Бурные страсти в Тихом океане

Бурные страсти в Тихом океане

Австралия далеко, и там все не как у нас. Поэтому сначала поговорим о Европе. Мы, европейцы, какие бы победы ни одерживала на нашей земле сексуальная революция, в основном придерживаемся традиционной и жестко регламентированной формы брака. Чем бы ни занимался народ в свободное от семьи время, внутри семьи все в основном остается так, как было сто, и двести, и пятьсот лет назад. Одна жена – один муж. Возраст их примерно одинаков, разница в два-три года роли не играет. Если муж старше жены на пятнадцать лет, это обращает на себя внимание. Если на двадцать пять – об этом судачат кумушки. А уж если жена старше мужа, это, по всеобщему мнению, и вовсе ни в какие ворота не лезет.

Мы можем изменять своим супругам, мы можем разводиться, мы можем вступать в гостевые и прочие нетрадиционные браки… Но идеалом европейца, к которому он стремится, всегда была моногамная семья с супругами-ровесниками. Почти любая пара, выходящая из украшенной лентами машины возле дворца бракосочетания, мечтает жить вместе долго и без измен. Иногда им это удается. Но лет через двадцать муж все чаще будет провожать глазами резвых нимфеток на роликах. А жена, вступившая в бальзаковский возраст, на пляже будет с тоской разглядывать загорелые плечи мускулистых двадцатилетних парней… Но и для мужа, и для жены дело, скорее всего, ограничится несбывшимися фантазиями, или тайной короткой связью, или скандальным и еще более коротким адюльтером… Иногда муж в шутку вздохнет: если б я был султан… И будет поддерживать инициативы Жириновского о введении многоженства. Супруга не сможет слушать об этом без смеха: да ты и одну жену не способен прокормить, куда тебе двух, а тем более трех…

Казалось бы, нет в мире совершенства… Однако же оно есть! Есть страна, где седеющие мужья обнимают совсем еще юных жен, в то время как посторонние мальчики несут им убитых на охоте кенгуру… Страна, где бальзаковские дамы выходят за прекрасных юношей… Страна, где каждый знает, что чем старше он будет становиться, тем ярче будет его семейная жизнь. Эта страна – Австралия.

Конечно, не по всей Австралии царит столь безудержная гармония. Европейские миссионеры изо всех сил пытались и пытаются приобщить аборигенов к благам цивилизации, в том числе к моногамной семье. И некоторым это удается. Впрочем, миссионерам, по крайней мере католическим, такая навязчивость простительна: сами-то они не имеют опыта супружеской жизни и, наверное, хотят как лучше. Что же касается светских переселенцев из Европы, то они со свойственной им самоуверенностью никак не желают перенимать полезный опыт «дикарей». Поэтому в цивилизованной части страны семья выглядит примерно так же, как и у нас. И даже намечавшийся одно время дефицит невест, связанный с падением рождаемости, как-то устранили… А может, просто привыкли.

Для того чтобы узреть настоящую полигамную идиллию, надо удалиться в буш, туда, где еще живут немногие австралийские аборигены, сохранившие традиции предков. В Австралии существует много племен и соответственно много традиций. Поэтому схема семьи, о которой мы хотим рассказать, носит приблизительный характер. И реальная жизнь, и местные обычаи вносят свои коррективы. Но когда немецкий этнограф Фредерик Роуз в середине XX века путешествовал по Грут-Айленду, все было примерно так…

Внутри своего рода австралийцы не женятся. Обычно существует несколько родов, которые вступают между собой в брачные связи. В один из них и отсылают австралийского мальчика, когда ему исполняется девять лет. Отсылают, конечно, не для женитьбы. Просто ребенку пора становиться охотником, а у одного из членов дружественного рода слишком много жен и детей, и он не может прокормить их… Мальчик живет в большой семье своего наставника в течение девяти лет. Три-четыре жены обеспечивают всех продуктами собирательства, а с мясом дело обстоит хуже, для того и берут помощника. Но вот мальчику исполняется восемнадцать лет – срок его службы окончен, да ему и самому пора обзаводиться семьей. Если он служил хорошо, его старший друг помогает ему в сватовстве, и юноша становится женихом. Но жениться ему предстоит еще очень нескоро. Дело в том, что австралийцы обручают своих дочерей, когда тем исполняется не больше трех-четырех лет. А случается, что невесту еще даже зачать не успели, и обручение сводится к обязательству отдать за юношу первую из дочек, которым предстоит родиться.

Итак, семейная жизнь юноше обеспечена. Но ждать уж слишком долго! И поэтому, когда одна из женщин рода вдовеет, юноше отдают ее в качестве первой жены. Иногда эта жена годится юному австралийцу в бабушки, но он не в обиде: ведь пройдет несколько лет и его ложе украсит подросшая девочка, которая пока еще лежит в пеленках. А сейчас молодой муж со своей почтенной женой отправляются на родину юноши, туда, где живут его мать и отец.

Годы идут, юноша под мудрым руководством опытной женщины вырастает в настоящего мужчину. Но почтенная австралийка, пережившая со своим юным мужем вторую молодость, начинает тяготиться супружескими обязанностями. И справляться с хозяйством ей становится все труднее. И вот в доме появляется вторая жена, которая уже успела достигнуть брачного возраста – девяти лет.

Этнографы до сих пор так и не выяснили, вступают ли австралийские аборигены со своими малолетними женами в фактический брак или все-таки ждут хоть немного в угоду миссионерам и закону. Но это не главное. Главное, что между женами царят взаимопонимание и дружба. Первая жена воспринимает вторую скорее как внучку. Да и не будешь же ревновать к девятилетнему ребенку! А ребенок послушно внимает советам и наставлениям «бабушки». При такой разнице в возрасте молодой жене и в голову не придет претендовать на власть в семье… А супруг тем временем наведывается в дружественный род и присматривается к голеньким девочкам, играющим в песочке: ему пора сватать себе следующую жену.

Третья жена оказывается как раз кстати: у второй уже родились двое, а то и трое детей и девятилетняя помощница не помешает. Девочка охотно возится с малышами, а старшие жены учат ее всему, что должна знать хорошая хозяйка. Тем более что в этой местности другой климат, другие растения, другие хозяйственные традиции… Но вот и у третьей жены родился ребенок. Муж счастлив: жены дружат, дети играют вместе… Но прокормить такой коллектив мясом одному мужчине не под силу. И в семью прибывает юный девятилетний мальчик. Он будет учиться охотничьему делу, снабжать мясом чужих жен и детей, чтобы через девять лет просватать за себя крохотную девочку и одновременно получить в жены зрелую опытную женщину.

Третья жена с интересом посматривает на мальчика. Ведь ее собственный муж уже не молод. Конечно, она рада, что у нее такой взрослый, такой умный супруг – молодым женщинам нравятся мужчины постарше. Но позднее эта разница станет удручающей… Однако жене не придется долго грустить. Она знает: настанет день и род снова выдаст ее замуж. Выдаст за совсем еще молодого, полного сил юношу с крепкими руками и жаркими глазами. Может быть, за того самого, который сейчас так робко следует за ее мужем с бумерангом в руках.

Есть у некоторых австралийских племен и еще один прекрасный обычай, обеспечивающий согласие в семье. Жители Северо-Западной Виктории имеют право брать жен только из того рода, чей язык отличается от их собственного. Конечно, со временем жены научаются понимать своих супругов, но вот говорить на их языке они не имеют права. Может быть, это и вызывает определенные трудности, но преимущества очевидны. Молчание жен становится залогом семейного спокойствия.

Итак, все счастливы. Но с точки зрения европейца, это счастье неполное. Всех женит и выдает замуж род. Мужчины получают вдов по разнарядке.

Девочек, не спрашивая их согласия, обручают еще во чреве матери. Неужели женщина может выйти замуж только ребенком или старухой? А где же любовь? Где браки по страсти?

Есть браки по страсти, и вокруг таких браков страсти разгораются немалые. Дело в том, что у австралийского мужчины к сорока годам, как правило, скапливается от двух до четырех жен. Естественно, женщин на всех не хватает. И поэтому их похищают. Иногда силой, чаще – по согласию. Иногда похищенную отбивают и возвращают, чаще – нет. В среднем австралийская аборигенка за свою жизнь кроме двух-трех законных браков, в которые она вступает по благословлению рода, участвует еще в одном-двух браках-похищениях. Так что романтики, причем самой крутой романтики, со встречами украдкой, с тайными переговорами, с побегом через буш, с погоней, а может быть, и с кровопролитием в финале, – такой романтики у нее в жизни бывает предостаточно.

В среднем и австралийский мужчина, и австралийская женщина имеют за жизнь четырех постоянных партнеров. Но у многих этим дело не ограничивается. У некоторых племен все мужчины рода имеют определенные права на женщин тех родов, с которыми они традиционно обмениваются женами. Конечно, настоящих жен к своему очагу каждый приводит не так уж и много. Но во время праздников, когда все собираются вместе, отнюдь не считается грехом пригласить чужую жену прогуляться в буш. Потому что эта жена не совсем чужая, а в какой-то мере общая. А уж если отмечается окончание войны, тогда и вовсе устраивается обмен женами – на время, конечно.

У австралийских племен арабана существует обычай, который называется пираунгару. Это означает, что кроме своих законных жен у мужчины есть еще и пираунгару – женщины, состоящие с ним в некотором родстве. Родство это не столь отдаленное, чтобы считать их чужими, но достаточно отдаленное, чтобы не вспоминать о нем в постели. С пираунгару можно не таясь заниматься любовью, но вести с ними общее хозяйство возбраняется: они ведь все-таки чужие жены.

Сходный обычай есть у племени диери. Сначала мужчина вступает в индивидуальный брак, который называется типпа-малку. А потом, за особые заслуги, старейшины племени на торжественной церемонии назначают ему добавочных жен – пиррауру. У вождя может быть до десяти пиррауру, обычно это сестры жен или жены братьев. Но вступать с ними в связь рекомендуется, как правило, если главная жена отсутствует. А уж если случилось, что все спят вместе, в одном стойбище, то жена типпа-малку имеет право на ближайшее к мужу место.

Свадьбы у австралийцев простые, никакой обрядности нет. Сама брачная церемония заключается в том, что родители отдают невесту мужу, вот и все. Можно, кончено, выпить и поплясать по этому поводу, но совсем не обязательно. Помолвка тоже проста. Тем более что невеста часто находится в том возрасте, когда ни на какие осмысленные действия не способна. На брачную жизнь она обыкновенно еще тоже не способна. Тем не менее (а может быть, именно поэтому) обряд сводится к строжайшим предостережениям будущему супругу. Теща подводит (или подносит) невесту к жениху и говорит: «Ты не скоро возьмешь ее в жены… Только когда мужчины прикажут, возьмешь ее в жены».

Ей вторят родственники: «Эту девушку мы даем тебе, только одну эту… Когда эта девушка вырастет, можешь ты ее взять, когда все мужчины ее тебе дадут». При этих словах стоящие вокруг мужчины грозят жениху палками. Видимо, не все женихи готовы ждать, пока невеста вырастет.

Впрочем, тот, кто ждать не готов, может пока заняться соблазнением взрослых женщин и девушек. Для этого у австралийцев разработаны ритуалы любовной магии. Мужчины племени аранда, желая прельстить свою избранницу, надевают на голову специальную повязку из шерсти опоссума. Повязку предварительно выбеливают глиной и натирают корой эвкалипта. Потом над ней произносят заклинания. Теперь влюбленному достаточно попасться на глаза своей пассии, чтобы она пришла ночью в его шалаш. Действие повязки можно усилить, закрепив на поясе украшение из раковин. А уж если мужчина начинает трубить в деревянную трубу, прокопченную предварительно над огнем под звуки заклинаний, любовная победа обеспечена.

* * *

У жителей острова Палау, расположенного чуть севернее Австралии, да и некоторых других островов Микронезии нет необходимости прибегать к любовной магии. К их услугам «мужские дома», которые называются «бай-бай». Мужчины острова объединены в союзы, члены которых вместе живут и работают. А для услаждения членов союза в «мужских домах» живут девушки из соседней деревни. Раз в несколько месяцев их заменяют на новых. Обычно девушек арендуют у их родителей или у вождя за небольшие деньги. Но если особо упрямый родитель не захочет отослать дочку в «мужской дом», то она охотно соглашается на похищение. Ведь если девушка не пройдет «службу» в «мужском доме», у нее мало шансов выйти замуж. Да и надо же ей хоть когда-то пожить в одном доме с мужчинами. После замужества женщина будет жить одна, точнее, с родственниками или с членами своего, женского союза. А с мужем будет встречаться только изредка в специальном культовом домике. Считается, что мужу и жене спать в одном доме крайне неприлично.

У жителей расположенных неподалеку Марианских островов девушки тоже могут посещать «мужские дома» без ущерба для своей репутации, а то и на пользу ей. Правда, после замужества они переселяются в дом супруга и не считают зазорным спать с ним под одной крышей. Но переспать при случае с кем-нибудь другим у них тоже не считается большим грехом. Если муж против, он может вызвать соперника на поединок, но наказывать жену права не имеет. Особо ревнивый муж может в течение нескольких дней не впускать виновную в дом, другие меры не дозволены. А вот если жена уличит мужа в неверности, для наказания изменника могут быть мобилизованы все женщины деревни. Если жена объявляет, что она больше не хочет жить с неверным мужем и собирается вернуться к родителям, возмущенные женщины могут не только отколотить виновного, но и разнести вдребезги его дом.

В Меланезии за жен принято уплачивать выкуп, чаще всего – свиньями. Сватовство обставляется без особых церемоний: мать или отец жениха приходят к родителям невесты и интересуются, не отдадут ли те замуж свою дочь. Если принципиальное согласие получено, в дом невесты отправляется первая, символическая свинья и десять – двенадцать циновок. После того как невеста подрастет, начинаются более предметные переговоры; торг длится долго. Наконец количество свиней согласовано и день свадьбы назначен. В этот день родители невесты отправляют в дом жениха корзины с ямсом: по одной корзине за каждую оговоренную свинью. Потом невесту умащивают маслом, украшают, кормят ритуальным печеньем и тоже отправляют в дом жениха с последней корзиной ямса. Здесь происходит торжественный обмен невесты на свиней. Одна из свиней должна быть особо ценной: с клыками, загнутыми в кольцо. Ее передают под звуки трубы. С этого момента брак считается свершившимся.

А вот жителям Гавайев для того, чтобы вступить в брак с полюбившейся женщиной, еще совсем недавно мало было иметь хороших свиней. Здесь, как и в Индии, общество было разделено на четыре касты и браки людей из разных каст строго воспрещались. Сложнее всего приходилось королю. Конечно, свиней у него хватало, но при этом жениться он мог только на собственной родной сестре. Для того чтобы король мог должным образом исполнять свои супружеские обязанности, среди его придворных был специальный человек, отвечавший за состояние половых органов короля. Он назывался «поэ о мами капу» и наряду с массажистом королевского желудка был одним из главных сановников государства… Впрочем, второстепенных жен король мог заводить сколько угодно, от сестры надлежало лишь рожать законного наследника. Зато личность наследника, рожденного в столь блистательном браке, была настолько священной, что на него не смели смотреть простые смертные.

Общаться с царевичем можно было только ночью, а если он нечаянно попадался кому-нибудь на глаза днем, нечестивца предавали смерти. Впрочем, это случалось нечасто. Для того чтобы не провоцировать массовые казни, наследник, по словам одного из посетивших Гавайи путешественников, «вынужден был почти постоянно лежать в закрытом помещении».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.