Глава 34 РАССЫПАВШЕЕСЯ НАСЛЕДСТВО

Глава 34

РАССЫПАВШЕЕСЯ НАСЛЕДСТВО

С тем, что оставил после себя Свердлов — я, конечно, имею в виду не сейфовую кубышку, а его политическое, организационной наследство, “честное имя революционера” — сразу же начали происходить любопытные и неоднозначные вещи.

16 марта, в самый день его смерти, собрался Пленум ЦК партии. И отменил январскую директиву Свердлова о казачьем геноциде. На места поехали уполномоченные, вроде упомянутого Ружейникова, освобождавшего арестованных в Уральске. Впрочем, было уже поздно. Уже вовсю полыхали казачьи восстания, и дальнейший геноцид троцкие, якиры, землячки и голощекины повели под флагом их подавления.

Но с “честным именем” все осталось в порядке. 17 марта Президиум Моссовета постановил переименовать Театральную площадь в площадь Свердлова. А на следующий день состоялись пышные похороны. Закопали у Кремлевской стены. Яков Михайлович и здесь оказался зачинателем. В числе тех, кто похоронен на Кремлевском кладбище не в стене, а у стены, его могила стала первой. Что, разумеется, должно было означать некую высшую честь. Какая еще никому не оказывалась. А на похоронах звучали вполне проникновенные и пересыпанные восхвалениями речи. Такие же, как на всяких официальных похоронах высокопоставленного лица.

Однако почти одновременно с похоронами открылся VIII съезд РКП(б). И если внимательно просмотреть его материалы, нетрудно увидеть, что по сути своей он стал… антисвердловским! Ленин, выступая по крестьянскому вопросу, подчеркнул, что по отношению к середняку ни в коем случае нельзя применять насилие, ибо этим можно загубить все дело. Что надо учитывать особые условия жизни середняка. “Не сметь командовать! Вот правило, которое мы себе поставили”. Против кого это выпад, кроме Якова Михайловича? Хотя имя его в критике не поминалось, вроде бы прославлялось, ему отдавалась дань почтения и уважения…

Свердлов должен был делать организационный доклад. Его делал Ленин. Сказал о покойном: “Обладая громадной, невероятной памятью, он в ней держал большую часть своего отчета, и личное знакомство в организационной работой на местах давало ему возможность сделать этот отчет. Я не в состоянии даже на сотую долю заменить его, потому что в этой работе мы были вынуждены всецело полагаться и имели полное основание полагаться на тов. Свердлова, который сплошь и рядом единолично выносил решения”. Панегирик? Но с очень открытым подтекстом. И о закулисных методов работы Якова Михайловича. Никому — ничего. Даже отчетных данных для оргдоклада нигде не фиксировал, все держал в уме. И о единоличных бесконтрольных решениях.

А в прениях сыпались еще более откровенные обвинения. Делегат М.М. Костеловская: “Этот метод работы (Свердлова) доказал, что таким образом мы не только не вносим классового расслоения, гражданской войны в деревню, а наоборот, восстанавливаем против себя все слои крестьянства — крупного, среднего и мелкого, забиваем клин между городом и деревней, то есть не в том месте, где это требуется”.

Делегат В.В. Кураев: “Классовая борьба в деревне, в виде создания комитетов бедноты, привела ко всякого рода злоупотреблениям и восстаниям”.

Делегат В.М. Волин: “По волостям и уездам сидит масса партийных работников, ненавистных населению”.

А член ЦК, делегат от Москвы Н. Осинский, выступавший несколько раз, обрушился на свердловские методы руководства: “Надо поставить вопрос прямо. У нас было не коллегиальное, а единоличное решение вопросов. Организационная работа ЦК сводилась к деятельности одного товарища — Свердлова. На одном человеке держались все нити. Это было положение ненормальное. То же самое надо сказать и о политической работе ЦК. За этот период между съездами у нас не было товарищеского коллегиального обсуждения и решения. Мы должны это констатировать. Центральный Комитет как коллегия, фактически не существовал”.

В другом его же выступлении: “Констатировалось неоднократно, что у нас организационная работа держалась на т. Свердлове. Ставилось в большую личную заслугу т. Свердлову, что он может объять необъятное, но для партии это далеко не комплимент. Секретариата ЦК фактически не существовало… У нас усиленным образом развивается покровительство близким людям, протекционизм, а параллельно — злоупотребления, взяточничество, партийными работниками чинятся явные безобразия…”

Контратака, которую готовил Яков Михайлович, без него, ясное дело, не состоялась. Против линии Ленина полез дишь неумный Шая Голощекин. За что и был причислен в “военную оппозицию”. Хотя выступал он крайне путанно, и какая уж у него была оппозиция, военная или гражданская, трудно сказать.

А вот предсмертный бред Свердлова насчет украденных резолюций, как выяснилось, имел под собой весомые основания. Резолюции были приняты явно не его. Он был ненавистником крестьянства и всего за 10 дней до смерти протащил на Украине решение об ударе по деревне, национализации и “коммунизации”. Однако VIII съезд партии провозгласил кардинальное изменение курса — “от нейтрализации середняка к прочному союзу с ним”. И поддержал призыв Ленина развивать не единоличный, а “коллективный организаторский талант”. Хотя, еще раз повторюсь, вопрос о персональной вине Свердлова не поднимался, и его имя оставлялось “чистым”.

И знаете, какое складывается впечатление? Что Ленин, конечно, тоже готовился к схватке со Свердловым по крестьянскому, организационному и прочим вопросам. Мобилизовывал сторонников, настраивал и нацеливал в нужную струю ораторов. Если бы такая схватка состоялась (и если бы Владимир Ильич сумел ее выиграть), то в учебниках истории КПСС появился бы раздельчик о преодолении еще одной “оппозиции”. Их же много возникало по разным вопросам — “левые коммунисты”, “военная оппозиция”, “рабочая оппозиция”. Вот и появилась бы еще какая-нибудь, во главе со Свердловым. Но он умер. Даже и пострадавши при исполнении служебных обязанностей. И раскатывать его по косточкам стало неудобно. Поэтому в тех же готовившихся заранее выступлениях персональные акценты убрали.

Что касается каких-то других его темных дел, ставших известными Ленину и его окружению, то, очевидно, вопрос о них решался в самом узком кругу. Как быть? Вскрывать? Осуждать? На рядовых партийцев может плохо подействовать. На беспартийную “массу”. Белой пропаганде повод дать — вон, мол, какие проходимцы в советском руководстве сидят. Опять же — кто как не Свердлов своими интригами привел большевиков к власти? Обеспечил им победу над конкурентами и однопартийный режим? Значит, партия в должниках у него была. Следовало хоть как-нибудь благодарность проявить.

Да ведь и повязана оказалась партия услугами Якова Михайловича! Осудишь — и тем самым признаешь, какой тип и какими методами помог победить. А может быть, и вскрывшиеся делишки были такого свойства, о которых громко говорить не принято? Наподобие связей с “силами неведомыми”? Тем более что в коммунистическом руководстве оставалось еще много людей, связанных с теми же силами — Троцкий, Зиновьев, Каменев, Радек, Бухарин… Но смерть Свердлова, казалось, сама собой сняла все проблемы. Какая бы там вина за ним ни обнаружилась — его уже нет. Терпеть его рядом больше не нужно. И все равно он больше ничего не натворит. Вот и решили — прославить. Прославить — и как бы забыть. И прославили (но Екатеринбург переименовали в Свердловск гораздо позже, в 1924 году, после смерти Ленина).

И все же, несмотря на прославление, начались очень заметные исправления политического курса. Кто, казалось бы, должан возглавить прсле Свердлова ВЦИК, если не Аванесов? Ближайший помощник покойного, его “альтер эго”? Как бы не так, на этот пост выбирают Калинина. Причем без участия самого Калинина — он не был даже членом ВЦИК. На заседении ВЦИК предложение о его избрании внес Ленин. От лица партии. И 9 апреля Михаил Иванович выступил с программной “Декларацией о ближайших задачах ВЦИК”. Где указывалось — дескать, ни в старой, ни в новой программах партии “не говорится, что мы должны разорять крестьян, сгонять их насильно в коммуны, насильно объединять их земли, поселять их в общие жилища”. Наоборот, нужен безболезненный переход к коммунистическому строю, надо прилагать все усилия к сохранению их благосостояния.

Перечислялись и меры для этого: местным исполкомам не чинить препятствий в товарообмене между волостями и уездами; не разрушать благоустроенных крестьянских хозяйств, а оказывать им содействие; способствовать улучшению скотоводства, огородничества, пчеловодства, поощрять их; не мешать развитию домашних ремесел и кустарничества; “чрезвычайный налог” (продразверстку) взыскивать планомерно, но не выходя за установленные пределы; привлечь в исполкомы беспартийных средних крестьян, хорошо знающих местную жизнь. И “освободить из заключения рабочих, крестьян, красноармейцев и граждан, злонамеренность и явная контрреволюционность которых не будет доказана следственными властями”.

Пункты откровенно “антисвердловские”. А выбор Лениным Калинина говорит и о другом. Об изменении роли самого ВЦИК. Вместо председателя-политика, председателя-лидера Владимир Ильич проводит кандидатуру председателя-хозяйственника. Калинин и в Питере отличился тем, что сумел кропотливой работой восстановить и поддерживать в приемлемом состоянии городское коммунальное хозяйство. Но видно и то, что Ленин тоже стал использовать “кадровые” методы, которыми прежде оперировал Яков Михайлович. Он ставит “своего” человека. Того, кто не будет плести интриги и своевольничать. Перед ВЦИК Ленин тоже выдвинул задачи перейти от единоличного руководства на коллегиальные методы “в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты по всем разнообразным специальностям”.

А свердловские кадры аккуратно, без шума устраняются. Удаляются со значимых постов на второстепенные. Аванесова вообще убрали из ВЦИК. Он остался только членом коллегии ВЧК, куда его пристроил еще Яков Михайлович. А потом его задвигают на совершенно малозначащую должность заместителя наркома Рабоче-крестьянской инспекции. Даже не наркома, а замнаркома. “Свердловец” Петерс считался вторым лицом в ВЧК после Дзержинского, в отсутствии “Железного Феликса” замещал его. Теперь Петерса посылают на фронт. А на роль второго лица выдвигают Менжинского. Сменяют даже охрану коммунистического руководства! Сформированному Яковом Михайловичем отряду ВЦИК присваивают имя Свердлова, но меняют название “автобоевой” на “автоброневой” и тоже отправляют на фронт. А для охраны вместо него привлекают кремлевских курсантов…

Нет, я далек от того, чтобы обелять прочих лидеров революции, перелагая вину за все беды, зверства и безобразия гражданской войны на одного лишь Свердлова. Партия по тем или иным причинам не осудила его злодеяний, а тем самым приняла их. И то, чему он открыл дорогу, продолжало широко разливаться по Руси. Да и других проводников и исполнителей, помимо Якова Михайловича, оказалось более чем достаточно. Продолжилась вакханалия гонений на Церковь. И уже вскоре после смерти Свердлова, 11 апреля, его друг Загорский-Лубоцкий учинил кощунственную акцию публичного вскрытий мощей Св. преподобного Сергия Радонежского с киносъемкой варварского действа. Видимо, за этот “подвиг” через несколько месяцев, когда 25 сентября Загорский был убит бомбой, брошенной анархистами, Сергиев Посад переименовали в Загорск.

Еще долго разгуливал по стране “красный террор” — он оказался слишком “удобным” методом избавляться от политических противников. Не завершились реформами весны 1919 года и конфликты с крестьянством. Будут и дальше бесчинства продотрядов — кто их там в глубинке проконтролирует? Будет и голод, поскольку порочной являлась сама политика продразверстки. Будут и бунты, мятежи, восстания с жестокими подавлениями. И успокоение принесет только следующая реформа, в 1921 году. Но эти злодеяния и политические перемены были связаны уже с другими именами и выходят за рамки данной книги.

Когорта “свердловцев”, которую создавал Яков Михайлович, после его кончины рассыпалась. Большинстве из них стало впоследствии не “свердловцами”, а троцкистами. Но чаще они оставались на должностях далеко не первого плана. Пристраивались при органах печати, при наркоматах, НКВД, ВСНХ. Многие часто меняли место работы, перескакивая то туда, то сюда.

Иерарх “сил неведомых” Якоб Шифф, один из главных закулисных вдохновителей и спонсоров российской революции, умер в 1920 году. Но его компаньоны Лоеб, Кун и пр. не только свалили Российскую империю, а еще и сделали на этом сногосшибательный “гешефт”. В начале 1920-х, когда власть по сути оказалась в руках Троцкого, Зиновьева, Каменева и прочей шарашки, они чрезвычайно щедро расплатились с заокеанскими покровителями за “долги” российским золотом. В Америку хлынул настоящий золотой поток через подставные фирмы. По оценкам “Нью-Йорк Таймс”, не менее чам на полтриллиона долларов. Тогдашних. Из них в сейфах банкирского дома “Лоеб, Кун и компания” осело 103 млн. (Меркулов Д.Н., Бобровник В.М. Контрреволюция и национальная идея России, М., 2003). Так что “благословенный” НЭП, воспетый нашими перестроечниками-демократами стал по сути не только временем послаблений частному предпринимательству, но и первым периодом разворовывания нашей страны.

И наверное, не случайно именно в это время мнгогие бывшие “свердловцы” вновь выдвинулись на высокие посты. Белобородов помогал Троцкому создавать “трудовые армии”, стал членом ЦК, получил пост наркома внутренних дел. Сафаров возглавил комсомол. Стучка стал председателем Верховного Суда. Пинхус Войков как человек, долгое время живший за границей, получивший образование в Женеве и Париже, сумел устроиться по дипломатическому ведомству, был назначен полпредом (послом) в Варшаву. Вел себя заносчиво, бахвалился славой цареубийцы, заявлял: “Мир никогда не раскроет тайну гибели царской семьи”.

Лейба Сосновский стал видным троцкистским публицистом. Прославился сборниками статей, где оплевывал Россию, ее традиции и историю — создав, например, книгу “Рассея”. Чуцкаев возглавил не совсем понятный “Комитет по устройству трудящихся евреев”. Голощекин возвысился до поста председателя Казахского крайкома партии (Казахстан тогда не был отдельной республикой), был избран кандидатом, а потом и членом ЦК КПСС. В Казахстане отметился страшными безобразиями, учинив, как он называл, “малый Октябрь”. Преследовал национальные кадры, изводил под корень малочисленную интеллигенцию, давил даже казахов-партийцев. А в период раскулачивания и коллективизации вздумал перестроить на новый лад все хозяйство. И так “перестроил”, что совсем развалил и вызвал голод, унесший 1,8 млн жизней.

Юровский возглавил Гохран. И активно занялся аферами по перепродаже русских сокровищ за рубеж. Очевидно, в компании с покровителями из высших эшелонов власти. Но случайно вскрылась попытка вывезти за границу царскую корону, державу и скипетр. Та самая попытка, которую в фильме “Корона российской империи” приписали штабс-капитану Овечкину. В реальности это было дело рук “свердловца” и цареубийцы Юровского. Однако после разоблачения все ограничилось тем, что корону, державу и скипетр вернули с дороги, дело замяли, а виновник отделался увольнением.

Виктор Кингисепп подвизался в Коминтерне. Но при очередном переходе границы для нелегальной деятельности в Эстонии тамошние правоохранительные органы все же поймали его. И расстреляли. Зря они это сделали. Ох как зря! Иначе не был бы переименован старинный русский город Ям и не носил бы сейчас идиотское, режущее слух название Кингисепп.

В 1927 году пуля нашла и Войкова, его убил в Варшаве юный монархист Борис Коверда. Тоже совершенно напрасно. Потому что Войков на посту полпреда проворовался и находился под следствием. Потом коллеги шутили: “Если бы не Коверда, быть бы Войкову в советской тюрьме, а не в кремлевской стене”. И уж конечно, станция метро в Москве нынче не называлась бы “Войковская”.

Ну а в конце 1920-х — начале 1930-х годов, когда Сталин оборвал “благословенный” НЭП и принялся вычищать из советского и партийного руководства масонов и их приспешников, почти все “свердловцы” полетели со своих постов. Как троцкисты.

Кое-кто из соратников “товарища Андрея” успел умереть естественной смертью, от болезней — Аванесов, Стучка, Юровский. Остальные при последующих чистках в 1937 — 1942 гг. пошли под расстрелы. Белобородов, Теодорович, Бокий, Петерс, Лацис, Уншлихт, Петровский, Бела Кун, Крыленко, Яковлев, Сосновский, Чуцкаев, Дидковский, Герцман, Кедров. Некоторых “достреливали” уже во время войны — Голощекина, Сафарова.

Из видных “свердловцев” не тронули только Подвойского. Возможно, Сталин счел, что он затесался в эту компанию случайно. Впрочем, он и троцкистом не стал, да и от политического поприща был далек — возглавлял работу по физкультуре и спорту. Удалось уцелеть и рядовым громилам из свердловской шайки, наподобие Ермакова…

Брат Якова Михайловича, Беньямин, сполз по служебной лестнице вниз. На не слишком хлопотную и не слишком ответственную должность заведующего научно-техническим отделом ВСНХ. При этом оставаясь беспартийным. Имеются сведения, что в основном он занялся не наукой и техникой, а более привычным для себя делом. Личным бизнесом. Ввозя в Россию английские товары и толкая за рубеж меха, ценности, антиквариат, нефть. Тоже наверняка при покровительстве кого-то из высшего руководства. Не исключено, что имел отношение и к делишкам Гохрана, т. е. Юровского. И был связан очень теплой и взаимовыгодной коммерческой “дружбой” с… британской разведкой. Это не из советского обвинительного заключения. Это данные вполне “демократического” источника — радио “Свобода”.

Вообще же из родни Свердлова самого высокого положения достиг двоюродный племянник его отца Генрих Ягода (Иегуди), всемогущий шеф НКВД. Высоко взлетели и племянники Якова Михайловича, дети его сестры Софьи — Леопольд и Ида Авербах. Леопольд, по воспоминаниям современников, “очень бойкий и нахальный юноша”, влез в сферу культуры. Возглавил организацию “напостовцев”, громивших и калечивших русскую литературу. А Ида вышла замуж за Ягоду и тоже подвизалась на культурном поприще — с одной стороны будучи шишкой в НКВД, а с другой — в писательских организациях. В 1937 — 1940 годах Генрих Ягода, Леопольд и Ида Авербах, как и Беньямин Свердлов, были расстреляны.

Вдова Якова Михайловича, Клавдия Тимофеевна Новгородцева, со смертью мужа, кажется, потеряла главный стержень своего сущаствования. Вопреки байкам Бажанова, что она нигде не работала, это не так. Однако должности занимала хоть и руководящие, но малозаметные. Была высокопоставленной “совслужащей” и не более того. Сперва заведовала отделом детских учреждений ВЦИК, потом отделом детской литературы и учебников ОГИЗа (Объединенного государственного издательства). Чтобы обеспечить расположение Сталина, передала ему тайный архив мужа, в том числе письма Ленина с руганью в адрес Каменева и Зиновьева, что помогло их низложению и последующему уничтожению. Постаралась и в воспоминаниях о Свердлове подольститься к Сталину, подчеркнуть его руководящую роль в тех или иных революционных событиях. Последняя работа Клавдии Тимофеевны была в Главлите. Закончила жизнь персональной пенсионеркой в Москве в марте 1960 г.

Сына Андрея отец-оккультист не зря программировал прозвищами “звереныш”, “зверек”, “зверинька”. Он таким и стал. В двадцатилетнем возрасте пошел на службу в НКВД, где зарекомендовал себя крайней жестокостью. Никакого специального образования не имел, но благодаря своей фамилии и покровительству Ягоды быстро продвигался в чинах. Правда, и сам чуть было не загремел в мясорубку. Органы НКВД арестовывали Андрея Свердлова дважды, в 1935 и 1937 годах. Ему инкриминировались антисоветские высказывания среди молодежи. Но оба раза Андрею Яковлевичу каким-то образом удалось выкрутиться, выйти сухим из воды. Может быть, благодаря хлопотам матери или кого-то из соратников Якова Михайловича.

И служил он после собственных арестов не менее свирепо, чем до них. Даже несмотря на то, что нередко ему приходилось истязать людей из “своего”, номенклатурного круга, старых знакомых своей семьи. Он выколачивал показания из жены Бухарина, Елизаветы Драбкиной, Милютиной, Ганецкой. Ханна Ганецкая, увидев его, сперва обрадовалась, кинулась к нему с возгласом “Адик!” “Какой я тебе Адик, сволочь?!” — оборвал Андрей Яковлевич. В ходе допросов он пытал Сергея и Алю Эфрон (мужа и дочь Цветаевой), полковнику Мещерякову собственоручно выбил шесть зубов.

Женился на дочери Подвойского Нине. Дослужился до полковника. Выше, правда, так и не поднялся. А в октябре 1951 года был снова арестован. Обвинялся в участии в сионистском заговоре. В обвинительном заключении говорилось: “…Совместно со своими единомышленниками занимался вредительством в чекистских органах… тайно хранил вражескую литературу и в значительном количестве огнестрельное оружие… Полностью признал себя виновным по ст. 58–10 и 182 ч. 1 УК РСФСР…” Спасло его лишь то, что следствие тянулось 19 месяцев, а потом умер Сталин. И Берия сразу прикрыл дело.

Освободившись, Андрей Яковлевич перешел на “научную работу”. Узнав о решениях ХХ съезда партии, когда в стране заговорили о наказании извергов и палачей, у Свердлова-младшего начался нервный тик, и он надолго залег в неврологическое отделение Кремлевской больницы. Но посыпавшиеся в ЦК, прокуратуру и органы госбезопасности многочисленные жалобы людей, пострадавших от Андрея Яковлевича, неизменно клались “под сукно”. Он вернулся к “науке”, под псевдонимом А.Я. Яковлев написал две детективных книжки “Тонкая нить” и “Двуликий Янус”.

Дочь Якова Михайловича Вера ничем особенным не прославилась, не выделялась из других отпрысков “номенклатуры”. Работала на Всесоюзном радио.

Потомки Якова Михайловича Свердлова и его родни живут среди нас с вами. Хотя в этом, конечно, нет ничего экстраординарного. Родителей не выбирают. И только потерявшие понятие о нравственности павлики морозовы отрекаются от своих родителей. Мало ли кто с кем состоит в родстве, кто чей дальний потомок? Гораздо печальнее то, что среди нас (и “над” нами) живут, процветают и успешно действуют не генетические, а духовные “наследники” Свердлова. Враги и разрушители Православия, российского народа и государственности. Увы, места “эмиссаров сил неведомых” вакантными не бывают…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.