Герой смутного времени

Герой смутного времени

Перед вами — два человека. Оба они родом из-под Вильны, жили в нескольких километрах друг от друга, учились в одной гимназии. Вот попробуйте догадайтесь, кто из них станет большевиком, а кто — польским националистом?

Итак, первый родился в 1877 году. Сын мелкопоместного дворянина, владельца хутора. В детстве мечтал стать ксендзом. Осенью 1895 года вступил в Литовскую социал-демократическую организацию, через год арестован, бит розгами в тюрьме — однако на контакт со следствием не пошёл, был сослан, бежал и в итоге стал профессиональным революционером.

Второй — на десять лет старше, также дворянского рода. В 1886 году за участие в студенческих беспорядках исключён из Харьковского университета. В марте 1887 года за причастность к подготовке покушения на царя Александра III (по тому самому делу, по которому был повешен Александр Ульянов) сослан на 5 лет в Сибирь. Участвовал в тюремном бунте, за что получил дополнительно полгода тюрьмы. В 1892 году, вернувшись из ссылки, вступил в Польскую социалистическую партию. Стал профессиональным революционером.

Вот в чём тут принципиальная разница? И кто станет большевиком, а кто — националистом?

Воистину, загадочна душа человеческая…

Ладно, не будем напускать туману.

Первого юношу звали Феликс Дзержинской. Судьба его прямая, как полёт стрелы: подпольная работа — тюрьма — ссылка; подпольная работа — тюрьма — каторга и т. д.

Второго звали Юзеф Пилсудский. С ним всё сложнее…

…Итак, вернувшись из ссылки, Пилсудский вступил в только что созданную Польскую социалистическую партию. В отличие от РСДРП, главным пунктом её программы являлось создание независимого польского государства, а остальное — как получится. Практически сразу после создания из неё выделилось левое крыло — Социал-демократия королевства Польши и Литвы, для которой главной целью была социальная революция, а остальное — как получится. Здесь и разошлись пути Пилсудского и Дзержинского, выбравших разные ветви польского социалистического движения.

Дальше у польских социалистов всё было очень лихо. Первоначально они не признавали террора, но уже в 1904 году начали убивать. Работали в основном в Варшаве, стреляли в чиновников, военных, полицейских. Через несколько месяцев террор был включён в программу партии, создана боевая организация. В Галиции открылась школа террористов. Боевики организации совершали экспроприации, убийства полицейских и чиновников, террористические акты. Деньги на свою работу они добывали ограблениями банков, почтовых поездов и пр. Как говорится, найди три различия с российскими эсерами и другие три — с бандитами…

Пиком деятельности можно считать день, получивший название «кровавой среды». 2(15) августа 1906 г. боевики, нападая на полицейские и военные патрули, убили в Варшаве около 50 полицейских и солдат и ранили вдвое больше.

Одним из организаторов боевых групп как раз и являлся Пилсудский. Начальник Варшавского охранного отделения Заварзин считал его «исключительным специалистом по организации ограблений поездов, банков, почтовых отделений, а равно террористических актов». Вскоре, в дополнение к галицийской, Пилсудский организовал ещё и боевую школу в Кракове.

Милый персонаж, правда?

Впрочем, кроме кровавых, он занимался и смутными делами. Неизвестно, брал ли Ленин деньги у немцев — но никем не оспаривается тот факт, что с началом русско-японской войны Пилсудский, будучи российским подданным, предложил свои услуги японской разведке и даже предлагал создать легион из пленных солдат русской армии польского происхождения. Легион создавать японцы не стали, но вот Пилсудского завербовали с удовольствием и выделили ему на нужды шпионажа 20 тысяч фунтов стерлингов.

Как видим, человеком господин Пилсудский был весьма своеобразным. Сходство с Дзержинским закончилось очень быстро, зато появилось сходство с другим, также широко известным персонажем русской истории — эсеровским боевиком и видным деятелем Временного правительства Борисом Савинковым (который тоже, кстати, родом из Польши, сын товарища окружного прокурора в Варшаве, учился в варшавской гимназии). Их пути ещё пересекутся в послевоенной польской столице…

За несколько лет до мировой войны Пилсудский перебрался в Галицию. Поскольку его террористическая деятельность протекала на территории Российской империи, австрийские власти отнеслись к бомбисту благодушно. Тем более что он занялся формированием польских легионов, которые уж в любом случае на стороне России воевать не станут.

Своё участие в войне Пилсудский начал довольно изящно. 12 августа 1914 года он выпустил воззвание, в котором провозгласил себя комендантом польских войск созданного в Варшаве Национального правительства. На самом деле никакого правительства, конечно, не существовало — воззвание должно было распространяться на территории Царства Польского, чтобы вызвать восстание живущих там поляков против российских властей. Впрочем, не вышло.

В 1917 году немцы на оккупированной ими части Царства Польского создали Временный государственный совет, в котором Пилсудский являлся руководителем военной секции. Когда стало ясно, что Антанта выигрывает войну, он вышел из состава совета и призвал польских солдат не присягать Германии и Австро-Венгрии. Вот тут уж и у немцев лопнуло терпение. Они распустили легионы, интернировали большинство их бойцов, а Пилсудского посадили в крепость Магдебург.

Репрессия пошла на пользу, поскольку он тут же стал символом борьбы с оккупантами — то, что незадолго до того Пилсудский с этими же оккупантами успешнейшим образом сотрудничал, мгновенно было забыто. 8 ноября 1918 года он был освобождён и практически сразу провозглашён фактическим главой польского государства. 11 ноября Регентский совет передал ему военную власть в Польском Королевстве, а три дня спустя, 14 ноября, он взял себе ещё и гражданскую власть. Регентский совет и Временное народное правительство сделали Пилсудского временным начальником государства, и в январе 1919 года Учредительный сейм утвердил его в этом звании.

Впрочем, за военными делами террорист, разведчик и национальный герой не потерял и вкуса к тайной работе. Ещё в ноябре 1914 года он стал инициатором создания весьма интересной структуры — так называемой «Польской организации войсковой». Несмотря на название, то была не военная, а конспиративная организация, действовавшая на всех территориях бывшей Речи Посполитой, и не только на них. Формально она ставила целью «освобождение польских территорий»[62], а фактически занималась саботажем и разведкой в Российской империи в пользу Австро-Венгрии и Германии. Некоторые члены организации даже служили в армиях этих государств.

После ареста Пилсудского ПОВ стала работать против Германии и Австрии тоже. Осенью 1918 года она участвовала в разоружении немецких и австрийских солдат на всех территориях, которые поляки считали польскими и до которых могли дотянуться. В середине ноября она же блокировала австрийские гарнизоны в Галиции. Кстати, этой организацией руководил человек, который в будущем станет злым гением своей страны. Звали его Эдвард Рыдз-Смиглы.

Как видим, польские борцы за свободу сумели вовремя переметнуться на сторону победителя — и не были не только репрессированы, но и получили бонус: Пилсудский стал фактическим главой новорождённого польского государства. Трудно найти на ролях первых лиц того времени более колоритного человека. Даже Ленин рядом с ним проигрывает — Ильич всё-таки поездов не грабил, с японской разведкой шашни не крутил и не предавал тех, кому присягнул. Он и вообще никому не присягал — но это ведь совсем другое дело…

Впрочем, поддержавших кандидатуру Пилсудского французов это не волновало. В полном соответствии с известной истиной: «Да, это сукин сын — но это наш сукин сын». Странно, что их не волновало и другое. Данную фразу могли бы сказать по очереди японцы, австрийцы, теперь вот французы… Кто следующий?

Социалист ли он был или националист, но что касается «восьми воеводств» — тут Пилсудский являлся носителем всех национальных доминант, причём в превосходной степени — судя по идее «Междуморья». Тем более обстановка располагала. На территории бывшей Речи Посполитой творилось нечто невообразимое. Что неудивительно, ибо к тому времени она уже без малого два года вкушала прелести демократии.

Февраль 1917 года запустил на окраинах империи процессы, аналогичные тем, что происходили на советском пространстве в начале 90-х годов. Регионы, которым было чем торговать, первые потянули на сторону из общего дома. Раньше всех успела Украина, создавшая собственное правительство и провозгласившая независимость уже 4 марта 1917 года.

Следующей ступенью стал Декрет о мире, провозглашённый 26 октября на II съезде Советов, которым было декларировано право наций на самоопределение вплоть до отделения. Оно же вошло и в принятую 2(15) ноября «Декларацию прав народов России». Идея эта, строго говоря, либеральная, но в те времена чрезвычайно модная у всех, от центристов до самых левых. После этого процесс пошёл вразнос, вплоть до создания в отдельных случаях уездных «республик» со своими советами министров и денежным обращением («Бери, бери, я себе ещё нарисую!»).

Большевики, быстро осознав ошибку, начали заново собирать державу. Поэтому в большинстве отделившихся территорий события шли примерно одинаково. Так, на Украине 7 (20) ноября 1917 года была торжественно создана Украинская народная республика (УНР) — а 12 (25) декабря было провозглашено создание Украинской народной республики Советов в федерации с Советской Россией. Первое государство в своей борьбе за власть опиралось на всех, до кого могло дотянуться — сперва на Австрию и Германию, потом на Польшу. Второе тяготело к РСФСР, имело общие с Советской Россией вооружённые силы, и ясно было, что в случае победы красных она войдёт в состав нового большевистского государства.

Примерно то же самое происходило по всем отделившимся окраинам: одновременно образовывалось два государства — советское и, как тогда говорили, «буржуазное». Советское входило в федеративные или союзные отношения с РСФСР, после чего в её разборках участвовало уже не национальное войско, а Красная Армия.

В Белоруссии тоже 25 марта 1918 года была создана БНР. Вела она себя тихо и, когда ушли немцы, без особого сопротивления сдала территорию Красной Армии, после чего была провозглашена Советская Социалистическая Республика Белоруссия в составе РСФСР. Впрочем, уже 31 января 1919 г. она вышла из РСФСР, а 27 февраля объединилась с Литвой в Литовско-Белорусскую Советскую Социалистическую Республику, которая просуществовала до августа 1919 года. В чём смысл сей комбинации — не очень понятно. Скорее всего, молодые государства решили держаться вместе ради совместной обороны против Польши, а вот чем не понравилась белорусским Советам РСФСР — загадка…

16 февраля 1918 года заседавший в Вильне Совет Литвы тоже провозгласил создание независимого государства — что забавно, поскольку страна была оккупирована немцами. Впрочем, из положения вышли довольно изящно: 11 июля Литва была объявлена королевством, на престол которого пригласили германского принца Вильгельма фон Ураха. Это решение отозвали 2 ноября — к тому времени стало ясно, что Германия войну проиграла, и прогибаться перед немцами уже не имело смысла. Затем пришла Красная Армия, выгнала с территории Литвы германские войска, остававшиеся там по условиям Компьенского перемирия[63], после чего 16 декабря 1918 года было провозглашено создание Литовской Советской Республики.

Все эти новоиспечённые республики были совершенно беззащитными. Практически сразу после провозглашения независимости этим воспользовались немцы и австрийцы. Однако окончание Первой мировой войны было уже не за горами, а крах Германской и Австро-Венгерской империй обещал много нового и интересного на территории Восточной Европы…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.