Плацдармы для обороняющихся

Плацдармы для обороняющихся

Отчего же не нанести удар по немецким флангам на восточном конце коридора? Ведь там хватит пространства для любой оборонительной группировки.

Зато и немцы смогут пройти сам коридор беспрепятственно. А уже на выходе из него выбирать время и место удара. Ведь ни у гор, ни у болот нет чётко очерченной границы. Можно ударить по центру – а можно и просочиться через низкие предгорья или не слишком топкую часть сети мелких речушек. Если ждать немцев на границе, установленной поляками в 1920-м, прикрывать от прорыва придётся несколько сот километров. Как ни группируй войска – можно и не поспеть к началу прорыва. А как только немцы прорвут неизбежно тонкие заслоны и выйдут на оперативный простор – начнётся та самая прогулка по тылам, какую наши военачальники устраивали ещё в Гражданскую. Немцы как раз наш опыт и учитывали, разрабатывая свою технологию блицкрига – молниеносной войны. Всё тот же Хальдер назвал основой для этой разработки подробное изучение образа действий крупнейшего в мире крупного подвижного соединения – армии Будённого. Она зовётся Первой Конной. Но фактически конномеханизированная (как во Второй Мировой – корпуса Льва Михайловича Доватора и Иссы Александровича Плиева). В боевых порядках Будённого действовали не только лихие рубаки на лихих конях, но и многие сотни тачанок с пулемётами[133], и десятки бронеавтомобилей. Да и в межвоенный период теорию глубокой – захватывающей не только передний край, но и всю глубину построения противника – операции разрабатывали прежде всего у нас, а уж во вторую очередь в Германии. Просто немцы раньше нас – в Польше, а потом во Франции – провели такие операции, так что к началу Великой Отечественной были опытнее нас. Когда и мы накопили достаточный опыт, уже немцы не могли отразить наши глубокие операции – от контрнаступления под Курском до самого конца войны.

Поэтому наши военачальники ещё в 1939-м прекрасно понимали, как будет развиваться немецкое наступление. И знали: остановить его можно только на входе в коридор, а не на выходе. Вход достаточно узок, чтобы вражеские войска не имели свободы манёвра. И захлопнуть его можно за день – два.

Но немцы неизбежно сосредоточили бы для прорыва десятки дивизий. Фланговый контрудар требует сопоставимых сил. Разместить их непосредственно в Карпатских горах и Полесских болотах невозможно. Потому и понадобилось выторговать у немцев равнинные участки к западу от входа в коридор. Пусть и дорого – зато надёжно. А если немцы не рискнут лезть в подготовленную ловушку – тем лучше: на западной границе СССР не так уж много выгодных для наступления участков, и почти все перекрываются ещё проще коридора.

Только логикой подготовки флангового контрудара и можно объяснить советскую покупку Белостокского и Львовского воеводств. Все прочие виденные мною объяснения стыкуются с реальностью ничуть не лучше вариаций Резуна на тему Гёббельса. А ведь ещё Уильям Скотт Шёрлок Зайгёрович Холмс[134] сказал: отбросьте всё невозможное – и оставшееся будет верным, даже если кажется совершенно нелепым.

Итак, установленная договором от 1939.09.28 западная граница СССР однозначно доказывает: ещё в 1939-м советские руководители прекрасно понимали неизбежность германского нападения, знали по меньшей мере одно место предстоящего удара, готовились остановить этот удар сразу после его начала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.