«За персидскую войну». 1826–1828 гг.

«За персидскую войну». 1826–1828 гг.

19 ноября 1825 года император Александр I скончался. Поскольку у него не было наследников, то царский трон по закону должен был перейти к среднему брату Константину. Народ России принял это как должное, и войска присягнули новому императору, который находился в это время в Польше. Но вдруг неожиданно обнаружился пакет с тайным документом,[700] в котором Константин задолго до смерти старшего брата официально отрёкся от престола в пользу младшего брата Николая Павловича. С новой присягой войск, намеченной на 14 декабря, в Петербурге создалась серьёзная обстановка. Неожиданный переход власти к третьему брату и выступление декабристов воспринялись на Востоке как государственный переворот, который должен был ослабить Россию и надолго отвлечь её внимание от Кавказа.[701] Недаром затягивал персидский шах вопрос размежевания пограничных земель в районе озера Гокча (ныне Севан) после Гюлистанского мира, заключённого ещё в 1813 году. Более 12 лет Фет-Али-шах мечтал о возврате богатых земель, лежащих к северу от его границ, не зря же он заключил союз с Англией и готовился столько лет к этой войне. А теперь вот настал самый подходящий момент.

Чтобы предупредить назревавшие события и как-то отклонить шаха от войны, император Николай I послал в Персию дипломатическую миссию во главе с А. С. Меншиковым — правнуком сподвижника Петра I. Но сама миссия являла собой в глазах шаха слабость России. Переговоры были безуспешными. Война началась раньше, чем Меншиков вернулся обратно. Персидская армия, вымуштрованная английскими инструкторами, ассигнованная сотнями тысяч английских фунтов стерлингов, снаряжённая на европейский лад, 19 июля 1826 года вторглась в пределы русских границ со стороны Эриванского ханства, в районе Карабаха. Аббас-Мирза — наследник шаха — давно накапливал военные силы у русских границ и теперь, командуя армией в 60 тысяч,[702] сопровождаемый огромным числом иррегулярной конницы, намеревался быстрым маршем вклиниться в Закавказье, захватить Тифлис и вытеснить русских из Грузии и Армении.

Нападение произошло неожиданно — в то время, когда А. С. Меншиков ещё вёл переговоры. Его послания в Россию о предполагавшейся неудаче перехватывались агентами шаха. В момент нападения в пограничной полосе находилось всего около трёх тысяч русских солдат, да и те были рассредоточены по аванпостам на большой дистанции друг от друга. Ещё задолго до начала войны наместник Кавказа генерал А. П. Ермолов неоднократно писал в Петербург о возможной войне, требовал дополнительных военных сил для укрепления кавказской армии. Но видя в нём сторонника декабристов, император Николай I откровенно заявил: «Я ему менее всего верю».[703] Он готов был убрать Ермолова с Кавказа, но пока не решался сделать это из-за высокого авторитета и популярности героя 1812 года.

Ермолов мог выставить против огромной армии шаха всего лишь 10-тысячный Отдельный Кавказский корпус. Тем временем главные силы Аббаса-Мирзы ринулись в долину Куры, к Елизаветполю (бывшей Гандже). Но на своём пути к Тифлису Аббас-Мирза столкнулся с несгибаемым сопротивлением мужественного гарнизона крепости Шуша. Расположенная на высокой скале, она была неприступной и испокон веков являлась оплотом Карабаха. Но главной её бедой была недостача воды. Осаждённый гарнизон и население крепости в условиях летней жары оказались в критической ситуации. Однако 1300 русских солдат под командованием полковника Раута были непоколебимы. После получения ультиматума о сдаче крепости Раут писал в приказе «…Остаюсь совершенно уверенным, что всякий из моих сотоварищей по долгу присяги и чести… любви к отечеству неизменно будет исполнять свою обязанность, не щадя себя до последней капли крови, имея в виду непременным правилом победить или умереть…».[704] Рядом с русскими солдатами плечом к плечу «действовали с отличной храбростью» полторы тысячи армянских добровольцев. Один из них — Алтунян, сумел прорваться через окружение Аббаса-Мирзы и доставил в Тифлис донесение от полковника, за что получил от Ермолова в награду знак отличия ордена св. Георгия.[705] Целых 48 дней гарнизон крепости держал возле себя главную армию шаха. Потеряв терпение, предводитель персов оставил крепость и двинулся на Елизаветполь (бывшая Ганджа, ныне Гянджа). Но время было упущено. Ермолов собрал большое количество боевых дружин из добровольцев местного населения. Им же была выделена небольшая группа войск под командованием генерала Мадатова (армянина по происхождению) и направлена в район Шамхара, где действовал со своими войсками Мамед — сын Аббаса-Мирзы. 3 сентября стремительным ударом двухтысячный отряд Мадатова разбил эту группировку противника и обратил остатки её в бегство. А. П. Ермолов писал по этому поводу в своих дневниках: «…Сын Аббас-Мирзы на первых военных подвигах своих уподобился уже родителю, ибо начал их бегством. Сим же отличался родитель его в прежние годы…».[706]

К этому времени на Кавказ прибыл с подкреплением генерал И. Ф. Паскевич, имея при себе царский указ о смещении А. П. Ермолова с поста главнокомандующего.[707] Но прибывший новый генерал не торопился заявить о своих правах. Он был предупреждён самим императором о деликатности этого акта и хранил документ до более подходящего момента. А пока что оба генерала выступили с объединёнными силами навстречу полчищам Аббаса-Мирзы, который шёл от непокорённой Шуши на бывшую Ганджу. Здесь, в четырёх верстах от Елизаветполя, у могилы знаменитого поэта Низами 13 сентября произошло решающее сражение, в котором «могучая, громоносная» армия персов была наголову разбита и отброшена за реку Аракс. Таким образом, район Карабаха был очищен от грабителей и русские войска начали освобождать земли, граничащие с Эриванским ханством.

Участником этих сражений был и знаменитый герой 1812 года Денис Васильевич Давыдов. Он прибыл на Кавказ в середине сентября и возглавил группу войск, которая с большим успехом действовала за Араксом против Гасан-хана.[708]

К этому времени Ермоловым были освобождены города Куба, Баку и все земли до бывшей русской границы. В конце летней кампании он сделал в своём кавказском дневнике последнюю запись: «…если большая часть баев виновна в самой гнусной измене, то простой народ был обрадован изгнанием ханов».[709]

Кампания 1827 года началась (уже без А. П. Ермолова) с самых первых чисел апреля, когда персы и не предполагали о вторжении русских на их территорию. Несмотря на великие трудности перехода через горы, в середине месяца уже был взят Эчмиадзинский монастырь, но осада Эривани 24 апреля была снята из-за неблагоприятных погодных условий: в Араратской долине жара доходила до 40 градусов. Это было сделано по совету Михаила Пущина. Бывший гвардии капитан теперь служил у Паскевича разжалованным — за связь с декабристами — рядовым. Главнокомандующий считался с ним, и в сентябре, когда вновь вернулись к Эривани, назначил М. И. Пущина главным руководителем подготовки штурма, отстранив при этом нерадивого полковника Литова от должности инженера войск со словами: «…Я мог бы тебя сделать солдатом, но не хочу, а его (он указал на Пущина) я хотел бы произвести в полковники, но не могу».[710]

В ходе сильной бомбардировки русской артиллерии 10 октября была разбита восточная угловая башня и часть стены. К этому времени подошли на помощь русским большие силы армянских добровольцев и крепость Эривань была взята в течение нескольких часов. Причём помогло этому население крепости, которое открыло северные ворота.[711]

Пока сам И. Ф. Паскевич занимался Эриванью, генерал Н. Н. Муравьёв со своим отрядом уже подошёл к Тавризу. Не дожидаясь распоряжения главнокомандующего, он с помощью населения, без единого выстрела и жертв, занял крепость; зажёг мощные фейерверки на высокой цитадели, чтобы видели Аббас-Мирза со своими войсками и скакавшие от Паскевича гонцы триумф его победы.[712] Это был сильный удар по самолюбию главнокомандующего, у которого из-под носа увели победные лавры.

Со взятием Тавриза можно было считать, что война выиграна. Вскоре и сама столица Персии — Тегеран, оказалась в «железном кольце русских войск».

10 февраля 1828 года в маленькой деревушке Туркманчай, находящейся между Тавризом и Тегераном, был подписан, составленный А. С. Грибоедовым, мирный трактат.[713] Теперь не только Грузия и нынешний Северный Азербайджан были очищены от персов, но и Эриванское и Нахичеванское ханства перешли в подданство России. На этот раз Фет-Али-шах навсегда отказался от своих притязаний на российские земли, и русские суда теперь могли «…плавать свободно по Каспийскому морю и вдоль берегов оного, как равно и приставать к ним», никакая другая страна «…кроме России, — говорилось в грибоедовском трактате, — …не может иметь на Каспийском море судов военных».[714]

За успешное ведение войны царский любимец генерал Паскевич был щедро награждён и получил титул «графа Эриванского».[715] За битву при Елизаветполе многие рядовые ополченцы из местного населения и командиры их «…были награждены боевыми российскими орденами и медалями, причём большая часть награждённых принадлежала к крестьянам».[716]

Для всех участников войны, как рядовых, так и офицеров, была 15 марта 1828 года учреждена специальная наградная серебряная медаль, впервые отчеканенная диаметром 26 мм, с трёхстрочной надписью на оборотной стороне: «ЗА — ПЕРСИДСКУЮ — ВОЙНУ», с узорной подчёркивающей линией под ней. На аверсе, по обе стороны поля медали, изображены полувенком две лавровые ветви, перевязанные внизу лентой, между которыми указаны в две строки годы войны — «1826, 1827, 1828»; над ними, в самом верху — лучезарное «всевидящее око».

Эта медаль предназначалась только участникам военных действий, выдавалась она на двойной комбинированной Георгиевско-Владимирской ленте.

Существовала медаль такого же размера, но несколько иного рисунка, с поперечным ушком и продетым в него колечком для подвески на ленту. Она предназначалась для награждения кавалеристов.

Подобная медаль была отчеканена и диаметром 22 мм, она является третьей из этой серии наград после вышеописанных — «В память 1812 года» и «За взятие Парижа 1814 г.». Идентичная медаль, принадлежавшая когда-то Денису Давыдову, хранится в Ленинградском военно-историческом музее.

Встречаются также медали «За Персидскую войну» из светлой посеребрённой бронзы, по-видимому, изготовленные частным образом, взамен утраченных. Существовали и миниатюрные — фрачные медали из серебра и светлой бронзы, диаметром 12 мм.

Целая коллекция памятных медалей, отражающих события персидской войны, была выполнена непревзойдённым мастером Ф. П. Толстым. Такие из них, как «Битва под Елизаветполем 1826 г.», «Занятие Тавриза 1827 г.», на заключение мира с Персией в 1828 году и другие являются священными реликвиями истории России.[717]