Глава 5 Политическое развитие (кроме Афин)

Глава 5

Политическое развитие (кроме Афин)

1. Кризис царской власти

Царская власть, преобладавшая во время героического века и в эпоху переселений, имела характерные особенности. Она напоминала конституционную монархию в том отношении, что привилегии царя были четко определены, царская власть освящалась религией и традициями, а право наследования имел царский сын. Как и при абсолютизме, царская власть была практически неограниченной в вопросах войны, религии, правосудия и политики. Монархия такого типа отвечала практическим потребностям воюющих и переселяющихся народов. Задачей царя (basileus) было удерживать под своей властью несколько племенных групп, причем каждая группа строилась на основе родственно-племенных связей, но отдельные группы не обязательно состояли в родстве друг с другом. Он должен был обеспечивать их единство своим авторитетом и в силу своего положения как главы государства. Обязанности царей были четко определены, но службы от своих подданных они требовали в соответствии с конкретной обстановкой. Царские роды, такие, как Гераклиды, Пенфилиды и Кодриды, заложили традиции монархии, повлиявшие на греческую мысль последующих эпох.

С изменением условий монархия стала редкостью. Новые государства восточной части Эгейского бассейна добились внутреннего единства и вскоре избавились от царей. Афины, защитив свои рубежи от дорийцев и отправив союзных им ионийцев за море, отменили монархию и стали республикой. На остальной территории материка за вторжением дорийцев последовал период распада. Крупные группы завоевателей, каждая во главе со своим царем, разделились на составные части – небольшие племенные ядра ничтожного размера, селившиеся сельскими общинами. Региональные царства сменились местными объединениями, а власть старинных царств едва ли распространялась за границы их бывших столиц. Если к концу темных веков деревни снова объединялись в бывшие региональные царства, те могли уцелеть. Но чаще деревни сливались в более мелкие группы, города-государства (poleis), и, например, на Крите царство Идоменея сменила сотня политических образований. Этот процесс прозвучал погребальным звоном по монархии, так как дорийский полис обладал не меньшим внутренним единством, чем ионийские и эолийские полисы за морями. Уже при основании Эгины и Мегары их основателем (oikistes) и вождем (archegetes) назывался бог Аполлон, а не царь. При основании колоний ойкист также обычно не являлся царем.

Монархия продержалась дольше в тех местах, где традиционно имела глубокие корни (в Аргосе, Спарте, на Фере и ее колониях, в Таренте и Кирене), или где сохранялись примитивные условия, благоприятные для царской власти (например в северо-западной Греции и Македонии). В Аргосе старшая ветвь Гераклидов – сыновья Темена – изначально правила Арголидой и основала Сикион, Флий и Эпидавр. Темные века были отмечены распадом державы и образованием новых государств – таких, так Тиринф, Навплия и Асина, которые до самого конца сопротивлялись попыткам Теменидов вернуть их в состав царства. Лишь Фидон выполнил эту задачу. Вероятно, в первой половине VII в. он восстановил древнее царство Теменидов, подняв свой престиж разгромом Спарты при Гисиях в 669 г. и председательством на Олимпийских играх с согласия Писы. Единственными его достижениями, имевшими долговременный эффект, были выпуск первой монеты в полуостровной Греции и стандартизация фидонийской системы мер и весов. После его смерти Темениды лишились власти, и примерно к концу столетия монархия в Аргосе отмерла. Но Аргос ни как монархия, ни как республика не смог объединить другие полисы Арголиды в сплоченную и долговечную державу – их политическая система была уже достаточно крепкой, чтобы сопротивляться этим попыткам.

В Спарте царская власть оказалась более прочной, потому что ей приходилось исполнять наиболее важную государственную функцию. Спарта, как мы видели, стала первым на материке полисом, созданным в результате объединения деревень, а кроме того, Спарта, как и Аргос, являлась старинной столицей царства Гераклидов. Таким образом, она имела и предлог, и возможности, чтобы постепенно покорить отдельные деревни и вернуть всю Лаконию под власть царей-Гераклидов. Спартанские цари представляли собой fons et origo[16] нового государства лакедемонян, которое объединяло спартиатов, периэков, лаконийских илотов, а позже и мессенийцев. На торжественном погребении спартанских царей были обязаны присутствовать мужчины и женщины, представляющие все слои населения Лакедемона – спартиатов, периэков и илотов, и по всей стране соблюдался официальный десятидневный траур. Цари от имени Лакедемонского государства объявляли войну, командовали армией, в которые входили спартиаты, периэки и илоты, и приносили жертвы на границах Лаконии, прежде чем повести войско за границу. Они являлись верховными жрецами Зевса Лакедемонского и Зевса Урания, совершали все жертвы от имени общины и назначали посланников государства к оракулу Аполлона в Дельфах. Их имена первыми появлялись на документах Лакедемонского государства, они председательствовали на всех государственных торжествах и церемониях, их сопровождал конный отряд телохранителей. Таким образом, функции спартанских царей были сходны с обязанностями Британской короны. Царская власть объединяла не только Спартанское государство, но и его владения в Лаконии и Мессении. Сама Спарта была полисом, образованным как политический союз деревень-общин, и в рамках этого полиса власть царей была ограничена; например, они не имели никаких привилегий перед другими членами Герусии. Полис Спарта господствовал над всем Лакедемоном, монополизировав государственное управление. Но власть царей в Лакедемонском государстве была неограниченной, они являлись мостом между Спартанским и Лакедемонским государствами, будучи царями в них обоих.

В Фессалии царская власть возродилась в лице верховного военного командира (tagos), который, как и первые цари-Гераклиды времен завоевания, претендовал на власть над всей Фессалией. Первым тагом, вероятно, был Алевас, глава клана Гераклидов в Ларисе в конце VII в. Он требовал, чтобы каждое крупное поместье (kleros) выставляло по 40 всадников и 80 пехотинцев. В его войске было 6 тысяч всадников и более 10 тысяч пехотинцев – цифры отнюдь не невозможные, если вспомнить численность армии Эретрии в Лелантинской войне. Фессалийская кавалерия была первоклассной, но пехота, оснащенная легкими щитами из козьих или бараньих шкур (pelte), не могла сравняться с гоплитами. Возрождение военной власти царей примерно на столетие сделало Фессалию ведущим государством к северу от Истма. Впоследствии соперничество составных элементов армии ослабило ее боеспособность, а должность тага в результате интриг непрерывно переходила от одного крупного землевладельческого рода к другому.