Минц Л. Котелок дядюшки Ляо, или Занимательная этнография
Минц Л. Котелок дядюшки Ляо, или Занимательная этнография
Светлой памяти моих родителей — Ольги Владимировны и Мирона Львовича
Клиенты Сыма Цзянэра принимают его за Цзо Женьбо и убивают его (Из книги «Тысяча цветов мудрости»)
В 386 году эпохи Тан жил в городе Юэчжи уезда Юэ провинции Фучжоу некий Сыма Цзянэр, известный мудростью и богатством. Каждый шестой день недели к нему приходили семеро его клиентов и с ними некий Сян Хэ. Клиентов звали: Цзо Дэфан, Чжоу Синмин, Шен Цзянпин, Шен Цзицзюнь, Ли Сянсы, Го Данчеу, Фан Янцю. Они приносили ему по шесть хэ шелка «ма», по ляну горного воска и воду из источника Буцао, о котором поэт Ду Фу сказал:
Рыбку клюет в пруду
Под синим сводом бамбука.
Такова жизнь цапли.
Однажды к Сыма Цзянэру пришел царь обезьян Юга Футоу Тан и с ним обезьяна Э, его министр. Восхитившись мудростью и богатством Сыма Цзянэра, царь обезьян Юга Футоу Тан сказал:
На белом поле бумаги «цинь»
Зреют иероглифы мудрости.
На что Сыма Цзянэр отвечал:
Раздумья освежают и в полдень.
Тогда Футоу Тан возразил:
По яшме узор струится,
Креветке волн не увидеть
Так с приятностью они беседовали до вечера. Перед уходом министр обезьяна Э по знаку своего повелителя вынул из-под халата нефритовую чашу и преподнес ее Сыма Цзянэру. Позвав свою служанку Жень Не, Сыма Цзянэр приказал поставить чашу в саду, поместив туда золотых рыбок.
Когда на следующее утро он любовался игрою рыбок в воде, к нему пришли Цзо Дэфан, Чжоу Синмин, Шен Цзянпин, Шен Цзицзюнь. Ли Сянсы, Го Данчеу, Фан Янцю и с ними некий Сян Хэ с обычными подношениями. Увидев своего покровителя склонившимся над нефритовой чашей, они приняли его за Цзо Женьбо и пронзили его мечами. Умирая, он сказал:
На поле, заросшем маком, лежу.
О, как далеко до неба!
И еще:
О чем звенят колокольчики пагоды Ляо?
Убедившись в своей ошибке, клиенты и с ними Сян Хэ удалились, восклицая:
Сладок мед раздумий,
Горек осадок познаний!..
За одного принимают другого и убивают его.
Автор книги не может толком объяснить, при чем здесь эта мудрая новелла. Может быть, она — как щепотка кардамона, ничтожная сама по себе, но придающая неожиданный вкус блюду.