Глава 16 Красный флаг на Средиземном море. 1924—1945 г г.

Глава 16

Красный флаг на Средиземном море. 1924—1945 г г.

В 1920—1930-х годах советское военно-морское присутствие на Средиземном море было невелико как из-за экономических, так и из-за политических причин.

Первым судном, вошедшим в Средиземное море под красным флагом, стал сторожевой корабль «Воровский»[149]. СКР 12 июля 1924 г. вышел из Архангельска, прошел через Гибралтарский пролив, посетил Неаполь и Порт-Саид и через Суэцкий канал отправился во Владивосток, куда и благополучно прибыл 20 ноября 1924 г.

В сентябре – октябре 1925 г. эсминцы Морских Сил Черного моря «Незаможник» и «Петровский» под флагом командира дивизиона А.М. Невинского посетили с визитом Неаполь. Это был ответ на визит отряда итальянских военных кораблей в Ленинград. С советскими моряками встретился Максим Горький, проживавший в то время в Сорренто на берегу Неаполитанского залива. Кроме Неаполя, эсминцы посетили и Стамбул.

Выбор этих портов неслучаен. Италия и Турция к тому времени были наиболее благожелательны к СССР, нежели любое другое средиземноморское государство. Ну, с Турцией все понятно – с 1919 по 1922 г. СССР регулярно помогал ей деньгами и оружием. А как же с Италией? Ведь там 29 октября 1922 г. пришел к власти Муссолини.

Отношения СССР с фашистским режимом в Италии еще раз подтверждают правоту классика: «История – не тротуар Невского проспекта». 7 февраля 1924 г. правительство Дуче устанавливает дипломатические отношения с Советской Россией. Товарооборот между странами непрерывно растет. В частности, итальянские фирмы поставляют нашему ВМФ турбины и другие механизмы для строящихся кораблей, 100-мм зенитные орудия «Минизини», 45-мм и 53-мм торпеды, системы управления артиллерийским огнем и т.п. А Италия, в свою очередь, крайне зависела от поставок советской нефти. Войны Дуче в Абиссинии и Испании почти не сказывались на товарообороте между странами.

В августе – сентябре 1929 г. черноморские эсминцы «Незаможник» и «Фрунзе» (командир отряда Ю.В. Шельтинг) вновь посетили Италию.

В 1925 г. турки приступили к восстановлению линейного крейсера «Явуз Селим», бывшего германского «Гебена», пришедшего в 1914 г. в Дарданеллы. Через четыре года «Явуз» был введен в строй. Это кардинально изменило соотношение сил на Черном море. Ведь два русских линкора-дредноута «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая» погибли в 1916—1918 г г., а третий линкор – «Александр III» («Генерал Алексеев») – был угнан Врангелем в Бизерту. В итоге противостоять «Явузу» было просто некому.

В начале 1929 г. советское правительство решило усилить Морские Силы Черного моря. На Балтике организуется «практический отряд» в составе линкора «Парижская Коммуна» и крейсера «Профинтерн» под командованием Л.М. Галлера. Официально объявили, что отряд должен был совершить учебный поход в Средиземное море с заходом в Неаполь. Лишь командир отряда и капитаны линкора и крейсера знали об истинной цели похода.

22 ноября 1929 г. корабли покинули Кронштадтский рейд и через два дня встали на якорь в порту Киль, где дозаправились топливом и на следующий день отправились в дальнейший путь. Следующая дозаправка углем произошла 30 ноября уже в Атлантике.

В Бискайском заливе корабли настиг жестокий шторм. Сила ветра достигала 12 баллов. Вот как вспоминает об этом участник перехода: «Бискайский залив решил доказать, что недаром он слывет самым бурным в мире. Когда линкор стал зарываться носом, то передняя часть носовой наделки… отломилась по кинцы. Почти каждая волна вкатывалась на бак, заливая его вплоть до волнолома. Громадный вес воды на палубе погнул несколько пиллерсов… Штормовали мы таким образом трое суток»[150].

На третий день шторма ударами волн расшатало фальшборт, и он начал разрушаться. Часть его упала за борт, а часть – на палубу, при этом сорвав правую половину волнолома. Линкор еще сильнее стал зарываться носом в воду, скорость его не превышала 4 узлов. Положение корабля стало критическим, и командир отряда принял решение идти в Брест. Но «Парижская Коммуна» плохо слушалась руля, поэтому повернуть на обратный курс было сложно. Несколько раз линкор клало на бок так, что не только казематы, но и часть палубы уходили под воду, а кренометр зашкаливал.

10 декабря в 15 ч. 30 мин. корабли бросили якорь на Брестском рейде. В Бресте был произведен необходимый ремонт, и 26 декабря наши корабли продолжили поход. 1 января 1930 г. отряд прибыл в порт Кальяри на острове Сардиния. Там наши моряки отдохнули неделю, и 8 января «Парижская Коммуна» и «Профинтерн» бросили якорь в Неаполитанском заливе. 13 января на корабли прибыл «буревестник революции» и выступил с пламенной речью.

На следующий день отряд вышел в море, и только тут Галлер объявил командам, что корабли идут в Севастополь. Во время всего перехода по Средиземному морю за нашими кораблями следили британские крейсера. Они удалились лишь на подходе к Дарданеллам. 17 января отряд, не останавливаясь, прошел Стамбул и на следующий день вошел в Севастопольскую бухту.

Превосходство советского флота на Черном море было восстановлено, а с вводом во второй половине 1930-х годов новых кораблей, эсминцев и подводных лодок Черноморский флот стал многократно превосходить флоты всех других черноморских государств, вместе взятых.

В октябре 1930 г. отряд кораблей в составе крейсера «Червона Украина», эсминцев «Незаможник» и «Шаумян» под командованием Ю.В. Шельтинга совершил двухнедельное плавание в Средиземном море, посетив Стамбул, Мессину и Пирей.

С 17 октября по 7 ноября 1933 г. отряд под командованием Ю.Ф. Ралля в составе крейсера «Красный Кавказ», эсминцев «Петровский» и «Шаумян» нанес визит в Неаполь и Пирей.

В 1933—1934 г г. итальянская верфь «Ансальдо» построила два сторожевых корабля стандартным водоизмещением 1025 тонн для пограничников Дальнего Востока. Осенью 1934 г. эти корабли под индексами «ПС-26» и «ПС-18» прошли Суэцким каналом в Индийский океан. Уже во Владивостоке они получили имена «Дзержинский» и «Киров».

В 1935 г. был заключен договор с фирмой «Одеро-Терни-Орландо» на строительство легкого крейсера (по советской классификации – лидера) водоизмещением нормальным/полным 3216/4163 т. Корабль был заложен 11 января 1937 г., спущен на воду 28 декабря того же года, а затем отведен в Одессу.

В июле 1936 г. генерал Франко поднял военный мятеж, положив тем самым начало гражданской войне в Испании. На помощь мятежникам пришли фашистские режимы Германии и Италии. Так, Италия поставила Франко 1000 самолетов, 950 танков и бронетранспортеров, около 2000 орудий, 7,5 млн. снарядов, около 241 тыс. винтовок, 325 млн. патронов и много другого вооружения и военного снаряжения. Германия только за первые два года войны предоставила франкистам 650 самолетов, 200 танков, 700 артиллерийских орудий. На стороне мятежников воевало около 300 тысяч военнослужащих Италии и Германии.

В такой ситуации советское правительство приняло решение помочь Испанской республике в борьбе с мятежниками. Республиканцы получили от СССР 648 самолетов, 347 танков, 60 бронеавтомобилей, 1186 артиллерийских орудий, 20 тыс. пулеметов, почти 500 тыс. винтовок, боеприпасы, двигатели для самолетов и танков, горючее и различное военное снаряжение. Из морского оружия испанцы получили несколько торпедных катеров типа Г-5.

По просьбе республиканского правительства Советский Союз направил в Испанию около трех тысяч добровольцев – военных советников, летчиков, танкистов, моряков, различных специалистов, которые сражались и трудились на стороне республики. В боях погибли 158 добровольцев.

Почти вся советская помощь шла морем. Первыми советскими судами, прибывшими в Испанию, стали «Кубань» и «Нева». 23 сентября 1936 г. они привезли в порт Аликанте продовольствие и одежду. Первым советским транспортом с оружием стал теплоход «Комсомол», прибывший в Картахену из Одессы 13 октября 1936 г. На его борту, помимо прочего военного груза, находились пятьдесят танков Т-26. Следующим судном Черноморского пароходства с 25-ю истребителями И-15 на борту был пароход «Курск», прибывший в Аликанте 2 ноября. А 1 ноября в Бильбао пришли пароходы «Андреев» (Балтийское пароходство) и «Турксиб» (Беломорское пароходство). Всего с 13 октября 1936 г. по 1 сентября 1937 г. в республиканские порты прибыли 52 советских транспорта с военными грузами.

Корабли испанского флота примерно поровну достались республиканцам и франкистам. Мятежники уже 18 ноября 1936 г. объявили блокаду республиканских портов. Вскоре к ним присоединились итальянцы.

Сам факт гражданской войны в Испании не давал права франкистам нападать на нейтральные суда вне пределов территориальных вод страны. Вспомним, что антантовские адмиралы в 1919—1920 г г. открыто заявляли, что если хоть один советский надводный корабль или подводная лодка выйдет в Черное море, то он будет потоплен союзными кораблями.

Но одно дело – Россия, а другое – испанские мятежники. На все их пиратские действия Англия, Франция и США – первые в мире защитники свободы торговли и мореплавания – смотрели сквозь пальцы. Что же касается Италии, то она считалась нейтральной страной и тоже не имела никакого права нападать на иностранные суда в нейтральных водах.

14 декабря 1936 г. у берегов Алжира тяжелый крейсер мятежников «Канариас» потопил огнем 203-мм пушек советский теплоход «Комсомол» водоизмещением 10 900 т. «Комсомол» ранее возил оружие в Испанию, но на сей раз он шел с грузом марганцевой руды из Поти в бельгийский порт Гент.

Вечером 30 августа 1937 г. франкистский эсминец «Турбиния» потопил торпедой теплоход «Тимирязев» водоизмещением 3226 т, шедший из британского порта Кардиф в Порт-Саид.

1 сентября 1937 г. произошел уже совсем дикий акт пиратства. Итальянская подводная лодка «Луиджи Сеттембрини» у острова Скирос в Эгейском море (!) торпедировала советское судно «Благоев» водоизмещением 6000 т. Погиб один матрос. «Благоев» вез не оружие, а 4480 т пека асфальтовой смолы и не в Испанию, а во Францию.

В такой ситуации крейсера и эсминцы республиканцев начали встречать советские суда, идущие в Испанию, в районе мыса Генес у берегов Алжира. Позже место рандеву перенесли дальше на восток – в район Бизерты. Действия республиканского флота в известной мере ограничивали пиратство франксистов.

Так, 6 марта произошел бой республиканской (2 крейсера и 9 эсминцев) и франкистской (3 крейсера, 3 эсминца и 2 минных заградителя) эскадр. Республиканские эсминцы двумя торпедами поразили флагманский корабль мятежников – тяжелый крейсер «Балеарис» (12 230 т). Остальные корабли франкистов начали отход. И тут на помощь «Балеарису» подошли… британские эсминцы «Бореас» и «Кемпенфелт». Тут вернулся и «Канариас». Совместными усилиями франкисты и «просвещенные мореплаватели» стали спасать «Балеарис».

Но на следующее утро в воздухе появилась эскадрилья бомбардировщиков СБ, ведомая советником М. Лисовым. С высоты 3500 м эскадрилья Лисова сбросила бомбы, несмотря на интенсивный зенитный огонь. «Канариас» отдал буксир и маневрированием старался уклониться от падавших бомб. Все бомбы упали у борта «Балеариса», а также между его кормой и британскими эсминцами. Осколками одной из бомб на «Балеарисе» был убит один матрос и еще трое получили ранения.

В 12 ч. 40 мин. в небе появилась вторая эскадрилья, ведомая советником А. Стешиным. Она отбомбилась также с высоты 3500 м. По крайней мере одна 250-килограммовая бомба попала в «Балеарис», который лег на борт и стал тонуть кормой. У «Канариаса» взрывом бомбы была повреждена корма и оторван один винт. Из 765 человек команды «Балеариса» британские эсминцы спасли 12 офицеров и 360 матросов. Среди погибших оказался и командующий франкистской эскадрой вице-адмирал Вьерна.

Тем не менее нападения на советские суда продолжались. 19 марта 1938 г. в Гибралтарском проливе сторожевой корабль франкистов захватил судно «Ленсовет» (вместимостью 4718 брт[151]). Через два месяца там же отремонтированный крейсер «Канариас» захватил пароход «Скворцов-Степанов» (2152 брт). Оба судна были включены в состав франкистского флота.

17 октября 1938 г. близ Мальты франкистский минный заградитель «Вулкано» захватил пароход «Катаяма»[152], принадлежавший Черноморскому морскому пароходству. Пароход вместимостью 3209 брт шел с грузом пшеницы из Мариуполя в английский порт Ливерпуль. Капитану Т. Передерию не оставалось ничего другого, как застопорить ход. С корабля спустили шлюпку, и вскоре на борт парохода поднялся офицер в сопровождении вооруженных солдат.

Франкистский офицер приступил к допросу капитана:

– Куда следуете? Что в трюмах? Где судовые документы?

Капитан спокойно отвечал:

– Идем в Англию. В трюмах пшеница. Можете проверить.

Заметив вышедшую на палубу женщину в плаще, он попросил:

– Принесите документы.

Когда Берта Яковлевна Рапопорт в форменном кителе с золотыми нашивками на рукавах снова появилась на палубе и подала франкисту документы, тот удивленно раскрыл рот:

– Кто эта женщина?

– Старший помощник, – ответил капитан.

Изумленный офицер молча начал листать бумаги…

К рассвету по приказу франкистов советский пароход взял курс на испанский остров Майорка. В ходовой рубке рядом с заступившей на вахту Бертой стоял франкистский военный моряк. Он строго следил за курсом, которым шла теперь «Катаяма».

– За что вы нас арестовали? – спросила его по-английски Берта Яковлевна. – Вы же убедились, что в трюмах у нас только пшеница.

Франкист не ответил.

С приходом в порт Пальма почти весь экипаж вместе с капитаном был отправлен в концлагерь. На пароходе остались Берта и пять других моряков – боцман, два матроса, машинист и кочегар.

На следующее утро смелая женщина приказала поднять на корме флаг СССР, за что была арестована франкистами. Экипаж «Катаямы» пробыл в фашистском концлагере до 1939 г., а затем вернулся в СССР.

С 23 апреля 1941 г. Берта Рапопорт работала старшим помощником на пассажирском теплоходе «Молдавия». 14 сентября 1941 г. теплоход был потоплен германской авиацией на Тендровском рейде близ Одессы. В октябре 1941 г. Рапопорт была назначена капитаном теплохода «Туркменистан» Каспийского морского пароходства. Жаль, что о таких женщинах у нас не снимают кинофильмы, предпочитая сусальные сказочки о «тихих зорях».

23 октября 1938 г. теплоход «Цурюпа» (2081 брт) был захвачен в Средиземном море крейсером «Адмиральте Серверо» и вошел в состав франкистского флота. В 1939 г. захвачено судно «Академик Павлов» (бывший «Посташев», вместимостью 3545 брт).

Этот список можно продолжить. Интересно, что почти все потопленные или захваченные советские суда везли не оружие, а мирные грузы и большей частью направлялись в третьи страны, а не в Испанию. Судам же с оружием, как правило, удавалось пройти беспрепятственно.

С самого начала гражданской войны в Испании англичане послали туда довольно внушительную эскадру. Немцы отправили к берегам Испании два «карманных линкора» и восемь подводных лодок с четырьмя судами снабжения.

Кстати, 29 мая 1937 г. два бомбардировщика СБ с советско-испанскими экипажами в занятом франкистами порту острова Ивиса обнаружили корабль, очень похожий на крейсер «Канариас». Крейсер открыл интенсивный зенитный огонь и в ответ получил четыре бомбы ФАБ-250. В итоге два прямых попадания, два близких разрыва, 23 убитых, 83 раненых, из которых 8 умерли в госпитале. Позже выяснилось, что летчики бомбили «карманный линкор» «Дойчланд».

Сталин тоже хотел послать в Средиземное море нашу эскадру для защиты советских торговых судов. Но выяснилось, что посылать-то нечего. Одно время готовили к походу черноморский крейсер «Красный Кавказ», но по зрелому размышлению в конце концов отказались от этой опасной затеи. В результате уже осенью 1938 г. советские транспорты перестали ходить в Испанию, что стало одной из главных причин поражения республиканцев.

В эпоху «гласности и демократии» помощь Советского Союза Испанской республике стала подвергаться острой критике. Причем больше всех усердствуют именно те интеллигенты-образованцы, которые первые ринулись обличать «пакт Молотова – Риббентропа». Получается забавная ситуация: в 1936—1938 г г., когда фюрера и дуче можно было остановить и тем предотвратить Вторую мировую войну, Сталин должен был сидеть сложа руки. А вот после того, как Англия и Франция отдали фашистам Испанскую республику, а затем и Чехословакию, СССР должен был в сентябре 1939 г. ввязаться в войну на два фронта – с Германией и с Японией – ради интересов правительства опереточных польских полковников.

Замечу, что даже в чисто техническом плане испанская война много дала СССР. Там были испытаны в боевых условиях новые виды самолетов, танков, артиллерийских систем и т.д. Из Испании в СССР доставлялись захваченные невредимыми новейшие образцы вражеской техники, включая истребитель Ме-109 и бомбардировщик Не-111.

В октябре – ноябре 1936 г. из порта Картахена в Одессу на четырех судах – «Нева», «Ким», «Кубань» и «Волголес» – было доставлено свыше 510 тонн испанского золота. Возможно, еще какая-то часть золота тем же путем позже была отправлена на пароходе «Хрущев».

Несколько отличных испанских торговых и пассажирских судов остались в наших портах и были введены в состав Черноморского флота и гражданских пароходств. Таким образом, удалось возместить значительную часть советских потерь в войне.

Несколько слов стоит сказать об изменениях в крайне важном вопросе для нашего флота на Средиземном море – статусе Черноморских проливов.

С 22 июня по 20 июля 1936 г. в швейцарском городке Монтрё проходила конференция по пересмотру Лозаннской конвенции о проливах. Конференция в Монтрё была созвана по требованию Турции. Конференция закончилась подписанием новой конвенции о режиме проливов.

Конвенция подтвердила принцип права свободного прохода и плавания в проливах и объявила свободным проход через проливы торговых судов всех стран.

В мирное время торговые суда пользуются полной свободой прохода через проливы днем и ночью независимо от флага и груза без каких-либо формальностей.

Всякое судно, которое войдет в проливы из Эгейского или Черного моря, должно останавливаться у санитарной станции при входе в проливы для санитарного осмотра, установленного турецкими правилами, в рамках международных санитарных правил. Осмотр производится как днем, так и ночью с максимально возможной быстротой. После осмотра в одном пункте суда не обязаны останавливаться в каком-либо другом пункте проливов.

Проводка судов лоцманами необязательна. Однако по желанию капитанов судов, направляющихся в Черное море, лоцманы могут быть вызваны из соответствующих лоцманских пунктов на подходах к проливам.

Во время войны, если Турция не является воюющей стороной, торговые суда независимо от флага и груза будут пользоваться полной свободой транзита и судоходства в проливах на тех же условиях, что и в мирное время. Если же Турция будет воюющей стороной, то торговые суда, не принадлежащие стране, находящейся в войне с Турцией, пользуются свободой прохода и судоходства в проливах при условии, что эти суда не оказывают никакого содействия противнику и входят в проливы только днем. Путь прохода таких судов в каждом отдельном случае указывают турецкие власти. В Конвенции предусматривается, что проходить проливы днем по указанным маршрутам торговые суда должны будут и в том случае, если Турция сочтет себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности.

Конвенцией предусмотрено резкое разграничение для прохода через проливы кораблей прибрежных и неприбрежных к Черному морю держав.

Проход военных кораблей прибрежных держав объявлен в мирное время свободным при условии выполнения некоторых требований. Так, только черноморским государствам разрешено проводить через проливы все типы надводных кораблей независимо от их вооружения и водоизмещения.

Только черноморские государства могут проводить через проливы подводные лодки в следующих случаях:

1. в целях возвращения подводных лодок, сооруженных или купленных вне Черного моря, к своим базам в Черном море при условии, что Турция заблаговременно будем уведомлена о закладке или о покупке;

2. если необходим ремонт подводных лодок на верфях вне Черного моря при условии, что точные данные по этому вопросу будут сообщены Турции.

И в том и в другом случаях подводные лодки должны проходить проливы в одиночку, только днем и в надводном положении.

Нечерноморским государствам разрешено проводить через проливы корабли водоизмещением до 10 тысяч тонн с артиллерией калибра до 203 мм включительно.

В случае участия Турции в войне проход военных судов через проливы зависит исключительно от усмотрения турецкого правительства. Турция имеет право применять эту статью и в случае, если она «считала бы себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности».

Для обеспечения прохода гражданских воздушных судов между Средиземным и Черным морями турецкое правительство должно указывать вне запретных зон проливов воздушные маршруты, предназначенные для этого прохода. Гражданские воздушные суда могут использовать эти пути, делая турецкому правительству для эпизодических воздушных рейсов предуведомления за три дня, а для регулярных воздушных рейсов – общее предуведомление о датах прохода.

Турция получила возможность содержать вооруженные силы в районе проливов без всяких ограничений и строить там береговые укрепления.

От Конвенции в Монтрё больше всех выиграла Турция. В чем-то, особенно в разграничении военных кораблей черноморских и нечерноморских стран, выиграл и СССР. Но в целом Конвенция не обеспечивала должным образом безопасности наших южных границ.

Турция была слишком слаба, чтобы предотвратить прорыв через проливы английского, французского или итальянского флотов. Кроме того, не было никакой гарантии, что Турция не вступит в союз с другими государствами, направленный против СССР.

В годы Великой Отечественной войны советские ВМС не вели боевых действий на Средиземном море. Единственным интересным эпизодом войны стала секретная операция по выводу ледокола «Микоян» и трех танкеров из Черного моря.

Линейный ледокол «Микоян» (до 1938 г. он назывался «О.Ю. Шмидт») был заложен в Николаеве в ноябре 1935 г. Его полное водоизмещение 11 242 т, скорость 15,5 уз., дальность плавания 6000 миль. Ледокол, естественно, строился не для Черного моря, а для Арктики. К 22 июня 1941 г. ледокол достраивался на плаву. 28 июня он был зачислен в списки Черноморского флота как вспомогательный крейсер. На нем установили пять 130-мм, четыре 76-мм пушки и четыре 7,62-мм пулемета. «Микоян» несколько раз обстреливал позиции германских войск под Одессой.

5 ноября 1941 г. в Поти началось разоружение вспомогательного крейсера «Микоян» и подбор личного состава для выполнения «специального задания». Задание состояло в том, чтобы «Микоян» вместе с танкерами «Сахалин», «Туапсе» и «Варлаам Аванесов» прошел проливы и вышел в Средиземное море.

Танкеры были построены непосредственно перед войной. Водоизмещение их составляло около 10 тыс. т, а скорость хода 12—13 уз. Руководство сочло, что ледокол и танкеры не нужны на Черном море, но могут принести большую пользу на Севере или на Тихом океане.

25 ноября в 3 ч. 45 мин. ледокол «Микоян», транспорты «Сахалин», «Аванесов» и «Туапсе» в сопровождении лидера «Ташкент», эсминцев «Способный» и «Сообразительный» вышли из Туапсе в море. Конвой вышел в открытое море, взяв курс на Босфор. 30 ноября, выдержав в пути жестокий шторм, подошли к турецкому берегу. Здесь боевые корабли пожелали танкерам и ледоколу «счастливого плавания» и повернули назад.

Войдя в Босфор, суда стали на якорь. Вскоре на якорь. Вскоре на «Микоян» прибыл советский военно-морской атташе в Турции капитан 1 ранга Родионов, а с ним английский офицер капитан-лейтенант Роджерс. В каюте капитана 2 ранга Сергеева состоялось совещание. Родионов сообщил собравшимся о решении Государственного комитета обороны, в котором ледоколу и танкерам ставилась задача прорваться в порт Фамагусту на Кипре, где танкерам предписывалось поступить в распоряжение союзного командования, а ледоколу следовать на Дальний Восток. 

Задача была довольно сложной. Немцы и итальянцы заняли большую часть островов в Архипелаге, включая Крит и острова Додеканес. Однако, кроме катеров, боевых кораблей у них на островах не было. На борту же ледокола и танкеров было лишь личное оружие.

В ночь с 30 ноября на 1 декабря ледокол прошел Дарданеллы и двинулся вдоль турецкого берега. Под утро капитан почти вплотную приткнул судно к островку в Эдремитском заливе, а как стемнело, снова отправился в путь. Так и шли по ночам вплотную к берегам, а днем стояли, втиснувшись в какую-нибудь щель между скал.

Две ночи благоприятствовали советским морякам – были темными и пасмурными. Но на третью выглянула полная луна, и как раз когда ледокол проходил между турецким мысом Карабурун и островом Родос, занятым немцами.

Дальнейшие события стали предметом мифотворчества. Так, И.В. Капустин пишет: «Первыми на «А. Микоян» налетели торпедные катера, за ними – бомбардировщики и торпедоносцы. Преследование и непрерывные атаки длились 23 часа, потребовав от личного состава ледокола максимального напряжения всех сил. Благодаря умелому маневрированию судно удалось уберечь от многочисленных торпед противника. Израсходовав весь боезапас, фашисты были вынуждены оставить советский корабль. Этому способствовала и резко ухудшившаяся погода. «А. Микоян», имея более 500 пулевых и осколочных пробоин, продолжал свой путь. Моряки быстро привели в порядок свое судно, заделали пробоины в дымовых трубах, обеспечив необходимую тягу и увеличив ход». 

Представьте себе картинку – торпедные катера, самолеты-бомбардировщики и торпедоносцы, 23 часа непрерывно атакующие огромную (длина 107 м, ширина 23,2 м) и тихоходную, а главное, беззащитную цель, не могут в нее попасть!

Некий Виталий Гройсман пишет: «Когда началась война, мне было всего четыре года. Мы тогда жили в городе Николаеве, это недалеко от Одессы. Мой отец, Александр Давидович Гройсман, служил на флоте, в Севастополе, на ледоколе «Анастас Микоян»…

Но в Средиземном море они встретили итальянское судно. А итальянцы, как известно, были союзниками немцев и наших арестовали. К несчастью, именно в тот момент мой отец, замполит и еще один их товарищ были в военной форме. Их взяли под стражу и поместили в тюрьму, пытали. Отец, конечно, всего мне не рассказывал, но я помню, как он упоминал, что их помещали в бочку с водой так, что только голова оставалась наверху, и держали в таком положении по нескольку недель. Словом, пока кто-то из высшего руководства Советского Союза не приехал в Италию, и стороны не договорились об освобождении команды, моряки так и подвергались пыткам.

Удивительно, но команде ледокола помогло даже не то, что советская сторона убеждала итальянцев, что ледокол «Анастас Микоян» имел гражданское назначение, а то, что при постройке ледокола использовались немецкие технологии и немецкое оборудование! 

Короче, команду удалось освободить, и где-то в июле ледокол продолжил свой путь к Северному Ледовитому океану».

Комментарии, как говорится, излишни. Читатель спросит, а зачем я пересказываю подобные анекдоты? К сожалению, в средствах СМИ стало модным брать интервью у пожилых деток о делах отцов, известных им в лучшем случае из семейных застолий, а в худшем – из брошюр и статей, как Остап Бендер о восстании на «Очакове».

На самом деле «Микоян» 1 декабря был атакован двумя итальянскими катерами, вооруженными 20-мм пушками. Потопить огромный ледокол они, конечно, не могли, идти на абордаж не решились, но постреляли вволю по корпусу и надстройкам.

Как только показалась Фамагуста, навстречу судну устремились английские эсминцы с наведенными орудиями. Оказалось, что итальянцы, подобрав несколько деревянных вещей и спасательный круг с надписью «А. Микоян», раструбили на весь мир об уничтожении советского судна, и англичане поначалу приняли ледокол за сторожевой корабль противника.

С Кипра ледокол отправился на ремонт в Хайфу, а затем через Суэцкий канал благополучно прибыл в Красное море. Из Адена корабль вышел 1 февраля 1942 г. и направился необычным маршрутом вдоль восточного побережья Африки, мимо мыса Доброй Надежды, через Атлантический океан и вокруг мыса Горн к Сан-Франциско… Спустя девять месяцев после выхода из Туапсе, 9 августа 1942 г., ледокол, пройдя 25 000 миль, вошел в советские территориальные воды – Анадырский залив. 

Танкеры в проливах передали всю нефть туркам. По некоторым данным, это было платой за проход по проливам. Хотя юридически проход невооруженных судов через Босфор и Дарданеллы даже в ходе войны не противоречил конвенции, заключенной в 1936 г. в Монтрё. Далее танкеры простояли несколько дней в безлюдной бухте Мраморного моря, где команды закамуфлировали их под транспорты, установили ложные надстройки, трубы и т.д.

Прорывались танкеры поодиночке, так же как и «Микоян», прижимаясь к турецкому берегу. Танкеру «Варлаам Аванесов» не повезло. Он был потоплен подводной лодкой – итальянской или германской U-625 – у мыса Баба примерно в 70 км от Дарданелл и в 14 км от острова Лесбос. Танкер «Сахалин» обошел остров Родос по проливу Карпатос, а не у турецкого берега. «Сахалин» зашел в кипрский порт Фамагуста, а затем был вооружен англичанами в Суэце. Далее он отправился вокруг Африки и Южной Америки, а затем через Магелланов пролив вошел в Тихий океан. Танкеру «Туапсе» тоже удалось прорваться к англичанам. Он погиб позже в Атлантике. 4 июля 1942 г. в Юкатанском заливе его торпедировала подводная лодка U-129.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.