Глава 5 ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ПРИСОЕДИНЕНИЕ ФИНЛЯНДИИ К РОССИИ

Глава 5

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ПРИСОЕДИНЕНИЕ ФИНЛЯНДИИ К РОССИИ

В сражении под Фридландом 2 (14) июня 1807 г. русские войска были наголову разбиты французами, и Александру I ничего не оставалось, как мириться с Наполеоном.

Посреди реки, разделявшей французскую армию и остатки разбитой русской армии, французские саперы построили огромный плот с нарядной палаткой посередине. На этом плоту 25 июня 1807 г. в 11 часов утра состоялась встреча двух императоров. Наполеон первым обратился к Александру: «Из-за чего мы воюем?» Ответить «лукавому византийцу» было нечем. Еще в 1800 г. на докладе Растопчина напротив слов «Англия вооружила попеременно угрозами, хитростью и деньгами все державы против Франции» Павел I собственноручно написал: «И нас, грешных».

Подробное изложение обстоятельств и условий заключения Тильзитского мира лежит за рамками данной работы. Поэтому я ограничусь сутью пожеланий и требований Наполеона к Александру. Это — как можно меньшее вмешательство России в дела Германии и других западноевропейских государств и разрыв союза с Англией. При этом Наполеон не требовал заключения какого-либо военного союза между империями. Он хотел лишь строгого нейтралитета России. Взамен он предлагал России решить свои проблемы со Швецией и Турцией. Причем в первом случае Наполеон был абсолютно искренен, а во втором был достаточно непоследователен и откровенно лукавил. Это и понятно — турецкий вопрос сильно задевал национальные интересы Франции. Не менее сильно это касалось и австрийских интересов. А Наполеон в 1807–1808 гг. не мог точно установить баланс отношений России и Австрии.

Непосредственным поводом к новой русско-шведской войне стало нападение британского флота на Данию. Российский императорский дом (Голштейн-Готторпская династия) имел родственные связи с датским и голштинским дворами. Кроме того, Дания уже сто с лишним лет была союзницей России в войнах со Швецией.

В октябре 1807 г. Россия предъявила Англии ультиматум разрыв дипломатических отношений до тех пор, пока не будет возвращен Дании флот и возмещены все нанесенные ей убытки. Началась вялотекущая англо-русская война. Посольства были взаимно отозваны. Указом сената от 20 марта 1808 г. Александр I наложил запрет на ввоз английских товаров в Россию.

5 февраля Наполеон заявил русскому послу в Париже графу Толстому, что он согласится на то, чтобы Россия приобрела себе всю Швецию, не исключая и Стокгольма. Наполеон шутил, что, мол, прекрасные петербургские дамы не должны больше слышать шведские пушки (он намекал на Красногорское сражение в 1790 г.).

В свою очередь, Англия в феврале 1808 г. заключила со Швецией договор, по которому она обязалась платить Швеции по 1 млн фунтов стерлингов ежемесячно во время войны с Россией, сколько бы она ни продолжалась. Кроме того, англичане обещали предоставить Швеции 14 тысяч солдат для охраны западных границ Швеции и ее портов, в то время как все шведские войска должны были отправиться на восточный фронт — против России.

После заключения этого договора уже никаких надежд на примирение Швеции и России не было: Англия уже вложила средства в будущую войну и стремилась как можно быстрее извлечь военно-политические дивиденды.

Формально повод для начала войны дали сами шведы. 1(13) февраля 1808 г. шведский король Густав IV сообщил послу России в Стокгольме, что примирение между Швецией и Россией невозможно, пока Россия удерживает Восточную Финляндию, присоединенную к России по Абоскому договору 1743 года. Спустя неделю Александр I ответил на вызов шведского короля объявлением войны.

Для ведения войны со Швецией была сформирована 24-тысячная армия, командование которой Александр вручил генералу от инфантерии графу Ф.Ф. Буксгевдену. Выделение столь малых сил объяснялось тем, что Россия продолжала вести войну с Турцией, а, с другой стороны, основная часть русских войск располагалась в западных губерниях на случай новой войны с Наполеоном.

Шведские войска численностью 19 тысяч человек были разбросаны по всей Финляндии. Командовал ими генерал Клекнер.

9 февраля 1808 г. русская армия перешла границу Финляндии на реке Кюмень. В ночь с 15 на 16 февраля русские войска разбили отряд шведов под командованием Аллеркрейца у местечка Артчио. Когда русские войска выдвинулись на реку Борга, они получили известие о сборе шведских сил у Гельсингфорса. Но это оказалось дезинформацией, на самом деле шведы сосредоточились у Тавастгуса. Буксгевден сформировал отряд генерал-майора графа Орлова-Денисова в составе егерского и казачьего полков и одного эскадрона драгун для захвата Гельсингфорса. Отряд форсированным маршем двинулся к Гельсингфорсу, следуя где береговой дорогой, а где прямо по льду. 17 февраля при подходе к городу Орлов-Денисов встретил шведский отряд. После короткой стычки неприятель бежал. Русские взяли шесть полевых пушек и 134 человека пленных. 18 февраля в Гельсингфорс вступили основные силы русских во главе с генералом Буксгевденом. В городе были найдены 19 орудий, 20 тысяч ядер и 4 тысячи бомб. 28 февраля русские, несмотря на сильный мороз, заняли Таммерфорс.

Генерал Клекнер растерялся и потерял управление войсками, поэтому в конце февраля он был сменен генералом Морицем Клингспором. Но новый главнокомандующий оказался не лучше прежнего и 4 марта потерпел поражение у города Биернеборга. Таким образом, русские вышли на побережье Ботнического залива. Большая часть шведских войск отошла вдоль побережья на север, к городу Улеаборгу.

10 марта бригада генерал-майора Шепелева без боя заняла город Або. И только после этого жители Российской империи узнали о войне со Швецией. В газетах было опубликовано сообщение: «От военного министра о действиях Финляндской армии под главным начальством генерала от инфантерии Буксгевдена». Жители Петербурга извещались о том, что «Стокгольмский двор отказался соединиться с Россией и Данией, дабы закрыть Балтийское море Англии до совершения морского мира». В сообщении указывалось, что, истощив способы убеждения, русские перешли границу и вели успешные бои.

16 марта 1808 г. царь порадовал население и поставил все точки над «i» в Высочайшем манифесте (Декларации) о присоединении Финляндии. Поводом для издания Манифеста послужил арест 20 февраля (3 марта) 1808 г. русского посла в Стокгольме Алопеуса и всех членов посольства. Как говорилось в Манифесте: «Явная преклонность короля шведского к державе, нам неприязненной, новый союз с ней и, наконец, насильственный и неимоверный поступок с посланником нашим, в Стокгольме учиненный… сделали войну неизбежной».

Присоединение Финляндии (шведской части) к России в Манифесте рассматривалось как репрессивный акт в ответ на невыполнение Швецией союзнических обязательств в отношении России по договору 1800 года и ее союз с врагом России — Англией.

В Манифесте говорилось, что «отныне часть Финляндии, известная под наименованием Шведской Финляндии (юго-западная часть), занятая русскими войсками, понесшими потери в людской силе и издержки материального порядка, признается областью, покоренной силой русского оружия, и навсегда присоединяется к Российской империи».

Любопытно, что сей Манифест (Декларация) не был подписан царем, как это было положено. «Властитель слабый и лукавый» и здесь остался верен себе. Манифест (Декларация) был односторонним актом России. Его назначением было объявить Швеции и всему миру, что присоединение Финляндии к России предрешено независимо от дальнейшего хода военных действий.

Но вернемся к боевым действиям в Финляндии. Небольшой отряд шведов покинул Або и укрылся на Аландских островах. За ним погнались казаки под началом майора Нейдгарда и батальон егерей под командованием полковника Вуича. 17 февраля Вуич вошел в город Аланд, захватил местные военные склады и уничтожил станцию оптического телеграфа, связывавшую острова со шведским берегом. Однако непосредственный начальник Вуича князь Багратион приказал ему очистить Аландские острова. Но, вернувшись, Вуич получил указание, шедшее из самого Петербурга, вновь занять острова. Для этого Вуичу дали батальон 25-го егерского полка (тот самый, с которым он был в Аланде), 20 гусаров и 22 казака. 3 апреля Вуич занял остров Кумблинге в самой середине архипелага. Там он и остановился. С приближением весны главнокомандующий Буксгевден, сознавая опасность положения наших войск на Аландских островах, намеревался возвратить их обратно, тем более что само их пребывание там для пресечения движения шведов по льду из Стокгольма к Або теряло смысл с открытием навигации.

Но в это время пришло Высочайшее повеление направить через Аланд в Швецию корпус от 10 до 12 тысяч человек. Это распоряжение явилось развитием того плана, который состоял в направлении главного удара не в Финляндию, а в южную часть Швеции.

Как только начал сходить лед, шведские галеры с десантным отрядом подошли к острову Кумблинге. Шведский десант вместе с вооруженными местными жителями атаковал отряд Вуича. Шведские галеры поддержали атаку огнем тяжелых пушек. У Вуича же пушек не было вообще. После четырехчасового боя русские сдались. В плен попали 20 офицеров и 490 нижних чинов.

Последствия захвата шведами Аландских островов не замедлили сказаться весной 1808 г. Архипелаг стал плацдармом для десантных операций и операционной базой шведского флота.

20 февраля две дивизии под командованием генерал-лейтенанта Н.М. Каменского (сына фельдмаршала М.Ф. Каменского) осадили Свеаборг — самую мощную шведскую крепость в Финляндии, которую шведы называли «Гибралтар Севера». Гарнизон крепости насчитывал 7,5 тысячи человек при 200 орудиях. Запасы снарядов, пороха и продовольствия были рассчитаны на многомесячную осаду. 22 апреля после 12-дневной бомбардировки Свеаборг капитулировал. Но исход баталии был решен не сталью и свинцом, а золотом. Ибо, по знаменитому афоризму римского полководца Суллы, «стены крепости, которые не могут преодолеть легионы, легко перепрыгивает осел, нагруженный золотом». Каменский просто подкупил коменданта Свеаборга вице-адмирала Карла Олофа Кронстедта. По условиям капитуляции весь гарнизон был отпущен в Швецию под честное слово не брать в руки оружие до конца войны.

В Свеаборге русские захватили шведскую гребную флотилию в составе 100 судов. Кроме того, с приближением русских в различных портах Финляндии сами шведы сожгли 70 гребных и парусных судов.

Густав IV решил начать наступление на датские войска в Норвегии. Поэтому шведам не удалось собрать значительные силы для операции в Финляндии. Тем не менее с началом навигации 1808 года король решил провести две десантные операции. В первой полковник Бергенстроле должен был выйти на судах из шведского порта Умео и высадиться в Финляндии, в районе города Васа. Во второй операции генерал-майор барон фон Фегезак должен был через Аландские острова дойти до Або и занять его.

8 июня 1808 г. отряд Фегезака численностью 4 тысячи человек при восьми пушках беспрепятственно высадился у местечка Лемо, в 22 верстах от города Або. Далее десантный отряд двинулся пешим порядком к Або, но по пути был встречен батальном Либавского полка при одной пушке, под командованием полковника Вадковского.

Превосходящие силы шведов начали теснить солдат Вадковского, но вскоре ему на помощь пришли артиллерийская рота, несколько батальонов пехоты, эскадрон драгун и гусар. Шведы были вынуждены отступить к месту своей высадки у Лемо. Под прикрытием огня судовой артиллерии шведам удалось эвакуироваться. Посланные Буксгевденом к Лемо пятнадцать русских гребных канонерских лодок вовремя не успели подойти. Благодаря этому шведские суда ушли за острова Нагу и Корно.

Летом 1808 г. положение русских войск в центральной Финляндии осложнилось. 2 июля шеститысячный отряд генерала Раевского, теснимый войсками генерала Клингспора и финскими партизанами, вынужден был отступить вначале к Сальми, а затем к местечку Алаво. 12 июля Раевский был заменен Н.М. Каменским, но и последнему тоже пришлось отступать до Таммерфорса.

20 августа корпус Каменского сразился с войсками Клингспора у деревни Куортане и одноименного озера. Шведы были разбиты и отступили к году Васа.

Вскоре Клингспор был вынужден оставить и Васу и отошел на 45 верст севернее, к деревне Оровайс. Там шведы закрепились и решили дать бой преследовавшему их корпусу Каменского. Семь тысяч шведов заняли позицию за болотистой речкой. Правый фланг шведов упирался в Ботнический залив, где стояло несколько шведских гребных канонерских лодок. На левом фланге начинались обрывистые утесы, окаймленные дремучим лесом.

В 8 часов утра 21 августа авангард под командованием генерала Кульнева атаковал шведские позиции. Атака Кульнева была отбита, и шведы начали его преследование. Но подошедшие на помощь два пехотных полка генерала Демидова опрокинули неприятеля и отогнали его. В середине дня на поле боя прибыл и сам Каменский с батальоном егерей и двумя ротами пехоты. В 3 часа дня шведы вновь атаковали, но тут подошли войска генерала Ушакова (приблизительно два полка). В результате шведы были вновь отброшены на исходные позиции. К этому времени уже стемнело. Ночью отряд Демидова пошел в обход через лес. Утром шведы увидели, что русские пытаются их окружить, и организованно отступили на север. Обе стороны потеряли почти по тысяче человек.

Ряд русских военных историков (Ниве П.Л., Михайловский-Данилевский и др.) считают Оровайское сражение «выдающимся образцом русского военного искусства». На самом же деле Каменский разбросал свои силы перед сражением, а затем по частям вводил их в дело. Результатом стал не разгром противника, а вытеснение его с позиции.

3 сентября отряд генерала Лантингсгаузена численностью в 2600 человек высадился с гребных судов у деревни Варанняя, в 70 верстах севернее Або. Десант прошел успешно, но на следующее утро у деревни Локколакса шведы наткнулись на отряд Багратиона и были вынуждены отступить.

Тем временем у деревни Гельсинге, близ Або, был высажен новый шведский десант, под началом генерала Боне. Сам Густав IV на яхте «Аманда» сопровождал суда с десантом. 14 и 15 сентября пять тысяч шведов Боне преследовали небольшие русские силы. 16 сентября у местечка Химайса шведы были контратакованы основными силами Багратиона. Шведы были разбиты и стали отступать к Гельсинге. В этот момент эскадрон гродненских гусар под командованием майора Лидерса атаковал отступающих. Шведы обратились в бегство. Около тысячи шведских трупов осталось на поле битвы. 15 офицеров, 350 нижних чинов и 5 пушек стали трофеями русских.

Русская артиллерия подожгла деревню Гельсинге. Пожар, раздувавшийся сильным ветром, стал угрожать шведским судам, стоявшим у берега. Поэтому они вынуждены были уйти до окончания полной эвакуации уцелевших десантников. Все это происходило на глазах у Густава IV, наблюдавшего за сражением в подзорную трубу с борта яхты.

12 сентября генерал Клингспор предложил русскому главнокомандующему Буксгевдену перемирие, которое было заключено через пять дней (17 сентября) на мызе Лахтая. Однако Александр I не признал его, а назвал «непростительной ошибкой».

Буксгевден получил Высочайшее повеление продолжать боевые действия и приказал корпусу генерал-майора Тучкова двинуться из Куопио к Иденсальми и атаковать 4-тысячный шведский отряд бригадира Сандельса.

Шведы заняли позицию между двумя озерами, соединенными проливом. По ту сторону пролива были вырыты две линии окопов и установлены артиллерийские орудия.

К 15 октября Тучков подвел свой корпус к проливу. В составе корпуса было 8 пехотных батальонов, 5 эскадронов регулярной конницы и 300 казаков, всего около 5 тысяч человек. Шведы повредили мост через пролив. Но русские саперы под картечным и ружейным огнем восстановили его. По мосту русская пехота форсировала пролив и овладела первой линией окопов. В этот момент Сандельс ввел в дело резервы, и русские были отброшены за мост. В бою русские потеряли убитыми и пропавшими без вести 764 человека.

На следующий день шведы оставили свою хорошо укрепленную позицию и отошли на 20 верст к северу. Тучков же не решился преследовать противника и две недели стоял у моста, выставив на расстоянии пяти верст три сторожевые роты. Их-то и решил атаковать Сандельс. Ночью 30 октября шведский отряд внезапно атаковал русский авангард. Однако шведы были отбиты, потеряв убитыми и пленными 200 человек.

В начале ноября 1808 г. Буксгевден вновь вступил в переговоры со шведами. На сей раз он действовал осмотрительнее и заранее испросил в Петербурге разрешение на перемирие. Но подписать перемирие Буксгевдену не удалось — он получил Высочайший указ об увольнении от командования армией. Новым командующим был назначен генерал-лейтенант граф Н.М. Каменский. Он и подписал перемирие 7(19) ноября 1808 г. в деревне Олькийоки. С 7 декабря 1808 г. вместо Каменского главнокомандующим стал Б.Ф. Кнорринг. 7 апреля 1809 г. Кнорринга уволили.

Перемирие было заключено на срок с 7 ноября по 7 декабря 1808 г. По его условиям шведская армия очищала всю провинцию Эстерботтен (Эстерботнию) и отводила войска за реку Кеми, в 100 км к северу от города Улеаборг. Русские войска занимали город Улеаборг и выставляли пикеты и сторожевые посты по обе стороны реки Кеми, но не вторгались в Лапландию и не пытались достичь шведскую территорию у Торнео. 3 декабря 1808 г. перемирие было продлено до 6(18) марта 1809 г.

В 1808 г. англичане ввели свой флот на Балтику, но помочь шведам он не мог. Единственный эффект от присутствия англичан состоял в том, что русский корабельный флот был стеснен в своих действиях. Зато галерный флот успешно оперировал в Аландских шхерах.

К началу 1809 г. положение шведов стало безнадежно. Английский флот был готов к кампании 1809 года, но было ясно, что «просвещенные мореплаватели» будут захватывать купеческие корабли, нападать и грабить незащищенные города и селения на побережье, посылать же британскую армию в Швецию или Финляндию британский кабинет и не собирался. Да и Кронштадт — не Копенгаген, соваться туда также не входило в расчет британского адмиралтейства.

Тем не менее упрямый Густав IV решил продолжать войну в 1809 г. Причем он приказал оставить боеспособные части шведской армии в Шонии (на юге) и на границе с Норвегией, хотя особой опасности от датчан в 1809 г. не предвиделось.

Для непосредственной обороны Стокгольма были набраны 5 тысяч человек. На Аландах удалось собрать 6 тысяч регулярных войск и 4 тысячи ополченцев. Оборона Аландских островов была возложена на генерала Ф. Дебельна.

В феврале 1809 г. Александр I сменил верховное командование русских войск в Финляндии. Командовать южным корпусом русских войск вместо Витгенштейна стал Багратион. Центральным корпусом вместо Д.В. Голицына командовать стал генерал-лейтенант Барклай-де-Толли, а северным корпусом вместо Тучкова 1-го — П.А. Шувалов.

План кампании на 1809 год был составлен русским командованием тактически и стратегически грамотно, хотя, можно сказать, разумной альтернативы ему и не было.

Северный корпус, базировавшийся на Улеаборг, должен был двигаться вдоль Ботнического залива и вторгнуться на территорию непосредственно Швеции. Центральный корпус, базировавшийся на город Васа, должен был форсировать по льду Ботнический залив через шхеры. и пролив Кваркен (современное название — Норра-Кваркен) и выйти на шведское побережье.

Аналогичная задача ставилась и южному корпусу, дислоцированному между городами Нюстад и Або. Корпус должен был достичь Швеции по льду через острова Аландского архипелага.

Рассмотрим действия русских корпусов, начиная с северного и кончая южным.

6 (18) марта генерал Шувалов известил командующего северной группой шведских войск Гринпенберга о прекращении перемирия. Шведы ответили на это сосредоточением войск у городка Калике, в 10 верстах западнее города Торнео. Между тем 6 марта русские войска перешли через реку Кеми и двинулись на запад вдоль побережья.

Шведский авангард, находившийся в городе Торнео, не принял боя, а поспешно отступил, бросив в городе 200 больных солдат.

Войска Шувалова при тридцатиградусном морозе делали переходы по 30–35 верст в день. Подойдя к Каликсу, Шувалов предложил Гринпенбергу сдаться, но швед отказался. Тогда основные силы русских начали фронтальное наступление на Калике, а колонна генерала Алексеева пошла в обход по льду и отрезала Гринпенбергу путь к отступлению. Шведы прислали парламентеров с просьбой о перемирии. Шувалов на перемирие не согласился, а потребовал полной капитуляции, дав срок — 4 часа.

Условия русских были приняты, и 13 марта Гринпенберг подписал акт о капитуляции. Его корпус складывал оружие и расходился по домам под честное слово больше не воевать в эту войну. Финны ушли в Финляндию, а шведы — в Швецию. Всего сдались 7 тысяч человек, из которых 1600 было больных. Трофеями русских стали 22 орудия и 12 знамен. Все военные склады (магазины) вплоть до города Умео должны были быть в неприкосновенности переданы русским. Как писал военный историк Михайловский-Данилевский, каликская операция «разрушила последнее звено, соединявшее Финляндию со Швецией».

По плану центральный корпус Барклая-де-Толли должен был насчитывать 8 тысяч человек. Но большая часть сил корпуса задержалась на переходе к Васе. Барклай же, опасаясь, что скоро начнется таяние льда, приказал наступать с уже прибывшими в Васу частями. Всего в его корпусе оказались 6 батальонов пехоты и 250 казаков (всего 3200 человек) при шести пушках.

6 марта на сборном пункте был отслужен молебен и зачитан приказ, в котором Барклай, не скрывая предстоящих трудностей, выражал уверенность, что «для русских солдат невозможного не существует».

В тот же день был отправлен первый батальон для прокладки дороги. Следом за ним с целью разведки и захвата передовых шведских постов в шестом часу вечера выступил летучий отряд Киселева (40 мушкетеров Полоцкого полка на подводах и 50 казаков). После тринадцатичасового перехода отряд Киселева подошел к острову Гросгрунду, где захватил неприятельский пикет Шведы были также обнаружены на острове Гольме.

7 марта весь корпус Барклая перешел на остров Валс-Эрар, а 8 марта в 5 часов утра двинулся через Кваркен двумя колоннами: в правой — полковник Филисов с Полоцким полком и одной сотней на остров Гольме, в левой — граф Берг с остальными войсками на остров Гадден. В этой колонне находился и Барклай. Артиллерия с батальоном лейб-гренадер следовала отдельно за правой колонной.

Войска шли по колено в снегу, ежеминутно обходя или перелезая через ледяные глыбы, особенно трудно было левой колонне, не имевшей и следа дороги. Тяжелый марш продолжался до 6 часов вечера, когда колонны достигли Гросгрунда и Гаддена и расположились биваком на снегу. Однако пятнадцатиградусный мороз и сильный северный ветер не давали возможности отдохнуть. В 4 часа утра войска тронулись дальше.

Утром колонна Филисова завязала бой с тремя ротами шведов, занимавшими остров Гольме. Обойденный с фланга неприятель отступил, оставив пленными одного офицера и 35 нижних чинов. Опасаясь за отставшую артиллерию, Филисов только на следующее утро решился продолжить движение на деревню Тефте.

Между тем левая колонна двигалась к устью реки Умео, имея в авангарде половину сотни казаков и две роты Тульского полка. После восемнадцатичасового движения колонна в 8 часов вечера остановилась, не дойдя до Умео шести верст. Солдаты были крайне измучены. Войска вновь заночевали на льду. Им повезло, что вблизи оказались два вмерзших в лед купеческих судна. Суда были немедленно разобраны на дрова, и на льду залива загорелись десятки костров.

Между тем неутомимые казаки добрались до окраины Умео и затеяли там стрельбу. В городе поднялась паника. Комендант Умео генерал граф Кронштедт оказался в прострации — в городе стрельба, на льду — море огней.

Утром 10 марта, когда авангард Барклая завязал бой у деревни Текнес, а вся колонна, выбиваясь из снега, выходила на материк, прибыл шведский парламентер, сообщивший о предстоящем перемирии. По заключенному условию генерал Кронштедт сдал русским Умео со всеми запасами и отвел свои войска на 200 верст, к городу Гернезанду.

Заняв Умео, Барклай сделал все распоряжения, чтобы утвердиться в нем, и готовился оказать содействие колонне графа Шувалова, шедшей через Торнео. Среди этих приготовлений вечером 11 марта было получено известие о перемирии с неожиданным приказом о возвращении в Васу. Барклаю тяжело было выполнить этот приказ. Он принял все меры, чтобы обратное движение «не имело вида ретирады». Поэтому главные силы двинулись не ранее 15 марта, а арьергард — только 17 марта. Не имея возможности вывезти военную добычу (14 орудий, около 3 тысяч ружей, порох и др.), Барклай объявил в прокламации, что оставляет все захваченное «в знак уважения нации и воинству».

Войска выступили двумя эшелонами, с арьергардом и в три перехода достигли острова Бьорке, откуда направились на старые квартиры в районе Васы. Несмотря на жестокий мороз, обратное движение по проложенной уже дороге было намного легче, чему способствовали также теплая одежда и одеяла, взятые из шведских магазинов, а также подводы для ослабевших и больных солдат и снаряжение.

При выступлении из Умео местный губернатор, магистрат и представители сословий благодарили Барклая за великодушие русских войск.

Южный корпус, которым командовал князь Багратион, насчитывал 15,5 тысячи пехоты и 2 тысячи конницы (четыре эскадрона гродненских гусар и казаки). Впереди войска Багратиона наступали два авангарда: правый — генерал-майора Шепелева и левый — генерал-майора Кульнева.

22 февраля казаки имели удачную стычку с передовыми постами неприятеля.

26 февраля основные силы Багратиона сошли на лед и двинулись к острову Кумблинге. Войска были полностью обеспечены полушубками, теплыми фуражками и валенками. Караван саней, нагруженных продовольствием, вином и дровами, тянулся за войсками. 28 февраля к колонне присоединились военный министр граф Аракчеев и главнокомандующий Кнорринг в сопровождении русского посланника в Швеции Алопеуса. Алопеус имел дипломатические полномочия на случай желания противника вступить в переговоры.

2 марта войска сосредоточились на Кумлинге, а 3 марта выступили, уже разделенные на пять колонн, обходя полыньи и сугробы. Пехота шла рядами, а конница — где по двое, а где и гуськом. Передовые части шведов оставляли мелкие острова и уходили к западу. К вечеру 3 марта первые четыре колонны заняли остров Варде, расположенный впереди Большого Аланда, а пятая колонна прошла через Соттунга на остров Бенэ, где столкнулась с арьергардом противника. Казаки атаковали его, а Кульнев с остальными войсками пошел в обход острова, что заставило шведов спешно отступить. Как раз в это время начальник Аландского отряда получил известие о совершенном в Стокгольме государственном перевороте.

До шведской столицы русским оставалось лишь пять-шесть переходов, поэтому новое шведское правительство выслало навстречу русским для переговоров полковника Лагербринна. Багратион не стал вступать в переговоры с ним, а отправил его в обоз к Аракчееву и Кноррингу. А сам Багратион приказал войскам продолжать наступление. Через двое суток был без боя занят весь Аландский архипелаг. Лишь авангард Кульнева настиг у острова Лемланд неприятельский арьергард. После небольшой стычки шведы бежали, бросив пушки.

Между тем в Стокгольме произошел государственный переворот. Гвардейские полки свергли Густава IV. Новым королем риксдаг избрал дядю Густава IV, герцога Зюдерманландского, вступившего на престол под именем Карла XIII.

Наступление трех русских корпусов на Швецию поставило ее в безвыходное положение. Поэтому новое правительство первым делом обратилось к русским с просьбой о перемирии. 4 марта в корпус Багратиона с просьбой о перемирии прибыл генерал-майор Георг Карл фон Дёбельн, командующий шведскими береговыми войсками. Он начат переговоры сначала с Кноррингом и Сухтеленом, а затем — с Аракчеевым. Последний сперва не соглашался на перемирие, ссылаясь на то, что цель императора Александра I состоит в подписании мира в Стокгольме, а не в покорении Аландского архипелага. Аракчеев приказал даже ускорить наступление русских войск.

К вечеру 5 марта все силы шведов были уже на западном берегу острова Эккер, а в ночь на 6 марта они начали отступление через Аландегаф. Русским достались брошенные батареи с боеприпасами, лазарет и транспорты. Конница авангарда Кульнева, не сходившего со льда в течение пяти суток, у Сигнальшера настигла арьергард отступавших шведов. Казаки Исаева окружили одну колонну, свернувшуюся в каре, врезались в нее, отбили два орудия и взяли 144 человека пленными, нагнали второе каре, взяли еще две пушки. Гродненские гусары окружили отделившийся батальон Зюдерманландского полка (14 офицеров и 442 нижних чина с командиром во главе) и после недолгой перестрелки вынудили его сдаться. Общее число пленных, взятых Кульневым, превысило силы его отряда, а все пространство снежной пелены Аландегафа было усеяно брошенными повозками, зарядными ящиками, оружием и др.

Тем временем Дёбельну были пересланы Аракчеевым те мирные условия, на которых могли бы быть русскими прекращены военные действия. Условия включали в себя:

1. Швеция навечно уступает Финляндию России в границах до реки Калике, а также Аландские острова, морская граница между Швецией и Россией будет проходить по Ботническому заливу.

2. Швеция откажется от союза с Англией и вступит в союз с Россией. Россия выделит Швеции сильный корпус для противодействия английскому десанту, если это будет необходимо.

3. Если Швеция принимает эти условия, то высылает уполномоченных на Аланды для заключения мира.

Аракчеев допустил непростительную ошибку, приостановив вторжение русских войск в Швецию. Через Аландегаф был послан только Кульнев с одной конницей (Уральская сотня, по две сотни полков Исаева и Лащилина и три эскадрона гродненских гусар).

Ночь с 5 на 6 марта Кульнев провел в Сигнальшере. Выступив в 3 часа утра, Кульнев в 11 часов утра вступил на шведский берег, где сторожевые посты, пораженные появлением русских, были атакованы казаками, а затем выбиты из-за камней спешенными уральцами. Кульнев так искусно разбросал свой отряд, что он показался шведам в несколько раз сильнее, чем был в действительности. Кроме того, Кульнев через переговорщика уверил шведов, что основные силы идут на Нортельге.

Появление даже одного отряда Кульнева на шведском берегу вызвало переполох в Стокгольме. Но переданное через Дёбельна обращение герцога Зюдерманландского прислать уполномоченного для ведения переговоров побудило Кнорринга и Аракчеева, чтобы доказать искренность наших стремлений к миру, пойти навстречу желанию нового правителя Швеции и приказать нашим войскам вернуться в Финляндию. Этот приказ касался и других колонн (Барклая и Шувалова), уже достигших к этому времени больших успехов.

На самом деле Дёбельн умышленно ввел в заблуждение наших генералов, нарочно прислал уполномоченного, с тем чтобы ни один русский отряд не вступал на шведскую землю. Этим он избавил Стокгольм от грозившей ему опасности.

Зато в начале апреля 1809 г., когда все русские войска покинули шведскую территорию, а таяние льда сделало невозможным пешие переходы русских войск через шхеры у Або и Васы, шведское правительство начало выдвигать не приемлемые для России условия мира. В связи с этим Александр I приказал корпусу Шувалова, отошедшему по условиям перемирия в Северную Финляндию, вновь вступить на территорию Швеции.

18 апреля 1809 г. пятитысячный корпус Шувалова тремя колоннами выступил из Торнео. 26 апреля Шувалов форсированным маршем подошел к Питео и, узнав о присутствии шведов в Шеллефтео, пошел туда. Не доходя 10 верст, 2 мая он отделил под началом генерал-майора И.И. Алексеева четыре полка пехоты (Ревельский, Севский, Могилевский и 3-й егерский) с артиллерией и небольшим числом казаков по едва державшемуся у берегов льду прямо в тыл неприятелю, на деревню Итервик. Остальные четыре полка (Низовский, Азовский, Калужский и 20-й егерский) Шувалов повел по береговой дороге.

Наступление Шувалова застало неприятеля врасплох. Отряд Фурумака у Шеллефтео, не успев сломать мосты на реке, спешно отступил к Итервику, теснимый к морю всей колонной Шувалова. А с противоположной стороны шведы были встречены вышедшей на берег колонной Алексеева.

Два дня спустя, 5 мая, залив уже освободился ото льда. Фурумаку, зажатому в клещи, пришлось сдаться. Русские взяли 691 человека пленными, 22 орудия и четыре знамени.

В это время командующим войсками в Северной Швеции был назначен генерал-майор фон Дёбельн. Ему приказано было, избегая боя, вывезти оставшееся продовольствие из Вестроботнии. Прибыв в Умео, Дёбельн прибег для задержания русских к прежней уловке, уже раз успешно им примененной. Он обратился к графу Шувалову с предложением переговорить о перемирии. Шувалов отправил письмо Дёбельна главнокомандующему Барклаю-де-Толли и приостановил наступление.

Пока шли переговоры, в Умео спешно шла погрузка транспортных судов и вывод их в море через прорубленные во льду каналы. Наконец, когда 14 мая Шувалов, не дождавшись ответа главнокомандующего, заключил со шведами предварительную конвенцию о передаче русским 17 мая Умео, семь кораблей вышли из Умео, вывозя все запасы и имущество шведов. Дёбельн отошел за реку Эре.

Барклай-де-Толли отверг перемирие и предписал Шувалову «угрожать противнику деятельнейшею войною в самой Швеции». Но этот приказ опоздал. Ошибка, допущенная Шуваловым, отразилась вследствие плохого состояния наших морских сил существенным образом на ходе всей кампании.

Оставив командование корпусом, Шувалов сдач его старшему после себя генерал-майору Алексееву Последний занял Умео, а затем продвинул передовые части к южным границам Вестроботнии, заняв отдельными отрядами ряд пунктов на побережье Ботнического залива.

Продовольственный вопрос сразу же дал почувствовать себя довольно остро. Край был уже истощен, все продовольственные магазины вывезены Дёбельном, и, несмотря на крупные затраты, доставка продовольствия через Торнео к портам Ботнического залива шла с большими задержками. Однако до середины июня 1809 г. Алексеев занимал Вестроботнию, не испытывая существенных неудобств. Между тем стремление поднять престиж вновь провозглашенного короля Карла XIII вызвало у шведов желание, пользуясь своим превосходством на море, организовать нападение на забравшийся в глубь страны корпус генерала Алексеева.

В конце июня в Ботническом заливе уже показалась шведская эскадра из трех судов. Русский же флот боялся англичан и отстаивался в Кронштадте, поэтому шведы безраздельно господствовали на море. Начавшееся половодье заставило Алексеева сблизить отдельные группы корпуса и оттянуть ближе к Умео расположенный на реке Эре авангард.

Между тем шведы опять сменили командование своей северной группировкой — Дёбельна заменил Сандельс. Сандельс решил атаковать русских на суше при поддержке четырех парусных фрегатов и гребной флотилии. В ночь на 19 июня авангард Сандельса перешел по плавучему мосту реку Эре у Хокнэса, а на следующий день перешли на северный берег и главные силы. Внезапность нападения не удалась, так как одна шведка предупредила русских.

Алексеев решился контратаковать шведов. Для этого была собрана группа из пяти пехотных полков и двух сотен конницы при четырех пушках под командованием генерал-майора Казачковского.

Войска Сандельса остановились у реки Герне, близ местечка Гернефорс, выслав вперед небольшой сторожевой отряд майора Эрнрота. Вечером 21 июня передовые части шведов были разбиты у Седермьеле, а на следующее утро вновь завязался бой на фронте, но русские войска были отбиты. Русские вновь перешли в наступление и Сандельс решил отступить за реку Эре, тем более что местность у Гернефорса была не удобна для принятия боя. Однако шведы продолжали стоять у Гернефорса 23, 24 и 25 июня, выслав лишь три сторожевые заставы.

Вечером 25 июня Казачковский двинулся вперед, разделив свой отряд на две колонны. Сам он с Севским, Калужским и 24-м егерским полками, имея в резерве Низовский полк, пошел по большой дороге, а полковника Карпенкова с 26-м егерским полком направил в обход левого фланга противника, через лес, по труднопроходимой тропинке.

Нападение оказалось для шведов полной неожиданностью. Сбив заставы, русские начали теснить противника, пришедшего в беспорядок. Попытка Сандельса закрепиться за мостом не удалась, и он начал отводить войска назад, а для прикрытия отступления назначил батальон известного партизана Дункера. Последний мужественно отстаивал каждую пядь земли, но когда Сандельс послал Дункеру приказание отступить как можно скорее, он уже был отрезан колонной Карпенкова. На предложение сдаться Дункер ответил залпом. Тяжело раненный, он умер через несколько часов.

В бою под Гернефорсом шведы потеряли пленными 5 офицеров, 125 нижних чинов и часть обоза.

Забавно, что после успеха у Гернефорса Александр I отстранил И.И. Алексеева от командования корпусом и назначил туда графа Н.М. Каменского. Почти одновременно на должность главнокомандующего русской армии в Финляндии вместо Кнорринга был назначен Барклай-де-Толли.

Пользуясь абсолютным превосходством шведского флота в Ботническом заливе, шведское командование разработало план уничтожения северного корпуса Каменского. Корпус Сандельса был усилен войсками, снятыми с границы на севере Норвегии. А у Ратана, в двух переходах от Умео, должна была состояться высадка «берегового корпуса», который ранее прикрывал Стокгольм.

Каменский решил контратаковать шведов. Северный корпус вышел 4 августа из Умео тремя колоннами: первая — генерала Алексеева (шесть батальонов), вторая — самого Каменского (восемь батальонов) и третья — резерв Сабанеева (четыре батальона). Первой колонне приказано было перейти реку Эре на 15-й версте выше устья и затем надавливать на левый фланг шведов. Остальные силы должны были форсировать переправу на главном береговом тракте и теснить противника за кирху Олофсборг.

5 августа со ста транспортных судов у Ратана началась высадка 8-тысячного корпуса графа Вахтмейстера. Таким образом, русские оказались между двух огней: с фронта за рекой Эре был генерал Вреде с семью тысячами солдат, а с тыла — Вахтмейстер.

Между рекой Эре и Ратаном было пять-шесть переходов. Двигаться можно было только в узкой прибрежной полосе, исключавшей маневрирование. На море господствовали шведы, а путь русским войскам пересекали русла глубоких рек, допускавшие вход мелкосидящих судов. Каменский, не колеблясь, решил атаковать десантный корпус как наиболее сильную и опасную для русских войск группу. 5 августа он приказал резерву Сабанеева (едва прошедшему Умео) идти назад на поддержку Фролова, головному эшелону левой колонны (под началом Эриксона) оставаться на реке Эре, продолжая форсировать переправы и удерживать Сандельса в заблуждении, а ночью отойти к Умео, разрушая за собой мосты. Всем остальным войскам было приказано идти за Сабанеевым. Все эти передвижения заняли весь день 5 августа. Шведы успели высадить авангард (семь батальонов Лагербринка с батареей). Продвинувшись до Севара и оттеснив русские передовые части, Вахтмейстер стал здесь ожидать дальнейших приказаний Пуке. Остановка эта была губительной, тем более что местность у Севара совершенно не допускала оборонительного боя.

У Каменского день 6 августа был полон лихорадочной деятельности. Пока Сабанеев поддерживал Фролова, остальные войска спешили к Умео. На заре 7 августа к Тефте подошли войска Алексеева. Остальные силы задержались в Умео, поджидая Эриксона, который весь день 6 августа успешно обманывал Вреде, а под покровом ночи ушел к Умео. Утром 7 августа граф Каменский атаковал с имеющимися силами Вахтмейстера у Севара. Кровопролитный бой, длившийся с 7 часов утра до 4 часов дня, завершился отходом десанта к Ратану.

Каменский, несмотря на полученное известие о приближении Вреде к Умео, что сокращало расстояние между обеими группами шведов до двух-трех переходов, решил добивать Вахтмейстера. Он со всеми силами стал преследовать отступающий шведский десант. Бой у Ратана завершился посадкой шведов на суда, чему Каменский не смог воспрепятствовать, так как у наших солдат боеприпасы были на исходе.

Поэтому Каменский решил 12 августа отходить к Питео, там же были пополнены припасы из транспорта, присланного морем из Улеаборга. После трех дней отдыха, 21 августа, корпус двинулся в Умео.

Между тем шведы опять завели речь о перемирии. После непродолжительных переговоров недалеко от Шеллефтео было заключено перемирие, по которому русские задерживались в Питео, а шведы — в Умео, не считая авангардов. Шведский флот отводился от Кваркена и обязывался не действовать против Аланда и против финляндских берегов, а невооруженным судам не препятствовать плавать по всему Ботническому заливу. Необходимость перемирия Каменский мотивировал трудностью удовлетворения потребностей корпуса, а также сосредоточением всех сил шведов в одну группу в Умео, что делало ее значительно сильнее корпуса русских.

В Петербурге сочли за лучшее не отвечать на предложения шведов. Вместе с тем Каменскому было приказано готовиться к наступлению. Свободой плавания в Ботническом заливе русские воспользовались для сосредоточения в Питео запасов. В Торнео продвинулся особый резерв для поддержки Каменского в случае надобности. Все эти меры имели целью вынудить шведов дать согласие на такие условия мира, которые были выгодны русским.

Русский главный уполномоченный в Фридрихсгаме граф Н.П. Румянцев требовал, чтобы Каменского заставили наступать. Он настаивал даже на высадке близ Стокгольма, лишь бы добиться необходимого воздействия на шведов.

В итоге 5 (17) сентября 1809 г. в Фридрихсгаме был заключен мирный договор между Россией и Швецией. От России его подписали министр иностранных дел граф Н.П. Румянцев и посол России в Стокгольме Давид Алопеус; от Швеции — генерал от инфантерии барон Курт Стединк и полковник Андрас Шельдебронт.

Военные условия договора включали в себя уход русских войск с территории Швеции, в Вестерботтене в Финляндию, за реку Торнео в течение месяца со дня обмена ратификационными грамотами. Все военнопленные и заложники взаимно возвращались не позднее трех месяцев со дня вступления договора в силу.

Военно-политические условия заключались в недопущении входа в шведские порты британских военных и торговых судов. Запрещалась их заправка водой, продовольствием и топливом. Таким образом, Швеция фактически присоединялась к континентальной блокаде Наполеона.

По условиям договора:

1. Швеция уступала России всю Финляндию (до реки Кеми) и часть Вестерботтена (до реки Торнео) и всю финляндскую Лапландию.

2. Граница России и Швеции должна проходить по рекам Торнео и Мунио и далее на север по линии Муниониски — Энонтеки — Кильписярви и до границы с Норвегией.

3. Острова на пограничных реках, находящиеся западнее фарватера, отходили к Швеции, восточнее фарватера — к России.

4. Аландские острова отходили к России. Граница в море проходила по середине Ботнического залива и Аландского моря.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.