Глава 5 Средневековье

Глава 5

Средневековье

Философия есть служанка богословия.

Фома Аквинский

Мир полторы тысячи лет назад, в середине позапрошлого тысячелетия, после падения Рима, представлял собой конгломерат медленно умиравших и стремительно рождавшихся цивилизаций.

От Древнего мира сохранились индийская и китайская цивилизации. От античного мира — восточная половина бывшей Римской империи (Византия). Родилось более полудюжины новых «детей» (не считая цивилизаций Америки, которые мы относим к анахроничным рудиментам Древнего мира).

Первое «дитя» — множество варварских королевств, покрывших всю западную часть бывшей Римской империи, а также север Европы (Ирландия, Шотландия, Британия, Скандинавия, Северная Германия) — будущий Запад.

Второе «дитя» — завоеванная варягами-норманнами Восточная Европа (Русь) — будущая Евразия.

Между ними в качестве маргинальной прослойки расположились угро-финские (венгры, финны, эсты и другие), другие прибалтийские, а также западные и южные славянские племена.

Третье «дитя» — арабское государство (халифат), охватившее весь Ближний и Средний Восток (кроме Малой Азии), Северную Африку и Иберию.

Четвертое «дитя» — Япония, «ровесница» Руси.

Пятое «дитя» — империя Чингисидов (через две-три сотни лет развалившаяся).

Шестое «дитя» — империя Тамерлана (развалившаяся еще быстрее).

Седьмое «дитя» — государство тюрок-сельджуков (Османская империя, поглотившая Византийскую империю).

К этому надо добавить несколько «детей» помельче и несколько маргинальных прослоек тоже помельче, но числом поболее.

У каждого из этих «детей» (к Древнему и античному — кроме Византии — миру мы больше возвращаться не будем) — своя судьба. Поэтому говорить о средневековом мире в целом можно только самые общие, пустые слова. Чтобы перечислить особенности каждого уголка Средневековья, нужна не книга, а стотомная энциклопедия.

Поэтому мы выбираем компромисс — совершаем краткую экскурсию по только что заявленному «детскому саду».

С одним небольшим предисловием.

К XIX веку накопилось множество социальных учений, авторы которых так или иначе пытались систематизировать (на практике выходило — схематизировать) историю человечества. Как уже говорилось, нашлись два автора, которые подняли свою гипотезу-систему на уровень чуть ли не еще одной религии (квазирелигии). Их система привлекала простотой. Они взяли за основу опыт античной цивилизации и распространили его на весь мир — как Древний, так и Современный. Получилось шесть социальных устройств-организаций, которые они назвали «общественно-экономическими формациями».

Первая по счету — «первобытный коммунизм», то есть якобы бесклассовая первобытная община, где все равны и все делится поровну. На самом деле, как мы уже говорили, не бывает такого человеческого (а также обезьяньего, собачьего и другого) сообщества, которое не делилось бы на высший, высше-средний, средний, низше-средний и низший классы. И старейшина-вождь, и любой знатный воин очень обиделся бы, если бы его уравняли с «заурядным» воином или со стариками, подростками, женщинами, детьми и «приблудными», которых приняли в общину из милости.

Затем идет рабовладение, сменяющееся феодализмом, с полной или соответственно неполной собственностью в лице зависимого от тебя человека. Но где граница между «полным» и «неполным»? Феодально ли общество, где крестьянин неотличим от раба? Является ли оно рабовладельческим, если на всю деревню есть только один кабальный холоп у вождя общины?

В качестве советского историка я, вместе со своими коллегами, всю жизнь бился над вопросами, было или не было рабовладение в Древнем мире, а также в России и во множестве других стран, когда оно сменилось феодализмом, а затем капитализмом. Еще мучительнее вопросы, можно ли называть творившееся в СССР «социализмом», является ли «капитализм» одной и той же «формацией» в США, Руанде-Бурунди и постсоветской России. Что же касается будущего «второбытного коммунизма», то вряд ли это подходящее название для того перехода в качественно новое состояние, которое, судя по всему, нам предстоит в ближайшие два-три десятилетия и которым нам предстоит завершить оказавшуюся слишком уж краткой историю человечества.

Поэтому мы отказываемся от «формаций», как явного в данном случае идеологического излишества, и будем применять относящиеся к ним термины более конкретно: раб — где очевидный раб, феодал — где ярко выраженный феодализм и так далее.

1

Путешествие по Средневековью следовало бы начать с Византии (Индия и Китай пошли своими дорогами с незапамятных времен до середины прошлого века, и мы уже сказали о них все, что можно и нужно было сказать). Итак, Византия — наполовину античное государство, автоматически превратившееся в новых условиях в типичное средневековое государство, да еще цивилизованное, а не варварское или полуварварское, как иные-прочие. И просуществовавшее, в отличие от иных-прочих, целую тысячу лет.

Однако вся история Византии, в отличие от истории Римской империи, — это не экспансия, а, напротив, отчаянная борьба за выживание: будто старый матерый хищник отбивается от нескольких хищников помоложе, наседающих сразу с нескольких сторон. В этой борьбе прослеживается определенная логическая нить. Следуя ей, мы сумеем понять логику той цепи злосчастий, которая погубила Византию.

В 20-е годы VII века в Аравии возникла третья (после буддизма и христианства) мировая религия — ислам. Она стала пассионарным знаменем завоевания окружающего мира. Арабская конница, одушевленная миссией внедрения ислама, сметала все на своем пути. За какие-нибудь тридцать лет были завоеваны Йемен, Оман, Египет, Ливия, Передняя Азия, Месопотамия, Иран. В последующие десятилетия — Средняя Азия и Закавказье, территория нынешнего Пакистана, Кашмира и Бангладеш, Алжир и Марокко, почти вся Испания, Южная Франция. Арабская лавина была повернута вспять лишь в самом центре Франции, в сражении у Пуатье (732 год). После этого единое арабское государство (халифат) распалось и стало приходить в упадок. Эта агония тянулась несколько столетий, пока часть арабских завоеваний была отвоевана испанцами, а почти все остальные арабские государства попали под власть Иранской и Османской империй, о которых нам предстоит еще говорить.

Успех соединенных германских (правда, не только германских) племен в борьбе против гуннов и арабов дал импульс их объединению под лидерством племени франков. К IX веку франки распространились почти по всей Галлии, а в начале IX века они создали огромную западноевропейскую империю, включавшую почти всю нынешнюю Францию, значительную часть Западной Германии, Северную и Центральную Италию. Правда, империя вскоре распалась, но чувство единства, скрепленное католической церковью, отделившейся от ортодоксальной (православной) в Византии, осталось и сыграло потом решающую роль в контрнаступлении на арабов.

Спустя полвека такая же империя была создана на востоке Европы восточными норманнами (варягами, точнее, выходцами из одного из их племен — русичами, давшими название нынешней России)[1]. Такая же, да не совсем такая. Или даже совсем не такая. На Западе выстроилась иерархия вождей племен (конунг-кинг-король, герцог, граф, барон, простой рыцарь). Каждый нижестоящий становился вассалом вышестоящего сюзерена, и оба были связаны взаимными договорными обязательствами, из коих впоследствии произросла западная цивилизация. На Востоке та же иерархия была ближе по характеру к азиатским ханствам: каждый нижестоящий был в полной власти у вышестоящего, из чего впоследствии произросла наша родная евразийская цивилизация. Кстати, великие князья этой империи не раз совершали разбойничьи походы на Византию, вымогали откуп, стремились породниться с византийским императорским домом (что иногда удавалось), переняли византийское (православное) христианство и со временем стали как бы преемниками погибшей Византии.

Норманны, неимоверно размножившись, двинулись в походы не только на восток, но и на запад Европы. Они завоевали Англию, Северную Францию (Бретань), отобрали у Византии Южную Италию и некоторые Ионические острова. В X веке у Византии появился новый, намного более опасный враг: племя тюрок-сельджуков, которые на протяжении этого столетия захватили почти весь Ближний Восток, включая Иерусалим. Византия обратилась за помощью к католической церкви, и та подвигла на поход «за освобождение христианских святынь в Палестине» нескольких монархов Западной Европы. В 1096–1270 годах состоялось восемь Крестовых походов. В первом из них был завоеван Иерусалим и образовано Иерусалимское королевство. Впрочем, Иерусалим вскоре был потерян. Следующие два похода оказались неудачными. А четвертый поход (1202–1204) логикой событий привел крестоносцев к стенам Константинополя. Город был разрушен и разграблен, и на территории Византии появилась Латинская империя. Она вскоре погибла, но потащила за собой в могилу и разоренную Византию. Остальные четыре крестовых похода никаких реальных результатов не дали.

Впрочем, плохо пришлось не только Византии, но и всей Европе. В XIII веке размножившиеся монгольские племена обрели талантливого вождя, завоевали Северный Китай, Среднюю Азию, Закавказье (приостановив на время экспансию сельджуков), Киевскую Русь и были с трудом остановлены у берегов Адриатики. Правда, их последующее отступление было вызвано не столько истощением сил, сколько выборами нового хана. Но тут вмешалась Рука Судьбы. Огромная империя — от Китая до Польши — как и все империи на свете, стала распадаться и в конце концов сделалась добычей преемника Киевской Руси — Московского царства.

Но тут в эту кровавую мясорубку вмешался еще один талантливый полководец. В XIV веке он разгромил и разлагавшуюся империю, о которой только что шла речь, и сельджуков (чем отсрочил падение Византии). Он подчинил себе весь Средний Восток, но вскоре умер — и его империю со столицей в Самарканде постигла судьба всех империй.

Теперь участь Византии была решена.

На протяжении первой половины XV века турки завершили завоевание Малой Азии и Балкан (до Дуная), начали продвижение по Северной Африке, подчиняя себе бывшие арабские государства, стали соперничать с пиратами за господство на Средиземном море. Константинополь держался маленьким островком до последнего, но в 1453 году был взят штурмом и превратился в Стамбул (Истанбул) — столицу огромной и пока еще очень агрессивной Османской (Оттоманской) империи. Ее вассалом стало Крымское ханство, отколовшееся от распавшейся татаро-монгольской империи и начавшее опустошительные набеги на Польшу, Украину, Московскую Русь.

Необходимо сказать еще о двух значительных событиях в Средневековье, которые не имели к Византии никакого отношения.

Одно из них — «великое переселение» угро-финских племен из Прикамья (где от них остались удмурты). Часть их отправилась за Урал (ханты и манси), часть — на Кавказ и потом через Причерноморье на Дунай (венгры, которые попробовали повторить опыт гуннов, но тоже были разгромлены германцами и превратились в обычное восточноевропейское государство, наполовину захваченное турками), часть — на Балтику (по дороге к северу от Волги осели мари-черемисы и коми, а к югу — мордва). До Балтики добрались лишь финны, карелы и еще несколько племен, осевших к северу от Финского залива, а также эсты и другие племена, осевшие к югу.

Другое событие — становление Японии, такой же духовной наследницы Китая, какой стала Русь в отношении Византии. Японии повезло: она располагалась на островах и до нее, в отличие от Кореи и Северного Китая, не дотянулись сабли татаро-монголов и других хищников.

Вообще-то в Японии, как и во всех уголках земного шара, первобытная община превращалась в варварское государство. Специфика страны заключалась, пожалуй, в том, что верховный жрец, исполнявший одновременно обязанности верховного правителя страны и наделенный харизмой «божественного происхождения» (микадо, император), был отстранен от власти главой наиболее сильного рода и сохранил только представительско-жреческие функции. В итоге в стране образовались два разнокачественных правительства в двух разных городах-столицах: одно формальное и наследственное в Киото (микадо), другое — реальное и тоже наследственное, хотя в этом случае династии менялись, — в Камакуре, под Токио (сегун, верховный военачальник и глава правительства). Этот порядок просуществовал до 1867 года, когда угроза агрессии западных держав заставила правящие круги упразднить сегунат и подчинить правительство непосредственно императору.

В остальном средневековая Япония (до 1867 года!) была очень похожа на Западную Европу. Та же иерархия дворянства (самураев), то же положение крестьян.

Как уже говорилось, Японии удалось избежать ига татаро-монголов: дважды, в 1274 и 1281 годах, сильный тайфун топил большую часть китайских судов, на которых монголы пытались переправиться в Японию.

Было бы ошибкой считать, будто вся геополитика Средневековья сводилась лишь к только что перечисленным аспектам. На протяжении всей тысячи лет этого периода на планете постоянно вспыхивали крупные войны, а небольшие — происходили сразу во многих местах почти непрерывно. Можно утверждать, что в Средневековье война стала нормой жизни, а мир (чаще — перемирие) — был всего лишь сравнительно редким приятным исключением.

Наиболее крупная война (если не считать тех, что уже перечислены) состоялась в 1337–1453 годы между Англией и Францией. Она вошла в историю под названием Столетней. Причина — династические претензии британской короны на значительную часть Франции. Война показала полное бессилие закованных в доспехи французских рыцарей перед английскими лучниками с их тяжелыми луками и метровыми стрелами. Тем не менее когда она приняла характер отечественной войны (со стороны Франции), англичанам пришлось очистить почти всю французскую территорию.

Вскоре после этой войны лучников на поле боя начали заменять аркебузеры, а ворота рыцарских замков стали легко открывать ядрами, выпущенными из пушек. Это означало конец средневековых войн и наступление совершенно нового этапа в развитии военного искусства. И это, в свою очередь, указывало на приближение конца Средневековья.

2

Разумеется, Средневековье — это не только кровавая вереница средневековых войн. Это прежде всего временной промежуток между античной цивилизацией (во многих отношениях равнопорядковой современной) и началом ее возрождения в других формах через тысячу лет. В этом смысле Средневековье характеризуется прежде всего упадком культуры. И общей культуры — шаг от цивилизации обратно к варварству. И во многих частных, конкретных аспектах — от техники ремесла и сельского хозяйства до мировоззрения, науки (протонауки), искусства, морали, права, политики и даже (как ни странно на первый взгляд) религии, точнее церкви.

В самом общем виде Средневековье предстает как торжество вернувшегося варвара, поправшего разгромленную цивилизацию. Относительно начала этой эпохи разногласий мало: падение Рима представляет собой удобную точку отсчета. Нет споров и о том, что Средневековье не могло оставаться одним и тем же на протяжении тысячи лет, что оно по-разному проявило себя в разных странах мира. Различают раннее Средневековье (вторая половина позапрошлого тысячелетия — V–X века), классическое Средневековье (первая половина прошлого тысячелетия — XI–XV века), позднее Средневековье (XVI — середина XVII века). Последнее подразделение представляется нам дискуссионным, поскольку оно связано с упоминавшимися уже «общественно-экономическими формациями» (рабовладение-феодализм-капитализм) и соответственно делением истории на древнюю, новую и новейшую. В мировом масштабе (за рамками Западной Европы) нам кажется чрезмерно схематичной линия раздела между ранним и классическим Средневековьем. А позднее Средневековье вообще относится к следующей эпохе, поскольку речь идет о начале Возрождения (см. следующую главу). Но это, разумеется, личная точка зрения автора (и конечно, не только его одного).

Итак, Средневековье — крушение крупных городов (кроме регионов Древнего мира, где они сохранились по традиции); деградация ремесла и мастерских; развал веками установившихся торговых связей; забвение важных технических достижений; явная деградация всех видов искусства; огрубление морали (и без того оставлявшей желать лучшего); подмена права и политики силой; уход в дебри религиозной схоластики.

Хуже всего, что деградация сопровождалась ожесточением нравов, хотя, казалось бы, невозможно большее ожесточение, чем в античные времена. Чего стоят, например, Альбигойские войны на юге Франции в 1209–1229 годах, когда десятки тысяч людей были убиты, сожжены, казнены только за протест против алчности католических прелатов… Чего стоят десятки тысяч жертв инквизиции, «охота на ведьм» — просто чтобы держать в страхе народ… Чего стоят идиотские выверты схоластики — самое настоящее оболванивание людей! И это продолжалось столетиями! А индульгенции — жульнические бумажки «отпущения грехов» за соответствующую мзду? А массовый разврат монахов? Этот перечень бесконечен.

Но Средневековье — это не только провал, после которого сразу последовало Возрождение. Это вековые(!) попытки вернуться от варварства к цивилизации: и в технике, и в архитектуре (готика, романский стиль), и в живописи, и в литературе (тысячу лет назад в Японии было больше талантливых писательниц-женщин, чем сегодня в России и вообще на Западе талантливых писателей-мужчин). А чего стоит культура рыцарства — не на у турнирах только, главное, в общении? А культура менестрелей-мейстерзингеров? А «Песнь о Роланде»? А «Слово о полку Игореве»? А «Витязь в тигровой шкуре»?

Тянулась кровавая череда средневековых войн, весело полыхали костры инквизиции и одновременно возводились средневековые соборы и создавались средневековые эпосы.

Так что не будем мазать Средневековье одним черным цветом.

Но не забудем, что при всем при том это был не подъем, а упадок в истории человечества — и, увы, не последний. Не прорыв, а все-таки провал.

Это к вопросу об уроках истории.

Которые, как известно, никогда никого ничему не учат.