Илья кум темный

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Илья кум темный

Еще было во городе Чернигове,

Там ведь жил-то молодой-от князь-от душечка,

Еще душечка да князь Семен Михайлович;

Живучись-то ихна жисть да хорошо жилась.

Им на радость ту Господь послал да чада милого,

Чада милого послал, да всё любимого,

Да родился у них маленький княжевич-сын.

Собирает он на радости почестен пир,

Собирает он всех князей-то, всех он бояров,

Он ведь всех гостей-купцей торговыих.

Научили его нянюшки-ти, мамушки:

«Ты поди-ка, душечка князь Семен Михайлович,

Ты зови, зови к себе всё кума стретного,

Кума стретного зови, кума крестового».

Тут князь-от не отслышался,

Он ведь звал-то себе да кума стретного,

Он того ли звал ведь темного разбойника,

Звал он темного разбойника да Илью Климанта.

Говорит ему княгина таковы слова:

«Уж ты душечка князь Семен Михайлович!

Ты худого, нехорошего себе привел кума,

Откажись возьми от кума Ильи Климанта».

Говорит-то ведь он да таковы слова:

«Угощу я на пиру кума крестового, -

На меня ведь лихо кум всё не подумает».

Приходил-то темный-от разбойник Илья Климантов,

Одержал он себе крестника любимого.

На пиру-ту он сидит, разбойник Илья Климантов,

Он сидит-то на пиру не пьет, не ест, не кушает,

Он ведь беленькой лебедочки не рушает.

Говорил ему-то душечка князь Семен Михайлович:

«Уж ты что сидишь, да кум ты мой крестовый-от,

Ты сидишь у мня не пьешь, не кушаешь,

Еще беленькой лебедочки не рушаешь?

Налились-то очи ясны всё кровью у тя горячею.

Разве местом я тебя обсадил теперь,

Обнесли-то разве тебя золотой чарой,

Надсмеялся разве кто-нибудь над тобой, крестовый кум?»

Говорит-то душечка князь Семен Михайлович:

«Не убил ты сегодня человека понапрасному,

Ты не пролил разве крови христианскою?»

Говорит темной разбойник Илья Климантов:

«Ты не бойся, мой крестовый кум Семен Михайлович,

Ты не бойся середи да дня ты белого,

Ты побойся во полночь хошь ночки темныя;

Ты спомянешь всё тогда кума крестового!»

Говорит-то тут ведь душечка-та князь Семен Михайлович:

«А не хвастай-ка ты, мой да кум крестовыя,

Ай ты тот ли наш разбойник Илья Климантов!

Я теперича услышал похвальбу твою, -

Я заложусь на крепки замочки тут заморские,

Я поставлю тут ведь верных караульщичков,

Не зайти теперь бы чтобы, не попасть никак».

Говорит темной разбойник Илья Климентов:

«Попаду-ту я к тебе, да я зайду к тебе».

‹Говорит ему княгина таковы слова:›

«Уж ты душечка, ты князь Семен Михайлович!

Немалу ты теперь шуточку нашутил тут;

Эта шуточка тебе да как ведь с рук сойдет?»

Говорит-то ей ведь князь Семен Михайлович:

«Мы не будем ведь спать да во полночь ту, ночку темную».

Говорит ему княгина таковы слова:

«Подавай да дороги ему подарочки».

Он снимает свою шапку с буйной головы,

Подавает своему куму крестовому:

«Уж ты милый, любимой кум крестовый мой,

Еще тот ли ты разбойник Илья Климантов!

Ты бери бери подарочки, как я дарю».

Принимает он подарочки да единой рукой,

Не дават ему спасиба всё куму крестовому.

Почернело тут у разбойника Ильи всё у Климента,

Почернело лицо-то, кровь-та богатырская,

Богатырска в лице кровь переменилася:

«Я хошь взял-то у тебя подарки, кум крестовый мой,

Не укрепил ты моего теперь да ретива сердца.

Разгрубил ты всё мое да ретиво сердце».

Тут пошел у них кум да со честна пиру,

Запирает он двери крепко-накрепко.

Они тут ведь уж ночку ту уж не спали,

Они всю ту ночь ведь Господу молилися.

На другу-ту они ночку запиралися

Что на те ли на замки, замки на крепкие,

У замков были поставлены караульщики верные.

Говорит-то ведь душечка князь Семен Михайлович:

«Что же мы ведь станем на замках да запираться мы?

Уж уехал теперь мой крестовый кум».

Ай ведь у кума крестового была у Ильи Климантова,

Ай была у его шубка-невидимка,

Ай была-то у его шапка-невидимка.

Заходил-то кум крестовый на белом свету,

На белом свету зашел – его уж не увидишь тут.

Повалился под тесову под кроваточку,

Он держал в своих руках да саблю острую.

Он сидел-то, всё лежал да до полуночи,

Он в полночь ту ведь ставал да на резвы ноги,

Ай отсек-то он у кума крестового,

Он отсек-то у него да буйну голову,

Он отсек же у княгины буйну голову,

Он отсек-то у любимого у крестничка.

Отбрызнула от младеня-та горяча кровь,

Что брызнула во его-то во ясны очи,

Во ясны-ти очи Илье Климанту;

Он ослеп-то Илья, да Илья Климантов,

Закричал-то он своим-то зычным голосом:

«Вы секите, вы рубите мою грешну голову!

Что засек я своего кума любимого,

Я засек-то свою куму любимую,

У крестового у дитятка отсек я буйну голову;

Мне попала кровь горяча во ясны очи».

Захватили тут его всё за черны кудри,

Увезли они его на поле на Куликово,

Что отсекли-отрубили буйну голову.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.