Схоластика XI–XIII веков

Схоластика XI–XIII веков

В XI веке и Европа наконец начала проявлять склонность к занятиям науками. Вся ученость была здесь в руках церкви, поскольку издревле, как и везде, знаниями традиционно владели жрецы. Усложнение структуры общества, появление прослойки грамотных, склонных к размышлениям людей привели в конце концов к столь настоятельной потребности научного истолкования церковного учения, что знаменитый епископ Ансельм Кентерберийский (1033–1109) выразил наконец это общее стремление формулой: Credo ut intelligam – верю, чтобы понимать.

Простой веры в догматы было уже недостаточно. Требовалось убеждение в их истинности, их нужно было доказать. А для доказательства требуется, между прочим, строгая логика, а для защиты положений, подвергающихся нападкам, ловкая диалектика. То и другое можно было найти только у эллинских философов, и потому христианская теология устремилась к памятникам классической образованности, дабы установить догматы на рациональной почве. Однако наука в руках религии и должна была служить интересам религии, неизменно признавая веру нормой познания, а церковное учение – критерием всякого исследования.

«Истинно ли то, во что вселенская церковь верует сердцем и что исповедует устами, не должен подвергать сомнению ни один христианин. Но, веря непоколебимо, любя свою веру и живя согласно с нею, пусть каждый ищет в смирении основания для своей истины. Если он будет в состоянии постичь их, то пусть возблагодарит Бога; если же нет, то да не восстанет он против истины, а преклонив главу, да благоговеет» – так говорит Ансельм. Философия не должна учить ничему, чему не учит в то же время церковь, но она должна доказывать истину церковного учения свойственным ей способом, то есть независимо от всякого опыта.

Ансельм рассказывает, что братия просила его изложить письменно мысли, которыми он делился с ними устно. «Они просили меня не заимствовать никаких решительных аргументов из Писания, но следовать обыкновенным и всем понятным приемам доказательства, соблюдая правила обыкновенных прений».

Ограниченная таким образом философия, известная под именем схоластики, господствовала в различных видоизменениях в течение всего средневекового периода. Лишь позже произошло отделение знания от веры, и еще позже знание получило свою независимость.

А сначала богословы усмотрели в начинающемся развитии независимой светской науки ересь. Уже Бернар Клервосский (1091–1153) признает всякое стремление к знанию ради знания языческим и ценит знание, лишь насколько оно служит для христианского назидания. Затем последовали уже упомянутые запреты аристотелизма на Парижском соборе и на Латеранском соборе при Иннокентии III. Однако вскоре церковь примирилась с греческим мудрецом и встроила его учение в свою систему догматов. А поскольку отныне схоластика смотрела на физику как на побочное занятие, то уже по этому одному нельзя было ожидать, чтобы она двинула ее вперед.

Первым схоластикам были известны лишь немногие сочинения древних писателей; историки науки считают, что со всеми сочинениями Аристотеля европейцы познакомились только в XIII веке через посредство арабов. И с этого же времени начинается резкое и внезапное видоизменение и расширение философии. Но если мы вспомним, что с начала XIII века произошел захват Византии и первая волна греческих эмигрантов появилась в Европе, то поймем, что именно в этом разгадка внезапного скачка учености в Европе.

Знакомство с византийской наукой открыло перед схоластиками путь к изучению природы и до известной степени поколебали исключительное господство религиозного элемента в философии. Произошло то же, что и с арабами при их знакомстве с византийской наукой – преклонение перед Аристотелем. Схоластики должны были признать естествознание, и оно вступило в умственный кругозор западных ученых.

Но философия, как и математика, имеет склонность только формально обрабатывать имеющийся материал. Неудивительно, что средневековая философия, не опиравшаяся ни на какое опытное знание, продолжала без устали пережевывать материал, доставленный ей Аристотелем. Она стала считать, что мир подчиняется Аристотелю, а не наоборот. Известна забавная история: достаточно долго полагали, что муха имеет восемь ног, а не шесть, потому что так сказал Аристотель. А посчитать самим даже и не приходило в голову. Вот пример победы идеологии над знанием.

Аристотеля продолжали считать непогрешимым до кануна возникновения науки Нового времени и наказывали за неуважение к нему. Простой пример: в последних годах XVI столетия профессор Падуанского университета Кремонини получал за лекции о естественно-научных сочинениях Аристотеля 2000 гульденов в год, тогда как Галилей, изгнанный аристотелианцами из Пизы, читал в том же университете лекции по математике за вознаграждение, равное заработку уборщика мусора.