Надо избавляться

Надо избавляться

— На Украине петлюровцы, у нас монархисты — кого только нет!

— А русских националистов мало? — спрашивает Молотов.

— Есть. Есть и редакторы такие: понюхает стихи — если портянкой не пахнут, не напечатает. Люди талантливые, но все-таки ограниченные, особенно среди крестьянских писателей. Но они идут от общей обиды. И все-таки у русских нет такого, как, скажем, у малых народов, — русские быстро отходят, а те более обидчивы.

— Русские больше, они шумят более заметно, — говорит Молотов.

— Русские пошумят — добродушно пошутят, не отразится ни на ком.

— Очень отразится, — возражает Молотов.

— Но кого обидели русские?

— Вы немножко националист, безусловно.

— Я стараюсь избавиться.

— Надо избавляться, правильно. Но вы себя сдерживаете. Националисты не могут не сдерживаться среди коммунистов. В малой нации, конечно, труднее от этого избавиться.

30.10.1984

— После революции большевикам удалось сохранить на почве союза огромную империю.

— Конечно. Это была очень сложная задача… Теперь республики, может быть, станут отходить от нас, если не будет проводиться ленинская национальная политика. Опыт у нас колоссальный. При всех трудностях никто от нас не отошел, кроме тех, кому мы разрешили отойти, например Польше, Финляндии, до определенного момента Прибалтике. И это только благодаря тому, что проводили политику, которую Ленин очень глубоко разработал и очень твердо проводил, направо и налево критикуя тех, кто нивелировал национальный вопрос. Пятаков, Бухарин и другие говорили, что уже национальный вопрос не имеет значения. Настолько это было близоруко, какое-то мелкобуржуазное залихватство. Считали — только классовый подход, и все. А Ленин и Сталин понимали это хорошо. Ну как же, никого другого Ленин не назначил на один из самых важнейших в ту пору постов — народным комиссаром по делам национальностей назначил Сталина, поставил его во главе национального министерства!

12.12.1972,27.04.1973

— Ленин очень хвалил то, что Сталин писал по национальному вопросу, и все эти нелегкие дела поручал ему. Но и критиковал. О нем и Дзержинском говорил, что инородцы порой бывают более русскими, чем сами русские. В Сталине, конечно, это очень проявилось, особенно в последние годы даже чересчур. Он не любил, когда представитель другой национальности менял фамилию на русскую, спрашивал: «А русской нации он не изменит?» Считал, что на высокие посты надо допускать в основном русских, украинцев и белорусов.

07.05.1975, 17.07.1975

— Надо учесть всю сложность характера Сталина… Насчет русскости он считал, что правительство должен возглавлять русский. Долго не соглашался Председателем Совнаркома стать. Ну не то что не соглашался, но не ставился этот вопрос. Я ему писал, между прочим, перед тем, когда я стал возглавлять Совнарком: лучше бы тебе быть. Это было в конце 1930 года. Рыкова больше нельзя оставлять, вот тебя мы хотим назначить. Я в ЦК работал Секретарем. Он был в отпуску. В Сочи. Он мне написал письмо, что меня надо назначить. Я ему ответил, что я не случайный член Политбюро, конечно. Если я подойду, если народ найдет, что я подхожу, пусть будет так, но было бы лучше, если бы тебя на это место. Так было принято, при Ленине так было. Ленин был фактическим лидером партии и Председателем Совнаркома. А я был вроде Первого секретаря, но совеем не в том положении, какое потом приобрел Первый секретарь. А при Ленине после X съезда, когда я стал ответственным, Сталин не был в Секретариате. Он был членом Политбюро и членом Оргбюро. В Оргбюро я тоже председательствующим был.

Письма между ними были секретными, доставлялись по фельдъегерской связи, чекисты привозили. Личные были, полуофициальные, когда он был в отпуску и я его замещал, подготовлял материалы Политбюро.

…Сталин говорил: «Мингрелец не скажет, что украл лошадь — лошадь меня унесла!»

06.06.1973

Заговорили о волнениях в Абхазии, о требованиях абхазцев к грузинам.

— После революции у определенной части населения там было мнение избрать государственным языком английский, — сказал Молотов.

16.07.1978

— Как вы объясните переселение целых народов во время войны?

— Это сейчас мы стали умные. Все-то мы знаем и все перемешиваем во времени, сжимаем время в одну точку. Во всем были разные периоды. Так вот, во время войны к нам поступали сведения о массовых предательствах. Батальоны кавказцев стояли против нас на фронтах, били нам в спину. Речь шла о жизни и смерти, разбираться было некогда. Конечно, попали и невиновные. Но я считаю, сделано это было в то время правильно[53].

22.04.1970

— Почему во время войны выселили калмыков?

— Они немцам помогали.

— Мне один писатель говорил, будто вы сказали, что к 1943 году Сталин перестал был коммунистом.

— Абсурд! Никогда я не только не мог так сказать, но даже так подумать о Сталине.

30.10.1984

Рассказываю:

— В Доме литераторов была встреча писателей с Микояном. Пришло человек тридцать. Рассчитывали на большой зал, потом видят — народу мало, собрались в малом зале и усадили всех за один стол.

Тема — 50-летие Советского государства, СССР. Какие были предложения по созданию Союза, как Ленин их выслушивал… Сталин предложил, чтобы все республики входили в состав РСФСР на правах автономных. «Ленин ощетинился против Сталина» — эту фразу Микоян повторил дважды. Сталин потом признал свою ошибку.

— Дело в том, — поясняет Молотов, — что Сталин в данном случае продолжал линию Ленина. А Ленин пошел дальше и от своих же установок, которые он проповедовал и которые Сталин хорошо знал, пошел на второй этаж в этом вопросе.

Ленин выступал против федерального принципа, не хотел федерации, потому что он выступал за централизм — все держать в руках рабочего класса, все узлы, чтобы это укрепляло государство. Прочитайте его статью по национальному вопросу. Автономия — да. На автономию надо пойти.

И Ленин быстро перешел от своих же установок, поднялся выше: «Давайте еще союзные республики создадим!»

А Сталин не знал этого сначала…

21.06.1972

— Вопрос о космополитизме. Группу литераторов, которым раскрывали псевдонимы, называли космополитами, все они были лицами еврейского происхождения. Следовали довольно жесткие меры. У многих возникает этот вопрос…

— Не может не возникать, конечно. Вероятно, тут не все было правильно. Но и были достаточно серьезные основания. В ряде республик нашлись довольно большие группы противников Советского государства. Беспощадность ради общей победы и сокращения жертв тех народов, которые и так несли колоссальные потери, диктовалась необходимостью. Противоречия тут никакого нет. Никто так не разбирался в национальном вопросе, никто так прозорливо не организовывал наши национальные республики, как Сталин. Одно создание среднеазиатских республик — это целиком его, сталинское дело! И границы, и само открытие целых народов, которыми никто не интересовался в центре и не знал их по-настоящему, потому что все мы, включая меня, не доходили до этих дел, некогда было, а он очень хорошо в этом разбирался. Ведь острая борьба шла. Казахи, например, их верхушка, дрались за Ташкент, хотели, чтобы он был их столицей. Сталин собрал их, обсудил это дело, посмотрел границы и сказал: «Ташкент — узбекам, а Верный, Алма-Ата — казахам».

И стоял на этом нерушимо. Конечно, Сталин на себя взял такой груз, что в последние годы очень переутомился. Почти не лечился — на это тоже были свои основания, врагов у него было предостаточно. А если еще кто-нибудь подливал масла в огонь. Думаю, что, поживи он еще годик-другой, и я мог бы не уцелеть, но, несмотря на это, я его считал и считаю выполнившим такие колоссальные и трудные задачи, которые не мог бы выполнить ни один из нас, ни один из тех, кто был тогда в партии.

03.02.1972