Тосненская улица

Тосненская улица

1912. В середине XIX века Петербург оставался таким же многонациональным, как и в начале своего существования. По переписи 1869 года одни только немцы составляли 6,8 процента всего населения столицы. Селились немцы, как правило, обособленно – слободами. Одна такая немецкая слобода находилась на Выборгской стороне, вблизи Лесного проспекта.

По местному сентиментальному преданию, в ней жили две семьи, дети которых – двадцатилетний немецкий ремесленник Карл Брудерер и шестнадцатилетняя дочь булочника красавица Эмилия Кирштейн – полюбили друг друга. Однако их родители год за годом не давали бедным влюбленным согласия на брак. «Подождем, пока Карл будет зарабатывать достаточно, чтобы начать откладывать зайн кляйнес Шатц (свои маленькие сбережения)!» – говорили они. И дети покорно ждали своего счастья. Через десять лет Карл стал зарабатывать вполне достаточно и уже отложил некоторое «Шатц». Но родителям этого показалось мало, и они опять сказали: «Найн!» Прошло еще двадцать лет. И снова дети услышали категоричное: «Найн!». И тогда пятидесятилетние Карльхен и Эмилия посмотрели друг на друга, взялись за руки, пошли на Круглый пруд и бросились в него. Наутро их тела вытащили баграми, они все еще держали друг друга за руки. И тогда «господин пастор» и «господин учитель» посоветовали прихожанам назвать их именами улицу, чтобы отметить «удивительную любовь и не менее дивное послушание родителям». С 1912 года топоним улица Карла и Эмилии официально появился на городских картах.

1952. Улица Карла и Эмилии просуществовала 50 лет, вплоть до 1952 года, когда ее переименовали в Тосненскую, по районному городу Ленинградской области Тосно.

1975. Топоним Тосненская улица исчез с топонимических планов и географических карт города. Улица растворилась в застройке проспектов Раевского и Тихорецкого. Впрочем, могила влюбленных Карла и Эмилии – простой металлический крест в ограде – вблизи Политехнического института долгое время была хорошо известна жителям Лесного. Говорят, что она всегда была украшена свежими букетиками цветов.

В настоящее время стараниями петербургской немецкой общины разрабатывается проект мемориала на месте захоронения Карла и Эмилии. Говорят, проект представляет собой бассейн, из вод которого взлетают в небо два журавля. Идея надмогильного креста была сразу отвергнута на том основании, что крест в принципе не мог появиться над захоронениям утопленников. Это противоречило церковной традиции. Впрочем, на этот счет уместно привести легенду о некоем священнике, который, вопреки христианским установлениям, никогда не отказывался поминать самоубийц. «Правда ли это?» – спросил его митрополит. «Правда, владыко», – ответил священник. «Как же это ты делаешь?» – «По любви и состраданию. Бог не запрещает любить, а помиловать – это уж Его воля». Посмотрел митрополит на священника, прочел в лице его выражение высокой христианской любви и сказал со вздохом: «Молись, брат».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.