Несколько штрихов к портрету К. Р

Несколько штрихов к портрету К. Р

Константин Константинович, второй сын и четвертый ребенок в семье великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича (1827–1892) и великой княгини Александры Иосифовны (1830–1911), урожденной немецкой принцессы Саксен-Альтенбургской; правнук императора Павла I, внук императора Николая I, племянник императора Александра II, двоюродный брат императора Александра III, двоюродный дядя императора Николая II.

Всего в великокняжеской семье Константина Николаевича было шесть детей: Николай (1850–1918); Ольга (1851–1926), замужем (с 1867) за королем Греции Георгом I; Вера (1854–1912), замужем (с 1874) за принцем Вильгельмом Евгением Вюртембергским; Константин (1858–1915); Дмитрий (1860–1919) и Вячеслав (1862–1879). По линии своей матери великой княгини Александры Иосифовны великий князь Константин Константинович являлся потомком шотландского короля Роберта Брюса (1274–1329).

Родился Константин Константинович 10 августа 1858 г. под Петербургом в Стрельне, в красивейшем Константиновском дворце, расположенном на берегу Финского залива, окруженном водной гладью искусственных каналов, великолепным парком и цветниками. В свое время Петр I Великий (1672–1725) при его проектировании и строительстве намеревался превзойти знаменитый Версальский дворец во Франции. Крещение новорожденного великого князя состоялось 26 сентября 1858 г. Восприемниками были: император Александр II (1818–1881) и его супруга императрица Мария Александровна (1824–1880). Нарекли младенца, как и его отца, в честь равноапостольного царя Константина. По вековой заведенной традиции, при крещении новорожденный член Императорского Дома получил ордена: Святого апостола Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Белого орла, Св. Анны 1-й степени.

Сын генерал-адмирала с детства был предназначен к службе в Российском Императорском флоте. С семилетнего возраста и до совершеннолетия его воспитателем был капитан 1-го ранга Илья Александрович Зеленой (1841–1906). С рождения Константин был назначен шефом 15-го Тифлисского гренадерского полка, которому с этого времени было присвоено его имя. Он был зачислен в списки лейб-гвардии: Конный и Измайловский полки, 3-ю гвардейскую и гренадерскую артиллерийскую бригады, Гвардейский экипаж, Гвардейскую пешую артиллерию. Он 11 июня 1865 г. был записан в лейб-гвардии 4-й стрелковый Императорской Фамилии батальон (в список 2-й роты), и в этот же день ему вручили орден Святого Станислава 1-й степени. Великий князь Константин Константинович получил домашнее разностороннее образование, обладал с малолетства многими природными способностями и талантами. Большую роль в формировании личности великого князя сыграли его родители, сама атмосфера дворца и Императорского Двора.

Преподавателями великого князя Константина Константиновича были известные люди своего времени: историки С. М. Соловьев, К. Н. Бестужев-Рюмин и О. Шиховский, знаменитый писатель И. А. Гончаров (словесность), профессора консерватории, композиторы: пианист Р. В. Кюндингер и виолончелист И. И. Зейферт, профессор теории и истории музыки Г. А. Ларош; английский язык преподавал англичанин К. И. Хит (К. О. Хис), лекции по истории государственного права читал профессор И. Е. Андреевский, по политической экономии — В. П. Безобразов, по русской словесности — Н. А. Соколов, по всеобщей истории — В. В. Бауэр, по физике и математике — Петр Павлович (морской офицер). Первые уроки рисования дает С. Никитин. Для проведения собеседований по истории и законоведению приглашался писатель Ф. М. Достоевский. Великий князь блестяще знал иностранные языки: французский, английский, немецкий, латинский, греческий, любил музыку и поэзию, хорошо рисовал. Ему близки были (как и отцу) взгляды славянофилов.

Великого князя воспитывали в духе православного христианства, и он отличался глубокой религиозностью. 23 марта 1876 г., когда ему было еще 17 лет, он записал в дневнике: «Я так люблю Господа, так мне хотелось бы изъявить Ему свою любовь. Тут внутренний голос говорит: „Занимайся астрономией, исполняй свой долг…“ Неужели в астрономии долг? Ах, если б я был учеником Спасителя! Как бы я тогда ходил за Ним, как бы я хотел быть на месте ученика „его же любяще Иисус“, который возлежал у Его Груди. О, как бы я слушал все Его слова! Чего бы я не сделал для Него».

В дневниковых записях имеются многочисленные свидетельства набожности великого князя Константина Константиновича и стремления к самопожертвованию на общее благо Отечества. Так, например, в поденной записи от 6 ноября 1877 г. имеются по-юношески пылкие и в чем-то наивные искренние строки: «Высшая добродетель есть самопожертвование. Пример ее нам показал Христос Своей смертью… Быть может, когда мне удастся исполнить свое желание и я научусь жертвовать собой в пользу других, на том свете Господь вспомнит о моем старании подражать Ему и простит меня».

У Константина Константиновича периодически появлялось, как некоторым покажется, странное желание: уйти в монастырь, посвятить свою жизнь улучшению быта простого народа и духовенства. Вот еще одна запись из дневника великого князя от 10 сентября 1890 г.: «…Я давно уже, чуть ли не ребенком, мечтал когда-нибудь занять место Обер-прокурора Синода, чтобы послужить нашей Церкви и духовенству».

В своем поэтическом творчестве он часто обращается к Богу. Приведем одно из его самых эмоциональных стихотворений «Молитва» от 4 сентября 1886 г.

Научи меня, Боже, любить

Всем умом Тебя, всем помышленьем,

Чтоб и душу Тебе посвятить

И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи Ты меня соблюдать

Лишь Твою милосердную волю,

Научи никогда не роптать

На свою многотрудную долю.

Всех, которых пришел искупить

Ты Своею Пречистою Кровью,

Бескорыстной глубокой любовью

Научи меня, Боже, любить!

Служба в военно-морском флоте для великого князя началась в 1870 г. ежегодными плаваниями на судах Морского училища: «Громобое», «Пересвете», «Гиляке» и «Жемчуге». Практикой руководил начальник Морского училища контр-адмирал В. А. Римский-Корсаков (брат композитора Н. А. Римского-Корсакова). Пройдя службу от матроса до гардемарина (произведен в 1874 г.), Константин Константинович в 1875 г. отправился в дальнее плавание по Средиземному морю и Атлантическому океану на фрегате «Светлана», которым командовал его двоюродный брат, великий князь Алексей Александрович (1850–1908). Молодой гардемарин (или на флоте уменьшительно: гардик) Константин побывал на Мальте, в Неаполе и на Мадейре, посетил в Америке Норфолк и Нью-Йорк, через французский Брест и немецкий Киль вернулся в Кронштадт.

В августе 1876 г., после сдачи экзамена по Программе Морского училища в присутствии особой комиссии моряков-специалистов, Константина Константиновича в день 18-летия призвали в Зимний дворец, где он был произведен в первый офицерский морской чин мичмана. Вскоре после этого он должен был вновь отправиться в очередной поход. Фрегат «Светлана» 19 июня 1877 г. возвратился из дальнего плавания, а 4 июля 1877 г. Константин Константинович уже отбыл на театр военных действий начавшейся Русско-турецкой войны. В ночь на 3 октября 1877 г. на Дунае близ Силистрии великий князь Константин Константинович отличился — лично спустил брандер (зажигательное судно) против большого вооруженного турецкого парохода у острова Гоппо. Константин Константинович скептически относился к своим героическим действиям, что видно из его дневниковых записей. А дело было так! В конце третьего месяца пребывания в военном лагере его отправили на катере по ночному Дунаю для рекогносцировки местности. Молодой мичман заметил какие-то вспыхивающие на турецком берегу то тут, то там и тут же гаснущие огоньки. Бывалые моряки объяснили ему, что это по ним стреляют. Когда он вернулся, то командир поздравил его с боевым крещением. По этому случаю великий князь записал в большой растерянности в своем дневнике: «Я и теперь не могу верно определить, был ли я или не был под пулями». Читателям стоит напомнить, что по существовавшему установленному порядку, если член Императорской Фамилии находился в сфере огня неприятеля, то подлежал награде. Начальством был подан рапорт к соответствующему отличию участников операции. На этот раз Константин Константинович 4 октября записал в дневнике: «Что же, я не прочь получить награду, только бы не Георгия, это только унизит достоинство Креста». За проявленную храбрость 15 октября 1877 г. его наградили орденом Святого Георгия Победоносца 4-й степени, который ему вручил командир (впоследствии адмирал) Ф. В. Дубасов (1845–1912). Однако, по-видимому, это не принесло большой радости обладателю заветной боевой награды. В его дневнике от 15 октября читаем следующую запись: «Когда увидел белый крестик, внутренне сконфузился».

21 мая 1878 г. Константин Константинович получил очередной чин лейтенанта, а 9 августа того же года был пожалован званием флигель-адъютанта свиты императора Александра II. В этот памятный для него день молодой великий князь по-юношески откровенно записал в дневнике: «Я — флигель-адъютант, сегодня Государь пожаловал меня этим званием. Чего мне больше, за двадцать лет я получил все, чего может добиваться самый честолюбивый человек, даже Георгиевский крест есть у меня. Не знаю, как отблагодарить Господа Бога. Я прошу у Него только помощи и поддержки на честную и достойную жизнь».

Служба во флоте своей изводящей монотонностью все-таки тяготила Константина Константиновича. В дневнике великого князя от 11 октября 1881 г. имеются такие строки: «Вечером в бильярде получил письма. Прежде всего, распечатал письмо Мама; оно меня в высшей степени озаботило и огорчило. До нее дошли слухи о моем желании изменить морской службе; она забыла, что я ей давно уже говорил об этом, и очень недовольна, что узнает это стороной, после того как все знают. Говорит, что Государь на меня гневается, что я огорчу Папа. Потом она тоже недовольна тем, что я не с фрегатом в Триесте». Это обстоятельство подтолкнуло великого князя к более активным и решительным действиям. В письме отцу 13 октября 1881 г. он признавался: «Я пламенно рвусь в Тихий океан, считая кругосветное плавание полезным и необходимым. По возвращении я мечтаю всеми силами души и тела служить на пользу Родины, продолжать начатое тобою дело освобождения и просвещения и посвятить всю жизнь на труд по улучшению быта нашего православного народа и духовенства. […] Я старался насильно привязать себя к морю, заставить себя полюбить флот — но, к великому моему разочарованию, не успевал в этом. Вот уже 3 года, что я стал осмысленно смотреть на жизнь и на вещи, три года я думал и раздумывал и пришел к убеждению, что все мои чувства и стремления идут вразрез с положением моряка. В последних моих плаваниях я, скрепя сердце, старался честно исполнять свой долг и, кажется, ни разу не изменил ему. Вместе с тем, думая, что если придется всю жизнь служить немилому предмету, к которому не имею влечения, — жизнь моя будет одна мука и страдание. Разумеется, пока я свято буду продолжать служить во флоте, во что бы то ни стало хочу совершить кругосветное плавание, считая, что только морская служба может служить мне подготовкой к другому рода деятельности, может выработать мне знание жизни и людей и дать мне некоторую опытность…» В этот же день, вечером, он с чувством выполненного долга записал в своем дневнике: «После греческого урока написал Папа длинное, откровенное, обстоятельное письмо. Как будто гора с плеч свалилась». В очередном письме родителям от 20 января 1882 г. он писал все в том же духе:

«…Если судьбе будет угодно задержать меня в морской службе — конечно, я покорюсь. Но тяжело будет всю жизнь уложить на нелюбимое дело». В конце 1881 г. Константин Константинович заболел плевритом, затем воспалением легких. Диагноз лейб-медика С. П. Боткина о вредном влиянии морской службы на здоровье великого князя решил вопрос о его дальнейшем будущем. По болезни он был списан с военного корабля и 22 февраля 1882 г. в письме к отцу сообщал: «…Какого рода буду я впоследствии нести службу — не знаю, хотел бы по М[инисте]рству народн[ого] просвещения». Однако обстоятельства порой часто складывались вопреки его пожеланиям и чаяниям родителей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.