ТРАГЕДИЯ ПАТРИАРХА
ТРАГЕДИЯ ПАТРИАРХА
Во время Второй мировой войны деятельность Сётокана замирает; старшие ученики (сэмпаи) и прямые последователи патриарха каратэ (дзики-дэси) отходят от активных занятий, многие попадают в армию, а сам Фунакоси стремительно утрачивает своё влияние в высоких кругах. Постигает его и немалое разочарование, когда он узнаёт, что японским солдатам в армии не преподают каратэ.
Удар следует за ударом. Во время одного из авианалётов американской бомбой были разрушены штаб-квартира и центральный зал Сётокана. Погибают многие архивы, записи Фунакоси, а самое главное – замечательный зал, которым так гордился стареющий мэтр. Но и это ещё не всё – от туберкулёза умирает Ёситака, его сын и первый помощник. Фунакоси теряет блестящего методиста: Ёситака в определённой мере воплощал реформаторское крыло в Сётокане.
Наконец война закончилась. Фунакоси хотел посетить Окинаву, но и теперь это было невозможно – её прочно удерживали американцы. Более того, многие жители Окинавы были переселены в Японию, вместе с ними приехала и жена Фунакоси. Уже пожилая супружеская пара после 25-летней разлуки воссоединилась и поселилась в городке Оита на острове Кюсю. Но семейному счастью суждено было длиться недолго – осенью 1947 г. жена Фунакоси умирает. Рассказывают, что после этого Фунакоси в течение нескольких дней не разговаривал и почти не принимал пищу.
Фунакоси перевёз прах жены в Токио и захоронил рядом с могилой сына. «Отцу каратэ» в ту пору было уже под восемьдесят. Пора подвести итог прожитого. Чего добился Фунакоси Гитин? Он создал фактически новую систему боевых искусств – каратэ, стал известен как один из величайших мастеров, о его «железном ударе» и «стальном блоке» ходили легенды, ученики боготворили его. Но где эти ученики? Где славный Сётокан? Всё разрушено войной, одни талантливые последователи погибли, другие разъехались, и связь с ними утрачена. Умерли самые близкие Фунакоси люди – жена и сын. Выходцы с Окинавы хотя и молчат по поводу того, что Фунакоси именуется «отцом каратэ», но прекрасно знают истинную историю становления искусства «пустой руки».
Активно муссировались слухи и даже демонстрировались какие-то документы, указывающие на то, что Фунакоси Гитин причастен к неким письмам, в которых окинавские мастера обвинялись в симпатиях к китайцам. Это вызвало весьма активные действия на острове со стороны японской контрразведки, и ряд окинавских мастеров был и репрессированы, а некоторые пропали без вести.
Другой человек пришёл бы в отчаяние и опустил руки. Но Фунакоси Гитин действительно был великим воином. Он не мог уйти из жизни, не выполнив свою миссию.
И вот уже сильно постаревший (82 года!), но ещё крепкий Фунакоси Гитин решает вновь лично начать преподавание. Многие были поражены – разве подобает человеку в таком возрасте, к тому же обладающему самыми высочайшими степенями в каратэ, самому объяснять ученикам элементарные вещи? Но Фунакоси это не смущает – у него просто нет другого выхода. И он вновь, как в прежние годы, сам входит в качестве инструктора в додзё университетов Кэйо и Васэда, в которых когда-то начинал преподавать каратэ в Японии.
После поражения Японии во Второй мировой войне и вступления в страну американских войск преподавание боевых искусств было запрещено. Лишь с 1948 г. эти запреты сначала были ослаблены, а затем окончательно сняты. Кстати, раньше всего сняли запрет с каратэ, что вызывало у Фунакоси довольно противоречивые чувства. Дзюдо и кэндо были ещё запрещены, так как считались чисто национальными видами единоборств, пропагандирующими японский (а следовательно, «милитаристский») дух. Значит, каратэ – не «японское национальное искусство»? Ещё одна горькая пилюля для «отца каратэ»...
Одновременно с Фунакоси в разных городах начинают преподавание его ученики, причём открывают свои группы абсолютно самостоятельно, без разрешения патриарха, предписанного традицией. Многие из них были не прочь назвать себя прямыми последователями «отца каратэ», но непосредственной помощи стареющему Фунакоси оказывать не торопились. Та ритуальная сущность, тот оттенок глубокой духовности, который Фунакоси стремился придать своему детищу, уже практически полностью отсутствуют в новом каратэ. Послевоенный этап стал эпохой перелома традиции; Сётокан практически раскололся на массу клубов и групп. Технический арсенал, когда-то заложенный Фунакоси Гитином и его сыном Ёситакой, теперь разрабатывался и развивался совсем другими людьми, которые в нарушение многих запретов патриарха привносили немало технических новшеств, делая стиль значительно эффективнее. Как ни странно, постаревший и уже не столь активный Фунакоси оказался всем выгоден, поскольку, с одной стороны, было престижно возводить каратэ к такому поистине легендарному человеку, а с другой – с ним почти не считались. И именно поэтому столь активно раздувались мифы вокруг личности патриарха – новым наставникам Сётокана нужен был не человек, а легенда.
Великий мастер понимал, что по сути утратил контроль над Сётоканом и особенно над внутренней ритуальной сущностью каратэ, которую столь упорно пропагандировал. Но сделать уже ничего не мог.
Он не часто приходил в залы, где преподавался его стиль, в том числе и в новое, едва отстроенное здание Сётокана. В связи с этим многие каратисты (уже после смерти Фунакоси) утверждали, что получали личные наставления от патриарха, т. е. являлись его прямыми последователями (дзики-дэси), хотя на самом деле он к ним едва ли даже подходил. В сущности самого Фунакоси Гитина рассматривали как духовного лидера всего направления каратэ – иэмото; спор же шёл вокруг того, кто является его прямым учеником (дзики-дэси), а кто – учеником его прямых учеников в первом или втором поколении (маго дэси или мата маго-дэси). Тот, кто сумел бы доказать свой статус «личного ученика», получал моральное право на лидирующий пост в структуре Сётокана.
В 1949 г. была создана Всеяпонская ассоциация каратэ (ВАК, JKA). Тем самым завершается послевоенное возрождение каратэ, а фактически – становление нового подхода к каратэ как к методу физического воспитания, постепенно превращающемуся в спорт. Само название этой ассоциации весьма показательно. По сути, она объединяла лишь Сётокан, в то время как в Японии активно действовали стили Годзю-рю, Сито-рю.
Ассоциацию возглавили старшие ученики Фунакоси. Его сэмпай Обата был выбран президентом ВАК, а самому «отцу каратэ» предоставили должность «почётного наставника». Фактически патриарх был отстранён от руководства развитием каратэ.
Многие считали его взгляды ретроградными и не соответствующими современности, а сам он казался молодёжи по крайней мере странным из-за своего непробиваемого традиционализма. Официальные биографии Фунакоси, конечно же, не говорят об этом, однако некоторые его ближайшие ученики, чувствовавшие трагедию своего учителя, порой приоткрывают завесу молчания над последним периодом его жизни. Например, один из самых верных его последователей Хирониси Гэнсин упоминает, что молодым каратистам Фунакоси представлялся каким-то экзотическим реликтом глубокого прошлого лишь из-за того, что строго следовал всем классическим предписаниям, регулярно совершал все традиционные ритуалы как у себя дома, так и в додзё.
Почему абсолютно самоотверженный учитель оказался столь одиноким и не понятым в конце своего пути? Но вспомним: а чему обучался сам Фунакоси? Ведь стилем Сётокан он не занимался и сам учился совсем другому – тодэ. А в этом боевом искусстве, сколь бы аморфным в техническом плане оно ни было, явствовал отпечаток мощной китайской духовной традиции. Да и весь духовный климат Окинавы, очень близкий к народной традиции Южного Китая, способствовал ритуальному осмыслению боевых искусств; там они сочетали в себе и боевые, и духовные аспекты.
Фунакоси, создав практически новый стиль, оторвался от древних корней. Но лишь они могли обеспечить ему полноту духовной передачи знаний ученикам, как это было в Китае и отчасти на Окинаве. Переступив через своих учителей, Фунакоси Гитин сам расставил себе ловушку.
Наконец завершается строительство нового здания Сётокана. Располагается оно недалеко от дзюдоистского Кодокана в квартале Ёцуя в Суйдобаси. Фунакоси неоднократно посещает его, ему выказывают всяческое внимание, но с его мнением мало считаются.
В 1951 г. свободный поединок дзю-кумитэ по решению руководства ВАК официально введён в программу обучения стилю Сётокан.
Тем временем в руководстве ВАК идёт ощутимая борьба за высшие должности. Уже несколько лет Ассоциация рассылает инструкторов по всему миру, пропагандируя каратэ и получая от этого немалую прибыль. Популярность каратэ и большие денежные средства разрушают ВАК изнутри. В 1954 г. её президент Обата покидает эту организацию и создаёт своё направление каратэ, объявив, что решил вернуться к изначальной традиции Фунакоси. Уходят и другие ведущие инструкторы; многие из них уезжают за рубеж и создают независимые от ВАК школы. ВАК продолжает дробиться и сегодня.
А что же Фунакоси? Патриарх уже не участвует во всех этих спорах и коммерциализации каратэ. Ему больно смотреть, как вырождается его детище, которому он пожертвовал всё, что у него было. До конца своей жизни он считал, что истинное каратэ должно развивать душу человека, выявлять в человеке повседневном человека-Воина, человека Традиции и Истины. Как оказались далеки от его идеалов спортивные соревнования и борьба за лидерство!
В последний период своей жизни Фунакоси неизменно серьёзен и мало улыбается, как и подобает человеку, считающему себя прямым наследником самурайского духа. Конечно, положение обязывает, и Фунакоси отчётливо осознаёт свою историческую миссию «отца каратэ».
Уроженец Окинавы, далеко не самой «японской» и тем более не самурайской территории, увидел возможность быть признанным как стопроцентный японец и настоящий самурай. А поэтому он соблюдает все ритуалы более тщательно, более трепетно, чем многие реальные наследники благородных японских семей.
Ему были чужды многие новые слова, особенно те, которые обозначали реалии, пришедшие с Запада, и он наотрез отказывался произносить их. Раз во времена его молодости таких слов не существовало, а Япония тем не менее преуспевала, значит, они лишь загрязняют благородный японский язык и чистоту национального сознания.
Он вводит на тренировках жесточайшую дисциплину, которая также сводилась к исполнению особых ритуалов, порой доведённых до абсурда, – сотни поклонов, чётко установленная длина пояса, которым подвязывается кимоно, сложные формы обращений к мастеру, старшему инструктору зала, к инструкторам, к обычным бойцам. И ни малейшего отклонения от установленных правил! Пусть они даже жёстче тех, по которым он сам обучался на Окинаве. Ему кажется, что в эпоху разрушения самого святого для Японии – её национального духа, выпестованного самурайской культурой, – только жёсткость ритуалов и может спасти молодое поколение.
Этот человек вставал рано, едва только блеснут первые лучи солнца. Первым делом он совершал длительный традиционный туалет, старательно расчёсывал волосы, медленно и с достоинством надевал кимоно, тщательно повязывал пояс – всё это длилось почти час. Именно таково было древнее самурайское правило – внешность воина должна быть тщательно ухоженной.
Затем Фунакоси садился в позицию дзадзэн и совершал долгие и медленные поклоны. Сначала он кланялся в сторону императорского дворца, касаясь лбом татами и повторяя благопожелания в честь императорской фамилии. Затем следовали поклоны в сторону родины и могил предков – в направлении Окинавы. Так продолжалось ещё почти час. И лишь после этого Фунакоси позволял себе выпить утреннюю чашку чая. Даже когда старый мастер совсем ослабел, он не изменил свой распорядок ни на минуту – лишь позволил ближайшим ученикам поддерживать себя под руки.
До последней минуты он размышлял над сутью каратэ. К нему приходило внутреннее мастерство, которое не зависит ни от физической силы, ни даже от упорства – только от чистоты сознания. Стал классическим рассказ о том, как Фунакоси незадолго до смерти вдруг признался изумлённым ученикам: «Наконец я начал чувствовать удар (цки)».
Фунакоси постоянно беседует с учениками, пытаясь оставить после себя духовное учение, опасаясь, что Сётокан без такого стержня быстро выродится в спорт. Фунакоси ещё не знает, что готовятся первые официальные соревнования по каратэ, которые включают и поединки (сиай). Престарелого мастера решили пока не беспокоить этим сообщением; правда, многих волновала мысль: как сообщить Фунакоси о соревнованиях?
Но все эти волнения оказались ни к чему – создатель Сётокана, легендарный Фунакоси Гитин тихо отошёл 26 апреля 1957 г. в возрасте 88 лет. Прах Фунакоси был доставлен на Окинаву, которую мастер покинул ради своей казавшейся тогда почти безумной идеи 35 лет назад.
Он воплотил в себе все противоречия и сложности той эпохи, когда рушилась традиция, а из желания восстановить её рождалось нечто абсолютно новое. Парадокс в том, что для нынешнего поколения каратистов мёртвый патриарх как символ, как воплощение духа каратэ оказался намного удобнее живого Фунакоси. Один из современных мэтров японского каратэ, знавший его при жизни, в беседе со мной охарактеризовал Фунакоси так: «Нетерпимый старец».
...Мемориал Фунакоси в саду небольшого дзэнского храма Энкакудзи в местечке Ката-Камакура скромен и символичен. На длинной горизонтальной плите, утопающей в зелени деревьев, высечено несколько вертикальных иероглифических надписей, в том числе такая: «В каратэ нет ни одного движения для нападения» («каратэ ни сэнтэ наси»). Это памятник воину и «человеку традиции». И всё же этот мемориал создан не в память о человеке, а в память о той легенде, которая зовётся «каратэ».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.