Заключение. ПРОБЛЕМА ЛИЧНОГО ВЫБОРА

Заключение. ПРОБЛЕМА ЛИЧНОГО ВЫБОРА

Возможно, быть живым шакалом лучше, чем мертвым львом.

Но еще лучше быть живым львом. И легче.

Р. Хайнлайн

У каждого — своя Европа и Азия, и выбор совершает каждый сам и делает его в своей душе. Я могу представить это образно. Представьте, что вы стоите на проселочной дороге, только что выйдя из леса. Утро, не вполне рассеялся туман, в лесу поют птицы. Большая развилка дороги. Огромный камень с надписью: «Налево пойдешь… Направо пойдешь…»

Кстати, нигде в мире нет больше этого мифологического образа — развилки и камня с надписью. Есть чтото глубоко русское, российское в этом образе разных дорог, необходимости принять решение. Случайно ли именно у нас сформировался этот образ, если веками, поколениями страна жила в положении выбора?

Стойте. Думайте. Решайте. По-моему, слева, на западе, играет скрипка, летит по нотам легендарный полонез. Справа тоже звуки: какие-то дикие вопли. Не обязательно думать, что непременно кого-то режут. Может, это запорожцы пишут письмо Римскому Папе или канцлеру ФРГ, упиваются любимой фекально-генитальной тематикой. Может, вцепились друг другу в бороды Аввакум и Никон.

От этих звуков мужчины шарят за голенищем, взводят в кармане курки, а мамы берут на руки детей. Не стоит: это, слава Богу, только призраки. И вам необязательно направо; вы здесь как раз для того, чтобы выбрать.

Вы можете отправиться в чистый, уютный город, где по булыжной мостовой скребет, будит по утрам метла дворника, где стража у ворот поставлена не от вас, а прохожие при виде вас вежливо приподымают шляпу. Здесь труд глубоко уважается, и никто не пострадает из-за того, что заработал больше других. Здесь не любят только жуликов, и если у вас срезали кошелек, тут же зовите полицейского! Видите, вон прохаживается вдоль площади?

В этом городе много призраков, но не страшных, а интересных. Здесь в окнах старинного красивого дома мелькает тень Адама Чарторыйского. Тут попыхивает трубочкой Швайнпольт Фиоль, беседуя о женщинах с князем Андреем Ярославичем. Оба — знатоки, послушать стоит. Здесь Николай Радзивилл что-то рассказывает Петру Могиле, а Иннокентий Гизель стучит пастырским посохом об пол, не в силах снести языческой тупости другого собеседника, Гедиминаса. Здесь Свидригайло поет разухабистые песни с ватагой новгородских ушкуйников, и шум их пира смешивается с перепалкой Франциска Скорины и Петра Мстиславца — никак не решат, какой способ печати лучше.

Да! Совсем забыл! Ведь это виртуальный город. Он внутри. И вам никак не удастся поселиться в нем, пользуясь уютом и порядком, а вести себя… по-московитски. Если вы поселитесь в этом городе, вам тоже придется быть вежливыми со всеми, много работать и вести себя прилично. Вы ведь оказались в этом городе только по собственной воле, потому что вам самому этого захотелось. Никто, кроме вас, изгнать вас отсюда не может, но зато сами вы очень легко можете этот город потерять.

Потому что как только у вас возникнет желание спереть что-нибудь, навалить кучу посреди торговой площади, придумать единственно правильную идеологию или проголосовать на ближайших выборах за Жириновского, Баркашова, Зюганова, поддержать любого «строителя светлого будущего», как вы тут же окажетесь где-то в совершенно другом месте. Пусть это тоже будет город, курные избы которого, окруженные жидкой грязищей, заваленные кучами фекалий, то ли шарахаются от приказной избы, то ли сбегаются к каменной громаде храма.

И не успеете вы облизать онемевшие губы, ощутить вкус местного соленого тумана, как из курных изб, из-за перелома кривых уличек вылезут ваши новые друзья и сподвижники — опричники, «козаки», татары Симеона Бекбулатовича, старообрядцы Аввакума… а на плечо ляжет трупная, синюшная рука Ивана «Грозного» — привет новоприбывшим!

Почти каждый русский человек побывал в этом городе и в этой компании, что тут поделаешь, но задерживаться попросту опасно. Ведь пока мы вглядывались в бездну, бездна вглядывалась в нас, и лучше удалиться побыстрее.

Должен сказать с полной определенностью: если вам когда-нибудь вздумается строить русскую Азию — неважно каким способом, — вы непременно попадете именно в эту компанию и в компанию их современных друзей и наследников. Вот понравится ли вам — я не уверен.

Я написал эту книгу 10 лет назад. Ее много раз издавали и переиздавали: и вместе с «Русской Атлантидой», и отдельно. Общий тираж зашкалил за сто двадцать тысяч, писем получено больше сотни, с авторами некоторых писем я общаюсь до сих пор. Видимо, книга актуальная, потому что мы все стоим и стоим на развилке. По крайней мере, весьма многие люди.

Читатель! Я очень люблю Тебя и очень желаю Тебе добра. Я сам хочу жить в Европе и хочу позвать Тебя с собой. Я верующий человек. Настанет день, и я смогу увидеться с героями этой книги. Пошли вместе?

Русская Азия… Ей нужны не книги, а хорошая оккупационная армия — как в Германии 1945–1960 годов. Сами разберемся? Хорошо бы… Но тогда понадобится колоссальная съезжая изба с неисчерпаемым запасом батогов для вразумления «строителей светлого будущего», «созидателей великих империй», «борцов за социальную справедливость», православных фундаменталистов и прочих воинствующих азиатов. Вот когда пригодятся наши грандиозные природные ресурсы! Переломали батоги? Нарубим новых…

…Вот развилка. Вот дороги. Выбирайте. В Европу или в Азию. В каменный город Дубно или полуземлянку-курень к атаманам Картошке и Шишке. В граждане или в холопы. В общество Петра Могилы, Василия Острожского, первопечатника Мстиславца или протопопа Аввакума, Малюты Скуратова, «царя Васьки».

А я пока прощаюсь с вами, читатель. Выбор этот каждый русский может сделать только сам, тут советчиков не может быть. Наверное, я еще не раз вернусь к темам этой книги… но не скоро. Пока что я прекращаю свои высказывания и удаляюсь от вас.

…А вы что топчитесь на развилке?! Выбирайте, выбирайте, господа!