Поход «Червоной Украины» (26 августа — 1 сентября)

Поход «Червоной Украины»

(26 августа — 1 сентября)

26 августа командир бригады крейсеров Черноморского флота, капитан 1-го ранга Горшков вызвал командира крейсера «Червона Украина», капитана 2-го ранга Басистого, и приказал готовить крейсер к походу в Одессу, дав на подготовку 2 дня.

Бригада крейсеров в это время находилась в Новороссийске, куда перешла еще в начале июля в соответствии с планом частичного рассредоточения кораблей эскадры из-за постоянной угрозы воздушного нападения. В Новороссийске воздушные налеты были редкими, активного участия в боевых действиях корабли бригады не принимали, и у команды было достаточно времени для усиленной боевой подготовки.

Командир крейсера Басистый практически не имел опыта командования кораблями — ни большими, ни малыми, но зато был одним из немногих, имевших значительный боевой опыт. В течение года находясь в Испании, он последовательно занимал должности советников командира полуфлотилии миноносцев, начальника морского штаба и командующего флотом.

Во время нахождения крейсера в ремонте, в течение полутора лет Басистый при каждой предоставлявшейся возможности стажировался на однотипном крейсере «Красный Крым» у его командира, капитана 2-го ранга Зубкова, выполняя различные задачи и приобретая опыт управления крейсером в различных условиях.

Крейсер к 1 мая 1941 г. закончил ходовые испытания после капитального ремонта, и к началу войны его команда уже успела приобрести некоторый опыт, освоив выполнение стандартных учебных задач и упражнений. С началом войны Басистый уже имел возможность приступить к отработке более сложных задач. Лидер «Ташкент», вступивший в строй только 22 июня, до прихода в Одессу подобных возможностей не имел, так как все время уходило на базовую подготовку и освоение стандартной программы боевой учебы.

Басистый же, используя свой боевой опыт, тратил все свободное время для подготовки крейсера к действиям в реальных боевых условиях.

Артиллеристы учились вести огонь сокращенными расчетами и при выходе из строя командных пунктов проводили специальные тренировки на выносливость расчетов и механизмов при длительном и интенсивном ведении огня. В результате, как показал в дальнейшем опыт боевых действий, подготовка орудийных расчетов оказалась настолько высокой, что даже расчет носового орудия крейсера, на который в силу конструктивных особенностей «Червоной Украины» выпадали наибольшие нагрузки при ведении огня, не имел пропусков залпов. А этим не могли похвастаться команды крейсера «Красный Крым», многих эсминцев и лидеров, также вооруженных 130-мм орудиями. Аварийные команды тренировались в тушении различных видов пожаров и заделке любых пробоин. Результатом такой учебы, выходившей за рамки стандартных программ, являлось не выставление оценок и доклады проверяющим, а корректировка боевых расписаний и пересмотр внутренних инструкций и наставлений.

После получения задачи Басистый, вызвав к себе военкома, старпома и командиров всех боевых частей, определил с ними задачи по подготовке к походу, которые следовало решить за оставшиеся двое суток.

Был подобран комплект свежих карт, отражавших все произошедшие изменения обстановки (особенно это касалось размещения минных полей и нахождения батарей противника), изучены все последние инструкции, поступившие из штаба Черноморского флота по кораблевождению в районах боевых действий, и был проложен наиболее безопасный вариант курса. Была проверена исправность артиллерийских установок и пригодность запасов артиллерийских погребов, все необходимые в боевой обстановке механизмы и в заключение, проведено общекорабельное учение.

Вечером 28 августа крейсер покинул Цемесскую бухту в сопровождении трех эсминцев. До захода солнца крейсер прикрывали истребители из района Новороссийской ВМБ, а с рассветом их заменили истребители, поднявшиеся с аэродрома Тендровой косы, сопровождавшие «Червону Украину» до самой Одессы.

Приблизившись к гавани, крейсер получил разрешение швартоваться у 24-го причала в районе холодильника. Басистый решил, войдя в гавань, отдать якорь и развернуться вокруг него на 180°, после чего поставить крейсер у бетонной стенки носом к воротам гавани, чтобы в случае необходимости покинуть ее с максимальной быстротой.

Поворот в гавани для такого крупного корабля является большой проблемой, даже если он выполняется с отдачей якоря — на него уходит слишком много времени. Командир «Красного Крыма» Зубков в такой ситуации во время своего прихода в Одессу поступал иначе — он швартовался кормой вперед без отдачи якоря и в случае необходимости за 5 минут реверсом покидал базу. Но «Красный Крым» ставили с левой стороны Платоновского мола — т. е. прямо напротив ворот в гавань. «Червоной Украине» же отвели место значительно дальше, полагая, что холодильник будет служить укрытием от вражеских снарядов. Теперь до этого укрытия еще предстояло добраться.

По закону подлости в самый разгар процесса швартовки румыны возобновили обстрел порта. Вместо того чтобы пойти вправо, приткнуться под холодильник и переждать там обстрел, Басистый отдал якорь сразу за входом в гавань и медленно поворачивал крейсер вокруг него среди падающих снарядов, работая машинами «враздрай». Находившиеся на борту крейсера заместитель наркома ВМФ, вице-адмирал Левченко и командир бригады крейсеров, капитан 1-го ранга Горшков, стоя на мостике, хранили олимпийское спокойствие, ни единым словом не вмешиваясь в действия командира корабля.

Для вице-адмирала Левченко такое поведение не было типичным — бывали случаи, когда он в критических ситуациях своими необдуманными командами нервировал экипажи кораблей, на которых находился. Так, месяцем позже, когда торпедный катер, доставлявший его на западный берег Крыма, потерпел аварию, вице-адмирал несколько опередил командира катера, сгоряча отдав команду: «Приготовить спасательные средства», после чего услышал в ответ от выбиравшегося на палубу старшины: «Какие на хрен средства? У нас тут не крейсер».

Однако все кончилось благополучно, и крейсер отправил на берег свой корректировочный пост под командованием командира дивизиона главного калибра старшего лейтенанта Рабиновича, который, как и все подобные посты крейсеров, имел большой состав и выглядел весьма внушительно. В состав поста входили 8 человек, в том числе 2 радиста с ультракоротковолновой радиостанцией. Матросы, охранявшие радистов и корректировщиков, кроме винтовок имели пулемет и гранаты.

Действовать крейсер должен был в интересах Восточного сектора, ведя огонь по району Ильинки как одному из наиболее удаленных, и поддерживать там 5-й кавполк по заявкам базового корпоста. Корпост крейсера направлялся туда же, но в порядке стажировки должен был обеспечивать огонь поддерживавшего полк эсминца, а обслуживавший его базовый корпост — наоборот, наводить крейсер. В результате командир 5-го кавполка Блинов, совершенно неожиданно для себя заполучивший в качестве средства огневой поддержки впридачу к эсминцу еще и крейсер, звонил в штаб базы и благодарил за проявленное внимание. Высадив корпост и доставленный из Новороссийска разведотряд моряков, крейсер покинул гавань и расположился на внешнем рейде, стараясь держаться поближе к Восточному сектору.

Здесь уже находился лидер «Ташкент», который сопровождали старые эсминцы «Фрунзе», «Незаможник» и «Шаумян». При подходе крейсера «Фрунзе» занял позицию между ним и берегом, что оказалось нелишним, так как корабли, поддерживающие Восточный сектор, вели то затухающий, то снова разгорающийся перманентный бой с румынскими батареями, прилагавшими все усилия, чтобы уменьшить интенсивность их огня по войскам и по возможности втянуть в артиллерийские дуэли.

Такая ситуация повторялась под Одессой изо дня в день и являлась одной из неизбежных особенностей боевой работы кораблей всех типов, действовавших под городом. Если во время боя преимущество оказывалось на стороне батареи и она успевала пристреляться, корабль прекращал огонь и, выставив дымзавесу, менял позицию. Если удача сопутствовала Черноморскому флоту и снаряды накрывали расположение батареи, то последняя прекращала огонь, меняла позицию, и все повторялось сначала.

В этот раз не повезло «Фрунзе». Около эсминца встали близкие всплески разрывов, он выставил завесу и под ее прикрытием отошел подальше, сменив позицию. Тем временем на «Червоной Украине» установили связь с корпостом базы и, находясь в 125 кабельтовых от цели, повели пристрелку одной башней. После второго залпа корпост радировал: «Снаряды ложатся точно, просим усилить огонь». Тогда крейсер перешел на беглый огонь из всех орудий одного борта, развив максимальный темп стрельбы. Через 15 минут с корпоста передали что задача выполнена. В это же время по «Червоной Украине» стала пристреливаться вражеская батарея. Выполнивший задачу крейсер не стал вступать в дуэль и увеличив ход быстро покинул зону обстрела.

Во второй половине дня корпост «Червоной Украины» успели перебросить в 1-й морской полк, откуда он прислал заявку на поражение противника в районе Свердлово.

Крейсер лег на курс параллельно берегу и, пристрелявшись, перешел на беглый огонь из носового и всех бортовых орудий. Но на этот раз одна из румынских батарей среагировала быстрее и сумела пристреляться по крейсеру во время выполнения задачи, пытаясь вынудить крейсер начать активное маневрирование и этим снизить точность и интенсивность стрельбы.

Крейсер имел устаревшее расположение орудий, сохранявшееся с момента его дореволюционной постройки. В отличие от однотипного «Красного Кавказа», «Червона Украина», как и «Красный Крым», модернизации не прошла. 14 130-мм орудий крейсера, сгруппированные в 4 батареи, имели смешанное палубно-казематное расположение. В период его проектирования Морской генеральный штаб Российской империи считал такую компоновку оптимальной для борьбы с высокоманевренными эсминцами — главными противниками легких крейсеров в то время.

Но при выполнении задач огневой поддержки наземных войск, и особенно при контрбатарейной борьбе, такое расположение орудий создавало значительные трудности, затрудняя маневрирование огнем. Крейсер не мог сосредоточить огонь всех своих орудий на один борт и вынужден был вести бой с использованием орудий только правого или левого борта, при этом стараясь держаться на таком курсовом угле, чтобы противник находился в пределах досягаемости и носовых, и кормовых батарей.

Поэтому крейсер при обстреле наземных целей вынужден был ложиться на курс, параллельный берегу, и через какое-то время менять его на противоположный, чтобы сохранять цель в пределах досягаемости всех бортовых орудий.

Румынские батареи использовали эту особенность крейсера, зная, что смена курса ставит его в невыгодное положение. Вести бой с батареей крейсеру было трудно, так как при смене курса он не только вынужден был прекращать обстрел цели, но и стрелять 3–4 орудиями вместо 8. Однако прекращать обстрел не пришлось. Теперь «Червону Украину» прикрыл эсминец «Смышленый». Имея современные приборы управления огнем и 130-мм орудия, он смог успешно подавить румынскую батарею, несмотря на то что одновременно был атакован и авиацией противника. Неудивительно, что за этот бой эсминцу была объявлена благодарность командующего Приморской армией.

30 августа крейсер работал по району между Старой и Новой Дофиновками. На двух боевых курсах, имея малый ход, крейсер выпустил по цели 80 фугасных снарядов. Один раз крейсер даже попробовал подавить открывшую по нему огонь береговую батарею. Действовала при этом «Червона Украина» предельно осторожно. Попав под обстрел, крейсер выставил дымзавесу, ушел в нее, после чего, выйдя из дыма в другом месте, дал залп носовой батареей правого борта, использовав при этом и 3 казематных орудия, и снова ушел за завесу. По докладам наблюдателей, темп огня батареи после этого значительно снизился. После обеда крейсер вновь стрелял по району Старой Дофиновки, а также по району Чеботаревки — Ильинки в Восточном секторе обороны.

В 15.45 крейсер «Червона Украина», находившийся недалеко от «Ташкента» стал свидетелем атаки Ю-88 на лидера и попытался прикрыть того огнем своих 100-мм зенитных орудий. После того как бомбы разорвались рядом с лидером и он заметно сбавил ход, Басистый приказал запросить семафором: «Не нужна ли помощь?»

Ерошенко ответил: «В борту пробоина, рули не работают, управляюсь машинами», но от помощи отказался. Случай произвел на Басистого сильное впечатление. Командиру зенитного дивизиона поручено было устроить разбор «неудачной стрельбы», хотя никакой вины артиллеристов и наблюдателей крейсера, который, в отличие от «Ташкента», находился в полной боевой готовности, здесь, конечно, не было. Чтобы улучшить наблюдение за воздухом, Басистый разрешил части наблюдателей следить за воздухом, лежа на открытых наблюдательных площадках, и пользоваться при этом затемненными очками.

Такое нововведение оказалось полностью оправданным — именно лежачие наблюдатели сумели обнаружить пикирующие бомбардировщики, пытавшиеся атаковать крейсер со стороны солнца. Перед своевременно обнаруженными самолетами противника была выставлена плотная завеса заградительного огня, преодолеть которую они не смогли, сбросив бомбы со значительным недолетом.

В этот день крейсеру пришлось выполнить и довольно необычную стрельбу, до этого еще ни разу не практиковавшуюся под Одессой. Под вечер командир погранполка Кудряшев доложил в штаб армии, что видит со своего наблюдательного пункта движение колонны противника по Приморскому шоссе в сторону фронта. Начальник артиллерии Приморской армии полковник Рыжи обратился к командованию ОВМБ с просьбой поразить эту колонну огнем морской артиллерии как наиболее мощного огневого средства — чтобы противник понес наибольшие потери до того, как успеет покинуть зону обстрела.

Наиболее подходящим для выполнения такой задачи оказался крейсер «Червона Украина». Его 130-мм орудия имели в боекомплекте снаряды со шрапнелью, разлет которой составлял около полукилометра. Кроме того, с его формарсовой площадки просматривалось движение колонны противника и можно было корректировать огонь. Подобный способ корректировки уже был применен 26 августа крейсером «Коминтерн», но тогда огонь велся не по колонне противника, а по вражеской батарее.

Главный корпост базы передал на крейсер координаты цели, и крейсер дал по колонне 8 орудийных залпов, после чего, самостоятельно корректируя огонь, до темноты прижимал пехоту противника к земле, ведя по ней беспокоящий огонь двумя орудиями.

Вообще у базовых постов, имевших солидный опыт, лучше получалось корректировать стрельбу кораблей, чем это пока могли делать корабельные корректировщики, весь опыт которых не превышал двух-трех дней. Наибольшие сложности у корабельных корпостов возникали при приходе в Одессу сразу нескольких боевых кораблей. Вместе с переговорами кораблей Северо-западного района это создавало значительную путаницу в эфире, и неопытный корректировщик среди 5–9 активно переговаривающихся кораблей иногда не мог сразу найти «свой».

У корпоста «Червоной Украины» возникла отдельная проблема — противник сумел запеленговать ее рацию и повел минометный обстрел корпоста. Один человек был ранен. Проблему частично решили, расположив рацию в укрытии, отдельно от корпоста, и поддерживая с ней связь по телефону. Тем не менее после каждой стрельбы крейсера ей теперь приходилось менять позицию.

В связи с продолжавшимся продвижением румын вдоль побережья возникла и еще одна проблема: корабли, поддерживающие войска огнем, часто скучивались на огневых позициях в каком-то одном участке и без того небольшого Одесского залива, затрудняя друг другу боевое маневрирование под огнем противника и при налетах вражеской авиации. В результате командирам кораблей после получения задач приходилось согласовывать друг с другом и штабом базы предполагаемые районы маневрирования.

31 августа «Черовона Украина» пыталась продолжить обстрел румынских войск в районе Свердлово, но румынская батарея из района Новой Дофиновки, снова начав обстрел, отогнала крейсер, не позволив ему держаться на боевом курсе.

В течение дня крейсер еще 4 раза пробовал провести боевые стрельбы, поддерживая погранполк, но румынская батарея, действующая из района Новой Дофиновки, последовательно пресекала все попытки обстрела побережья. Командиру корабля Басистому пришлось отправить в штаб базы радиограмму о невозможности вести огонь по войскам противника из-за противодействия его батарей.

Один раз одновременно с артиллерийским обстрелом крейсер атаковали и 5 бомбардировщиков Ю-88. Вовремя обнаруженные наблюдателями крейсера, они также не имели никакого успеха, и корабль даже не был задет осколками.

Для нейтрализации вражеской батареи, которая не только мешала вести обстрел противника в Восточном секторе, но и препятствовала разгрузке транспортов в Одесском порту, 1 сентября с разрешения командира бригады крейсеров Горшкова, находившегося на «Червоной Украине», было решено провести специальную операцию, с привлечением нового эсминца «Сообразительный», имевшего лучшие средства управления огнем. На всякий случай вражеская батарея была классифицирована как 150-мм и имеющая шесть орудий, но достоверность этих данных вызывает сомнение, так как все три дня крейсер попадал под обстрел на дистанциях не больше 90 кабельтовых от предполагаемого места нахождении батареи противника. Решение о подавлении батареи было принято не случайно. На следующий день к городу должен был подойти очередной конвой транспортов, который мог понести потери от огня тяжелых батарей румын. Ситуация осложнялась и тем, что на борту транспортов находились боеприпасы, которые могли сдетонировать при удачном попадании вражеского снаряда. В случае невозможности подавить противника корабли должны были хотя бы отвлечь его огонь на себя.

Утром 1 сентября к Одессе подошел конвой, в состав которого входили транспорты «Березина» и «Василий Чапаев», охраняемые эсминцем «Беспощадный» и двумя тральщиками. Транспорты под обстрелом прошли в порт и стали под разгрузку, во время которой они представляли из себя неподвижные цели. Так как во время разгрузки вероятность поражения транспортов артиллерийским огнем резко увеличивалась, время начала операции по подавлению батарей было привязано к моменту, когда транспорты должны стать под разгрузку. «Беспощадный», после того как транспорты вошли в гавань, был направлен на помощь «Червоной Украине» и «Сообразительному».

Разгрузка транспортов началась в 10 утра. К этому времени «Сообразительный» и «Червона Украина» заняли огневые позиции, а флагхим базы Букач отдал распоряжение задымить порт. А «Сообразительный» на средних ходах начал обстрел предполагаемого места нахождения батареи. Несколько минут румыны не вели ответного огня, но потом эсминец почти сразу был накрыт шестиорудийным залпом. «Сообразительный» поставил дымзавесу и, выйдя из нее, продолжил огонь по батарее уже на новом курсе. Тогда эсминец стала обстреливать еще одна батарея, расположенная восточнее первой. Переносить огонь эсминца, пристреливавшегося по первой цели, на новую было нецелесообразно. В это время в бой вступил «Беспощадный», открывший огонь по второй батарее. Румынская батарея вынуждена была переключиться на него.

«Червона Украина» во время дуэли эсминцев с румынскими батареями некоторое время держалась в стороне, не вступая в бой, и выжидала, не обнаружат ли себя другие батареи противника. Однако в бой с румынской стороны больше никто не вступал, и командир крейсера Басистый решил вступить в бой, поддержав «Беспощадного». Пользуясь тем, что батарея была занята перестрелкой с эсминцем, крейсер приблизился к батарее на 62 кабельтова и открыл огонь обеими батареями одного борта.

Теперь против двух противников пришлось сражаться уже румынским артиллеристам. Под огнем 12 130-мм орудий крейсера и эсминца они смогли продержаться 18 минут, после чего вынуждены были прекратить огонь. Такая высокая живучесть румынской батареи на своей позиции скорей всего объяснялась тем, что батареи противника находились в этом районе не первый день и, скорей всего, были очень хорошо защищены земляными укрытиями.

Чтобы уничтожить хотя бы одно орудие в такой ситуации, требовалась только прямое попадание. До этого подобная ситуация часто возникала на Дунае при огневых дуэлях береговых батарей Дунайской флотилии с румынскими батареями. Осколки от близких разрывов буквально обсыпали орудийные дворики, но орудия, произведя незначительный ремонт, через несколько часов вновь открывали огонь.

Первая румынская батарея, оставшись наедине с тремя кораблями, сочла за лучшее выйти из боя, не дожидаясь, пока ее подавят. После того как вражеские батареи замолчали, корабли продолжали оставаться на позициях, ожидая возможного возобновления огня. «Червона Украина» на всякий случай снова отодвинулась подальше от берега. Через некоторое время от командования базы поступила заявка на поддержку сухопутных войск. В Восточном секторе в это время продолжались попытки румын захватить мыс Е, дающий возможность прицельно обстреливать причалы Одесского порта. Крейсер же находился слишком далеко от расположенных за мысом районов. Подойдя же к берегу, можно было снова попасть под обстрел румынских батарей.

Командир крейсера принял решение попробовать, в случае очередной попытки румын сорвать обстрел, решить обе задачи одновременно. Носовым и кормовым батареям были поставлены соответствующие задачи, и крейсер направился к берегу. Едва крейсер начал стрельбу по заявке корпоста, как одна из румынских батарей возобновила огонь, но в этот раз он был недолгим и неэффективным. Отбиваясь от батареи крейсер, не прекращал и обстрел берега. В итоге румыны вызвали авиацию. После этого «Червона Украина» вынуждена была прекратить стрельбу и начать маневрировать курсом и скоростью, отбиваясь от самолетов зенитной артиллерией. Семерка Ю-88 так и не смогла найти благоприятною момента для прицельного бомбометания, и бомбы опять были сброшены в стороне от корабля. Воздушные налеты на крейсера почти всегда оказывались неэффективными в случае, если самолеты противника обнаруживались своевременно, а корабль находился на ходу.

Около двух часов дня одна из вражеских батарей снова начала обстрел гавани. Крейсер, закончивший обстрел берега, смог обрушиться на батарею всеми орудиями одного борта, при поддержке приблизившегося «Сообразительного». На этот раз стрельба двух кораблей привела батарею к молчанию уже за 10 минут. При этом в расположении вражеской батареи был зафиксирован хорошо наблюдаемый взрыв, сопровождавшийся большим облаком дыма. Вероятно, взорвались боеприпасы или емкости с горючим для тягачей. Батарея замолчала, но бой не прекратился. Он продолжался до самого вечера, то затухая, то разгораясь с новой силой. Вражеские батареи, хорошо закопанные в землю, произведя незначительный ремонт, снова открывали огонь. Корабли ушли с позиций только когда поступило сообщение, что транспорты закончили разгрузку.

В ночь на 2 сентября крейсер покинул Одессу, увозя в Севастополь около 70 тяжелораненых, 100 эвакуируемых гражданских лиц, золотые слитки Одесского отделения госбанка и члена Военного совета Черноморского флота Кулакова. Всего за 4 дня нахождения под Одессой крейсером было выпущено 832 снаряда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.