10. Эдвард «Черная Борода» Тич (Edward «Black Beard» Teach)
10. Эдвард «Черная Борода» Тич (Edward «Black Beard» Teach)
Этот британский корсар прославился своими рейдами в Карибском море и Атлантическом океане. Поистине один из самых жутких персонажей среди пиратов. Даниэль Дефо, просвещенный автор «Робинзона Крузо», был просто одержим темой пиратов и даже создал целое исследование («Всеобщая история пиратов»), посвященное им; согласно его авторитетному свидетельству, Черная Борода был дьяволом во плоти, а не человеком. Дефо пишет: «Во время боя он цеплял через плечо на манер бандальеры ружейный ремень, с коего свисали три пары пистолей в кобурах, и засовывал под края шляпы зажженные спички, и, когда они с двух сторон освещали его лицо, глаза его казались воистину свирепыми и дикими, и все это, взятое вместе, придавало ему такой вид, что воображение людское не могло бы породить адской фурии, чей облик был бы более пугающим». Скорее всего, Даниэль Дефо до некоторой степени сгущает краски. Эдвард Тич был человеком, что уж там говорить, но он отличался высоким ростом, большой силой и невероятной властностью, действительно наводя ужас на пиратов, бывших у него под началом. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что у Черной Бороды был чуть ли не самый вышколенный экипаж, свято чтивший дисциплину и беспрекословно повиновавшийся любому приказанию своего капитана. Видимо, это сказалось и на результатах: несмотря на весьма короткую карьеру (всего каких-то 15 месяцев!), изрядный объем добычи позволил Эдварду Тичу войти в десятку самых удачливых пиратов в истории.
Эдвард «Черная Борода» Тич
Эдвард Тич (1680 – 28 ноября 1718 г.) появился на свет в Бристоле. Это был средней руки портовый город в Британии. Это обстоятельство, а также и то, что его батюшка сам был корсаром и очень даже неплохо зарекомендовал себя на Карибском море, отразились на выборе юным Тичем своего жизненного поприща. Конечно же, он мечтал стать пиратом! Резиденция отца располагалась в Порт-Ройяле (Ямайка). Этот город существует до сих пор – правда, уже на дне Карибского моря. Земной жизни Порт-Ройялу было отпущено 36 лет – с 1656 по 1692 год. Это в буквальном смысле была пиратская столица мира. Он разрастался с молниеносной быстротой, богатства стекались в него отовсюду. Постоянными жителями города являлись свыше полутора тысяч пиратов (среди них был и отец Черной Бороды). Католическая Церковь определила Порт-Ройял как самое нечестивое место на земле. А 7 июня 1692 года внезапно произошло чудовищное землетрясение, и город, включая его обитателей, почти полностью был поглощен бушующей водной стихией…
Эдвард Тич стал служить на корабле с раннего возраста. И хотя начало его службы протекало на военных кораблях королевского британского флота, для Тича всегда оставалась надежда осуществить свою заветную мечту о пиратской судьбе. Ведь капитанам некоторых кораблей выдавались специальные лицензии, превращавшие их в каперов и позволявшие останавливать и грабить испанские суда. Отсюда до палубы настоящего пиратского корабля было рукой подать!
Эдвард Тич, собственно, так и поступил. Он оставил королевский флот и перебрался на небольшое судно, совершавшее регулярные рейсы на Ямайку. На Ямайке Тичу удалось свести знакомство с известным и влиятельным пиратским капитаном – Бенджаменом Хорнигольдом. Тич горячо умолял Хорнигольда взять его в команду. Тот, оглядев статную фигуру Тича, подумал, что такой ладный молодец, имеющий к тому же реальный опыт хождения по морю, может оказаться полезным на его корабле, и дал свое согласие. Его выбор оказался чертовски удачным. Официальное вступление Тича на пиратский путь стоялось в 1716 году.
Эдвард Тич со всем порывом юности отдался всей душой любимому делу. Он настолько убедительно проявил себя в деле, что Хорнигольд чуть ли уже не в следующем путешествии назначил Тича капитаном только что захваченного шлюпа. Хорнигольд и Тич в дальнейшем совершали совместные рейды, как правило, успешные. Особенно хорош для них оказался 1717 год. Не считая целой череды судов, взятых ими на абордаж неподалеку от Карибского побережья и у берегов Америки, пиратам достался гигантский торговый корабль «Конкорд», ходивший между Мартиникой и Африкой. Размер добычи, доставшейся на сей раз пиратам, мог потрясти любое воображение! Тут было всё: горы золотого песка, мешки золотых и серебряных монет, драгоценности.
Эдвард «Черная Борода» Тич (1715)
Случившееся возымело знаменательные последствия. Хорнигольд, сочтя, что Тич вполне готов действовать самостоятельно, задумался всерьез над тем, что им целесообразнее расстаться. Со своей стороны, сам Тич, хотя и питал огромную благодарность к Хорнигольду за давешнее включение в пиратскую команду, чувствовал внутри, что время ученичества миновало, и пора ему самому становиться предводителем пиратов. А тут еще параллельно, словно по заказу, произошла смена власти: вместо отвергнутого большинством команды чересчур осторожного и расчетливого Хорнигольда эскадру возглавил неистовый Сэмюэль Беллами. Произошел справедливый раздел добычи (причем завоеванный гигантский корабль отошел Тичу!), состоялась прощальная дружеская гулянка, а после каждый из пиратов последовал уже своим путем.
Новый, теперь уже по-настоящему свой корабль Эдвард Тич окрестил заново: «Месть Королевы Анны»; на борту было установлено 40 орудий, что делало корабль грозным соперником для большинства судов, которые могли встретиться на пути. Первым трофеем Тича как капитана оказался британский купеческий корабль; беспечные британцы угодили в руки пиратов неподалеку от острова Сент-Винсент, отстоявшего в 320 километрах к северу от берега Венесуэлы. Тич опустошил трюмы, переместил команду к себе на борт, а сам корабль сжег без сожаления. Пленных он впоследствии высадил на сушу, не обременяя себя требованием выкупа.
Зимой 1717–1718 годов «Месть Королевы Анны» совершала активные рейды по Карибскому морю; впрочем, пожива была не слишком большая – несколько шлюпов, и только. Погода становилась скверной для дальнейшего плавания, не говоря уже об охоте на корабли. Необходима была стоянка и осмотр судна. На необитаемых или мало посещавшихся островах все это можно было устроить вполне безопасно, но нельзя было должным образом осуществить. Поэтому Тич, образно говоря, решил сунуть голову в пасть льва. Он приводит свое судно в Бат (город на побережье Северной Каролины, славившийся своими условиями зимней стоянки) и бросается в ноги губернатору Идену, каясь в ранее совершенных грехах и испрашивая для себя и для команды прощения. Иден, растроганный до глубины души, поверил Тичу, милостиво даровал свое прощение и позволил переждать зиму в Бате. Пираты торжественно поклялись завязать со своей позорной деятельностью, и им даже позволили… оставить себе всю добычу!
Дождавшись весны в комфорте, а заодно сделав неплохой капитал на колонистах Бата, которые были счастливы приобрести многие ценности из сокровищницы Тича, славно отдохнувшие пираты вышли на своем полностью обновленном корабле в море, направляясь в сторону Гондурасского пролива. Понятное дело, о соблюдении клятвы, данной губернатору, они не то что не думали, а напрочь ее забыли. Молодцы до того соскучились по работе, что были готовы грабить даже своих. Это отнюдь не является преувеличением! «Месть Королевы Анны» захватила 10-пушечный корабль, принадлежавший тогда еще не слишком известному пирату Стиду Бонне (Stede Bonnet). Корабль Бонне, по странному совпадению, назывался «Месть» и имел 70 человек на борту. Тягаться с Тичем было не с руки, поэтому Стид Бонне сдался и из капитана в один миг превратился в вынужденного пленника. Впрочем, Тич посулил, что потом будет делиться с ним добычей. «Месть» он присоединил к своей эскадре, поставив на нее капитаном некоего Робертса. В дальнейшем, в июне 1718 года Тич возвратил Стиду Бонне его неказистую «Месть». Об обещанной доле добычи даже не возникло и речи. Бонне обозлился и решил поправить свои дела. Он сдался губернатору Северной Каролины и выпросил у того каперский патент, дающий ему право безнаказанно нападать на испанские суда. А потом, когда его просьба была удовлетворена, он вышел в море и попытался настичь флагман Тича, чтобы сквитаться, силой отобрав свою долю. Однако догнать «Месть Королевы Анны» ему так и не удалось.
Кстати, Тич, уже отрастивший к тому времени пышную растительность на лице, именовался пиратами Черной Бородой. Во «Всеобщей истории пиратов» Даниэль Дефо приводит любопытное описание: «Борода сия была черного цвета, и он отрастил ее до невероятной длины; что касается ширины, то она доходила ему до глаз; он обычно заплетал ее в косички, перевивая их лентами, на манер наших ветвистых париков, и накручивал сии косички себе на уши».
Он вскоре захватил красивый шлюп «Приключение»; команда шлюпа единогласно примкнула к пиратам, а капитаном над ними был поставлен небезызвестный Израэль Хэндc, правая рука Тича.
Потом пираты нанесли визит в Гондурасский залив.
Там эскадра Тича за несколько месяцев захватила немало кораблей; один из них, приписанный к порту Бостона, был вообще им сожжен. Резон – месть: Тичу стало известно о состоявшейся казни над несколькими пиратами. В конце мая грозный капитан «Мести Королевы Анны» со своей эскадрой, составившей теперь уже 4 корабля (включая флагман) с командой, общая численность которой составляла свыше 400 человек, решил переместиться к побережью Южной Каролины, где уже в июне осмелился дерзко блокировать город Чарлстон. Причину блокады некоторые историки видят во внезапно вспыхнувшей на судах Тича эпидемии сифилиса. Потребовав лекарственные средства, Тич первоначально получил от города отказ. Тогда он принялся захватывать корабли, находившиеся в процессе вхождения в гавань или покидавшие ее. Общее число судов, ставших жертвами пиратов, составило восемь или девять единиц; на одном из них присутствовали видные граждане Чарлстона и среди них – сам Сэмюэль Врэгг, видный член городского совета, со своим четырехлетним сыном. Пираты вновь обратились к мэру Чарлстона, предлагая взаимовыгодный обмен. Защитникам города и мэру не оставалось ничего иного, кроме как удовлетворить притязания пиратов; необходимые лекарства были предоставлены. Однако процедура передачи несколько затянулась (на целых два дня!); Тич начинал терять терпение и был уже готов умертвить пленников, но тут ялик с лекарствами наконец-то прибыл. Эдвард Тич, как и обещал, отпустил важных пленников с миром (правда, присвоив их одежду, так что они были практически голыми!) и даже вернул корабль, на котором те находились перед нападением пиратов. А потом «Месть Королевы Анны» и прочие корабли пиратской эскадры покинули гавань.
Чарлстонцы впоследствии долго недоумевали (кстати, историков пиратства этот инцидент до сих пор ставит в тупик): стоимость затребованных лекарств составляла немногим более ‡ 400. Отчего это вдруг столь мизерный выкуп устроил пиратов? Ведь они могли подвергнуть город жестокому обстрелу, а то и спалить его дотла. К счастью для горожан, все обошлось малой кровью. Но ведь все могло пойти иначе, и тогда урон мог оказаться огромным. Видимо, резон все же был, а какой – мы, скорее всего, никогда уже не узнаем.
Тич же со своей небольшой эскадрой из четырех кораблей решил после этого вновь вернуться к побережью Северной Каролины. И там в июне 1718 года произошло еще одно происшествие, по-прежнему заставляющее удивляться. Фактически случилось так, что в проливе Бофор Эдвард «Черная Борода» Тич выказал себя настолько «искусным навигатором», что его главные корабли («Месть Королевы Анны» и «Приключение»)… сели на мель! Далее того интереснее: он приказал перенести практически все сокровища на безымянный шлюп; четвертый корабль, ранее принадлежавший Стиду Бонне, он вернул владельцу, отпустив того с миром (хотя и без единого пенни). Какая-то часть команды при этом происшествии погибла, прочих же он в большинстве своем насильно спустил на берег. Они с горечью проклинали его, прекрасно понимая, что Черная Борода решил самым оригинальным способом избавиться от необходимости делить захваченное добро между всеми членами изрядно к тому времени разросшейся команды. Что и говорить, их предположение вполне могло соответствовать истине…
А Черная Борода с небольшой командой самых отборных и преданных ему пиратов поднял паруса и устремился в направлении Бата, где некогда давал зарок губернатору Идену вести себя впредь прилежно и не разбойничать в море. Губернатор встретил его как доброго знакомого. Черная Борода вновь упал ниц, испрашивая прощения. И, что удивительно, он опять его получил. Отобранный у английских купцов шлюп, на котором Тич пришел в Бат, был официально передан ему в дар! Так что все движимое имущество Черной Бороды было легализовано. А сам он изумил своих пиратов неслыханным деянием, решив прикупить себе недвижимость в Бате. Выбор Тича пал на роскошный особняк, находившийся наискосок от дворца самого губернатора Идена. Его легализованный шлюп горделиво покачивался на волнах в гавани прибрежного островка Окракок. Душка-губернатор подсуетился и тут же подыскал Черной Бороде юную красавицу в жены. Кстати, Эдварду Тичу тогда было 38 лет – не такой уж ветхий возраст по тем временам. Более того, Иден представил его ко двору, и Тич свел знакомство практически со всеми знатными и влиятельными фамилиями Бата. Они так понравились друг другу, что в дальнейшем в основном занимались лишь тем, что отдавали друг другу визиты! Тич, по свидетельству современников, просто обожал устраивать для знати званые приемы; дворяне же, в свою очередь, не оставались в долгу.
На безоблачном горизонте, правда, возникло небольшое облачко. Суд Филадельфии выдал ордер на арест Тича. Губернатор пообещал пирату задействовать свои связи и порекомендовал ему непременно явиться в суд, дабы разом покончить со всеми обвинениями. Отстрелявшись в филадельфийском суде, Черная Борода безмятежно двигался домой, в Бат, и вдруг неподалеку от Бермудских островов напоролся на два французских судна; трюм одного бы загружен сахаром, а другое шло налегке. Черная Борода захватил корабль с сахаром, а его команду поголовно перевел на другой корабль. После этого он радостно продолжил путь и к сентябрю бросил якорь в гавани Бата.
Губернатор Иден мигом смекнул, как следует все обставить, чтобы трофей Тича не доставил тому неприятностей. Срочно был созван суд вице-адмиралтейства. Сам Тобиас Найт, верховный судья колонии, прибыл, дабы председательствовать на этом суде. Постановление суда, совершенного с феерической стремительностью, было поразительно: согласно ему, Эдвард Тич, случайно повстречав в море брошенный по непонятной причине корабль с сахаром, решил привести его в колонии. Судебный вердикт предписывал Тичу немедленно разгрузить корабль и тут же сжечь, что и было им выполнено. За совершение судебной процедуры официальные лица были отмечены Черной Бородой небольшими сувенирами: губернатору досталось 60 баррелей превосходного сахара, а верховному судье Найту – 20.
После этого Тичу лишь оставалось зажить в свое удовольствие. Он находился попеременно то в своем особняке, то на шлюпе в гавани у южной оконечности островка Окракок. Там его навещали некоторые знатные пираты, например Чарльз Вейн, отличавшийся своей удачливостью. Пираты и их команды сошлись воедино и учинили на острове такой «джем-сейшен», что все окрестности содрогнулись. Шум веселья, как говорят, был настолько громок, что губернатор Иден не смог сомкнуть глаз. Впрочем, он был рад, что его друг отвел душу на славу. Все шло безмятежно, и никто не догадывался, что беда уже близко.
А беда эта могла быть легко персонифицирована. Человека, желавшего погубить Черную Бороду, звали Александр Спортсвуд. Он был губернатором Виргинии. Несмотря на то, что Окракок и Бат находились вне его юрисдикции, Спортсвуд решил снарядить туда карательную экспедицию. Возглавить ее он приказал лейтенанту Роберту Мэйнарду, посулив тому в качестве премии за успешный исход предприятия ‡ 100; кроме того, мелкие поощрения были обещаны всем морякам его команды.
Что же, собственно говоря, побудило губернатора Виргинии затеять эту операцию?
Ответ прост.
В его руки попали несколько бывших членов команды Тича, брошенные тем некогда на берегу залива Бофор (среди них – Уильям Говард, бывший квартирмейстер). Они сообщили губернатору об огромных сокровищах, с которыми скрылся Тич. Спортсвуд был алчным человеком и немедленно загорелся идеей присвоить эти сокровища себе, полагая, что куда более достоин владеть ими, нежели какой-то там гнусный пират. Кроме того, здесь было еще до некоторой степени задето его самолюбие: губернатор Виргинии также не мог смириться с мыслью, что, пусть и не прямо в его владениях, но сравнительно недалеко от них безнаказанно поселился знаменитый пират, разоривший множество кораблей. Коварный Спортсвуд правильно оценил возможности небольшого судна Тича, способного заходить в любые воды и, в том числе, не застрять даже на мелководье. Поэтому он не стал снаряжать больших военных фрегатов, а ограничился парой небольших, маневренных шлюпов. К ним, по зрелом размышлении, были, в конечном счете, присоединены еще два. Все финансировалось на личные средства Александра Спортсвуда, поскольку он не желал, чтобы кто-то из официальных лиц пронюхал о его затее. А все издержки он надеялся покрыть после того, как ему удастся заполучить сокровища Черной Бороды.
Карательная экспедиция отплыла 11 ноября 1718 года, а вечером 21 ноября уже подошла к острову Окракок, где как раз находился Эдвард Тич с командой из девятнадцати человек; шестеро из них были неграми. У Роберта Мэйнарда, согласно документальным источникам, было 30 человек на «Жемчужине», 25 – на «Лайме»; примерно такое же число команды было на «Рейнджере» и «Джейн». Мэйнард, бывалый вояка, решил тотчас не атаковать. Уже вовсю смеркалось, и у пиратов, куда лучше виргинцев знакомых с фарватером, было перед ними явное преимущество. Мэйнард решил дождаться рассвета. На руку ему играло еще и то обстоятельство, что пираты вовсю пьянствовали на своем судне, явно не ожидая нападения. Тем не менее, когда Мэйнард выслал разведывательную шлюпку (а стояла уже полная темнота!), ее обстреляли, и она была вынуждена возвратиться.
Итак, план внезапной атаки позорно провалился. Эдвард Тич, вмиг протрезвев, не смыкал глаз всю ночь, ожидая, что предпримет Мэйнард. Наступил день. Поскольку Мэйнард медлил, выжидая, Эдвард Тич решил сделать первый шаг. Он приказал срезать якорь и стремительно двинулся в узкий канал. Мэйнард тут же скомандовал двигаться в погоню, что и было исполнено. Однако, пытаясь использовать скоростные качества своих кораблей в незнакомых водах, Мэйнард не уберегся и посадил их на мель. Тич возликовал, и завязалась перестрелка. До виргинских кораблей долетали угрозы и проклятия Черной Бороды; Тич орал во всю силу своих легких, что нипочем не сдастся трусливым щенкам – так он величал моряков Мэйнарда. Тем временем начался прилив. Корабли Мэйнарда благополучно сошли с мели и смогли продолжить преследование. Когда шлюпы виргинцев подобрались вплотную к судну Черной Бороды (ближе всех – «Джейн»), их встретил чудовищной силы орудийный залп. Капитан Хайд, который шел на «Джейн», был мгновенно убит. Его команда также лишилась еще шестерых человек; при этом свыше десятка моряков были тяжело ранены. «Джейн» теперь можно было сбросить со счетов.
Пираты ликовали.
Мэйнард на «Рейнджере» продолжал преследование. Он так направлял свой корабль, что вынудил пиратов ошибиться, и тех вынесло на берег. «Рейнджер» стремительно пошел на сближение; Мэйнард отдал приказ, чтобы все были готовы к рукопашной схватке. Однако Черную Бороду было сложно смутить. Выждав, пока виргинцы приблизились, он велел зашвырнуть к ним на палубу связку «гранат» – это были бутыли, щедро начиненные порохом, мелкой дробью и кусочками свинца; все это убийственное содержимое было разбавлено ромом, а у горлышка находился особый мгновенный воспламенитель. Их широкое использование пиратами началось благодаря Эдварду Тичу, но он отнюдь не явился изобретателем гранат, как ошибочно полагают многие. Подобные «снаряды» были в ходу уже в XVII столетии, особенно же часто к ним прибегали при осаде укрепленных фортов. Эдвард Тич, таким образом, лишь отдавал дань традиции. Правда, гранаты, угодившие на палубу «Рейнджера», почему-то не разорвались, а лишь исторгли облако сизого дыма, ненадолго дезориентировав нападавших. Вдобавок вся палуба виргинского шлюпа оказалась покрыта осколками стекла. Но вот бойцы Мэйнарда пришли в себя, и завязалась баталия. Причем на борту «Рейнджера»! Черная Борода и Роберт Мэйнард лично сошлись в поединке на саблях (между прочим, существует несколько описаний этого поединка; одно составлено по свидетельствам очевидцев, а другое содержится в личном письме Мэйнарда; мы находим необходимым познакомить вас с обоими вариантами).
Поединок Эдварда Тича с Робертом Мэйнардом. Гравюра Жана Леона Жерома Ферриса
Мэйнард сделал быстрый выпад, но острие его клинка вонзилось в патронташ Тича. (К слову сказать, Черная Борода был просто одержим оружием. У него за поясом всегда было засунуто несколько различных пистолетов.) Парируя удар Мэйнарда, Тич мощным ударом снес клинок Мэйнарда почти у самой рукояти, серьезно повредив ему несколько пальцев. Но Мэйнард отскочил назад и, отбросив бесполезную рукоять, выхватил пистолет и произвел выстрел, тяжело ранив Тича. А тут еще некий Абрагам Демельт из команды Мэйнарда всунулся между ними и ударом своей сабли порезал Тичу щеку, правда, не слишком серьезно. Жаркая схватка экипажей внесла в поединок капитанов паузу; пока Тич, используя ее, пытался зарядить свой пистолет, он скончался от большой потери крови.
Согласно же другой версии, когда Тич повредил Мэйнарду руку, он бросился вперед, намереваясь того окончательно добить. Именно в этот момент некий виргинец подло атаковал его со спины, ранив в шею. Из раны обильно хлынула кровь; впрочем, это отнюдь не умерило отваги Черной Бороды. Он, даже не подумав выпустить саблю из рук, накинулся на врагов. Поскольку он выступал открыто, то невольно стал удобной мишенью. В него угодили пять пуль; торжествующие виргинцы окружили слабеющего предводителя пиратов и нанесли ему около двадцати резаных ран. И тут силы окончательно оставили Тича, и он упал.
Описания поединка, как вы можете судить, по большей части кардинально разнятся, однако они схожи своим финалом. Мэйнард подступил к упавшему в беспамятстве Эдварду Тичу и отсек ему голову, позже поместив ее на бушприте «Рейнджера».
Как свидетельствуют очевидцы, хотя это уже скорее чистая легенда, когда обезглавленное тело Эдварда Тича было сброшено за борт, оно вплавь семь раз обогнуло корабль пиратов и лишь потом пошло ко дну. Еще не завершилась схватка, а Мэйнард, наскоро перевязав руку, ринулся на корабль умерщвленного им Тича, поскольку прекрасно помнил задачу, порученную ему губернатором Виргинии. Добравшись до каюты капитана, он обнаружил ‡ 2238.
И только!
Больше на судне никаких ценностей не было… Главная цель экспедиции, затеянной Александром Спортсвудом, не была достигнута. Ему, в сущности, даже не удалось окупить свои расходы.
Захваченные в плен пираты из команды Черной Бороды были доставлены в Уильямсбург; их казнь была назначена на март 1719 года. Указ касался всех пятнадцати пленников. Однако повесили только тринадцать пиратов. Один (это практически невозможно представить) был… оправдан! И непосредственно перед самым завершением казни вдруг доставили личный королевский указ, который сохранял жизнь всем пиратам. На тот момент в живых оставался лишь кровожадный Израэль Хэндс, ближайший помощник Эдварда Тича.
Голова Тича и ‡ 2238 были доставлена Мэйнардом губернатору Виргинии. Мэйнард был уверен, что Спортсвуд, оценив его отвагу и честность, существенно увеличит размер премии. Однако его расчеты не оправдались. Узнав о том, что Мэйнарду так и не удалось обнаружить пиратский схрон с основной добычей, губернатор сухо поблагодарил Мэйнарда, принял у него деньги и голову, а потом, вручив обещанные ‡ 100, заметил, что более его не задерживает.
Можно ручаться, что, когда Мэйнард покидал губернаторские покои с мешочком гиней в руках, его душу отнюдь не обуревал восторг. А губернатор, мрачно полюбовавшись на голову Эдварда Тича, приказал выставить ее на всеобщее обозрение на северном берегу реки Хэмптон – в назидание тем безумцам, что лелеют в душе нелепую мечту о том, чтобы стоять за штурвалом пиратского брига.
Время все расставило на свои места.
Кто сейчас помнит губернатора Спортсвуда?
Никто.
А в Виргинии, в Хэмптоне ежегодно проходит фестиваль Черной Бороды. Невероятной популярностью у туристов и местных пользуются разыгрываемые сценки, изображающие наиболее знаменательные события из жизни Эдварда Тича.
Вывод очевиден…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.