§ 116. Вопрос о престолонаследии после кончины Петра Великого, Екатерина I

§ 116. Вопрос о престолонаследии после кончины Петра Великого, Екатерина I

Петр Великий не оставил после себя никакого распоряжения о престоле и не успел воспользоваться законом 1722 г. о престолонаследии. По составу императорской семьи нельзя было решить, кто больше всего имеет прав на престол. (Состав императорской семьи виден из следующей родословной таблицы:

Единственный внук Петра Великого, сын царевича Алексея, был так мал (10 лет), что требовал над собой опеки; а женщинам вообще не повелось быть на царстве. Шли толки о том, что Петр короновал свою супругу Екатерину именно для того, чтобы оставить ей царство. Но говорили и о том, что Петр больше всего склонен был передать престол дочери Анне, очень способной и умной. Словом, не знали, кого считать преемником первого императора. Не знали также, кому следует решать вопрос о престоле, если нет законных о нем распоряжений.

При таких условиях особую важность получала та среда, которая окружала монарха, с которой он правил, которой доверял дела государства. Эта среда образовалась исключительно по личному выбору Петра, умевшего отыскивать способных людей в самых различных слоях общества. Среди сотрудников Петра были люди из старой московской знати (князья Голицыны, князья Долгорукие, князь Репнин, Б.П. Шереметев и др.); были рядовые дворяне (Апраксины, Нарышкины, Головкины, Толстые); были люди без рода и племени (знаменитый любимец Петра Александр Данилович Меншиков; первый генерал-прокурор Ягужинский; дипломат Шафиров); были, наконец, иностранцы, которых Петр жаловал, но не сажал на высшие должности (таковы: дипломаты Остерман и Брюс, инженер генерал Миних). При Петре Великом, под его железною рукою, все эти люди одинаково чувствовали себя «птенцами гнезда Петрова», жили и работали вместе, знали ход дел, знали намерения Петра, были правительством. Конечно, именно им было суждено после смерти Петра вести дальше Россию; они скорее всего могли определить, кому надлежит передать престол Петра Великого.

Эти люди собрались, в минуту смерти Петра, во дворце и стали рассуждать о судьбах престола. Старая знать, во главе с сенатором кн. Дм. Мих. Голицыным, желала воцарения маленького Петра Алексеевича. Меншиков же и другие вельможи, подобно ему незнатные, желали провозгласить императрицей Екатерину. Меншиков устроил так, что ко дворцу пришли оба гвардейские полка и довольно ясно и настойчиво высказались в пользу императрицы. Это вмешательство «гвардейства» решило дело, и Екатерина была провозглашена императрицей; а вся власть перешла к Меншикову, который всегда был в отличных отношениях с Екатериной.

Так начался в России период временщиков. В составе династии не было людей, способных держать власть в своих руках, и она переходила в руки придворных вельмож — случайных любимцев, «временщиков», «сильных персон». Если бы сотрудники Петра составляли дружную и одинаково благонамеренную среду, они поддержали бы своих государей так, как в далекой древности московское боярство поддержало московских князей (§§ 43, 54). Но вельможи Петра на беду не были дружны и солидарны. Они враждовали друг с другом и были своекорыстны. Поэтому те из них, которые получали влияние и власть, обыкновенно употребляли их в свою личную пользу и против своих личных недругов. Государство терпело от этого страшный вред, потому что никто не думал о народном благе и государственных интересах. Общество страдало от произвола и злоупотреблений, а придворная жизнь обращалась в ряд интриг, насилий и переворотов. Немудрено, что период временщиков, тянувшийся 17 лет (1725–1741), оставил по себе самую печальную память у русских людей.