; впрочем, большинство потом все-таки вернулись.

Из Имбсхаузена двор направился в Гослар. Здесь император узнал о смерти герцога Швабии Эрнста, случившейся 31 мая 1015 года. Во время охоты один из его рыцарей по неосторожности поразил герцога стрелой, смертельно ранив его. Герцог Эрнст происходил из рода маркграфов Бабенбергов, правивших в баварской Остмарке (Австрии).

24 июня 1015 года в Госларе Генрих II передал герцогство Швабия своей кузине Гизеле, дочери тетки императора Герберги, сестры его матери. Гизела, таким образом, приходилась внучкой королю Конраду Бургундскому. Ей предстояло управлять Швабией до совершеннолетия сына, Эрнста II Швабского. Еще одно подтверждение того, сколь значимо было положение наиболее влиятельных женщин в роде Оттонов. Гизела в 1015 году вышла замуж за Бруно Брауншвейгского, после чего тот вскоре умер. В 1017 году она стала супругой графа Конрада Вормского, будущего императора Конрада II и преемника Генриха II на немецком королевском троне.

Тем временем император решил созвать командование своих войск в Шленцфурте на Эльбе, задумав разработать стратегию нового похода против Болеслава Храброго. Императрица Кунигунда отправилась под защиту епископа Титмара в Мерзебург дожидаться там возвращения мужа.

Герцог Бернхард Саксонский с частью войска вступил в занятые поляками области с севера. С юга с войсками баварцев должен был провести наступление герцог Удальрих Богемский. 3 августа 1015 года император с главными силами перешел через Одер в районе Кроссена и атаковал передовые польские отряды под командованием сына Болеслава, Мешко.

Титмар Мерзебургский сообщает: шестьсот поляков были убиты, в то время как императорские силы понесли лишь незначительные потери. Болеслав, вынужденный вести сражение с войсками герцога Бернхарда при Люстрине, не смог прийти на помощь сыну.

По разным причинам три части немецкого войска не смогли соединиться, но каждая из них действовала более или менее успешно. Герцог Удальрих захватил королевскую крепость и замок у Герлица и предал их огню. Герцог Бернхард установил господство над землями вокруг Кюстрина. Впрочем, одна из групп основных сил немецкого войска попала в окружение и потеряла около двухсот человек убитыми. После отступления немецких рыцарей Мешко удалось захватить мейсенский Унтербург, и лишь ценой огромных усилий он удержал крепость Обербург.

Поскольку императору не удалось провести военную кампанию 1015 года так, как она задумывалась, объединив силы для единого удара, Генрих посчитал поход неудачным и, недовольный, вернулся в Мерзебург.

24 декабря 1015 года в Кобленце умер архиепископ Трира Мейнгауд. Весть о его смерти достигла Генриха II в Падерборне, где двор проводил рождественские праздники 1015 года. Снова перед монархом встала необходимость искать на один из важнейших епископских постов верного ему человека. Таким человеком император посчитал священника из Бамберга Поппо, между прочим, одного из представителей знатного рода Бабенбергов. Рукоположение нового архиепископа император поручает епископу Майнца Эрканбальду. Желание епископа Метца, Дитриха, получить право на рукоположение нового архиепископа император не удовлетворил.

В 1015 году скончался и епископ Эйхштетте – Мегингауд. Его смерть послужила поводом для императора Генриха II отделить еще одну часть от возглавлявшегося Мегингаудом епископства и присоединить часть приходов Эйхштетте к епископству Бамберг. Одновременно монарх назначил священника соборной капеллы Бамберга, Гундекара, новым епископом Эйхштетте. Гундекар стал епископом лишь после того, как объявил о своем согласии на отделение части епископства Эйхштетте и присоединение ее к Бамбергу. В том же году император повелел основать новый бенедиктинский монастырь на горе Михельсберг в Бамберге.

Весной 1016 года двор снова отправился на юг. Императору очень хотелось встретить пасхальные праздники в любимом им Бамберге. Оттуда Генрих II направил своему дяде, королю Рудольфу III Бургундскому, приглашение посетить его с дружественным визитом, но король Рудольф по неизвестным причинам прибыть в гости не смог, предложив Генриху II перенести встречу в Страсбург. Здесь оба монарха встретились в мае или июне 1016 года; присутствовала также супруга короля Рудольфа – Ингмард. Императрица же Кунигунда осталась тогда в Саксонии.

Встреча прошла в дружественной атмосфере. Уже достигнутая ранее договоренность о присоединении королевства Верхняя Бургундия к рейху в случае смерти короля Рудольфа III была вновь подтверждена.

После этой встречи император направился в Базель, намереваясь начать оттуда военный поход против графа Пойто, Вильгельма, изгнавшего назначенного Генрихом II епископа Безансона Бертольда, в чем император отнюдь не преуспел.

До августа 1016 года Генрих II оставался в Бургундии и покинул страну водным путем по Рейну – ему следовало показаться в землях Нижнего Рейна. С 11 по 17 октября 1016 года император находился во Франкфурте-на-Майне, а оттуда направился в Дуйсбург.

Оставив на откуп герцога Нижней Лотарингии Готфрида разбираться с проблемами на Нижнем Рейне, император, предположительно в Дуйсбурге, сам покончил с враждой между епископом Дитрихом Мюнстерским и графом Верлы, Германом II, без всякого повода разорявших владения друг друга. После смерти герцога Нижней Лотарингии, Оттона, в 1005 году Генрих II сначала никого не назначил здесь герцогом, сохранив область под властью короны. Лишь в 1012 году монарх наградил графа Арденнского (Готфрида) правом владения герцогством. Но голландская знать все более возражала против правления Готфрида, ставя тем самым под сомнение и авторитет самого императора. После трех лет непрерывной вражды и войн, в которые оказался вовлечен и архиепископ Кельна Гериберт, герцогу Готфриду удалось в 1015 году в битве под Флеру разбить всех противников и тем самым установить величие императорской власти над Фландрией и землями Нижнего Рейна. Император решил подчеркнуть величие и значимость одержанной победы своим пребыванием в Дуйсбурге. Рождество этого года двор снова встретил в королевской резиденции Пельде.

6 января 1017 года в королевской резиденции Альштедт состоялся рейхстаг, где рассматривалось и неслыханное по дерзости нападение маркграфа Бернхарда на город Магдебург. Маркграф уже вымаливал у архиепископа Геро отпущения грехов и прощения. Долгого пребывания в Альштедте потребовал и оживленный дипломатический диалог с Болеславом Храбрым, но, кроме недолгого перемирия, переговоры с ним ничего не дали.

В начале апреля 1017 года в Госларе состоялся хофтаг, куда вновь были созваны все князья страны, принявший решение идти войной против Болеслава Храброго. Начало похода наметили на лето того же года. После хофтага император снова отправился на запад.

Пасху отметили в Ингельгейме, а затем в мае последовало заседание рейхстага в Аахене, где среди прочего обсуждался конфликт императора с его люксембургскими родственниками. Даже несмотря на то, что император подтвердил помилование и прощение своего шурина Генриха Люксембургского, тот не успокоился до тех пор, пока не получил подтверждения монарха о возврате герцогства Бавария. Только тогда многолетний раздор Генриха II и его люксембургской родни был окончательно прекращен.

Императрица Кунигунда перебралась из Франкфурта в Кауфунген, где очень тяжело заболела. Выздоровев, она приказала основать в Кауфунгене бенедиктинский монастырь и передать управление им своей племяннице – Оде, которую император позже назначит первой аббатисой нового монастыря Кауфунген.

С западных рубежей страны Генрих II снова поспешил в Саксонию для подготовки назначенного на весну похода против Болеслава Храброго. Войска на сей раз собралось еще больше. Сборы прошли при Лейцкау на Эльбе. Генрих II решил еще раз испытать своего шурина Генриха Люксембургского, послав того к Болеславу с посреднической миссией.

Впрочем, польский князь открыто отверг все предания императора. Тем не менее, казалось, Генрих II был удовлетворен действиями шурина: он отослал его к императрице, и она снова возвела брата на герцогство в Баварии. Примечательным, однако, остается тот факт, что император не принял участие в возвращении шурину власти в Баварии, а отдал данную процедуру на откуп императрице.

Генрих II встал с войском перед крепостью Глогау, где закрепился Болеслав Храбрый. Тем временем сын Болеслава, Мешко, совершил набег на Чехию, оставшуюся беззащитной, так как герцог Удальрих со своим войском находился рядом с императором. От открытого сражения, предложенного Болеславом, император отказался и отвел свои силы к крепости Нимпч, юго-восточнее Цобтена. Но так как осаждавшим не удалось сломить сопротивление поддерживаемых Болеславом защитников крепости, осаду вскоре пришлось снять. Император вернулся в Саксонию. Вновь поход против Болеслава не удался. При отступлении немецкое войско понесло ощутимые потери.

Пока император находился с армией на востоке, на западе произошла примечательная битва между герцогом Нижней Лотарингии Готфридом и графом Герхардом Эльзасским, зятем императрицы. Из соратников графа погибло более трехсот человек, в то время как герцог потерял лишь тридцать рыцарей. Сын графа, Зигфрид, племянник императрицы, и граф Бальдерих попали в плен. Граф Вормса – Конрад, будущий император, получил серьезное ранение в том бою.

Из Мерзебурга Генрих II проездом посетил Бамберг и Вюрцбург, а Рождество 1017 года праздновал во Франкфурте – королевская резиденция в Пельде пережила в том году ужасный пожар, последствия которого, определенно, не могли быть так скоро устранены, а стало быть, не могла даже рассматриваться как место возможного празднования. И монастырь Берге рядом с Магдебургом в ночь с 20 на 21 июля полностью сгорел. От огня удалось спасти только самые дорогие реликвии и золотой запас.

Как и всегда, когда военные действия не приносили Генриху II успеха, он сделал ставку на переговоры: снарядил представительную делегацию под предводительством архиепископа Геро Магдебургского с дипломатической миссией. Переговоры состоялись в Бауцене.

Партнеры по переговорам согласились с условиями, принятыми еще на Троицу 1013 года в Мерзебурге. Полякам достались Лужицы и Мисьненские земли, но как лен. Болеслав по своему желанию получил себе в жены Оду, дочь маркграфа Экгарда Мейсенского.

В качестве гарантий для немецкой стороны Болеслав предоставил ряд высокопоставленных заложников. Император должен был освободить шурина Болеслава, которого он с 1009 года держал в плену в Бамберге. Сверх того, рейх принимал на себя обязательство поддержать военными силами поход против Руси. Мир заключили в Бауцене 30 января 1018 года, он сохранялся до смерти императора Генриха И.

О продолжительных и все вновь и вновь вспыхивавших стычках Генриха II и Болеслава Храброго в предыдущих главах этой книги уже говорилось. Мир в Бауцене, поставивший точку в их вражде, следует использовать как повод еще раз детально рассмотреть истоки и причины столь долгой вражды. Это кажется тем более важным, что военные действия Генриха II против поляков в наше время трактуются неоднозначно и разница в щенках особенно отчетливо проявляется, когда речь о видении вопроса в рамках национальной истории как с польской, так и с немецкой стороны.

Во времена правления императора Оттона I немецкому рейху удалось основать в междуречье Эльбы и Одера на славянских землях епископства, призванные вести миссионерскую деятельность среди язычников. В 966 году польский герцог Мешко I принял христианство. Княжество Чехия «христианизировалось» уже в 940 году. Эти процессы стали предпосылками для распространения христианской римской культуры в Восточной Европе. Польша и Чехия, а позднее и Киевская империя (Киевская Русь) сознавали себя как подданные императора Франко-Римской империи и были тесно связаны с римской церковью. После одного из самых крупных восстаний языческих славян в 983 году Польша, Чехия и немецкая империя взяли районы, населенные язычниками, в кольцо, и стало совершенно очевидно – языческим племенам ободритов и лютичей отпущен очень короткий срок, чтобы принять христианство.

Успешное вторжение Болеслава Храброго в 1002 году в Лужицы послужило причиной для войны Генриха II против Польши. Не совсем понятно, чего хотел добиться Болеслав этим шагом. Вероятно, после смерти Экгарда Мейсенского он намеревался на основании своей родственной связи с ним заявить права на наследование. Словно в ответ на действия Болеслава, Генрих II вопреки всякому здравому смыслу в 1003 году заключил с лютичами союзный договор, тем самым подорвав христианское единство с Польшей и Чехией и подарив языческим славянам возможность освободиться от миссионерского давления. Этот глоток свободы продлился для язычников аж до XII столетия. Между Польшей и рейхом в один момент разверзлась огромная пропасть, ослабившая и затормозившая культурное и общественное развитие восточной части Европы, – провал, который уже никогда не будет преодолен.

Перед заключением союзного договора между Генрихом II и лютичами подразумевалась как само собой разумеющееся необходимость позаботиться о добрососедских отношениях с Польшей и Чехией. Среди саксонской знати существовали весьма тесные семейные связи с ближайшими соседями с Востока. В 1002 году Генрих II наделил сына Экгарда Мейсенского, Германа, маркграфством Мейсен. Маркграф Герман был женат на Реглинде, дочери герцога Болеслава Храброго. Гунцелин, брат маркграфа Экгарда Мейсенского, женился на ее сестре Эмнильде, являвшейся третьей женой Болеслава. Позднее обручились дочь рейнского пфальцграфа Эццо, Рихеза, и Мешко, сын Болеслава Храброго. Рихеза стала первой польской королевой. Чтение списка связей между княжескими фамилиями Польши и рейха можно продолжать долго – такие браки заключались то и дело. Особенно преуспели в этом представители саксонской знати. Общественная и политическая кооперация с немецкой империей, несшая с собой все более глубокую «христианизацию» Польши, связывала Восток и Запад между собой. Их взаимопроникновение служило умножению и продвижению одинаково направленных интересов: «христианизации» славян Полабья. Все отношения между Польшей и Германией возникали в конце концов именно на этой почве.

* * *

Совместное поклонение гробу епископа Адальберта Пражского, совершенное императором Оттоном III и князем Болеславом Храбрым в Гнесене, драматически подчеркнуло польско-немецкую связь; тем непонятнее кажется поведение Генриха И. В этом контексте союз Генриха II с лютичами знаменует собой радикальный; поворот в политике, который княжеской элитой того времени, и прежде всего саксонской знатью, едва ли мог быть правильно понят. Решение Генриха II вступить в союз с языческими лютичами послужило причиной не только длительного военного противостояния, но даже повергло империю в серьезный политический кризис. Мнение саксонских князей относительно восточной политики Генриха II выразилось в их очевидной пассивности в борьбе против Польши. Ничего удивительного, что военные успехи императора в борьбе с Болеславом Храбрым закончились на границах и что в конце 1016 года сложившаяся обстановка в зоне боевых действий в лучшем случае не ухудшилась. Полное отсутствие интереса саксонского дворянства к войне с Польшей проявилось, впрочем, аналогичным образом и с польской стороны. Болеслав Храбрый всегда чувствовал себя вассалом немецкого рейха, а значит, национальные интересы и чувства в этой войне не играли никакой роли.

В ходе войны, вероятно где-то в 1012 году, Генриху II стало ясно – при подобном политическом раскладе добиться победы военными средствами не удастся. Одновременно ему должно было стать ясно, как вредит ему самому союз с лютичами, и еще до своей коронации на императорский трон Генрих II начал искать подходы к графу Эццо, дочь которого Рихеза была обещана императором Оттоном III в жены сыну Болеслава Храброго. Свадьба Рихезы и Мешко стала не в последнюю очередь предпосылкой для заключения мира с поляками.

Пфальцграф Эццо в конфликте Генриха II с люксембургской родней принял сторону люксембуржцев. Тем удивительнее кажется решение Генриха II не только не наказывать за это пфальцграфа, но даже щедро одарить его. Эццо получил назад все причитавшееся ему по праву наследования, то есть то, что Генрих забрал у жены Эццо, Матильды, как имперское имущество. Кроме того, Эццо получил дворец Кайзерсверт под Дюссельдорфом, дворец в Дуйсбурге и резиденцию Заальфельд в Тюрингии. Такими дарами монарх создал прецедент, подняв на совершенно недостижимую при обычных условиях для людей ранга Эццо социальную высоту не только графа, но и всех членов его семьи. При заключении в 1013 году мира в Мерзебурге Генрих дал согласие на женитьбу Рихезы и Мешко.

К сожалению, договор в Мерзебурге не привел к установлению окончательного мира. Так как поляки не явились в Рим во время второго похода Генриха для коронации его на императорство и, таким образом, Болеслав уклонился от официального признания Генриха императором, монарху пришлось вернуться к безуспешной политике сотрудничества с языческими лютичами. Только мир в Бауцене прекратил наконец конфликт, а женитьба Болеслава на Оде, дочери Экгарда Мейсенского, подчеркнула окончательно связь Болеслава с империей. Мир, наступивший тогда так быстро и оказавшийся на удивление прочным, принес Болеславу владения на Одере и безоговорочное признание в Европе: последовавшая вскоре война польского князя против Киевский

Руси велась при поддержке немецкой империи. Только с согласия и при содействии Генриха II Болеслав смог впоследствии захватить Киев.