Секретный сотрудник ВЧК
Секретный сотрудник ВЧК
Октябрьская революция 1917 года в России принесла финскому народу национальную независимость. В декабре 1917 года Совет Народных Комиссаров признал Финляндию, входившую в состав Российской империи, в качестве самостоятельного государства, а 4 января 1918 года это постановление СНК было утверждено ВЦИК РСФСР.
Однако внутриполитическое положение в Финляндии оставалось крайне сложным и неустойчивым. Социал-демократы и финские красногвардейцы, отстаивавшие независимость страны, стояли на позициях строгого нейтралитета, укрепления дружественных отношений с молодой республикой Советов. Им противостояли буржуазные партии, ориентировавшиеся в своих политических расчетах на Германию и Швецию. В противовес финским красногвардейцам они создали белую гвардию (шюцкор), кадры которой обучались военному делу в Германии и Швеции.
К концу января 1918 года классовая борьба в Финляндии обострилась до предела, и в ночь на 28 января в стране началась рабочая революция. По призыву руководства рабочих организаций красногвардейцы захватили правительственные учреждения, банки. Сопротивление шюцкоровцев в южной части Финляндии и в столице было сломлено. Север страны и частично центральная ее часть оставались в руках белой гвардии. В Гельсингфорсе (как тогда на шведский манер называли Хельсинки) было сформировано революционное правительство — Совет народных уполномоченных, которое возглавил социал-демократ К. Маннер. Однако буржуазия не примирилась с поражением. Была сделана ставка на помощь германского империализма и шведской военщины. В Финляндии началась Гражданская война.
В этой обстановке Советскому правительству были необходимы достоверные сведения о наиболее важных политических и военных событиях, происходящих в Финляндии, о возможной военной коалиции финской буржуазии с Германией и Швецией, направленной против страны Советов, и о возможном использовании германской военщиной финской территории для удара по Петрограду. Иными словами, встал вопрос о получении разведывательных данных о внутриполитическом положении в Финляндии и ее роли в германских военных планах.
Значение такой информации определялось не только тем, что Финляндия была ближайшим северным соседом России, и нельзя было допустить, чтобы она стала плацдармом для наступления германских войск на Петроград. Не менее серьезным фактором, напрямую затрагивавшим безопасность советского государства, являлось и то, что в портах Финляндии продолжали базироваться корабли Балтийского флота. В его главной базе в Гельсингфорсе находился и возникший в мае 1917 года высший выборный орган флота — Центробалт (Центральный комитет Балтийского флота). Судовые комитеты на кораблях подчинялись Центробалту и выполняли его распоряжения. Вместе с тем должного единения ни среди командиров кораблей, ни в офицерском корпусе флота, ни среди матросов не было. Команды кораблей постоянно лихорадило. А советскому правительству, естественно, не было безразлично, как поведут себя командиры кораблей и их экипажи в случае немецкого наступления.
Не менее остро стояла проблема и с гарнизоном сухопутных российских войск в Финляндии, численность которого к тому времени составляла примерно 20 тысяч человек. Имелись сведения о том, что солдатам надоела война, им хотелось поскорее возвратиться в родные места. Гарнизонная служба велась плохо, отсутствовала должная дисциплина, полностью нарушилось взаимодействие с флотом.
Молодое советское государство поставило перед собой трудную задачу, которая заключалась в том, чтобы с наступлением весны 1918 года вывести из Финляндии, по возможности, без потерь, российские армию и флот. А для этого все перечисленные выше проблемы нуждались в быстром и глубоком изучении и освещении. Сделать это мог только человек, который до революции часто посещал Финляндию, хорошо её знал, имел там довольно широкие знакомства в правительственных кругах и среди представителей оппозиционных партий.
Таким человеком оказался Алексей Фролович Филиппов, являвшийся секретным сотрудником при Президиуме ВЧК. Именно ему лично Дзержинским было поручено выяснить истинное положение дел в переживавшей важные события соседней северной стране.
Алексей Филиппов родился в 1870 году в Могилеве в семье технического служащего женской гимназии и кухарки. Окончил юридический факультет Московского университета. После окончания университета сначала намеревался остаться на кафедре и заниматься наукой, так как во время учебы трижды получал за свои труды золотые медали. Однако в конце концов избрал для себя литературно-издательсое поприще, к чему давно имел серьезное влечение. Работал в издательстве Сытина. Позже занялся самостоятельной литературно-издательской деятельностью: являлся основателем в Саранске газеты «Русское слово», затем владельцем московского журнала «Русское обозрение». В 1906 году издавал газеты «Ревельские известия» и «Кубань». За статьи в последней подвергался преследованию со стороны царской охранки, был осужден на один год тюремного заключения. Затем в Новороссийске издавал газету «Черноморское побережье», за статьи в которой имел 82 судебных процесса.
В 1912 году А. Ф. Филиппов переехал в Санкт-Петербург. Некоторое время работал по найму в одном из банков, сотрудничал в биржевой прессе. В 1913 году стал издавать газету «Деньги» и обосновал собственный банкирский дом в виде «товарищества на вере», которое вскоре после Октябрьской революции распалось. Издательская деятельность и работа на поприще банковского дела позволили ему приобрести обширные связи среди издателей, а также в кругах крупных промышленников и финансистов.
По своим политическим взглядам Филиппов был человеком прогрессивных убеждений. Будучи беспартийным, он поддержал Октябрьскую революцию и сразу же встал на сторону большевиков, подчеркивая государственнический и народный характер большевизма. В одном из своих писем, сохранившихся до наших дней, он отмечал:
«Независимо от значения большевизма и его приемов действия для осуществления общих идеалов социализма, он представляет собой применительно к данному времени явление народное, а поэтому и глубокое, несущее в себе целительную силу всего национального организма… Ошибочно считают некоторые большевизм временным явлением. Напротив, при данном положении России только большевизм есть идейная, объединяющая народные масы сила, потому и притягательная для всех».
И далее, говоря о политическом направлении газеты, которую он собирался издавать, Филиппов пишет о том, что она должна обращать внимание на изучение и разъяснение положительных сторон русской жизни, на самодеятельность масс и на ту плодотворную работу партийных представителей Советской власти, которые «проявляют высшую степень хозяйственного прозрения на десятки лет вперед».
А. Ф. Филиппов был знаком с А. В. Луначарским, часто встречался с ним и в беседах излагал свои соображения относительно организации учебного процесса в университетах и других российских вузах. Однажды в конце декабря 1917 года он пришел крайне взволнованный к Луначарскому и сообщил о том, что в Петрограде среди представителей партий, находящихся в оппозиции к Советской власти, ходят упорные слухи о готовящемся перевороте эсеров и о возможном покушении на В. И. Ленина. Луначарский посоветовал Филиппову без промедления передать эти сведения Дзержинскому. Буквально на следующий день в доме номер 2 на петроградской Гороховой улице, где в то время размещалась Всероссийская Чрезвычайная Комиссия, состоялась его встреча с Дзержинским. Переданные Филипповым в ВЧК сведения оказались весьма полезными и своевременными. Через несколько дней, 1 января 1918 года, началось эсеровское выступление, которое было подавлено.
Именно со знакомства с Дзержинским началось сотрудничество Алексея Фроловича с ВЧК. Вот как он сам писал об этом позже в своих воспоминаниях:
«После нескольких встреч с Дзержинским, он пригласил меня помогать ему. Дело было при самом основании ВЧК, на Гороховой, 2, когда там было всего четыре работника. Я согласился, и причем безвозмездно, не получая платы, давать ему все те сведения, которые приходилось слышать в кругах промышленных, банковских и отчасти консервативных (ибо тогда боялись выступлений контрреволюции со стороны черносотенцев)».
А. Ф. Филиппову было выдано удостоверение, в котором указывалось, что он является секретным сотрудником ВЧК. Дзержинский и Филиппов стали регулярно встречаться, их служебный контакт постепенно перерос в большую личную дружбу.
В то время руководством страны рассматривался проект декрета о национализации банков, и перед Филипповым была поставлена задача подготовить обстоятельную докладную записку о состоянии финансового и банковского дела в послереволюционной России. Алексей Фролович успешно справился с этой работой. За короткий срок он представил Дзержинскому три подробных и обстоятельных доклада по поставленным ему вопросам. Кроме того, он помог чекистам вскрыть махинации чиновников банков, уличить их в проведении умышленного саботажа.
Но вернемся к событиям в Финляндии, о которых шла речь в начале очерка.
Учитывая, что Филиппов до революции много раз бывал в этой стране, имел там довольно широкий круг знакомых и, наконец, зная о его осведомленности о происходящих там событиях, Дзержинский предложил Алексею Фроловичу выехать в Финляндию под прикрытием корреспондента одной из российских газет. На этот раз перед Филипповым были поставлены задачи чисто разведывательного характера: сбор информации о внутриполитическом положении в Финляндии, о мерах правительства К. Маннера по упрочению своих позиций, о его перспективах и возможности продержаться у власти. Одновременно он должен был собрать сведения о планах финской буржуазии и белой гвардии (шюцкора). В частности, Филиппову предстояло выяснить насколько вероятен их военный союз с Германией. На разведчика возлагалась также задача по «изучению настроений матросских и солдатских масс, вооруженной борьбы в Финдяндии и судеб русского флота».
В литературе по истории советской внешней разведки отмечается, что это был первый вывод сотрудника ВЧК за кордон с разведывательными целями, положивший начало данному способу чекистской работы за границей. Это подтверждают и архивные материалы Службы внешней разведки России.
В январе-марте 1918 года А. Ф. Филиппов несколько раз выезжал в Финляндию. Сохранившиеся в архивах разведки его письменные донесения и отчеты говорят о том, что он проявил немало находчивости, энергии и настойчивости для выполнения разведывательного задания Ф. Э. Дзержинского. В Гельсингфорсе он встречался с председателем Совета народных уполномоченных К. Маннером и о результатах этих переговоров докладывал лично Дзержинскому. Как правило, Филиппов составлял подробные и обстоятельные донесения, отличавшиеся присущей опытному журналисту наблюдательностью, политической остротой и глубоким анализом. Так, в одном из своих сообщений он, в частности, указывал:
«Ф.Э.Дзержинскому (лично и конфиденциально).
После беседы с Председателем народных уполномоченных Маннером у меня сложилось твердое убеждение, что правительство Финляндии желает сохранить строгий нейтралитет и не будет предпринимать каких-либо действий, могущих вызвать вмешательство в их дела любой иностранной державы.
Вместе с тем правительству трудно будет удержаться у власти, поскольку север страны и частично центральная часть ее продолжают оставаться под контролем финской буржуазии, которая имеет силу в Сенате и плетет интриги с Германией и Швецией, что несовместимо с нейтралитетом Финляндии».
В начале 1918 года Советское правительство вело усиленную подготовку к переговорам о заключении мира с Германией. Поэтому любая информация о военных планах немцев и передвижении их войск представляла для Центра большой интерес с точки зрения определения позиции российской делегации на переговорах. В частности, очень важно было иметь представление о том, каким образом поведет себя Германия в отношении Финляндии, будет ли она использовать эту страну в войне против Советской Республики.
Значительная часть информации Филиппова относилась именно к этому кругу вопросов. В конце января 1918 года он сообщал о возможном захвате немцами Аландских островов. Вскоре его информация подтвердилась. Одновременно в столице Финляндии стали циркулировать слухи о возможном наступлении немцев на Петроград. Касаясь этого вопроса, Филиппов писал:
«… Подготавливая умы к наступлению опасности с одной стороны, немцы идут в другом направлении. Германские войска планируют приступить к захвату Балтийского флота, базирующегося в финских портах. Без этого даже взятие Петрограда не даст им желанной победы. Поэтому необходимо убедить каждого из команд кораблей, находящихся в этой стране, в важности общего выступления, так как немцы боятся только флота».
Выполняя поставленную перед ним задачу, Филиппов подробно изучал обстановку на флоте и в армейских гарнизонах, лично докладовая о своих наблюдениях Дзержинскому. В одном из своих донесений он, в частности, отмечал:
«Положение здесь отчаянное. Команды ждут весны, чтобы уйти домой. Матросы требуют доплат, началось брожение, появляются анархисты, которые продают на месте имущество казны.
… Балтийский флот почти не ремонтировался из-за нехватки необходимых для этого материалов (красителей, стали, свинца, железа, смазочных материалов). В то же время эта продукция практичеки открыто направляется путем преступных сделок из Петрограда в Финляндию с последующей переотправкой через финские порты в Германию».
Еще более тревожное положение было в армейских частях. В сообщении от 23 февраля 1918 года Филиппов проинформировал ВЧК о готовящемся нападении группы финских белогвардейцев в Гельсингфорсе и в районе Выборга на российские динамитные и пороховые погреба, так как караульная служба там практически не велась. Он также предлагал «до ухода флота в Кронштадт развернуть вербовку на суда надежных матросов, в том числе из эстонцев и финнов». Одновременно Филиппов указывал на необходимость «срочно командировать в Финляндию надежные отряды красногвардейцев с тем, чтобы навести порядок и усилить местные гарнизоны, а местами просто заменить их». Разведчик настаивал на немедленной организации должного взаимодействия армии и флота, которое к тому времени фактически отсутствовало. По этому вопросу он не раз беседовал с председателем Центробалта П. Е. Дыбенко, находившимся в Финляндии. Филиппову также удалось убедить командующего Балтийским флотом адмирала А. В. Развозова поддержать большевиков. О всех своих действиях Филиппов аккуратно информировал устно или письменно Дзержинского и других руководителей ВЧК.
Сохранившиеся материалы позволяют сделать вывод о том, что результатами своей разведывательной работы Филиппов полностью оправдал надежды Дзержинского. Несмотря на то, что обстановка в Финляндии менялась с калейдоскопической быстротой, Филиппову удавалось выделить самое главное, самое актуальное и своевременно информировать о происходящих там событиях Центр. Его донесения отличались четкостью и лаконичностью. В них всегда содержались конкретные предложения о мерах, которые, по мнению Филиппова, необходимо было предпринять, чтобы повлиять на обстановку в Финляндии и направить ее развитие в нужное для советского государства русло.
Некоторые сообщения А. Ф. Филиппова докладывались непосредственно В. И. Ленину. Так, например, его донесение от 15 февраля 1918 года начиналось следующими словами:
«Товарищ Дзержинский! Завтра возвращаюсь назад с полным, весьма важным докладом. Сейчас сообщаю самую настоятельную просьбу поговорить с Ильичем о непринятии решительных мер до нашего с Вами и с ним свидания».
Далее Филиппов информировал об усилении финской белой гвардии и активизации немецкого военного флота в районе Аландских островов. Он также вносил конкретные предложения об отводе отряда российских кораблей в Кронштадт буксирами. В донесении высказывались соображения о целесообразности оказания Финляндии помощи продовольствием, горючим и смазочными материалами. Одновременно Филиппов предупреждал о необходимости принятия решительных мер, чтобы российские поставки «не попали в руки финских белогвардейцев или, еще хуже, в руки немецкой армии».
А. Ф. Филиппов пользовался большим доверием у Ф. Э. Дзержинского. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что Председатель ВЧК поручил ему изучить в Финляндии и Ревеле (Таллине) работу существовавших там до революции отделений контрразведки царской армии и высказать свои соображения по поводу возможного их использования в интересах ВЧК. Алексей Фролович на месте изучил работу этих учреждений и пришел к твердому убеждению, что они «носят в себе все недостатки старого режима и, за небольшим исключением, состоят из чиновников, интересующихся только жалованием, но отнюдь не результатами работы». Поэтому он предлагал без промедлений издать за подписью В. И. Ленина декрет об упразднении этих учреждений и создании вместо них «органов военного контроля, которые бы ежедневно давали советскому правительству сведения о передвижении войск противника». Свое сообщение на имя Дзержинского он завершил следующими словами: «Декрет насчет контрразведки проведите непременно!».
Безусловно, деятельность А. Ф. Филиппова, как одного из первых разведчиков после Октябрьской революции, имела много отличительных черт от работы будущих профессионалов, так как строилась она главным образом на энтузиазме, жизненном опыте и творческой импровизации исполнителя. Никакой специальной подготовки Филиппов не имел, да и приобрести ее практически в то время было негде. Сама обстановка острейшего политического, экономического и социального кризиса в России, тяжкие последствия Первой мировой войны, назревавшая Гражданская война — все эти обстоятельства придавали его работе в ВЧК, в том числе и по линии внешней разведки, неординарный характер. Его деятельности был присущ особый динамизм, непосредственное участие в срочной реализации конкретных решений руководства Чрезвычайной Комиссии и собственных предложений.
В целом разведывательная работа Алексея Фроловича в Финляндии в определенной степени помогла советскому правительству при проведении важных мероприятий по Балтийскому флоту, прежде всего по перебазированию кораблей из Гельсингфорса и Ревеля в Кронштадт в феврале-мае 1918 года, получившему название «Ледовый переход». Его информация способствовала наведению относительного порядка в гарнизонах российских войск в этой стране, а также использовалась при последующем их перебазировании в Россию.
В марте 1918 года Филиппов возвратился в Петроград, а затем переехал в Москву и был зачислен официальным сотрудником в штаты ВЧК. Сначала он работал в отделе по борьбе со спекуляцией и преступлениями по должности, а позднее был прикомандирован к Президиуму ВЧК для выполнения личных поручений Дзержинского. В это время Филиппов провел расследование ряда дел, связанных с хищениями и саботажем, в том числе, крупного дела по Русско-Балтийскому заводу. Для расследования этого дела он был наделен широкими полномочиями по проверке всей документации предприятия. Об этом, в частности, свидетельствуют имеющиеся в Кабинете истории внешней разведки выданные Филиппову письмо общей канцелярии ВЧК и соответствующее удостоверение, которые подписал Дзержинский.
Расследование по Русско-Балтийскому заводу велось продолжительное время и сопровождалось частыми командировками Филиппова в Таганрог, Петроград и другие города. В результате проведенной чекистами работы удалось выявить злоупотребления со стороны отдельных отвественных чиновников, работавших на этом и смежных с ним предприятиях, установить истинное экономическое положение предприятия, что в конечном счете способствовало становлению промышленности Советской Республики.
Свои обязанности сотрудника при Президиуме ВЧК Филиппов выполнял добросовестно, с присущей ему энергией. Однако вскоре после левоэсеровского мятежа в июле 1918 года он был арестован Петроградской ЧК по подозрению в причастности к монархической организации. Председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий распорядился арестовать Алексея Фроловича и под конвоем доставить его в знаменитую петроградскую тюрьму Кресты.
Сразу же после ареста А. Ф. Филиппов обратился к Ф. Э. Дзержинскому с письменной просьбой «объективно вникнуть в его положение и вскрыть причину недоразумения, которое с ним произошло».
30 июля 1918 года Дзержинский направил в Петроградскую ЧК письмо следующего содержания:
«Тов. Урицкому.
Дорогой товарищ! Ко мне обратился А.Ф.Филиппов с просьбой вникнуть в его положение, что сидит совершенно зря. Не буду распространяться, пишу Вам потому, что считаю сделать это своей обязанностью по отношению к нему как к сотруднику Комиссии. Просил бы Вас только уведомить меня, в чем именно он обвиняется. С приветом Ф.Дзержинский».
В ходе следствия выяснилось, что Филиппов никакого отношения к монархическим организациям не имел. Дело против него было возбуждено по доносу одного из сотрудников Петроградской ЧК, левого эсера, политическую платформу которых Филиппов не разделял и открыто осуждал.
3 сентября 1918 года А. Ф. Филиппов был освобожден из-под стражи. В его следственном деле появилась запись: «К предъявляемым А. Ф. Филиппову обвинениям он никакого отношения не имеет. На основании изложенного настоящее дело считаем законченным и подлежащим хранению в архиве Комиссии».
После освобождения Алексей Фролович продолжил работать в ВЧК. Он являлся сотудником секретного отдела. Одновременно был председателем Исполнительного комитета по делам духовенства России.
Скончался А. Ф. Филиппов в Ленинграде в середине 1950-х годов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.