Государь Василий Иванович (1505–1533 годы)

Государь Василий Иванович (1505–1533 годы)

В 1505 году на 67-м году жизни Иван Третий Васильевич, которого также называли Грозным (не путать с его внуком!) умер. Ему наследовал сын Василий Иванович: внук Ивана, Дмитрий, некогда возведенный на великое княжение, кончил свои дни в узилище и умер через четыре года после деда. Как и отец, в государственных бумагах Василий титуловался полным титулом, для людей нашего времени неудобопроизносимым, для того времени – вполне обычным. Титул Василия был следующий: «Великий государь Василий, Божиею милостию государь всея Руси и великий князь владимирский, московский, новгородский, псковский, смоленский, тверский, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных, государь и великий князь Новгорода Низовской земли и черниговский, и рязанский, и волоцкий, и ржевский, и бельский, и ростовский, и ярославский, и белозерский, и удорский, и обдорский, и кондинский, и иных». Заменой этому полному титулу были формулировки «великий князь всея Руси» или «царь» – так впервые назвал себя его отец Иван.

«Правление Василия, – говорит Соловьев, – обыкновенно называют продолжением правления Иоаннова – отзыв справедливый в том смысле, в каком правление Иоанна можно назвать продолжением правления князей предшествовавших. Издавна одно предание, одни стремления и цели передавались друг другу всеми князьями московскими и даже вообще всеми князьями Северной Руси; мало того, что эти князья имели одинакие цели, они употребляли обыкновенно одинакие средства для их достижения. Отсюда все эти князья поразительно похожи друг на друга, сливаются в один образ, являются для историка как один человек. Действительно ли было так, действительно ли все они были так похожи друг на друга? Ничто не мешает нам предполагать основного родового сходства в их характерах: кроме кровной передачи на образование одинаких характеров имела могущественное влияние самая одинаковость положения, одинаковость среды, в которой они все обращались, под впечатлениями которой они вырастали и скреплялись. Для каждого из них с самого нежного возраста выдвигались на первый план одни и те же, немногие, но важные предметы, на которых сосредоточивалось всеобщее внимание, о которых все говорило и при обращении с которыми издавна употреблялись одинакие приемы; в этих приемах заключалась единственная наука для молодых – мудрость дедов и отцов, переходившая по завещанию. Мы замечаем, что родовое сходство резко выражается в членах тех фамилий, которые сознают важность своего общественного положения, стараются сохранить эту важность, имеют известные, определенные нравственные и политические взгляды и начала, по которым стараются постоянно действовать. Итак, во всех князьях московских могло быть общее родовое сходство в характерах; хотя, с другой стороны, мы не имеем права отрицать и различия: при одинаковости общих взглядов и стремлений один князь мог при этих стремлениях обнаружить более смысла и решительности, другой – менее; но по характеру наших источников исторических мы не имеем достаточно средств подметить эти различия и определить характеры главных действующих лиц, правителей, ибо в памятниках редко исторические лица представляются мыслящими, чувствующими, говорящими перед нами– одним словом, живыми людьми; сами эти лица действуют большею частию молча, а другие люди, к ним близкие, знавшие их хорошо, ничего нам об них не говорят».

Сам историк рассматривал правление Василия как продолжение той политической линии, с которой выступали и прежние московские великие князья. Естественно, что Василий следовал по стопам своего отца Ивана, при котором, по традиции XVIII века, так считалось, был разбит Ахмет и устранено монгольское иго. Сам Соловьев думал, что «разбит» для этого случая слово слишком сильное: «Иоанн III не разбивал Ахмата, по смерти которого, однако, татары с Волги не приходили к Москве заданью, мы необходимо должны заключить о внутреннем постепенном ослаблении татар», и если Дмитрий Донской «имел дело хотя с потрясенным, но еще довольно сильным телом, то Иоанн III имел дело с одною уже тенью».

«Событие остается по-прежнему на своем месте, – поясняет Соловьев, – зависимость от татар вполне прекратилась действительно в княжение Иоанна III; но мы не можем уже смешивать следствия с причиною: мы видим, что обширные размеры, в которых является деятельность Иоанна III, суть следствие деятельности его предшественников, что основания величия России были положены прежде Иоанна, но что за последним остается важная заслуга – уменье продолжать дело предшественников при новых условиях».

Так что, добавлял он, не стоит преувеличивать роль Ивана Третьего и преуменьшать роль Василия Ивановича, он следовал правильному историческому курсу – воевал с Казанью, Литвой, налаживал отношения с крымским ханом, обладая всеми чертами настоящего государя.

«Как господствующие черты характера, – говорил он, – замечаем в Василии необыкновенное постоянство, твердость в достижении раз предположенной цели, терпение, с каким он истощал все средства при достижении цели, важность которой он признал».

Это точное следование заданной цели имело место и в личной жизни Василия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.