«МАБЕТЕКС»

«МАБЕТЕКС»

Дело это, думаю, можно причислить к разряду уникальных, в истории отечественной прокуратуры такого еще не было. Как по охвату круга лиц, так и по охвату места действия. Да и, пожалуй, еще и потому, что в центре событий неожиданно очутился Кремль — святая святых России. Но, к сожалению, оказалось, что и на «святая святых» можно делать деньги. Хорошие деньги.

Неужели мы, огромная Россия, родившая столько великолепных умов и великолепных мастеров, — не могли найти у себя несколько сотен людей с золотыми руками, чтобы отремонтировать, отреставрировать, реконструировать кремлевские здания и покои? Конечно, могли. Только кремлевский управдом Пал Палыч Бородин не захотел. Почему? Следствие должно выяснить. Пал Палыч считал, что лучше заплатить иностранцам. Он предпочел отдать Кремль в руки косовского албанца Беджета Паколли с его сомнительной фирмой «Мабетекс» и посмеяться над русскими людьми. Он каждому из нас просто плюнул в лицо.

Первый раз название фирмы «Мабетекс» я услышал от Карлы дель Понте, позже прочитал в очень серьезных материалах. Каких? Первая папка полицейский отчет о «Мабетексе», вторая — информация швейцарской прокуратуры об этой же фирме. Это были документы с конкретными фамилиями не только швейцарских граждан, но и россиян, с конкретными фактами, с конкретными цифрами… Как говорится, «кто, где, когда и сколько».

Эти документы поступили к нам в прокуратуру и были похожи на картошку, вытащенную из костра и сунутую за шиворот. И тело жжет, и перебросить никому нельзя, и больно, и дышать трудно… Что делать?

Я изучил документы и понял: фирма «Мабетекс» давно уже находится в поле зрения швейцарской полиции. Впрочем, не только швейцарской, но и полиции Германии и финансовой гвардии Италии. Малоизвестная хилая фирма неожиданно начала ворочать сотнями миллионов долларов, и одновременно утаивать налоги, конструировать свои операции так, что они делались совершенно непрозрачными, но все же из документов обнаружились «хвосты», за которые «Мабетекс» можно было ухватить. Плюс ко всему у фирмы имелся тесный бизнес с Россией.

А россияне к той поре зарекомендовали себя как не самые законопослушные граждане. Увы.

Головная организация «Мабетекса» находилась в городе Лугано, в провинции (кантоне) Тичино. Карла дель Понте в свое время была прокурором этого кантона и принимала участие в операции «Чистые руки» — она, собственно, была одним из трех героев этой операции. Один из тройки, судья Фальконе, как известно, погиб — был взорван в машине, госпожа дель Понте, на которую тоже было покушение, пошла на повышение, стала генеральным прокурором Швейцарии, а ди Пьетро в знак протеста против слишком мягкого приговора, вынесенного судом арестованным мафиози, демонстративно снял с себя мантию следователя и покинул здание суда. Впоследствии он занялся политикой.

Материалы полицейского расследования деятельности «Мабетекс» попали к Карле дель Понте, она решила поинтересоваться, кто же из русских посещал эту структуру. Отделения этой фирмы находились в двадцати с лишним странах. В Германии, Италии, Словакии, Чехии, России, в других государствах; в России «Мабетекс» начинала работать в Якутии с Бородиным в ту пору, когда он был мэром Якутска — в общем, охват «Мабетекса» был очень широк. Обнаружили: почетными гостями «Мабетекса» часто были сам Пал Палыч, Сосковец, Татьяна Дьяченко и другие. Нашли и счета. Стали выяснять, за какие заслуги они открыты, откуда получены деньги?

В поле зрения прокуратуры попал важный свидетель — Филипп Туровер. Собственно, он шел по другому делу — делу служащего «Банко дель Готтардо» Франческо Фенини, но «криминальный сюжет» вывел на «Мабетекс». Туровер высказал мысль, которая, на первый взгляд, могла показаться невероятной: высокие чины из Кремля получили взятки от Беджета Паколли, а взамен тот получил подряды на работу. Подряды миллиардные, ибо дело одним только Кремлем не ограничивалось…

Я понимал, что попадаю в вилку: расследование грязных делишек кремлевских чиновников неминуемо скажется на моей карьере — ну, на карьеру, в конце концов, плевать, я ученый человек, место себе всегда найду, — но я опасался за жизнь свою и жизнь своей семьи. Проигнорировать же сведения, полученные мною от Карлы дель Понте, — значит совершить должностное преступление — это раз, и два — российская прокуратура просто-напросто потеряет доверие своих зарубежных коллег. А это будет совсем плохо: не хватало еще, чтобы в криминальном государстве имелась криминальная прокуратура или прокуратура, на которую смотрят с недоверием.

Но существовал и третий аспект, не менее важный. Украденные, незаконно вывезенные из России деньги надо было вернуть. И я дал поручение прокурорскому генералу Мыцикову заняться этим делом.

Вначале нам активно помогал посол России в Швейцарии Степанов, но потом активность его пошла на убыль. Позже выяснилось: дочь Степанова работала у Паколли и получала хорошие деньги. Потом она вышла замуж за сына бывшего посла Италии в России и уехала в Рим. Степанов, конечно, прекрасно видел, как наши чиновники резвятся в Швейцарии, приезжая «оттянуться», многое знал, но был, конечно же, здорово уязвим: стоило ему чуть больше рассказать о тайнах, что были ему ведомы, как его тут же бы вышвырнули из Швейцарии. Туровер приехал в Москву, где его допросил Александр Яковлевич Мыциков.

Туровер имел крайне обширные материалы по России. Одно время он служил в «Дель Готтардо» — банке, который собирался создать сеть западных банков, работающих с долгами России, имел, естественно, хорошие контакты со многими русскими чиновниками — знал их еще с советской поры, кое-кто из этих чиновников работал даже в ЦК КПСС, и помог нам более чем кто бы то ни было. И уж явно — более чем ФСБ, МВД и СВР — Служба внешней разведки, вместе взятые.

В общем, у нас были все основания для возбуждения уголовного дела. Что мы и сделали. Но чтобы не последовало окрика из Кремля, возбудили это дело конфиденциально.

В ходе следствия начали вскрываться интересные, скажем так, детали. Во-первых, фирма «Мабетекс» без всякого конкурсного отбора была допущена к работам в Кремле. Хотя строительных фирм в мире полным-полно, которые и денег берут меньше, и делают качественнее, а главное, имя имеют не такое плутовское, как «Мабетекс». Но управление делами предпочло «Мабетекс». Как потом выяснилось, предпочел не только за имя, напоминающее название клея или лака для пола. Во-вторых, общестроительные работы делала не эта контора, а турецкая фирма «Энка», сам Паколли занимался в основном покупкой мебели для кремлевских кабинетов да «зачисткой» — отделкой помещений. Причем многие работы по этому странному кремлевскому подряду выполняли-таки российские строительные фирмы, те самые, которые Пал Палыч брезгливо отверг. Они работали, а мощными финансовыми потоками — густыми полноводными реками баксов — руководил сам косовский албанец.

Цены «Мабетекса» завышены были непомерно. Например, мебели Паколли приобрел на 350 миллионов долларов. Печать дружно отметила: да за такие деньги мебель должна быть из чистого золота! По предположению швейцарской прокуратуры, записанная стоимость многих работ была в несколько раз выше, чем на самом деле. Делались специальные переплаты, разница же возвращалась наличными в виде взяток нашим чиновникам.

Позднее было обнаружено, что Паколли записал все взятки, которые он давал кремлевским «горцам», в свою налоговую декларацию — чтобы не платить с них налоги. По законодательству Швейцарии это разрешено.

В этих документах было указано почти все руководство управления делами президента.

В общем, налицо имелись все признаки преступления. По статье «взятки и хищение путем мошенничества».

Позднее эти материалы я отдал Михаилу Борисовичу Катышеву.

После возбуждения уголовного дела я сделал два международных запроса Карле дель Понте с просьбой оказать правовую помощь. Запросы были секретными.

Ранним утром 21 января 1999 года я ехал на работу и вдруг услышал по радио «Эхо Москвы» сообщение, что швейцарская прокуратура произвела обыски в Лугано, в фирме «Мабетекс», что связано с раскрытием преступной деятельности крупных российских чиновников. Я подумал о журналистах: «Лихо работают ребята!» — и расстроился.

Стало понятно, что тайное сделалось явным.

Именно с этого дня кремлевские «горцы» и начали судорожно собирать на меня компромат.

Мыциков тем временем попросил номер для уголовного дела по «Мабетексу». Что это такое: номер дня уголовного дела? Общий учет по всем уголовным делам в России ведет МВД, картотека заложена в их компьютерах, в том числе и по делам, которыми занимается прокуратура, — только по одному этому факту можно было понять, что мы занялись «Мабетексом».

Дело от Мыцикова по предложению М.Б. Катышева было передано опытнейшему следователю, прокурорскому генералу Георгию Тимофеевичу Чуглазову. Я к этому времени вернулся из больницы, и передо мной ребром встал вопрос: производить выемки в Кремле или не производить? Все-таки Кремль — это Кремль. И я решил: проводить обязательно! И мы их провели. Хотя один из кремлевских руководителей, Сысуев, выступая в те дни по телевидению, солгал, говоря, что никакие выемки в Кремле не проводятся.

Мы планировали провести строительную экспертизу, чтобы выяснить, каковы реальные затраты на ремонт и реконструкцию Кремля. В общем, мы провели выемки документов, а также обыски в ряде квартир высоких чиновников. Из Швейцарии подоспели копии счетов наших чиновников — те самые, которые впоследствии опубликовала итальянская газета «Каррьере делла сера». Картина была впечатляющая.

Стало известно и о кредитных карточках семьи президента. Особенно активно пользовалась своей карточкой Татьяна Дьяченко. И хотя Карла дель Понте сказала мне, что Ельцин своей карточкой не пользовался (а пользоваться ею мог либо он сам, либо Наина Иосифовна), позже оказалось, что и этой карточкой пользовались тоже. Правда, израсходованные суммы, в отличие от Татьяниных, были небольшие.

Швейцарцы в это время допросили Паколли, и тот, понимая, что должен говорить правду, и только правду, иначе ему придется отвечать за лжесвидетельство, рассказал, сколько денег было перечислено на счета российских чиновников, кому конкретно, в том числе сколько денег было перечислено и на нужды президента.

Конечно же, этот человек попал в трудную ситуацию, он мотался из Швейцарии в Россию, из России в Швейцарию, попадал в одной стране под один пресс, в другой — под другой; дело дошло до того, что Карла дель Понте попросила для него защиту, но защита Паколли не понадобилась: наши мздоимцы дожали его и он стал давать в Москве Чуглазову ложные показания. Но все равно того, что он сказал в Швейцарии и в Москве, было достаточно, чтобы в уголовном деле появились неотбиваемые факты.

Карла дель Понте дала нам развернутую информацию о «Мабетексе». Выяснилось, что у фирмы имелось несколько вариантов деятельности, кроме строительно-отделочной. Например, имели место подозрительные манипуляции с квотами на нефть. Наличных денег, чтобы оплачивать расходы по Кремлю, не хватало, поэтому правительство России дало экспортную квоту на продажу нефти. Пал Палыч сам не стал продавать нефть, он привлек к этому делу так называемую «МЭС» — фирму «Международное экономическое сотрудничество». Руководил этой конторой некий Кириллов. Всего нефти было выдано на 770 миллионов долларов, а по документам вернулись лишь 300 миллионов, остальные осели неизвестно где, неизвестно, на каких счетах.

В этом надо было серьезно разбираться.

Возник вопрос и об алмазном бизнесе. Не исключено, что кремлевскими «горцами» и «Мабетексом» разрабатывался серьезный совместный проект по огранке и продаже архангелогородских алмазов. Швейцарцы специально подчеркнули это в своих документах. Также подчеркнули, что этот аспект деятельности чиновников управления делами президента может заинтересовать следствие.

Выяснилась и такая деталь: на взятки кремлевским деятелям Паколли потратил 15 миллионов швейцарских франков. Это примерно 8 миллионов американских долларов.

В те же дни я получил сообщение и о своих собственных костюмах, пошитых с помощью управления делами президента — лучше бы я их не шил! — и я начал дергать Бородина: прошу незамедлительно выставить мне счет! Заплатил я за костюмы сумму ошеломляющую — просто из кармана было вытащено то, что я оставлял себе на черный день, — шесть с лишним тысяч долларов; позже выяснилось — таких денег они не стоят, а часть костюмов, судя по заключению экспертизы, вообще оказалась бракованной.

Пришла подробная информация и о суммах, которые потратили дочери президента, где конкретно были сделаны расходы, какие банки давали гарантию, кто открывал им кредитные карты и так далее. Все это швейцарцы расписали очень подробно. Вообще нам было доставлено несколько партий документов, подтверждающих криминальную деятельность кремлевских чиновников.

Документы эти уже не доверяли почте — привозили их нарочные, сотрудники прокуратуры и полиции Швейцарии.

Через некоторое время в итальянской газете «Каррьере делла сера» были опубликованы некоторые из этих документов, в том числе список высокопоставленных лиц, которые получали взятки и имели счета в Швейцарии. В списке — 23 кремлевских «горца». Счетов же было гораздо больше. Только в одном «Банко дель Готтардо» их было 32. Я знаю эти имена, но не могу разглашать их из-за того, что не имею права разглашать следственные тайны.

«Мабетекс» — не единственная фирма, которая сотрудничала с управлением делами Кремля. Куда больше завязана с Кремлем фирма «Мерката трейдинг», и фигурируют тут суммы куда крупнее. За «Меркатой» стоит некий господин Столповских, человек близкий к Кремлю.

Замом же у Столповских в ту пору работал зять Пал Палыча Селецкий муж дочки Кати. Так что здесь все было переплетено очень тесно.

Столповских, кстати, по сведениям ряда СМИ строил дачу Татьяне Дьяченко на Николиной горе.

В общем, деятельность «Меркаты» расследовать надо обязательно, хотя власти этим не хотят заниматься, — но расследовать придется, — и думаю, нас еще ждут новые потрясения.

А шум вокруг «Мабетекса» продолжался. Пал Палыч как мог защищал «Мабетекс»; по его словам, это святая компания, а господину Паколли надо приделать ангельские крылышки… В одном интервью Бородин сказал, что «Мабетекс» освоил в России целых триста пятьдесят миллионов долларов. Цифра занижена здорово. На целый порядок. Один только контракт на поставку в Кремль мебели составлял почти столько, а ведь были и другие сделки.

Вслед за газетой «Каррьере делла сера» многоголосым хором выступили другие газеты. И у нас, и за рубежом.

Я много размышлял над тем, как все это произошло, как была организована утечка документов. Главная версия — утечка произошла случайно из швейцарской прокуратуры. Недаром там было назначено служебное расследование. Вторая версия: Карла дель Понте, которая уже уходила на новую должность — прокурора Международного трибунала по Югославии, прекрасно понимала, что с моим отстранением расследование деяний «Мабетекса» в России прекратится, и сделала это специально. Третья версия: инициатор утечки — Филипп Туровер.

Туровер — личность неоднозначная, неординарная. Я ни в коем разе не идеализирую его. Мне, например, до сих пор непонятно, почему он собрал гигантский архив, связанный с российской коррупцией. По версии Паколли, Туровер сдал российские верха в обмен на освобождение от собственного уголовного преследования в Швейцарии.

Вполне возможно, что версия швейцарской прокуратуры соответствует действительности. Была нуждающаяся в проверке информация, что Туровер, используя подложные документы, переводил на свои счета деньги российских граждан, полученные незаконным путем. Но пока она не подтверждается.

Все показания Туровера, увы, подтвердились, не зафиксировано ни одного случая лжесвидетельства с его стороны.

Туровер знает пять языков, он — блестящий экономист. Личность, повторяю, неординарная.

Наши спецслужбы, защищая кремлевских «горцев», начали разрабатывать Туровера и, чтобы дискредитировать его, организовали появление в «Новых известиях» трех обширных публикаций. Автор их — Вадим Белых.

Но, увы, значительная часть из того, что было опубликовано Белых, несусветная чушь. Белых даже договорился до того, что Туровер — мой советник. Ну что тут скажешь? Туровер гражданин иностранного государства, и я, даже если бы и очень того хотел, никак не мог назначить его своим советником. Даже на общественных началах.

Написали, что Туровер ездит на машине с синими мигалками. Туровер, конечно, бывал в Генпрокуратуре, но чтобы ездить на машине с мигалками… Такого не было никогда.

Из этих публикаций вытекало, что спецслужбы контролировали все телефонные разговоры Туровера. Было написано также, что он не платит за квартиру, не отдает долги, задерживает зарплату водителю и так далее. Грязь, словом. Ну, насчет квартиры я не знаю, но часть этих сведений — явно ложные.

Спецслужбы пытались выполнить главную свою задачу — защитить Бородина и дискредитировать Туровера, как основного свидетеля преступления. Вполне возможно, что своими неуклюжими действиями наши спецслужбы вывели Туровера из себя и он «слил» в «Каррьере делла сера» часть имевшейся у него информации.

Вскоре Георгия Тимофеевича Чуглазова освободили от ведения следствия он все-таки хотел довести дело до конца, был принципиален и не шел ни на какие уступки. Сделали это сознательно и нанесли расследованию большой вред. Швейцарцы Чуглазову верили, он собирался к ним в командировку, командировка была согласована и… Формально Чуглазов пошел на повышение стал советником Генерального прокурора. Будучи человеком жестким и умным, он хорошо понимал, что происходит, и в одном из интервью сказал, что девяносто процентов из опубликованного в «Каррьере делла сера» — правда.

После трехмесячной паузы следствие по «Мабетексу» начал вести прокурорский генерал, опытный следователь Руслан Тамаев. Он ровно три месяца изучал материалы, и в этой паузе ясно просматривался очередной шаг Кремля — затормозить дело, нейтрализовать его, уйти от ответственности. Тем более что у Тамаева в ту пору появился новый начальник — Минаев, о котором просто неохота говорить. Минаев оказался настолько дискредитированным, что вскоре его уволили из Генпрокуратуры.

Следствие же вместо предъявления обвинения начал заниматься частностями. Ведь для обвинения было достаточно материала: кроме воровства и взяточничества, имелось много разных преступных следов: нефтяной и алмазный, продажа в Югославию оружия с помощью «Мабетекса», причем продавали и сербам и косовским албанцам, след «Меркаты», но Тамаев начал изучать личность Туровера, выяснять обстоятельства, при которых тот давал свои показания Чуглазову, как Мыциков открывал дело — не было ли у Александра Яковлевича каких-нибудь личных мотивов, и так далее. Вплоть до того, каким образом Туроверу была продлена виза на пребывание в России. Наверное, это важно и нужно выяснить.

Но не это же главное, не это!

В чем основная проблема этого дела? Деньги, которыми были обеспечены кредитные карточки Ельцина и его дочерей, судя по всему, были деньгами Паколли. Паколли же за свои деньги получил не только огромный и почетный «золотой» подряд, на котором обогатился, он указом президента получил звание заслуженного строителя России, сам он неоднократно встречался с Борисом Николаевичем и так далее… Этот человек также оплачивал счета дочерей президента и самого президента. Рука руку, как говорится, мыла… С хорошим мыльцем.

Я всегда говорил об этих фактах очень сдержанно — с одной стороны, боялся навредить следствию, с другой — мне было стыдно, стыдно за то, что в России такие правители… Даже после того как тайное стало явным, я старался быть очень аккуратным в словах.

Я понимаю: Ельцина могли подставить, но дочь-то его, Татьяна, она ведь пользовалась своей кредитной карточкой целых два года, делала дорогие покупки; бывали дни, когда она оставляла в магазинах по двадцать тысяч долларов… Неужели она не задавалась вопросом: откуда эти деньги? А летала она в Швейцарию, и вообще в Европу, регулярно.

За эти деньги Россия расплачивалась грабительскими подрядами: «Мабетекс» ремонтировал и обустраивал не только Кремль, но и здания Белого дома, Совета Федерации, Государственной Думы, реконструировал гостиницу «Золотое кольцо» — бывший «Белград», «Шуйскую Чупу», «Волжский утес» резиденцию Ельцина в Красноярске, где тот встречал «друга Рю»; частично здания Министерства иностранных дел и аэропорта Внуково-2.

Всем этим нужно заниматься, расследовать, просчитывать сделанное и сравнивать с реальными затратами на реконструкцию и ремонт. Не хочу что-либо предполагать, но, мне кажется, здесь тоже не все гладко. Чутье прокурора меня не обманывает: цифры могут всплыть ошеломляющие. И вновь России станет стыдно за своих правителей.

Работники управления делами президента (не буду пока называть их фамилии, раз идет следствие) открыли в «Банко дель Готтардо» два счета на интересные имена. Одно имя — «Царевна», другое — «Золушка». Счета, как видите, шифрованные. Кому они принадлежат? Татьяне Дьяченко и Елене Окуловой? Есть основания предполагать, что именно им.

Кремль, как мне кажется, занял в этой истории неумную позицию: стал все замалчивать. Но ведь обвинения были сделаны публично, как можно их замалчивать? Надо было публично отвечать, опровергать, подавать в суд, в конце концов. Но ничего этого не последовало.

Даже юридический советник «Банко дель Готтардо» и тот признался: «Через нас шло обеспечение кредитных карточек семьи Ельцина деньгами», — но Кремль устами своего верного пресс-секретаря Якушкина продолжал талдычить: «Никаких счетов нет!»

Это, естественно, вызывало брезгливую усмешку Запада. Вскоре на Каймановых островах обнаружились счета еще одного члена «царской» семьи Леонида Дьяченко — Татьяниного мужа. На 2,7 миллиона долларов.

Зарубежный авторитет Бориса Николаевича оказался подмочен окончательно. Дело дошло до того, что Клинтон напрямую спросил его об этом по телефону и Ельцин вынужден был лгать, сказав, что никаких финансовых нарушений нет…

Конечно, плохо, когда о России пошла худая слава, но, с другой стороны, было бы хуже, если бы люди ничего не знали о происходящем. Может быть, все-таки хорошо, что народ узнал правду о своих правителях и тех, кто их окружает.

Естественно, я удивился несказанной смелости Пал Палыча, который заявил, что он тут ни при чем, «моя хата с краю, я ничего не знаю», и выдвинул себя в мэры Москвы. Надо заметить, Юрий Михайлович Лужков повел себя корректно, не стал разыгрывать эту карту в предвыборной борьбе. Хотя на него самого обрушился поток грязи…

Бородин во всеуслышание обещал подать в суд на «Каррьере делла сера», но до сих пор так и не подал. И никогда не подаст, естественно.

Я, к слову, тоже хотел подать в суд на Беджета Паколли, который заявил, что расследование по «Мабетексу» я начал за взятку, но споткнулся о техническую сложность: иск надо подавать по месту жительства ответчика, то есть в Швейцарии, а это — штука трудоемкая и очень дорогая. Таких денег у меня нет. Вопрос этот остался открытым. Будут деньги — подам иск незамедлительно.

На нынешний день вскрыта только вершина айсберга, сам же айсберг находится в темной глуби, и пока не разглядеть ничего, но уверен, пройдет время, немного времени — будет вскрыто и туловище этой уродливой горы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.