Война с «неполноценными»

Война с «неполноценными»

1 сентября 1939 года. Эсэсовцы устроили провокацию — на немецкой пограничной радиостанции были застрелены заключенные концлагеря, одетые в польскую форму. Инсценировка нападения на рейх была довольно грубой, но большего и не требовалось. Если гегелевское развитие через «борьбу противоположностей» тормозит, то ее, эту борьбу, нужно просто подтолкнуть. Готовый к бою вермахт вступил на территорию Польши. Началась Вторая мировая война.

Грандиозное событие затмило другое, на первый взгляд, более скромное. Однако в этот же самый день впервые официально была объявлена война, которая ведется уже многие века и продолжается в наши дни. Увы, без особой надежды на прекращение.

Именно первым сентября 1939 года датирован закон об эвтаназии — «гуманном» истреблении больных. Совпадение знаменательно.

Принятие этого закона также последовало за провокацией информационной. В результате пропаганды Геббельса многие немцы были убеждены, что на их материальное благополучие давно уже напали орды прожорливых дебилов.

В 1937 году в Германии был снят фильм «Жертвы прошлого». О сумасшедших. В нем множество ужасных кадров. И голос диктора сообщал не менее страшные вещи. За последние 70 лет число вырожденцев в стране увеличилось на 450 процентов!

Попробуем посмотреть фильм глазами немецкого обывателя. Перед объективом проходит весь паноптикум уродств. Жуткие лица, дрожащие руки и головы, безумные глаза, потоки бессмысленной речи. В кадр то и дело попадают многочисленные медсестры, санитарки и роскошные сумасшедшие дома, в которых обитают эти несчастные. Какой контраст с условиями быта большинства граждан рейха!

Жизнь, недостойная жизни. Такая формула была выведена во времена гитлеризма.

Сумасшедшие не должны доставлять нам страдания, убеждает голос за кадром.

Немец внимательно смотрит. Наконец не выдерживает: и эти уроды занимают койки, которые понадобятся для наших воинов! Режиссер может быть доволен…[77]

В школьных учебниках в те годы появились своеобразные математические задачи. Требовалось подсчитать, например, стоимость содержания душевнобольных. И дети, и их родители скребли в затылке. Мысль зародилась и не давала покоя. Может, тех, кого они видели на киноэкране, и взаправду хорошо бы как-нибудь мягко и безболезненно усыпить… навсегда.

А тут еще наглядные плакаты на улицах — все о том же.

А музейные экспозиции для пытливых умов! Жуткие муляжи под стеклом. Экспонируемые уродства заставляют содрогаться.

В общем, народ «дозрел». Вскоре был принят декрет, ставивший под контроль всех родившихся с патологиями детей.

Жрецы евгеники стерилизовали и больных детей — в случае выявления у них наследственного характера болезни. Еще 14 июля 1933 года был принят «Закон о предотвращении рождения детей с заболеваниями, обусловленными генетическими причинами».

Некоторые протестантские теологи оправдывали стерилизацию и эвтаназию: «Бог создал такие надличностные и надчеловеческие организации, как семья, раса и нация, с тем умыслом, что они будут стоять выше, чем отдельный человек; их существование и процветание является поэтому более важным, чем благополучие отдельных людей» (цит. по: [39]).

Программа детской эвтаназии называлась «Милосердное умерщвление». Специалисты пришли к выводу, что младенцев эффективно травить с помощью угарного газа. В угаре евгенических фантазий контракт на его производство был заключен с «И. Г. Фарбен индустри».

Впрочем, это не было изобретением нацистов. «Первая казнь при помощи газа состоялась в 1924 году в американском штате Невада. Впоследствии этот способ стал применяться и в других штатах как более гуманный по сравнению с казнью на электрическом стуле или на виселице. Сама казнь — чрезвычайно сложный процесс. Подготовка, казнь и последующая дезинфекция камеры продолжаются несколько часов». [12].

Уколы морфина использовались также.

Современное язычество — не просто вагнерианская оперная стилистика. Это мировоззрение. Если каждого из нас создал не Единый Бог, Который только и вправе забрать дарованную Им жизнь, то это право может присвоить себе сам человек. Спартанское бросание больных младенцев в пропасть стало для Третьего рейха идеалом. Впрочем, от человеческого «балласта» умели избавляться не только в Спарте.

«Тит Ливий описывал то величавое спокойствие, с которым галльские и германские варвары кончали с собой. В языческой Дании воины считали позором закончить свои дни от болезни в постели. Известна и готская «Скала предков», с которой бросались вниз немощные старики. Об испанских кельтах, презирающих старость, известно, что как только кельт вступал в возраст, следующий за полным физическим расцветом, он кончал жизнь самоубийством. Обычаи, которые предписывали престарелому или больному человеку покончить с собой, в случае их неисполнения лишали его уважения, погребальных почестей и т. п. Это «свободное», на первый взгляд, действие было на самом деле достаточно жестко регламентировано в языческих сообществах».

Ему бешено аплодировали. Но понимал ли каждый, что ослабленный, больной, а значит, подлежащий уничтожению ребенок может родиться и в его собственной семье?

Одним из первых теоретиков эвтаназии в Германии был доктор Альфред Э. Хохе. С ним произошел показательный случай. «Его вызвали к смертному ложу умирающей девятилетней девочки. Годы спустя, Хохе так описал свои впечатления: «Нам, ученым, было чрезвычайно интересно произвести вскрытие, чтобы проследить, как прогрессировала болезнь. Если бы по возвращении отца она была бы еще жива (а он должен был возвратиться через час), я обязан был передать ее отцу; однако, если бы она умерла, не дождавшись его, — то мы смогли бы произвести вскрытие. Я… играл с мыслью о том, чтобы полностью погасить мерцающий огонек ее жизни с помощью небольшой инъекции морфина. Когда медсестра ужинала, я сидел на кровати со шприцем, наполненным морфином, в руке и колебался: должен ли я сделать это или не должен?..»

Только требование отца о выдаче своей дочери и только то, что согласно действующему тогда законодательству, эвтаназия считалась преступлением, помешали убийству, которое замышлял Хохе. В 1940 году его отношение к эвтаназии стало резко критическим. Объяснялась эта метаморфоза просто. Он получил урну с прахом одного своего родственника, убитого в концлагере» [33].

Однако в 1939 году нашелся отец, который лично попросил умертвить своего больного ребенка. Письмо дошло до рейхслейтера Боулера. Тот счел нужным положить его на стол Гитлеру.

Гитлер, вопреки закону, отдал распоряжение органам юстиции удовлетворить просьбу. Ребенка уничтожил доктор Брандт, личный врач Гитлера.

«Это распоряжение было отдано в виде письма следующего содержания: «Рейхслейтеру Боулеру и д-ру медицины Брандту поручается под их личную ответственность расширить полномочие поименно рекомендуемых врачей до предоставления им права умерщвлять из милости тех пациентов, болезнь которых по человеческим понятиям представляется неизлечимой, а состояние — критическим. Адольф Гитлер».

В пропагандистском фильме доктор проводит собеседование с девушкой перед замужеством: «Ваши дети должны быть здоровыми. Вот почему мы проводим обследование вашего генетического здоровья и физического состояния».

Чем грозит девушке этот корректный разговор? Дочь главного евгениста рейха Эрнста Рудина говорит, что ее влиятельный отец со временем стал поддерживать принудительную стерилизацию. Но была ли у медиков уверенность, что ошибки тут быть не может? «Мой отец, — говорит теперь о Рудине его дочь, — знал, что наследственность не является изученным предметом».

Были ли ошибки? Уже в наше время немецкие кинодокументалисты занялись поиском жертв «судов здоровья». Вот одна из них. Современная экспертиза определила: решение полувековой давности относительно Рольфа Берна было ошибкой. У него от рождения были деформированы руки, и, хотя родители принесли документы о том, что в роду никогда не было таких отклонений, его стерилизовали в детстве.

Всего генетические суды прошло в Германии 400 тысяч человек. Эрнст Рудин лично ответственен за стерилизацию более 500 человек.

А вот школьники составляют свои родовые древа. «В нашей семье дети часто умирали от дифтерита… Дядя Фриц болел тем-то и тем-то»… Ребенок спросил у родителей и добросовестно выводит названия болезней. От старания высунул кончик языка. Не знает, бедный: эти мудреные слова — угроза для жизни его близких. Ведь его невольный донос внимательно прочтут «милосердные» дяди и тети в белых халатах. А под халатами — черная униформа. А на вешалке — черная фуражка с серебряным черепом.

«Неблагополучных» изымали из семей якобы для лечения. В официальных документах происходящее — чтобы не волновать людей — называлось «эвакуацией». Иногда — «дезинфекций». На специальных бланках имена тех, кого следовало убить, отмечались красным знаком «+», имена тех, кому даровалась жизнь, помечались синими минусами. Консультанты — психиатры и другие специалисты — получали оплату сдельно, за количество обработанных досье…

Потом родственникам посылали стандартное уведомление о смерти от болезни сердца. Врачи подписывали их обычно фальшивыми именами.

Только с началом войны под напором протестов Гитлер вынужден был отменить эту программу. Народ волновался: ведь под приказ об эвтаназии могли попасть и искалеченные на фронте солдаты.

Впрочем, у германской медицины с началом войны появились и другие задачи…

В 1932 году в Музее естественной истории в Нью-Йорке был избран президент Всемирной организации евгеники. Им стал немецкий ученый Эрнст Рудин. Это движение призывало к убийству или стерилизации людей, чья наследственность сделала их бременем общества. Теоретически речь шла о больных, «лишних» людях; когда же Рудину были даны практические права на оккупированных территориях, речь зашла уже о сживании со света «лишних» народов.

…23 июля 1942 года на стол Гитлера легла красная папка. Он открыл титульный лист. Мелькнул несущий свастику имперский орел. Документ назывался так: «Замечания и предложения по генеральному плану «Ост» рейхсфюрера войск СС».

Вооружившись лупой, подслеповатый Гитлер читал быстро: «Для того чтобы избежать нежелательного для нас увеличения численности населения, настоятельно необходимо избегать на Востоке всех мер, которые мы применяли для увеличения рождаемости в империи. В этих областях мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения… Средствами пропаганды, особенно через прессу, радио, кино, листовки, брошюры, доклады и т. п., мы должны постоянно внушать населению мысль о том, что вредно иметь много детей. Нужно показывать, каких больших средств стоит воспитание детей и что можно было бы приобрести на эти средства…

Подпись: директор проекта генетической стерилизации, штурмбаннфюрер СС Эрнст Рудин».

Далее следовал декрет: «Аборты на остающейся площади должны быть свободны от запрета. Средства к абортам и контрацепции следует предлагать публично без политических ограничений. Гомосексуализм всегда надо объявлять легальным. Учреждениям и лицам, профессионально занимающимся абортами, политика не должна мешать».

Гитлер расписался с мстительным чувством. Он помнил недавний, так неприятно поразивший его доклад о результатах обследования угнанных в Германию русских женщин: «Россию победить невозможно, пока у этого народа такая нравственность: более 90 процентов обследованных мною лиц женского пола от 15 до 20 лет — девственницы». Неприятно покоробило фюрера и то, что процент арийского населения в Советской России (замеры черепов и прочих параметров делались по отработанным методикам) оказался существенно выше, чем в самой Германии. Представления об угрожавших с востока азиатских ордах летело в тартарары!

Когда Гитлер узнал, что кто-то запретил на оккупированных территориях распространение средств для прерывания беременности, он пришел в бешенство. Был готов «лично расстрелять… этого идиота». В памятной записке рейхсфюрера СС от 27.04.1942 г. по генеральному плану «Ост» предусматривалось переквалифицировать акушерок в восточных областях» на «специалисток по абортам» (цит. по: [47])[78]. В этой тихой войне с «неполноценными» униформой были белые халаты. А оружием — скальпели и шприцы.

Термин «евгеника» придумал некий доктор Клотц. В наши дни его сын обращает внимание на одну важную деталь, которая неизменно присутствовала в пропаганде евгенических идей: «В Германии говорили, что в вопросе очищения расы надо брать пример с США. Что уже в 27 штатах там введена принудительная стерилизация». И, добавим, что немалые средства на исследования в этом направлении выделяет сам Рокфеллер.

Евгенические связи с Америкой у немцев были прочные. Эрнст Рудин находился в постоянном контакте с основательницей Международной федерации планирования семьи Маргарет Зангер. Эта дама, кроме всего прочего, состояла в оккультной организации «Трест Люцифера». Так что происхождение «научных» идей человекоубийства было очевидно.

Однако наступил день, и врачи-нацисты предстали перед Нюрнбергским трибуналом. Их обвиняли в человеконенавистнических экспериментах, но они делали удивленные лица и ссылались на евгенический опыт США. Американцы беспокойно заерзали. Впрочем, неудобные показания быстро замяли. Конечно, такие одиозные личности, как личный врач Гитлера доктор Брандт, были повешены.

Однако многие другие избежали наказания.

Известный американский психиатр Лео Александер, призванный опросить врачей-нацистов по заданию Нюрнбергского трибунала, сделал все возможное, чтобы оправдать большинство своих коллег-преступников. Более того, американцы использовали потом «богатый и познавательный материал», накопленный германскими коллегами.

Национал-социализм довел идеи евгеники до логического завершения. И, всемерно поощряя ее, конечно, скомпрометировал свою подругу. «Лишенный преступных наклонностей» голубоглазый уберменш повел себя, прямо скажем, как подопечный Франкенштейна. Однако, как говорят, время лечит раны. В наши дни, сняв фуражку с серебряным черепом, евгеника стала вновь появляться в «приличном обществе».

Недавно в гуманной Германии вышла книга, которая называется «Оставлять ли младенца живым?». Что же пишут ее авторы? Цитируем: «В книге содержатся выводы, которые смутят некоторых читателей. Мы считаем, что детей с определенными дефектами следует убивать».

Авторы призывают узаконить убийство детей-инвалидов в возрасте до года, даже если их можно вылечить… Почему? По двум причинам. Во-первых, если они останутся жить, то будут «страдать», а во-вторых, потому что «лечить их слишком дорого»… Но как же права человека? Один из соавторов названной книги, Питер Сингер, просто считает, что их надо заменить на «права личности». Он полагает, что больные младенцы — не личности. Вот и все. Теперь Сингер, именуемый, кстати, «доктор Смерть», может сделать такой вывод: «Если абстрагироваться от трогательных, но совершенно несостоятельных рассуждений о том, как страшно убить младенца, мы видим, что к новорожденным не применим запрет на убийство личности… Джереми Бентам был прав, говоря, что детоубийство «по своей природе таково, что ни в малейшей степени не должно волновать даже самое боязливое воображение»» [40-2]. Все это не теория неонацистов. Передовая Голландия уже практикует детскую эвтаназию. Академическая больница в Гронингене даже выпустила пособие по «убийству из милосердия».

Увы, это только единственный из многочисленных примеров на сей счет.[79] Пустующий Вевельсбург, новый «замок Клингзора», продолжает испускать свои убийственные лучи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.