4. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ СВЯТОСЛАВ, СЕГО ИМЕНИ I, СЫН ИГОРЕВ

4. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ СВЯТОСЛАВ, СЕГО ИМЕНИ I, СЫН ИГОРЕВ

Сватанье древлян к Ольге. Мал кн. древлянский. Ольги великодушие. Первое мщение. Послы живые в землю. Второе мщение. Послы сожжены. Игорева могила. Третье мщение. Древляне побиты. Ольга княгиня пребывала в Киеве с сыном своим Святославом и дядькой его Асмундом, воевода же был Свенелд, отец Мстишин. Древляне же, видевши, что за убийство Игоря не могут без отмщения остаться, умыслили княгиню Ольгу сосватать за их князя Мала, послали лучших своих людей к Ольге водою числом 20. Оные, прибыв к Киеву, пристали под Боричевым. Тогда же Днепр течение имел возле гор Киевских, а на Подолии не было жилища, но на горе. Град же Киев был, где есть ныне двор Гордятин и Никифоров, а двор княжий был в городе, где ныне двор демествеников за церковию святой Богородицы, ибо был тут терем каменный. Ольга же, уведав о приходе послов древлянских, призвала их к себе и сказала им: «Почтенные гости, объявите, чего ради вы присланы». И отвечали древляне: «Послала нас Древлянская земля, говоря такое: Мужа твоего убили, так как был нам тяжек, много нас расхитил и погубил, и еще хотел разорять, чего мы, не могучи терпеть, учинили. А поскольку мы имеем князей честных и добрых, которые размножили землю Древлянскую, потому просим вас, чтоб вы за нашего князя Мала пошли и злобу между нами и вами пресекли». Ольга же, прикрыв тяжкую жалость и злобу сердца своего, отвечала им веселым лицом так: «Ваше представление мне не противно, ибо мне мужа моего не поднять, только хочу вам наутро пред людьми моими честь учинить; а ныне пойдите к ладьям своим, наутро же пришлю вас звать с честию». И повелела им тайно сказать, когда их звать будут, чтоб они сказали, что пеши не пойдут, ни на конях чужих ехать не хотят, но чтоб на гору в их ладье киевляне взнесли. И таким образом отпустив послов тех, повелела Ольга во дворе своем выкопать яму великую и глубокую. На утро послала Ольга звать послов оных. И когда посланные, пришедши к ним, объявили, что зовет их княгиня Ольга на пир, приуготовленный для них, они же, возгордившиеся, отвечали, как им сказано было: «Не едем на конях, ни на возах, но понесите нас в ладьях наших». Киевляне же отвечали им: «Так как князь наш убиен, а княгиня наша хочет за вашего князя в замужество, мы принуждены волю вашу исполнить». И собрав людей множество, понесли в ладьях на гору. Они же, гордящиеся, сидели и поносили киевлян, думаюя о себе, что все желания их исполнились. Когда же принесли их на двор к княгине Ольге, повелела их с ладьями бросить в приуготовленную яму, и после чего, сама придя, видя их в яме, спросила их: «Угодна ли вам честь сия?». Они же отвечали: «Сие нам тяжелее Игоревой смерти». И повелела Ольга засыпать их живых землею, и засыпаны были. Тогда же немедля поставила Ольга крепкие заставы, чтоб древлянам никто известия дать не мог, а к древлянам послала людей надежных, говоря: «Ежели меня совершенно просите, то пришлите знатнейших ваших людей, и если уверюсь о подлинном вашем желании с надлежащею честию и великолепием, киевляне меня к вам препроводят, и тогда совокуплюсь браком с князем вашим». Сие слышавши, древляне избрали лучших людей, правящих Древлянскую землею, послали к ней. Пришедшим же оным к Киеву повелела Ольга баню приготовить, говоря им такое: «Измывшись, приходите ко мне». Они же, в уготовленную баню придя, начали мыться. Тогда Ольга велела, заперши двери, зажечь оную, и тут сгорели все. После сего Ольга, немедленно с приуготовленным войском выступив из Киева, послала к древлянам объявить, что уже идет к ним и чтобы «приуготовили у града меда довольно на месте, где тело лежит мужа моего, и я, придя, сотворю плачь и поминовение ему над гробом его по обычаю». Они же, слышавши, весьма обрадовались, поставили меда многое количество. Ольга же, приблизясь и выбрав малое число воинства, пошла налегке. И пришла ко гробу Игореву, где древляне многие навстречу выехали. Ольга же, плакав по мужу своему, повелела людям древлянским насыпать могилу великую (125). И когда насыпали, повелела (тризну) поминовение языческое отправить. После сего древляне потчеваны были приуготованным великим обедом и питием, при котором Ольга повелела отрокам своим служить пред ними. Древляне же вопросили Ольгу: «Где посланные наши, которых мы послали к тебе?». Она же отвечала, что идут помалу с людьми сына моего. Тогда велела Ольга служителям своим потчевать с довольством древлян, а сама отошла в иной шатер. И когда довольно все упились, велела она воинам своим, которые в сокрытии недалеко стояли, обступив древлян, посечь всех. И побили их до 5000, особенно же все знатнейшие их погибли тут. Это учинив, Ольга немедленно возвратилась к Киеву и собрала войско к походу на древлян, чтобы им совершенно отмстить и под власть привести.

6454 (946). Поход второй раз на древлян. Святослава храбрость. Древляне побеждены. Коростень в осаде. Голуби и воробьи в дань. Хитрость Ольги. Искоростень запален. Вышгород Ольгин. Ольга с сыном Святославом, собрав войско довольное и храброе, пошла на Древлянскую землю. Древляне же, собравшись, вышли против нее, и соступились их полки. Святослав, хотя тогда млад был, но как вождь и мститель смерти отца своего сам начал битву и, бросив копьем в древлян, пробил коня сквозь. Тогда Свенелд и Асмунд, воеводы главные его, решили: «Князь уже начал биться, поступим и мы, братия, как он». И сразясь мужественно, после некоего сопротивления победили древлян. Древляне же побежали и затворились во городах своих, а Ольга с сыном своим устремились на Коростень град, так как те убили мужа ее, и стала с войском около града, а к другим градам послала воевод. Но древляне града Искоростень, ведая вину свою, не смея покориться, крепко бились либо из-за стен, либо исходя из града. Ольга же, стоя все лето, не могла взять града приступом и умыслила так, послала во град сказать им: «Долго ли хотите сидеть? Все грады ваши предались мне, обещав дань платить, ныне в покое работают на пашнях и всяк своим промышляет без страха. А вы, не желая дань нам давать, от голода помереть хотите», ибо она не отступит, пока их не покорит. Древляне же отвечали: «Ради бы вам дань давать, если не хочешь нам мстить смерть мужа твоего». И сказал им Ольга: «Я уже мстила, когда ваши послы приходили к Киеву, дважды, и третий раз, когда сотворила тризну по мужу моему; ныне ж не хочу более мстить, но хочу дань брать невеликую и, если увижу покорность вашу, пойду прочь». На оное древляне отвечали: «Мы рады бы по вашему повелению дань дать медом и кожами, но ныне не имеем ни меда, ни белки». Она же сказал им: «Если ныне у вас нет ни меда, ни шкуры, я не хочу тягости налагать, как муж мой возложил на вас, но мало требую, дайте мне от двора по три голубя и по три воробья, и этим я буду довольна». Древляне же рады были сему малому ее требованию. Собрав от двора по три голубя и по три воробья, вскоре послали к Ольге с покорностью. Ольга же сказал им: «Вот уже покорились вы мне и сыну моему, ныне идите во град, а я, завтра отступив, возвращусь в дом мой». Древляне же, войдя во град, объявили людям, и обрадовались все граждане. А Ольга повелела раздать войску своему каждому по голубю, другим по воробью и повелела каждому голубю и воробью серу горючую и трут привязать. И как смерклось, велела, зажегши оное, всех пустить. Воробьи же и голуби влетали в гнезда свои в голубиницы и под застрехи, чрез что загорались строения; и не было двора, который бы не горел, из-за чего гражданам невозможно было гасить, поскольку все вместе запалились. Сие видевши, они побежали из града, а Ольга велела войску своему ловить их. И взяв град, сожгла весь; старейшин же града, отделив, и прочих людей нескольких казнила, других раздала в работу войску своему, а простой люд оставила платить дань, две доли к Киеву великому князю, а третья к Вышгороду ей самой, поскольку Вышгород был Ольгин. После сего пошла она с сыном своим и со всем войском по Древлянской земле, устанавливая порядок. И известны места, где останавливалась она, и места охоты ее до сего дня. А устроив и распорядившись обо всем, возвратилась в Киев с сыном своим Святославом, где пребыла лето одно.

6455 (947). Ольга в Новгород. Ольжичи. Ольга, оставив в Киеве во управлении сына своего, сама со многими вельможами пошла к Новгороду (126) и устроила по Мсте и по Полю погосты (127), и по Лугу оброки и дани уложила. И места охоты ее есть по всей земле, а сани ее стоят в Плескове (128) и до сего дня. По Днепру же и по Десне устроила перевесища, и есть село ее Ольжичи (129) и доселе. Сие устроив, возвратилась в Киев и пребывала с сыном в любви.

456 (948). Ольга послала в отечество свое, область Изборскую, с вельможами много злата и серебра и повелела на указанном от нее месте построить град на берегу Великой реки и, назвав его Плесков, населить людьми, отовсюду призывая.

Ольги причина крещению. Ольга, будучи и в язычестве, многими добродетелями сияла и, видя христиан многих, в Киеве добродетельно живших и всякому воздержанию и благонравию поучающих, весьма их похваляла и, часто с ними рассуждая чрез долгое время, закон христианский по благодати святого духа так в сердце своем вкоренила, что хотела в Киеве креститься, но учинить то было ей того без крайнего страха от народа никак невозможно. Того ради советовали ей ехать в Цареград, якобы для других нужд, и там креститься, что она за полезно приняла и ожидала удобного случая и времени (130).

6463 (955). Ольга в Цареград. Константин VII имп. Сватание императора к Ольге. Ольга крещена. Пошла Ольга к грекам и пришла ко Цареграду. Тогда был царь Константин, сын Леонов. Когда же она пришла к царю, узрел ее царь доброй весьма лицом и смышленой, удивился разуму ее и, беседуя, сказал к ней: «Достойна ты царствовать с нами во граде сем». Она же, уразумевши его желание, отвечала царю: «Я не христианка, сюда приехала для слышания и вразумления закона христианского и, довольно истину познав чрез научение, желаю быть христианкою, однако ж с тем, ежели хочешь ты сам меня крестить, то крещусь, а ежели не хочешь, то не крещусь». Сие слышав, царь вскоре повелел все к крещению ее приуготовить и крестил ее с патриархом. Ольга же, посвящена бывши, радовалась душою и телом. И поучал ее патриарх о вере от святого писания, говоря ей: «Благословенна ты в женах русских, поскольку возлюбила свет, а тьму оставила; благословить тебя будут сыновья русские в последние дни внуков твоих». Изъяснил же ей о церковном уставе, молитве, посте и содержании тела в чистоте, она же слушала, наклонивши голову стояла, как губа влагою напояемая, внимаючи учению, и поклонилась патриарху, говоря при этом: «Молитвами твоими, владыко, да сохранена буду от сетей неприязненных». И крещена была самим царем, было же наречено имя ей в святом крещении Елена, как и древняя царица Елена, мать великого Константина (131).

Ольги отказ о браке. Святослав крещения не приемлет. После крещения же призвал ее царь и сказал ей: «Хочу тебя взять себе в жену» (132). Она же сказала: «Как же меня хочешь взять, окрестив сам и нареча себе дщерью? У христиан же такого закона нету, как сам знаешь». И сказал царь: «Перехитрила ты меня». И дав ей дары многие, злато, серебро, парчи и сосуды различные, отпустил ее. Ольга же обещала ему дать войско на противников ему. И когда желала возвратиться, пришла к патриарху, благословения прося на путь, и сказала ему: «Люди мои язычники и сын мой, помолись, чтобы меня Бог соблюл от всякого зла». И сказал патриарх: «Чадо, верно это, во Христа крестилась и во Христа облеклась; Христос от взятия сохранит тебя, как в древности сохранил Еноха и потом Ноя в ковчеге, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлян, Моисея от фараона, Давида от Саула, трех отроков от печи, Даниила от зверей, так и тебя избавит от неприязни и от сетей диавольских». И благословил ее патриарх, она же пошла с миром в свою землю. Пришедши же в Киев, жила тогда с сыном своим и учила его и народ креститься. Но он о крещении не внимал, ни даже слышать не хотел, но всегда ей говорил: «Как я один крещусь, когда прочие не хотят?». И ежели кто крестился, не возбранял, однако ругали их, укоряя неистово веру христианскую.

6464 (956). Греки просят войск. Ольга отказала. Царь Константин прислал послов к Ольге и сыну ее Святославу просить, по обещанию ее, войска, поскольку тогда он имел нужду, и чтоб ему немедля прислать. Ольга же отвечала: «Сколько я у тебя стояла в Скутарах, столько, царь, придя, пусть постоит здесь в Почайне (133), и я ему вдвойне воздам». Сие того ради сказала, что Святослав не любил греков, а скорее, что далеко войска за Цареград посылать опасались. И так Ольга, одарив послов, отпустила с честию многою.

6467 (959). Умер Константин VII. Роман импер. Притчи, гл. 11. Умер Константин император, после него принял престол сын его Роман. Ольга великая княгиня жила с сыном своим Святославом и учила его закону христианскому, приводя его ко крещению. Он же нисколько тому не внимал и пренебрегал тем. Но если кто хотел волею креститься, тем не возбраняли, но ругались, понося неистово веру христианскую; ибо слово Божие погибающим уродство есть, не смыслящим, ни разумеющим истины, но во тьме ходя, не видят слова божиего, ибо одебелели сердца их, ушам тяжко слышать и очам видеть. Сказал Соломон: «Нечестивый делает дело ненадежное». И еще писание говорит: «Я звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли» (134). И так же Ольга часто говорила: «Я, сын мой, Бога познав, радуюсь, и если ты познаешь, радоваться будешь вовеки». Он же, не веря ей, так сказал: «Как я могу один иной закон принять, а вельможи и народ смеяться начнут». Она ж сказал ему: «Ежели ты только крестишься, то все будут то же творить». Он же, не слушая матери, поступал по обычаям языческим, ибо не ведал закона Божия, что детям должно родителям повиноваться, ибо ежели не покоряется и благому наставлению не последует, тот погибнет, как и сказано было: «Если кто отца и матерь не послушает, смертию да умрет». Сей же не только не послушал, но гневался на матерь свою. Ибо Соломон сказал: «Поучающий кощунника наживет себе бесславие, и обличающий нечестивого – пятно себе. Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя». Однако Ольга, как мать любя Святослава, сказала: «Воля божья да будет, если Бог помиловать восхочет род земли нашей, может вложить на сердце ему, что он обратится к Богу и живым будет, как то ж и мне даровал». Сама же молилась за сына своего до мужества возраста его, прилежа отвратить обычаи языческие; однако когда в возраст пришел, все оное насеянное подавило терние в нем, ибо окаменело сердце его.

6472 (964). Князь Святослав как только в возраст пришел, начал совокуплять войска многие и собирать мужей храбрых, поскольку и сам был храбр и легок весьма, ходил как барс. Войны многие ведя, возов с собой не имел, ни котла и мяса не варил, но, на тонкие куски изрезав конину, зверину или говядину, на углях испекши, ел; и шатра не имел, и постель его войлок подседельный, да седло в головах, как подушка, служило ему; такими и прочие воины его все были. Он ко всем, на кого за какую обиду хотел воевать, посылал прежде объявлять: если хотят мира, то б прислали посла и примирились; а если мира не хотят, то сам во пределы их пройдет. Сначала ходил к реке Оке на вятичей, вопрошая их: «Кому даете дань?». Они же сказали: «Казарам по куне от орала даем». Он же взял от них дань и не повелел казарам давать. Так же и с другими многими, противящимися власти русской, учинил. Тогда же отменила Ольга княжий обычай, а уложила брать от жениха по черной кунице как князю, так боярину от его подданного (135).

6473 (965). Война с казарами. Каган. Казары побеждены. Беловежа. Ясы. Косоги. Ходил Святослав на казаров. Слышавши же, казары вышли против него с князем своим каганом (136), и, соступившись войсками, учинили жестокий бой. И после долгого и мужественного обоюдно сражения одолел Святослав и град Беловежу взял. И потом пойдя, ясов и косогов победил, из которых много привел в Киев на поселение, а грады их разорил (137).

6474 (966). Война на вятичей и победа. Вятичи, усмотрев, что Святослав пошел с воинском к Дунаю, снова отделились и дани ему не дали. Он же, пойдя на них, победил и дань прежнюю положил.

6475 (967). Святослав, как по призыву Никифора, царя греческого, на болгар, так и по своей обиде, что болгары помогали казарам, пошел снова к Дунаю. И сошлись у Днестра, где болгары, казары, косоги и ясы в великой силе Святослава ожидали, не желая через Днестр пустить. Но Святослав, перехитрив их, обойдя, вверх по Днестру перешел, где ему помощь от венгров приспела. И так дойдя до полков болгарских, после долгого сражения и жестокого боя болгар и казар победил; и взяв 80 градов их по Днестру, Дунаю и другим рекам, сам остался жить в Переяславце (138), куда ему греки уложенную ежегодную дань бесспорно присылали; с уграми же имел любовь и согласие твердое.

6476 (968). Печенеги к Киеву. Претич воевода. Печенеги отступили. Святослав в Киев. Поход на печенегов. Печенеги побеждены. Святослав упражнялся в делах военных в Переяславце; Ольга с тремя внуками, Ярополком, Ольгом и Владимиром, жила в Киеве и управляла делами земскими (внутренними), не имея от нападения посторонних никакой опасности. Тогда внезапно печенеги в великом множестве пришли к Киеву (139) и, разорив около Киева, град обложили отовсюду. В Киеве же тогда войск не было, только граждане, сколько могли, оборонялись, укрепясь насколько удобно было. А к Святославу вести послать было невозможно, поскольку все проходы и пути были заняты. Наконец, печенеги и к Днепру по воду ходить возможность отняли, чрез что во граде случился в воде великий недостаток, и уже люди стали от голода и жажды изнемогать. Но за Днепром был в Чернигове воевода Претич, уведав о том, вскоре собрав войско, сколько мог, приплыл в ладьях и конями с его войском стал за Днепром против Киева на другой стороне. И не было им возможности в Киев, ни из града к оным пройти. Тогда старейшины киевские начали искать человека, кто бы мог перейти на ту сторону и сказать о нестерпимой нужде граждан; ибо если оные помощи не учинят, то вскоре принуждены будут сдаться, и град и люди с княгинею и княжичами погибнут. И нашелся один муж, довольно печенежский язык знающий. Тот обещал перейти за Днепр с известием. И той же ночью выйдя из града с уздою, пошел сквозь полки печенегов, спрашивая, не видали ли коня его. Печенеги же принимали его за своего; но когда он приблизился к реке Днепру, скинув одежды, пошел в Днепр и поплыл, тогда печенеги, видевши то, устремились на него, стреляя из луков по нему, но не могли ему ничего учинить. Воины же русские, видя человека плывущего, послали навстречу ему ладью и, взяв присланного в ладью, привезли к воеводе, которому объявил, и какой крайней нужде Киев состоит, говоря: «Если не подступите наутро ко граду, то принуждены будем сдаться печенегам». Воевода же Претич устроил совет, на котором хотя едва не все согласно представляли, что с малым их войском против столь великого множества неприятелей биться и град оборонить не могут, и во град войти без довольства запасов не польза, но пустая погибель. Претич же рассудил, что они имеют ладьи, и печенеги им на воде ничего сделать вредного не могут, сказал, чтоб, конечно, идти на ту сторону в ладьях, и если града оборонить и помощи учинить не сможем, то по меньшей мере княгиню и княжичей можем, взяв, увести на сю сторону. А если сего не учиним, то погубит нас Святослав. Боялись же весьма его, так как был муж свирепый. И согласившись так, ночью сев в ладьи, на рассвете вострубили во все трубы и пошли прямо ко граду. А люди во граде, слышав оное, начали жестоко биться с печенегами. Печенеги же, решившие что князь некий пришел, убоявшись, побежали от града. Тогда вышла Ольга со внуками и людьми к ладьям. Но как светло стало, князь печенежский, видя оных и желая уведать кто пришел, возвратился с малым числом людей и, приближаясь к войску русскому, звал, чтобы князь и воевода от оного к нему приехал. Тогда воевода Претич подъехал к нему. И спросил его князь печенежский: «Кто сей пришел?». Он же отвечал: «Мы люди от той стороны». И сказал князь печенежский: «А ты князь ли или воевода?». Он же отвечал: «Я воевода Святослава, пришел в передовых, а за мной идут многочисленные войска с князем моим». Сие же сказал, угрожая им. И сказал князь печенежский Претичу: «Будем мы друзьями и примиримся». На что Претич согласился и подали руки друг другу. При том печенежский князь подарил Претичу коня, саблю и стрелы, а Претич дал ему щит и меч. После чего князь печенежский отступил с войском от града и пошел прочь. Их же было такое множество, что не доставало им места на Лыбеди коня напоить. По отшествии же их послали киевляне ко Святославу с вестию, говоря: «Ты, князь, чужие земли ищешь и дальние пределы хранишь, а древнее свое владение Киев и матерь твою с детьми твоими оставил без обороны, что уведав, придя, печенеги едва град не взяли. И ежели не приедешь и не охранишь, то весьма опасно, чтоб оные снова не пришли и сей престольный град прародителей твоих не взяли. Более же должно тебе сожалеть матерь свою, в старости пребывающую, и детей, да не погибнут или не предашь их в руки иноплеменник и врагов твоих». Святослав же, слышав сие, вскоре сел на коней с воинством, пришел к Киеву, и целовал матерь и детей своих, и весьма сожалел о бывшем от печенегов утеснении. И не медля праздно, собрав войска, пошел на печенегов в поле и, найдя их, учинив битву жестокую и, победив их, заключил с ними мир; потом возвратился к Киеву.

6477 (969). Умерла Ольга княгиня. Тризна. Святослав, недолго быв в Киеве, соскучился, поскольку привык пребывать в поле и воевать, и говорил матери своей и боярам: «Неприятно мне быть в Киеве, но хочу жить в Переяславце на Дунае, ибо тот есть сердце земли моей, поскольку там все благое сходится: от греков получаю парчи и одежды, злато, вино и овощи разнообразные; от чехов, угров – серебро и коней; из Руси – кожи зверей, воск, мед и войско, чрез что имею я и войско мое всякое довольство». Ольга же увещевала его, говоря: «Ты видишь меня престаревшей и больной, и хочешь идти от меня, но прошу, пребудь со мною, а когда умру, погреби меня, потом иди, куда хочешь». Ибо было разболелась уже, и через три дня умерла Ольга. После нее же не только сын ее и внуки, но всенародно с жалостию великою плакали. И погребли ее у церкви со христианами, как заповедала сама, тризны же (140) не повелела над собою справлять, как то обычай неверующим во Христа творить, ибо был при ней священник, сей похоронил блаженную Ольгу. Сия было предшествующая в христианстве в земле Русской ко благочестию, как денница пред солнцем, как заря пред светом сияющая.

6478 (970). Святослав распорядил государство. Разделение государства 1-е. Ярополк I. Олег древлянский. Малуша, мать Владимира. Владимир I в Новгород. Святослав, пока мать его жила, мало о правлении государства, но более о войнах прилежал. После смерти же ее, пребыв некоторое время в Киеве, распорядил обо всем правлении и определил: старшего сына своего Ярополка со всею властию в Киеве, а Олега в Древлянах. Новгородцы тогда просили себе от Святослава для управления одного из его сынов, и Святослав дал им на волю просить, который сын его похочет. И хотя они прилежно старейших просили, Ярополк и Олег отказались. Тогда один от послов новгородских Добрыня советовал им просить младшего из детей его, Владимира, который рожден от Малуши, ключницы Ольгиной, дочери Малка любчанина и сестры Добрыниной. Родился же Владимир в Будятине селе, за что Ольга, разгневавшись на Малушу, сослала ее от себя (141). И потому новгородцы просили Святослава, чтоб им дал Владимира. И Святослав, сам тому рад быв, отдал им охотно, которого новгородцы приняли. И Владимир поехал с Добрынею, вуем своим, к Новгороду. А Святослав распорядившись всем по желанию, пошел к Переяславцу на Дунай.

6479 (971). Василий имп. Константин VIII имп. Иоанн Цимисхий. Война болгар. Хитрость воеводы. Переяславец взят. Объявление войны грекам. Греки коварны. Увещание войск. Бой с греками. Победа над греками. Послы от греков. Богатство презираемо. Оружие в почтении. Послы в Дестр к царю. У греков царствовали Василий и Константин, из-за младости же их управлял царством Иоанн Цимисхий. А Святослав был в Киеве для распоряжения. Тогда болгары, уведав об отшествии Святослава к Киеву и о войне его с печенегами, придя, обступили Переяславец, прилежа взять град оный. Воевода же Святослава Волк крепко во граде оборонялся и, видя недостаток пищи, а скорее уведав, что некоторые граждане имеют согласие с болгарами, выйти же с войском в Русь было неудобно, так как в поле и по Дунаю в ладьях болгары крепко стерегли, велел тайно войску своему ладьи приготовить на берегу. А сам, показывая вид, разгласил, что хочет, до последнего человека град обороняя, Святослава ожидать, потому коней велел всех порезать, мяса солить и сушить; ночью же, собрав войско, град на нескольких местах зажег, что болгары увидев, приступили доставать град. А Волк, убравшись на ладьи свои, напал и, болгарские ладьи на другой стороне побрав, пошел со всем войском и имением вниз по Дунаю. И не могли ему болгары ничего учинить, поскольку ладьи их все были отняты. И придя к устью Днестра, Волк уведал, что Святослав идет с войском, пошел по Днестру и тут с ним совокупился. А болгары, взяв Переяславец, насколько возможно укрепили. Когда же Святослав пришел к Переяславцу, болгары, заперши град, начали крепко обороняться и, исходя из града, бились крепко. Одновременно все напавши, болгары начали полки русские мять, но Святослав, храбро со своим воинством нападши, болгар победил и град приступом взял. Уведал же Святослав от плененных болгар, что греки болгар на него возмутили, послал в Константинополь к царю (142) объявить им за их неправду войну. Греки же отвечали, коварно извиняясь, якобы болгары на них клевещут, а при том говорили: «Мы против силы Святославовой воевать не можем, но возьмите дань на все ваше войско, сколько есть при Святославе по договору, только объявите сколько вашего войска». Сие спрашивали коварно, чтоб узнать силу Святославову, ибо греки издревле льстивы и коварны. Посол же отвечал им: «Есть нас 2000». Но подлинно не было более 10 000, ибо венгры и поляки, идущие в помощь, и от Киева, еще не пришли. Сие услышав, греки немедленно послали против него войск своих 100 000, а дани и послов, как обещали, не послали. Святослав, видя коварство греческое, собрав все войска и выстроив, пошел против них. Увидели же руссы и прочие, что войско греческое весьма великое, убоялись весьма. И сказал Святослав: «Уже нам нет иного способа, только биться, волею и неволею стать против них, да не посрамим чести своей, и ежели побиты будем, не есть бесстыдно, ибо мертвые срама не имут; ежели же, убоявшись множества, побежим, то срам вечный себе нанесем. И сего ради не хочу бежать, но станем крепко и вооружимся храбро, чести ради своей и отечества. Я же пред вами пойду, и если глава моя ляжет, тогда вы сами о себе рассуждайте, что лучше далее делать». И сказали все они: «Где глава твоя, тут и мы свои главы сложим». И, изготовившись к бою, полки Святослава приступили к грекам, начали биться. И было сеча великая, но через долгое время победил Святослав, и побежали греки. Святослав же, пойдя за ними, воевал и грады их разорял во всей Фракии, которые стоят и до сих пор пусты. Царь греческий, слыша о том несчастье, созвав вельмож своих в совет, требовал их мнения, что делать, рассуждая, что силою не можно со Святославом воевать. И советовали вельможи ему послать дары к нему и увещевать к миру. С чем согласясь, царь послал ко Святославу мужа мудрого со златом и парчой, повелел разведать о состоянии Святослава. Который, взяв многие дары, пришел к Святославу. Святослав, уведав о приходе посла греческого, велел его себе представить. Когда же послы, придя, по обычаю поздравили и дары положили пред ним, злато, серебро, парчи и прочее, то Святослав, не воззрев на дары, сказал служащим своим: «Возьмите и раздайте требующим». Послам же отвечал: «Я имею злата, серебра и парчи довольно и воюю не ради них, но за неправду греков. Ежели хотите мир иметь, я с охотою учиню, только заплатите по договору, чего несколько лет не направляли». Послы же, возвратясь ко царю, возвестили, что, придя ко Святославу, дары поднесли, но он за оные не только не благодарил, но и, не смотря их, велел раздать. Тогда один от вельмож греческих советовал царю: «Искуси еще, царь, пошли ему оружие». Царь же, послушав, послал меч и другое оружие. И когда принесли оное к Святославу, принял оное с любовию и начал хвалить оружие и благодарить царя. Послы же, возвратясь ко царю, возвестили ему все бывшее. И сказали вельможи греческие: «Лют муж сей хочет быть, раз имения презирает, а оружие приемлет и меч более злата почитает». Святослав же шел далее и был уже близ Цареграда. Тогда пришли снова послы греческие и дань уговоренную на войско принесли по числу людей. Он же, зная малость воинства своего, советовался с вельможами своими, что делать. Которые уговаривали его, что опасно вдаль идти и в Переяславце остаться с таким малым войском, ибо если уведают болгары или греки, что войско его весьма умалилось (143), а от Руси и помощных вскоре получить неудобно, то могут, пришедши, всех побить и попленить, так как в бою с греками много русских побито. Того ради рассудил он возвратиться в Киев и, собрав войско довольное, пришел снова. Положил же в первую очередь с греками мирные договоры окончить и послал в Дестр град к царю, ибо тут он тогда был, а сам возвратился в Переяславец. Послы же, придя в Дестр, возвестили царю, что прислал их великий князь для учинения вечного мира и повелел им объявить и заключить следующее: Что хочет иметь совершенную любовь со царем вовеки. Царь же рад был и велел написать договор, и написали так:

Договор с греками. Клятва златом Пинехроуза. Святослав из Переяславца. Переяславцев измена. Святослав печенегами не пропущен. Белобережь. Во-первых, прежние договоры утвердили, как то учинено при Игоре великом князе и потом утверждено, и сей договор утвердили Свенелд, посол Святослава, и Феофан сигимат греческий при императоре Иоанне Цимисхие в Дестре, месяца июля 11 дня, индикта 14, 6479 (971-го). «Я Святослав, князь русский, как клялся, утверждаю на договоре сем данную мою клятву, что хочу иметь мир и совершенную любовь ко всем великим царям греческим, с Васильем и с Константином, и с православными впредь будущими, и со всеми подданными греческими. И я со всею Русью подвластными мне вовеки со всеми людьми, которые есть подо мною русские князи, бояре и прочие, никогда же помыслю на пределы ваши войско собирать, и другого народа не приведу на страну Греческую, и сколько есть под властию греческою, ни на власть корсунскую, и сколько есть городов их, ни на страну Болгарскую. Ежели же иной кто восстанет на пределы ваши, я буду против него и буду иметь войну с ним, как клялся ко царям грецким и со мною бояре и руссы все, да сохраним прежние договоры и союз. А ежели от тех преждереченных не сохраним я или те, которые со мною и подо мною преступят, да имеют клятву от бога, в которого веруем, в Перуна и в Волоса, скотья бога, да будет подобен злату (144), и своим оружием да иссечены будем. Се же имейте воистину, как сотворяем ныне к вам пинехроузу (145). И написали на хартии сей и своими печатями запечатываем». Учинил мир Святослав с греками и взяв дары многие, принесенные послами, злато, серебро, парчи и прочие, вскоре пошел из Переяславца в ладьях по Днепру. Тогда воевода его Свенелд советовал ему, что лучше идти на конях к Киеву, нежели в ладьях, поскольку по Днепру около порогов стоят печенеги. И не послушав его, Святослав пошел в ладьях; переяславцы же, бывшие болгары, послали тайно к печенегам сказать, что Святослав, взяв многое имение у греков и полон, идет в Русь с малым войском. Слышавши же сие, печенеги заступили пороги, и, как Святослав к порогам пришел, невозможно было пройти от множества печенегов. Он же, отступив, остановился зимовать в Белобережи (146), укрепившись, насколько было удобно; но не было у них пищи довольно, и был голод великий, так что покупали по полугривне конскую голову, чем малое его войско весьма изнемогло.

6480 (972). Умер Святослав. С наступлением весны Святослав, вооружив свое войско, пошел вверх по Днепру. И, как пришел к порогам, тут напал на него Куря, князь печенежский, и после жестокого сражения победил его, и убил Святослава, и, взяв голову его, сделал чашу, оковал оную златом и пил из нее (147). Свенелд же пришел к Киеву ко Ярополку (148).

ПРИМЕЧАНИЯ

125. Могила Игорева. При городе Коростене есть холм весьма великий на ровном месте близ речки, и до сих пор так называется, который и я в 1710 году, идучи из Киева с командою, осматривал; таковых хотя повсюду много находится, особенно на Донце скифские, гл. 12, но величиною подобного сему не видал, кроме что у села Царевщины близ Волги, при устье реки Сока.

126. Поход Ольги в Новгород положен здесь до крещения ее за 8 лет, и Пролог сему согласует, а в Минеи Димитрий Ростовский[20] июля 11 написал после крещения ее, а в котором году, не объявил, и сказывает так: «Из Новгорода пошла во отечество свое, где родилась, в весь Выбоцкую, и поучала сродников своих познанию Бога. Когда же в стране той пришла к берегу реки, называемой Великой, где иная река от востока, Пскова называемая, впадает, был же на том месте лес великий, и прорекла, что на месте том быть граду великому и славному. Возвратилась в Киев, послала довольно злата и серебра, и повелела город Псков созидать и людьми населить». О сем строении Пскова Степенная новгородская согласно указывает, смотри н. 76; в сие ж ее бытие родился Владимир Великий.

127. Погост, что это слово значило в язычестве, неизвестно, и хотя ныне погост относится к церкви, но оное разное значит: 1) место, что к церкви, для житья церковников и погребения мертвых; 2) церковь, построенная отдельно на церковной земле, никому не принадлежащая и всем разным владетелям того прихода общая; 3) целый приход со многими селениями. И сие у греков именуется диохисис, финны зовут питеаесь, святыня – пичисе, погребение – поесять, то, может быть, из сих сарматских испорчено. Следственно, погост не значит церковь или приход церковный. А поскольку Ольга еще не крещена была, то ей церкви и приходов устраивать причины не было, и хотя Димитрий Ростовский думал, якобы то после крещения было, что в Прологе, в житии ее, написано, да хотя бы и после крещения ее было, но народ ведь был не крещен и церкви не требовались. Но поскольку черемиса пагиях называют волость, то, думается, конечно, сие правильнее, что она на волости разделила, и сарматские пигачь именовала, а после в погост превращено. И так как в каждой волости в христианстве церкви построили, потому оное имя до сих пор осталось.

128. Древнее название сего города как по русским древним писателям, церковным и светским, так в польских и во всех чужестранных – Плесков, это название образовано от плеса или плескания и славянское есть, Псков же ни в славянском, ни в других языках никакого значения, насколько мне известно, не имеет, и потому разумею, что настоящее имя Плесков есть.

129. Перевесище, в Уложенье и Писцовом наказе написано, место, где птиц сетями, повешенными между двух вод, на перелете ловят; Ольжичи же местечко до сих пор известно в Малой Руси, недалеко от Чернигова и близ Днепра.

130. Сие обстоятельное сказание о причине крещения Ольги во всех манускриптах не изъяснено; но я в точности взял из манускрипта Симона епископа, бывшего у Волынского, чему Иоаким согласует, гл. 4.

131. Поход Ольги в Константинополь Минея, июля 11, согласно сему сказывает; Кедрин о крещении Ольги пишет, что было при царе Константине и патриархе Феофилакте, и Курополат то же написал, а также Зонар при Феофилакте патриархе; Пролог же в житии Ольги, июля 1, и Кормчая, лист 8, и Степенная сказывают, якобы Ольга крестилась при царе Иоанне Цимисхие и патриархе Фотие, чему быть нельзя, ибо Цимисхий, по Баронию и Лексикону историческому, был от 869 по 875 год; Фотий лишен престола в 886 году, а умер в 891 задолго до крещения Ольги. И посему видимо, что или патриарх оный годом позже умер, или Ольга прежде крещена, и могло легко статься, поскольку она там зимовала и на другой год возвратилась, что у Нестора трудно узнать, ибо годы, в которых ничего написать не имел, рядом ставил, как и здесь в манускрипте 8 лет рядом поставлено, и потому может, что указанный год означает год ее возвращения. Скорее же всего, Ольга крещена при Константине, патриарх же Феофилакт умер в 962, после него настал Полиевкт.

132. О сватании Ольги оставляю на рассуждение каждого рассмотреть лета ее. Нестор хотя ни лет ее жизни, ни рождения не объявил, но того довольно, что она в 903 году с Игорем обручена, овдовела в 945, быв в супружестве 42 года, вдовствовала до крещения 10 лет; и если она при сочетании 15 лет была, то крестилась 67. В Прологе положено, что жила 75, то должна была родиться в 894, следственно, обручена 9 лет, чему быть нельзя; и хотя можно подумать, что в году брака ошибка, то и по такому счислению надлежало ей в крещение счислять 61 год, когда она к браку уже способною быть не могла. Но скорее, думаю, что о сем сватанье некто, не рассмотрев лет, выдумав к похвале Ольги, после Нестора внес, или сам Нестор поверил нерассудному сказанию, которое и следующим, н. 133, опровергается.

133. Скутары есть предместье, или слобода, близ Константинополя при озере Скутары, которое выше, н. 79, Суар именовано; а Почайна – река при Киеве, в которой всенародное при Владимире крещение было. По сему видно, что Ольга не довольна была греками; следственно, сложенное о сватании императора, н. 132, невероятно.

134. Ужасно и прискорбно было Нестору описывать суеверия народа, не имеющего ни мало ума и просвещения. Но рассудив по настоящему в христианах именующихся, что, имея закон Божий и другими вольными науками ум просвещенный, не меньше оных суеверствует, я не почитаю то в диво, когда слышу от людей, к знанию закона Божия не прилежащих и о рассуждениях не внимающих, а вкорененные им суеверные бабьи басни и безумных наук толкования за истину почитающих. Но дивнее всего оного, когда видим и слышим некоторых тех, которые особенно народом и властию избраны и поставлены на проповедь слова и закона Божия к научению народа истинной вере Христове и благонравию, словно соль обуявшая, ни сами не хотят закон Божий разуметь, ни народ обучать. И еще того тяжелее, когда слышим, как предания и узаконения человеческие, для своего ублажения вымышленные, за действительно бывшее, как для спасения нужное, выдают, о чем в гл. 2 внятнее сказано.

135. Об этом написано в одном Раскольничьем, а в прочих ни в одном не упомянуто; думаю, из-за неведения пропущено. Что оно значит, подлинно неизвестно, разве что не было ль обычая, как у древних, невест рабов на растление к господам приводить, как например Геродот, кн. 4, гл. 34. Куницы же – и до сих пор известно, что везде в Руси за свадьбы господа берут деньгами, каждый по своему рассуждению; в избавлении же от девства и в историях древних находим разное и одно другому противное. Иустин о финикиянах сказывает, что сие поручалось рабам, а здесь господам, у ассириян священникам и в ином месте вольно приходящим в божницы, иногда гостям, бывшим на браке. Смотри в Геродоте, в той же главе. На государя архиереем берутся венечные от свадеб по чинам.

136. Каган не есть само по себе имя, но относительное имя чести, ибо славянских и сарматских народов владетелей многие писатели каганами именуют, как Дилих и Бароний о венгерских князьях до крещения, и Мауроурбин в Славянской истории, Готфрид в Хронике многих каганов упоминают. О казарском кагане, гл. 16, н. 42, в молитве акафиста, н. 56, Оскольда каганом именует; оное же млово мунгальское, гл. 46, н. 12 [?].

137. О казарах, где жили, гл. 16, о Беловеже выше, н. 113. Но греческие историки разорение оного сказывают от гетов, гл. 17, н. 68 [?]. Сие от того, что Святослав до Дуная гетами, которых он косогами именует, обладал и в Переяславле на Дунае в древней области гетов жил. Оные же казары и косоги хотя многие тогда в Русь переведены и по реке Руси в Переяславле и других градах поселены, но их еще после осталось много, ибо Нестор сказывает в Киеве приход жидов казарских из Белавежи. Что же Святослав столь великое число по Днестру, Дунаю, Богу и Днепру городов разорил, о том свидетельствуют многие там запустелые городища, а особенно на Ингуле немалый город, камнями великими строенный, который тайный советник Неплюев при размежевании с турками в 1740 году описал. И думаю, что оных конечное разорение и запустение от татар учинилось. Косогов же Стрыковский указывает в Литве с ятвягами, но сие после перевода их от Дуная понимать следует. Многие сходством имени ошибаются, что косогов за казаков почитают. Переяславль был на Дунае, как и ниже в 969 году точно сказывает. Что же он помянул, что от венгров помощь получает, то Иоаким изъяснил, что он женат был на дочери короля венгерского, гл. 4, н. 37. Имя ее Нестор объявил Предслава, н. 105, и сам Святослав оное, н…… утверждает.

138. Переяславль – иногда Переяславец, и смешивается с Переяславлем на Днепре, н. 82. Сей был на Дунае, гл. 51 [?], н. 53, что и Нестор ниже утверждает. Греки именовали Переслабен и Перестлаб.

139. Печенеги были народ сарматский, потому что умели с ними говорить, и один народ с половцами, гл. 26. Греки их именовали пацинаки и певкины. Их жилище было в верховье Дона в 915 году. Первое их пришествие до Днепра показано, н. 26, где они долго были, однако ж и в верховье Дона немало осталось, а после уже половцами именованы.

140. Тризна есть слово сарматское, поминовение языческое, отправляемое с жертвою; князьям же и вельможам на тризнах пленников в жертвы приносили, о чем Стрыковский на разных местах описывает, а пространнее ниже, н… Что же Нестор говорит, был при ней священник, якобы других не было, то сам он прежде одну церковь в Киеве сказал, н. 118 и 121. Иоаким же яснее сказывает, что она построила церковь Софийскую, а Святослав после смерти ее разорил, гл. 4, что и Нестор подтверждает.

141. Малушу, мать Владимирову, Кромер наложницею нерассудно именует, ибо тогда вне закона всякая жена по единому только общему соизволению и действительному между ними взаимному обязательству супруга самая настоящая была. Что же его мать Ольга сие за противное приняла, оное не дивно; ибо Малуша ей свойственница была, и в ее призрении воспитана, а без воли ее в то вступала, из-за чего по закону естественному Ольге, как матери и как христианке, в свойстве сочетание без противности быть не могло. Но брак тогда по сочетанию действителен был. Да хотя бы и в самом деле за наложницу счесть, то имеем примеров довольно, что у русских дети побочные за равных с брачными не только в язычестве, но и во христианстве долго почитались, уделы княжеские бесспорно получали, на дочерях княжеских женились, дочери побочные за королями были, как о Святополковых дочерях и сыне сказано.

142. Стрыковский сказывает, Святослав послал войну объявлять Василию и Константину 972, приводя свидетельство Зонара, кн. 3, из польских Меховия, но тогда был Иоанн Цимисхий, с которым подлинно Святослав войну имел.

143. Кромер приводит Зонара, сказывающего, что Святослав после взятия Переслабена от великих потерь бессилен был и после заключения на правильных договорах с ним мира возвратился; но о битве с греками что Зонар написал, не упоминает. Бароний же из Курополата в 970 году сказывает: «Руссы, сообщась с болгарами, скифов и турков присовокупив, собрав воинства 330 000, напали на Константинопольское царство; Иоанн же многими сражениями в конце концов победил и, главный город болгарский Перестлабен взяв, оный Иоаннополем нарек». Сие взятие Переяславля, может, после Святослава учинилось, ибо о нем у русских уже не упоминается. Что же здесь турок именует, оное возможно вместо торков греки приложили, ибо оные были близ тех мест, как в гл. 16 пространно показано.

144. В древних написано: «Да будут золоти, как золото». Что значит, неизвестно; может, разумеет так: да буду мертв, как золото, которое имею. Выше ж показано, что Игорь, золото и оружие положив пред идолами, клятву давал.

145. Пинехроузу есть слово греческое, письменное или твердое обнадеживание; ибо как прежние, так и сии договоры по словам видно, что с греческих переведены, а русские тогда, писанные во время Несторово, может, в архиве хранились.

146. Белобережие не город, что Беловежа при устье Днепра, как Бельский думает; ибо сие урочище, видимо, что было пустое или малого селения, ниже порогов.

147. Стрыковский сказывает, что князь печенежский Кур именовался, и после убиения череп оковав, подписал на нем: «Ищущий чужого свое погубляет», стр. 129. Куры – сарматское слово, значит скот или бык. Сосуды же из голов неприятельских делать есть обычай древний у многих народов. Арнкиел, кн. I, гл. 27. Карпеин о тибетах подобное сказывает, а Геродот и Страбон о скифах, гл. 12, 13 и 14.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.