Первобытная география

Первобытная география

Первобытные условия жизни, базирующиеся на собирательстве, охоте и рыболовстве, заставляли человека постоянно перемещаться. Практически являясь частью природы, человек научился определять свое положение на знакомой ему территории и даже зарисовывать внешний вид географических объектов. Это привело к появлению элементарных картографических рисунков, дававших плановое или полуперспективное изображение местности с объектами, представлявшими наибольший интерес: путями сообщения (главным образом реками), местами охоты, рыбной ловли и прочим.

Причем чем более подвижный образ жизни вели такие племена и народности, тем совершеннее были их пространственные представления и картографические изображения. Так, индейцы Северной Америки проделывали громадные (до 2000 км и более) путешествия в погоне за бизонами и другими животными; в свои походы они брали целые свитки карт, выполненных на бересте и коже оленей.

Карты, вычерченные на коре и дереве, обычны у народностей Сибири и Дальнего Востока, в частности у нанайцев Нижнего Амура, чукчей и одулов Северо-Восточной Азии, эвенков и т. д. Русские путешественники и географы А. Ф. Миддендорф, А. Л. Чекановский, Р. К. Маак и многие другие в своих путешествиях пользовались рисунками эвенков (тунгусов). П. А. Кропоткин во время пути из Забайкалья на Витим и Олёкму ориентировался по карте, вырезанной тунгусом на бересте. Эта карта поражала его своей точностью.

Если лесные жители определяли свое местоположение по рекам и хребтам, то степные, не имея таких природных контуров, выработали систему ориентирования по странам света. В соответствии с этим у лесных племен основой картографии стали реки, хребты, тропы и другие контуры; у степных – расстояние по маршрутам в днях пути. В степи появилось и представление о направлениях относительно стран света или иных постоянных направлениях (господствующих ветров, волн и т. п.).

Маньковская группа нерчинских эвенков, вышедшая на Нерчу из Якутии, называла север – амаски (назад), а юг – дюлэски (вперед). Аналогично страны света получали иногда названия относительно течения реки, по которой мигрировали народности (верх, низ и т. д.).

Для прибрежных племен, основным занятием которых было морское рыболовство, очертания побережий и направления между отдельными их пунктами были одинаково важны. Так, длительные плавания в поисках рыбы и морского зверя среди островов и вдоль причудливо изрезанных побережий выработали у эскимосов Аляски и Гренландии великолепные способности к ориентированию. Они отображали рельеф с помощью резьбы по дереву или моделировали его из подручного материал, песка или камня.

Уникальными в истории мировой картографии являются карты, создававшиеся жителями Маршалловых островов. Низкие Маршалловы острова, видные лишь с небольшого расстояния, не могли служить надежной основой для ориентирования. За основу навигации и соответствующих карт туземцы архипелага приняли выявленные на основании многовекового опыта закономерности взаимодействия морской зыби, поднимаемой господствующими северо-восточными ветрами, с побережьями островов. Раковины, обозначающие острова, закреплялись на каркасе из черенков пальмовых листьев, а положение черенков указывало фронт морской зыби, поднимаемой господствующими ветрами, и его изменения при прохождения через цепь островов; другая система черенков обозначала расстояния, на которых острова появлялись в пределах видимости.

Карта, изготовленная туземцами Маршалловых островов

Для того чтобы пройти от одного острова к другому, туземцы расстилали карту на палубе лодки и управляли судном таким образом, чтобы удерживать постоянными угол между курсом и видимым фронтом волн; требуемый угол, в зависимости от цели путешествия, определялся по карте. В плавание выходили группы около 15 каноэ под руководством «штурмана», опытного в использовании карт.

Метод изготовления этих карт держался в строгом секрете и передавался от отца к сыну.

Из этих примеров видно, что карты на ранних этапах развития были чисто практическими пособиями в коллективном труде, для указания путей кочевок, мест охоты, способов ориентирования и т. д. Эти картографические изображения ограничивались весьма небольшими территориями и были предельно конкретны.

Легко представить, что при составлении карты древний «картограф» помещал в центре место своего пребывания. Отсюда, очевидно, берет начало представление о круглом мире с центром в родном поселении. Круговой горизонт – круглый мир, непрерывно расширяющийся пропорционально мобильности человека и накапливающимся знаниям.

С переходом к оседлой жизни и земледелию потребовалось умение изображать главное средство производства – землю. В это время «карты» в основном посвящены земельным ресурсам и их эксплуатации. Здесь мы опять видим приоритет Египта. Среди древнеегипетских картографических изображений имеются кадастровые планы угодий и планы различных строений и рудников, схемы ирригационных систем.

Вместе с тем большинство историков полагает, что основы современной научной картографии были заложены в Греции. Но даже по официальной истории все зарождение науки было вовсе не в Греции, а в ее колониях: Малой Азии, Сицилии, а в более поздние времена в египетской Александрии. Практической картографией занимались египетские землемеры – геометры, занимавшиеся съемками небольших участков земли и планированием сооружений. В то же время другие люди (условно говоря, «философы») изучали природу и форму Земли в целом, решали задачи, связанные с изображением земной поверхности на плоскости. Свои труды они писали на греческом языке, но это уже другой вопрос.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.