36. АСТРАХАНСКОЕ ВОЙСКО И АЗОВО-МОЗДОКСКАЯ ЛИНИЯ

36. АСТРАХАНСКОЕ ВОЙСКО И АЗОВО-МОЗДОКСКАЯ ЛИНИЯ

Как ранее отмечалось, русские войска в 1735 г. оставили Закавказье и правый берег Терека. Предполагалось, что эти меры сделают границу мирной. Не тут-то было. Отступление русских горцы восприняли, как признак слабости. И нападения шли беспрерывно. Причем регулярных войск на Кавказе почти не осталось. А три терских Казачьих Войска, по данным переписи 1740-х гг., насчитывали 6 тыс. человек. Отбивались с большим трудом, с потерями. В 1741 г. кизлярские казаки обращались к астраханскому епископу: «В прошлом, государь, 1740 году, напали на нас, холопей и сирот великого государя, бусурмане татары, сожли святую церковь, увели у нас, холопей и сирот великого государя, попа Лавра, и великое разорение причинили. Великий господин, преосвященный Илларион астраханский и терский, пожалуй нас… вели церковь новую во имя Николая Чудотворца построить и пришли нам, холопям и сиротам великого государя, другого попа за Лавра…» [23]

Возникали и более серьезные угрозы. В 1742 г. кровавый владыка Ирана Надир-шах вторгся в Закавказье. Учинил резню армян и грузин, они во множестве эмигрировали к русским. Астраханский губернатор В.Н. Татищев направил на Терек все свои наличные силы, 3 тыс. солдат и казаков под командой генерала Тараканова. Ждали, что шах нападет на русские владения и остановить его на терском рубеже в общем-то не надеялись. Но он на север не пошел, опасаясь турецких ударов в тыл. Зато его подданные, горские племена, под могущественным покровительством еще больше обнаглели.

Непрестанная война шла и в Западном Предкавказье. Мирный договор с Турцией, заключенный в 1739 г., содаржал пункт, сыгравший роковую роль для Крыма — о возврате России всех пленных. А ведь угон «ясыря» давно уже был специальностью татар. С этого времени крымская конница стала хиреть, татары переключались на мирное хозяйствование, знать искала иные источники дохода, усилив эксплуатацию крымских христиан: греков, армян. Но подскочили и цены на рабов. Этим стали промышлять кубанские татары, черкесы. Но на их пути стояло Войско Донское. И если на Тереке, дабы не раздражать персов, борьба шла сугубо оборонительная, то донцы повели более эффективную, наступательную. Выдвигали на левый берег Дона форпосты, отряды, отгоняли неприятелей от своих границ. Как раз в ходе этих столкновений казаки заняли сальские степи, земли до Маныча и Еи.

Оборона на Кавказе стала усиливаться при Екатерине. В 1762 г. кабардинцам князя Андрея Кончонкина разрешили поселиться в урочище Мездогу. И была заложена крепость Моздок. Первоначально ее население составили грузины, армяне, греки, кабардинцы, осетины. И из крещеных осетин и кабардинцев была сформирована казачья сотня во главе с тем же Кончонкиным. В 1770 г. 100 казачьих семей, переселенных с Дона, образовали станицу Луковскую на окраине Моздока (эта станица стала особой, ее казаки обслуживали терскую артиллерию). А в 1770-1771 на Кавказ переселили 517 семей волжских казаков, они построили станицы Галюгаевскую, Ищерскую, Наурскую, Мекенскую, Калиновскую. Эти казаки составили Моздокский полк. Выборного атаманства в нем не было, командовать назначили бывшего волжского атамана И.Д. Савельева, получившего чин полковника. Переселенцам довелось несладко. На Волге степняки наведывались уже редко, а тут казаки сразу попали под удары горцев, сжегших первые постройки селений, похищавших жен, детей, имущество. Но правительство наращивало оборону, направило в каждую из 6 станиц Моздокского полка еще по 50 семей донцов. А для проповеднической деятельности на Кавказе была создана Осетинская духовная комиссия. И из тех, кого она окрестила, сформировалась осетинская казачья сотня. А все вместе станицы от Моздока до устья Терека составили Моздокскую линию.

На Кубани нападения татар и черкесов в период войны усилились. Причем турки привлекли на свою сторону и часть кабардинцев. Тут русские части и донские казаки тоже стали строить укрепленные посты. А поскольку в подданство России перешли ногайцы, прежде кочевавшие в Северной Таврии, было решено поселить их на Кубани, чтобы они прикрыли границу. В здешних сражениях стяжал громкую славу герой Дона Матвей Иванович Платов. Сын войскового старшины, он выделялся не только доблестью, но и умением руководить, в 19 лет стал команлиром сотни. В звании есаула отличился при штурме Перекопа и получил под команду полк. В 1773 г. на Кубань пошел огромный обоз и партия ногайцев-переселенцев. Конвой возглавлял подполковник Бухвостов, в авангарде шли полки Платова и Ларионова, тысяча казаков при 2 пушках. Но в это же время брат крымского хана Девлет-Гирей решил бросить в набег на Россию всю кубанскую орду и горцев, собрав 20 тыс. всадников.

2 апреля при ночевке на р. Калалах старые казаки по крику птиц определили, что близко вражеское скопище. Разведка подтвердила это. Ларионов был старше, но растерялся, и Платов принял на себя общее командование, приказал окружить лагерь возами и окопаться. Послал двух гонцов к Бухвостову. И утром на казаков обрушилась вся орда. Донцы дрались героически, отразили восемь атак. Но силы были на исходе, и Ларионов предлагал сдаться. Платов ответил: «Никогда! Лучше умрем, нежели покроем стыдом и позором честь нашей земли!» Между тем один из гонцов был убит татарами, но второй доскакал до своих. У Бухвостова сил было тоже немного, казачий и гусарский полки, но он, не раздумывая, ринулся на выручку. Первым подоспел казачий полк Уварова. А Платов вывел казаков из укрепления и контратаковал. Не выдержав удара с двух сторон, враг побежал, подошедшие гусары Бухвостова довершили разгром. Имя Платова стало известно всей армии и при дворе [105].

В 1774–1776 гг. в связи с пугачевским бунтом и окончанием турецкой войны в Казачьих Войсках произошли серьезные реформы. Надо сказать, Екатерина, несмотря на разгон Сечи, противницей казачества отнюдь не была. Наоборот, будучи человеком практичным, она высоко оценила боевую силу казаков. Но, разумеется, считала необходимым, чтобы эта сила была подконтрольной и более эффективно служила государству. Проводником реформ стал фаворит императрицы Григорий Александрович Потемкин. Он был назначен Новороссийским, Азовским и Астраханским генерал-губернатором и главнокомандующим всеми иррегулярными войсками Юга. В 1775 г. Екатерина утвердила представленное им положение об управлении Войска Донского. Учреждалось гражданское правительство Дона из 4 выборных и 2 назначаемых членов. И впервые казачьи звания соотносились с армейскими. Указывалось: тем, кто командовал полками в походах «объявить штаб-офицерский чин», но считать их «младшими перед армейскими секунд-майорами». «Есаулов же и сотников признавать и обращаться с ними, как с обер-офицерами» [35].

Войсковым атаманом был назначен Алексей Иванович Иловайский. После «пугачевщины» и ареста Ефремова Екатерина решила показать, что отнюдь не гневается на казачество в целом и доверяет ему. И повелела прислать 65 донцов для своей личной охраны — они составили Лейб-гвардии казачий эскадрон. Это, кстати, была первая казачья часть, получившая единую форму. Кроме того, при вторжении Пугачева на Дон выявилось слабое место Войска — войсковой атаман не имел под рукой частей для быстрого реагирования и не сразу смог собрать их. Поэтому из тысячи отборных казаков разных станиц был создан полк постоянной службы — Атаманский.

Реформы коснулись и других Войск. Для прикрытия земель, отошедших к России по Кучук-Кайнарджийскому миру, стала строиться Днепровская (Новая Украинская) линия. По рекам Берда и Конские Воды от Азовского моря до Днепра через каждые 30 верст возводились укрепленные селения Алексеевское, Григорьевское, Никитинское и др. В них поселили украинских казаков. Но прежняя Украинская линия, потерявшая значение, упразднялась. И утратившее былую боеспособность Малороссийское Войско было окончательно упразднено. На его базе во второй половине 1770-х гг. Потемкин создал еще 9 гусарских и 6 пикинерских полков. Но Чугуевский казачий полк, хорошо проявивший себя в войне, был сохранен.

На Кавказе же было решено создать единую Азово-Моздокскую линию, от моря до моря. А мелкие казачьи структуры в Восточном Предкавказье Потемкин задумал объединить. В 1776 г. было создано Астраханское Войско, которое вобрало в себя Волжское, Терско-Кизлярское, Терско-Семейное, Гребенское Войска и Моздокский полк. Кстати, тут мы опять сталкиваемся с условностью исчисления старшинства. Астраханские казаки известны со времени взятия Астрахани в 1556 г., и, как уже отмечалось, в 1737 г. из них сформировали команду. Но для старшинства Астраханского Войска был принят 1750 г., когда эту команду преобразовали в полк. По планам Потемкина этот полк оставлялся для прикрытия Нижнего Поволжья и обслуживания Войскового правления. А из прочих казаков Волжского Войска, оставшихся после переселения в Моздок, был создан Волгский полк и также перебазирован на Кавказ. В 1776 г. и Хоперскую казачью команду преобразовали в Хоперский полк. Его тоже включили в Астраханское Войско и в 1777 г. переселили на Азово-Моздокскую линию. Разместили его так, чтобы сомкнуть цепочки терских поселений и тех постов, которые строились на Кубани, и впоследствии он вошел не в Терское, а в Кубанское Войско [219].

В ходе этих реформ на Тереке были выявлены значительные злоупотребления. Но если в других местах они были связаны с засильем старшин, то в небольших терских Войсках этого не наблюдалось, тут старшины делили с рядовыми казаками постоянные опасности и лишения. Зато в «глухом углу» вовсю разошлась царская администрация. На казаков возлагали всевозможные работы, не связанные со службой. Вопреки указу Елизаветы от 1759 г., подтверждавшей право казаков свободно ловить рыбу по Тереку и Каспию, местные власти передавали рыбные ловы откупщикам, выставляли кордоны, чтобы казаки не нарушали монополию этих откупщиков. Важной статьей дохода терцев было и виноделие, но администрация ввела правила, запрещавшие свободную продажу чихиря, его требовалось сдавать в Астрахань по принудительным низким ценам. Да и казачьи земли местные власти стали сдавать откупщикам «с платежом в год незначащей суммы». В результате в короткое время земли вокруг станиц оказались в руках кизлярских армян и грузин. Все это привело многих казаков на грань разорения, вызывало волнения. Екатерина и Потемкин принялись наводить порядок. Терским казакам, живущим на переднем крае, были установлены высокие оклады (12 руб. на рядового казака). В 1777 г. императрица издала указ, чтобы казаки и члены их семей «ни в какие работы отнюдь употребляемы не были». Восстанавливались права рыболовства и виноделия, было проведено отмежевание земли (хотя для того, чтобы терцы смогли вернуть свои земли, занятые «гостями из солнечного Закавказья», впоследствии понадобилось еще и вмешательство Павла I) [23].

А международное положение на юге оставалось очень сложным. Крымского хана Сагиб-Гирея, согласившегося на покровительство России, при поддержке турок сверг его брат Девлет-Гирей. В марте 1777 г. русские войска изгнали его и возвели на престол еще одного брата, Шагин-Гирея. Но он, во-первых, проявил крайнюю жестокость, истребляя оппозицию, во-вторых начал «европейские» реформы — в том числе формирование регулярной армии, что в Петербурге вызвало справедливые опасения. Правда, создание армии и европейская роскошь требовала денег, и хан взвинтил налоги. Уже в октябре вспыхнуло восстание во главе с четвертым братом, Селим-Гиреем. Шагин бежал к русским, мятежники разграбили его дворец, перенасиловали гарем, учинили по Крыму резню христиан. И снова пришлось вводить войска, в решающем сражении воинство Селима разгромили.

В 1778 г. командующим Кубанским и Крымским корпусами был назначен А.В. Суворов. Как раз ему была поставлена задача строительства Кубанской укрепленной линии. Работу он провел в кратчайшие сроки и писал в канцелярию Потемкина: «Я рыл Кубань от Черного моря в смежность Каспийского, под небесною кровлею, преуспел в один великий пост утвердить сеть множественных крепостей, подобных моздокским, не с худшим вкусом». А 19 марта докладывал: «Крепости и фельдшанцы на Кубани построились… с неожиданным успехом. Они столько неодолимы черкесским поколениям по их вооружению, что становятся им совершенною уздою». На Кубани Суворов опять близко контактировал с донскими казаками, обобщал и закреплял их опыт в военной науке. В приказе по корпусу писал: «Казаков обучать сильному употреблению дротика, по донскому его размеру, в атаке, сшибке и погоне… Казакам непременно быть всегда дротиком вооруженным, яко наисильнейшим их оружием для поражения всякого противника» [123].

Александр Васильевич вступил в контакты и с некрасовцами. Основная их часть переселилась на Дунай, но «мужеска полу не менее 3 тысяч» оставалось на Кубани, при продвижении русских бросило жилища и скрывалось в горах. Суворов докладывал: «Они между протчим оказали желание к спокойствию и возвращению на нашу сторону». Были проведены переговоры, и часть некрасовцев вернулась в Россию. А летом 1778 г. по приказу Потемкина была проведена операция по переселению крымских греков и армян в Азовскую губернию. Таким образом их ограждали от возможных рецидивов резни, а хан лишался главного источника доходов на формирование своей армии и попадал в еще большую зависимость от России. Переселилась 31 тыс. человек, греков разместили между реками Берда и Миус, где возникли Мариуполь и Мелитополь, армяне осели у крепости Св. Дмитрия Ростовского в Нахичевани.

Но если одни проблемы решались, то возникали другие. Частям на Кубанской линии правительство предписало строго пассивную оборону, которая против горцев совершенно не годилась. Уже осенью 1778 г. Суворов возмущенно писал генералу Райзеру: «Войска, пришед в расслабление, расхищаемы стали — стыд сказать — от варваров, об устройстве военном ниже понятия имеющих!» Да, солдаты несли постовую службу, а их, стоило зазеваться, «расхищали» черкесы. Наложилась и высокая политика. После восстаний Девлет-Гирея и Селим-Гирея Турция снова предъявляла претензии на Крым. В 1779 г. русской дипломатии удалось добиться, чтобы Стамбул подтвердил прежние условия мира и признал Шагин-Гирея законным и независимым ханом, но за это от России требовалось вывести войска из Крыма и срыть Кубанскую линию. Все, что понастроили, пришлось своими руками разрушать. А особенно добавили головной боли переселенные на Кубань ногайцы. У них была не одна, а три орды — едисанская, едичкульская и джамбулацкая со своими правителями, далеко не дружными между собой. Шли свары. К тому же раньше ногайцы сами были отчаянными охотниками за ясырем и угонщиками скота — но обороняться они не умели, и их стали грабить черкесы. Тут же мутили воду турки, склоняя ногайцев на свою сторону и обещая в этом случае обуздать черкесов.

А в 1782 г. в Крыму Шагин-Гирей повесил муфтия, выступавшего против европейских реформ. Это вызвало новое восстание. Причем к взбунтовавшимся крымцам присоединились и ногайцы. Шагин опять бежал к русским. Ногайцы двинулись было на Дон, но атаман Иловайский с полками Себрякова, Ильи Денисова и Петра Попова остановил и отбросил их. Екатерине эта волынка с постоянными бегствами и сажаниями на трон Шагин-Гирея надоела. Поэтому с ним были проведены переговоры, и он, очутившись в безвыходном положении, согласился полностью отдать Крым России. Очередной раз наши солдаты и казаки штурмом взяли Перекоп. Разгромили противников Шагина и вернули его в Бахчисарай. Но с выполнением обещаний он тянул, вместо этого обрушил жесточайшие репрессии на побежденную оппозицию, и возобновились волнения. Екатерина потребовала «объявить хану в самых сильных выражениях», чтобы он прекратил кровопролитие, и только тогда он сделал заявление, что не желает быть ханом «такого коварного народа». 8 апреля 1783 г. последовал манифест императрицы — «ввиду беспокойных действий татар» провозглашалось присоединение к России Крыма, Тамани и Кубанского края.

На Кубани Суворов добился покорности ногайцев. Их орды собрались у Ейского укрепления, торжественно принесли присягу, старшинам были присвоены офицерские чины. Состоялся праздник с музыкой, плясками, казаки и ногайцы состязались в джигитовке, для пира приготовили 100 быков, 800 баранов и 500 ведер водки — гуляли так, что среди кочевников были объевшиеся и упившиеся до смерти. Но чтобы оградить ногайцев от турецкого влияния и черкесских набегов, было решено переселить их в волго-уральские степи, освободившиеся после ухода калмыков. И большинство предводителей, вроде, согласилось. Однако как раз переселением не преминули воспользоваться турецкие эмиссары, подогревая антирусские настроения. Да и Шагин-Гирей уже жалел об отречении, обосновался на Тамани и «сеял многие плевелы в ордах». В июле 1783 г., едва караваны ногайцев повели на север, они взбунтовались. Перебили сопровождающие команды, уничтожили своих соплеменников, верных России, обрушились на военные посты. Присоединились черкесы, и многотысячное воинство осадило Ейское укрепление, где находился Суворов с семьей. Три дня маленький гарнизон отражал атаки и вынудил противника уйти.

Суворов ответил на вероломство быстро и круто, осенью выступил за Кубань с 16 ротами пехоты, 16 эскадронами конницы и 15 пушками. Подошло и Войско Донское — 16 полков. 1 октября у урочища Керменчик был нанесен удар. Ногайские скопища разнесли, аулы пожгли, 2 тыс. неприятелей положили на месте. Пройдя по Лабе, корпус нанес ногайцам и черкесам второй удар у урочища Сарачигер. Суворов в этом походе впервые видел боевую работу такого количества казачьей конницы и был восхищен слаженностью, стремительностью и неудержимостью атак. Расхваливал донцов в реляции Потемкину, отдал им 4 тыс. пленных, тысячи захваченных лошадей, быков, овец. Некоторые ногайские мурзы после полученной взбучки выразили покорность, но большинство в ужасе бежало в горы [63]. Русский отряд был введен в Тамань, и Шагин-Гирею пришлось согласиться на выезд в Россию.

В 1783 г. был подписан и Георгиевский трактат с Картли-Кахетинским царством (Восточная Грузия). Обретя независимость от турок, оно оказалось совсем беспомощным. И отдалось под покровительство России, сохранив при этом самостоятельность. А на Северном Кавказе в 1785 г. было учреждено Кавказское наместничество, вобравшее в себя Астраханскую губернию и новую, Кавказскую. В качестве ее центра стал строиться г. Ставрополь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.