Гнев Ивана Грозного на сына
Гнев Ивана Грозного на сына
Как когда была столица в Новогороде,
Тогда царствовал Грозный царь Иван Васильевиць.
Соберал-то он да на поцесный пер
Сильных могучиих да он богатырей
И купцей-то, людишек да все богатыих.
Набралосе да дорогих гостей полный стол,
Как тут-то на перу все стали сытёшеньки,
Все-то гости на перу-то стали веселёшеньки,
Наедалисе да напивалисе,
Все-то гостюшки да порасхвастались.
Как богатыи так тыи хвастают
Своей они ведь силою богатырскою,
Ухватоцькой оны да молодецкоей,
А богатыри да тыи хвастают:
«Как у нас-то много злата-серебра,
Как бессметоцьной да золотой казны».
А Грозный-то ведь царь да Иван Васильевиць
Пред гостями ходит по палаты белокаменной,
Сизу бороду свою да он наглаживает,
Грозной-то сам хвастает, грозно хвалится,
Ен же сам Грозной нахваляетсе:
«Как повыведу измену-то я из Киева,
А повыведу измену из Чернигова,
А как выведу измену с Новагорода,
Я с Казани-Рязани, из Вострохани».
Отправлял он своих грозных царевицев
А Федора и Митрея Ивановицев,
Ены вывели измену-то из Киева,
Ены вывели измену из Цернигова,
Вывели измену с Новагорода,
А на тую ли на палью да кровавую,
Отрубить-то ему да буйну голову».
Тут Микита да Романовиць
Как бежал он на босу ногу да без чоботов,
Без чоботов бежал Никита да черныих,
Без цюлоциков он без шелковыих,
А садился Микита на добра коня,
Не на уздана а садился, не на седлана,
Только брал с собой одну да востру саблю.
Выеждял Микита во цисто поле,
Как крыцял своим громким голосом:
«Уж ты съешь кусок, собака, да подависсе,
А не съешь кусок, собака, да задависсе».
Услышал-то Малютка громкий голос,
Как громкий голос да во чистом поле,
Во плеци рука застояласе,
С рук востра сабля не повалиласе.
Наеждял же Микита да Романовиць,
Отрубил Малютке буйну голову,
А рубил Микита своей вострой саблей,
Как рубил-то Микита на пальи канатики шелковыи.
А на части рубил Микита мелкии,
Как снимал цто с пальи своего племянника,
Как садил он Митрея на добра коня,
Вез в свою палату белокаменну,
Как кормил, поил своего дорога гостя
Как на другой-то да на денецек
Грозный царь Иван Васильевиць
Как он окруцинился да он спецялился,
Что решил-то своего сына любимого,
Как пишет афишки-ты пецяльныи:
«Одевайте-ко вы платьицы опальныи,
Пришло времяцько мни пецяльное,
Как Митрея решил Ивановиця».
Как Микита да Романовиць
Одевал он платьице, которых цище нет,
Приходит-то Микита к царю Грозному
Как в его-то палату белокаменну.
Как сидит Грозной царь Иван да Васильевиць,
Сам скручинился, сам спецялился,
На Микиту тут сам да выглядывает,
Сам ен Грозный-то выговаривает:
«Разве ты да не знаешь ведь,
Аль надо мной-то ведь насмехаессе?
Как я вчерашним да денецьком
Как отправил-то я да на смертушку,
Я ведь Митрея отправил Ивановиця,
Отрубить Митрею да буйну голову,
Как твоему да племяннику».
Тут выходил тут Микита Романовиць,
Приходил-то Микита в свою палату белокаменну,
Одевал своего-то любимого племянника,
Одевал-то в платье. которых цище нет,
Приводил-то Никита к Ивану Грозному.
Как Грозной-то царь Иван-ты Васильевиць
Увидал, что жив Митрей Ивановиць,
Как с великой-то грозной радости
А падал Микиты на плецка могуции,
Целовал в уста да во сахарнии,
Говорил Грозный царь Иван Васильевиць:
«Как за ту да за заслугу-то
Цем мни будет пожаловать,
Цем-то буде да поцествовать?
Города ли тебе дать с пригородками,
Али златом-то тя дарить да будет а серебром
Да ту да за заслугу ведь?»
Говорил-то ведь Микита Романовиць:
«Мни не надо городов управляти с пригородками,
Мни не надобно злата и серебра.
Дай-ко мне-ко-ва да что я у тя спрошу,
Дай-ко мне Микитину дай-ко отчину,
Чтобы не было в ней иску да не отыску,
Но котора мне была отцина назнацена».
Тут с великой-то со грозной радости
Поднимал Грозный царь Иван Васильевиць,
Подписал-то он да своей рукой:
Как в Микитиной-то да вотчины
Стали добрые людишки да спасатися,
От великих бед стали освобождатися.
А на том-то былина и покончилась.
(Как попадешь в эту отчину, так уж никто не найдет.)
Данный текст является ознакомительным фрагментом.