Раймонд Пуатевинский

Раймонд Пуатевинский

Этот доблестный рыцарь отличался красотой, недюжинной силой и ловкостью, а также мастерством наездника: Раймонд шутя гнул толстые железные прутья; мог, въехав на могучем жеребце под арку, схватиться за кольцо в кладке и с помощью лишь одних ног, сжав бока животного шенкелями, заставить его остановиться.

Князем Антиохии Раймонд стал благодаря удаче, когда король Иерусалима Фульк I Анжуйский после смерти своего вассала Боэмунда II подыскивал для Антиохии правителя, и его выбор пал на Раймонда. Тот сразу же согласился: ведь ему, как младшему сыну, на родине ничего не светило. Чтобы стать антиохийским князем, ему нужно было жениться на Констанс — юной наследнице. Одно смущало: милой Констанс в ту пору исполнилось всего девять лет. У нее была мать — молодая и привлекательная Алис, вдова князя Боэмунда II. Когда Раймонд прибыл в Антиохию, эта дама наивно предположила, что целью его матримониальных планов является она сама. Ее не стали разубеждать.

Однако Раймонд понимал, что в случае брака с Констанс он становился полноправным государем, а если бы он женился на Алис, права его могли быть спорными. Даже его собственный сын от Алис имел бы больше прав на престол, чем он сам, не говоря уже о гипотетическом суженом Констанс.

Сторону Раймонда взял патриарх Радульф — человек весьма хитрый и обходительный. Он согласился помочь при условии, что князь будет в дальнейшем во всем слушаться своего духовного сюзерена. Раймунд согласился. Радульф обвел вокруг пальца бедную Алис, и пока доверчивая женщина готовилась к собственной свадьбе, фактически похитил у нее дочь и организовал венчание, поставив мать перед фактом.

Впоследствии Радульф стал злейшим врагом Раймонда, и тот одолел его лишь к 1139 году.

Княжение оказалось хлопотным: Раймонду приходилось вести войны и с мусульманами, и с христианскими соседями. Особенную опасность представлял византийский император, который предъявил на Антиохию претензии, которые вполне мог подкрепить не только документами, но и силой. Раймонду пришлось принести ему вассальную присягу и даже участвовать в его походе против мусульман, не прилагая, впрочем, особых усилий для достижения успеха. Недостаточное рвение новоиспеченного вассала породило новый конфликт, и отношения с Константинополем стали очень натянутыми.

Прибытие французских крестоносцев Раймонд расценил как шанс свести счеты с врагами. Он тепло принял королевскую чету, хоть и не с такой пышностью, как в Константинополе, — но зато искренне. К тому же он был очень рад видеть свою повзрослевшую и похорошевшую племянницу, которую помнил еще маленькой девочкой. Раймонду было уже за сорок, Алиенор — исполнилось двадцать пять. И он, и она слыли признанными красавцами, на их фоне король Людовик явно проигрывал. Злые языки тут же зашептали о порочной связи между дядей и племянницей. Основной распространительницей этих слухов была иерусалимская королева Мелисанда, вдова короля Фулька. Эта дама ненавидела Раймонда: ведь она была родной сестрой обманутой им Алис. Трудно сказать, сколько правды содержалось в ее обвинениях, но до сих пор многие историки говорят о связи Алиенор и Раймунда как о бесспорном факте. Однако слишком уж близким было их родство, и такой роман попахивал бы кровосмесительством, а известно, что сама Алиенор осуждала подобные вещи. Много лет спустя на «Суде любви» она открыто выскажется о кровосмешении.

Андре Капеллан:

«Вот еще какой любовный случай был представлен названной королеве на рассмотрение. Некто по неведению соединился любовью с родственницей, а узнав о таком грехе, стал искать уйти от нее. Дама же, связанная узой истинной любви, устремлялась удержать его в любовном повиновении, утверждая, что грех им не вменяется, ибо приступили они к любви, не зная вины.

По такому делу решение королевы было следующим: „Женщина, под любым покровом заблуждения ищущая скрыть кровосмесительность любви, явственно поступает против права и пристойности. Ибо мы всегда должны противиться предосудительности кровосмешения, зная, что даже людские уста наказуют сие тягчайшими казнями“».

Как бы то ни было, обвинения дошли до ушей Людовика. И король заревновал. Он категорически отказался предоставить Раймонду военную помощь в его борьбе с сарацинами и настоял на том, чтобы двигаться дальше — к Иерусалиму. Алиенора, понимая, что Антиохии грозит нешуточная опасность, уговаривала мужа изменить решение.

Под давлением своей воинственной супруги Людовик предпринял несколько выступлений. Сплетники-хронисты даже утверждают, что Алиенор, чтобы вдохновить войска, объезжала их ряды, обнажив грудь. Бесспорно, грудь красавицы-королевы могла вдохновить кого угодно, крестоносцы смело шли в бой, но раз за разом терпели поражение.

Между тем Конрад рассорился с Мануилом Комнином и, уйдя из Константинополя, направился в Иерусалим, где предпринял крайне неудачную войну против Дамаска. Результатом этой бездарной кампании стало поражение крестоносцев и потеря ранее христианской Эдессы. Энергия и рыцарский энтузиазм Конрада ослабли, и он решил в начале 1149 года возвратиться в Германию, не сделав, в сущности, ничего.

Людовик колебался. Он не хотел бесславно уезжать, подобно Конраду, но в то же время он не мог не прислушиваться к грязным намекам на отношения его жены с Раймондом.

Деньги снова закончились, военных успехов он не достиг, дипломатических — тоже… В конце концов, Людовик VII решил возвратиться, бросив остатки своего войска на произвол судьбы. В начале 1149 года он на норманнских кораблях переправился сначала в Южную Италию, а осенью 1149 года прибыл во Францию.

Раймонд остался один, а когда поход окончательно провалился и к началу лета 1149 года крестоносцы разъехались, князь пал в битве при Инабе. Сарацины отрубили уже мертвому Раймонду голову и, оправив череп в серебро, отправили в дар халифу Багдада.

Констанс осталась вдовой с четырьмя детьми, но Антиохия устояла — на выручку пришел с юга молодой король Иерусалима Бодуэн III, а затем молодая вдова вторично вышла замуж.

«Я молода, а жизнь моя уныла…»

«Мне муж не мил, любовь его постыла» (из старинной аквитанской песни)

Отношения Людовика с женой были безнадежно испорчены, Алиенор, презирая мужа, даже потребовала развода. Но в тот раз Сугерий, проявив чудеса дипломатии, сумел помирить супругов, Он привлек к этому даже самого папу римского. Понтифик лично отвел королевскую чету в спальню, украшенную алой парчой, и благословил их. В 1151 году Алиенор родила вторую дочь.

В январе этого года Сугерий умер, а весной следующего 1152 года Алиенор все же развелась с мужем. Формальной причиной развода было объявлено то, что они находились в дальнем родстве. Дочери остались с королем и были признаны папой законнорожденными, а за Алиенор были сохранены все ее земли в Аквитании.

Уже в мае, то есть спустя всего два месяца после развода, Алиенор вышла замуж за графа Генриха Анжуйского и Нормандского, который был ее моложе лет на десять. Молодые уже встречались несколько лет назад, во время дипломатического визита графа Анжу в Париж. Сплетничали, что уже тогда юный наследник Анжуйского графства познакомился с королевой Франции ближе, чем дозволяли приличия. В результате их брака под властью Плантагенета оказалась практически вся Западная Франция — территория, по площади и населению раза в четыре превышающая владения французского короля. Эти земли историки часто называют «Анжуйской империей».

Людовик возмутился: формально и Алиенор, герцогиня Аквитанская, и Генрих, граф Анжуйский, считались его вассалами и должны были испросить у него разрешения на свадьбу, но этого сделано не было.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.