ВИЗАНТИЙСКАЯ КУЛЬТУРА ПОЗДНЕГО ВРЕМЕНИ

ВИЗАНТИЙСКАЯ КУЛЬТУРА ПОЗДНЕГО ВРЕМЕНИ

Раздел державы ромеев крестоносцами (1204 г.), образование на ее руинах конгломерата латинских государств и греческих империй не остановили бурного развития византийской культуры. Осведомленность греческой интеллектуальной элиты в западноевропейских философских, богословских и политических теориях породила две противоположные друг другу тенденции: с одной стороны, восхищения латинской словесностью, а с другой — уничижительного к ней отношения. Благодаря францисканцам и доминиканцам византийцы познакомились с классическими произведениями римской и средневековой западноевропейской литературы. В переводе на греческий вышли подготовленные Максимом Планудом (1260–1305) издания трудов Цицерона («Сон Сципиона», сопровожденный комментариями Макробия), Овидия («Метаморфозы», «Героиды»), Цезаря («Записки о галльской войне»), Боэция («Утешение философией») и Августина («О Троице»). Позднее византийские книжники познакомили читателей с трактатами Ансельма Кентерберийского, Фомы Аквинского («Сумма теологии» и «Сумма против язычников» в переводе Дмитрия Кидониса) и Рикольдо де Монте Кроче.

Появление сводов латинской философской и богословской мысли способствовало более глубокому чем прежде пониманию интеллектуальных ориентиров западной цивилизации. Вместе с тем включение схоластических идей (например, концепции симфонии веры и разума) и методов в ученую жизнь Византийской империи вызвало бурное недовольство со стороны авторов, отстаивавших принципы национальной самобытности и идентичности. Так, в диалоге «Флорентий» Никифора Григоры (между 1290 и 1295–1359/1360) описывается столкновение двух типов мышления: греческого (Ксенофан) и латинского (Никагор). Причем из хода полемики действующих лиц читателю, по замыслу автора, становится видна скудость рассуждений приверженца западной традиции (в данном случае Никифор недвусмысленно намекал на Варлаама Калабрийского).

Столкновение греко- (Иоанн Кантакузин, Нил Кавасила и др.) и латинофилов (Димитрий Кидонис, Мануил Калека, Андрей Хрисоверг, Иоанн Кипариссиот) усилилось в период противостояния Григория Паламы и Варлаама Калабрийского, а также обсуждения перспективы заключения унии с Римом. Тем не менее критичное отношение к латинской ученой культуре не означало, что греческие интеллектуалы не применяли отдельные научные принципы на практике: так, в византийской образовательной системе заметно прослеживается влияние классификации квадривиума Кассиодора.

Естественнонаучная литература XIII–XIV вв. представлена фундаментальными работами в области математики и астрономии. Указанные дисциплины совмещали греческие и индийские (через арабское посредничество) исследовательские методы. Важное значение имели учебник по математике, написанный Георгием Пахимером («Квадривиум»), а также изыскания Максима Плануда и Мануила Мосхопула. Изучение движения звезд и их места во Вселенной составляло исключительный интерес византийской интеллектуальной элиты. Трактат «Первоосновы астрономической науки» Феодора Метохита (1270–1332) во многом определил направление исследований в этой области. Опираясь на труды Евклида, Аристотеля и Птолемея, он критиковал многие, ранее казавшиеся незыблемыми, положения Стагирита о природе физических явлений. Влияние арабо-мусульманской традиции прослеживается в творчестве Григория Хиониада.

Синтез различных космологических концепций с детальным изложением основных положений греческих и восточных (преимущественно персидских) мыслителей предложен Феодором Мелитениотом в трактате «Астрономическое трехкнижие». Греческие ученые стремились как можно полнее отразить свои наблюдения за строением человека, организацией окружающего мира, поведением животных и птиц в специальных сочинениях по медицине, ботанике (словарь Димитрия Пепагомена) и зоологии. В поздневизантийский период новое слово в постижении человеческого организма высказали Иоанн Актуарий и Николай Мирепс, соединившие идеи как классических авторов (Гиппократ, Гален), так и современных им западноевропейских (в частности итальянских).

Переосмысление античного наследия и знакомство с трудами латинских мыслителей способствовало утверждению нового понимания природы и предназначения человека, его места во вселенной. Византийские гуманисты делали акцент на высоком достоинстве высшего из существ, его особом призвании, состоящем в постижении предметов видимого мира и стремлении к божественной истине. Познавательные способности ставились в основу новой антропологической модели: Феодор Метохит прямо писал о том, что самое главное для людей, жаждущих знания, — «совершенствование интеллекта», и нет для них большего счастья, чем радость от умственной работы. В произведениях мыслителей эпохи «Палеологовского Возрождения» отчетливо проступает оригинальное видение жизненных идеалов человека — набора установок, понимаемых как гармоничное сочетание созерцательного и деятельного начал, внутреннего благородства и уравновешенности. Неоплатоническая трактовка задач политического развития общества и выработки нового комплекса этических норм нашла отражение в изысканиях Георгия Гемиста Плифона (1355–1452).

Если византийские гуманисты (Виссарион Никейский) придавали особое значение развитию разума человека, расширению его познавательных возможностей, то греческие богословы, прежде всего Григорий Палама (1296–1359) и его соратники, обращали специальное внимание на необходимость внутреннего делания, морального совершенствования и искоренение пороков. Святитель дал богословское обоснование практики «умной молитвы» (исихия — тишина, молчание) как особой формы «медитативного» погружения человека в глубины души, преодоления рассеянности ума и познания собственного «Я» в свете божественной благодати. Совмещение молитвы и физических упражнений (контроль дыхания и сердцебиения) позволяло человеку преодолеть духовное смятение и обрести покой. Многие положения исихазма, изложенные в том числе в программных трудах Григория Паламы, вызвали несогласие «латинской группы» византийских интеллектуалов, прежде всего Варлаама Калабрийского и его сторонников, так называемых «варлаамитов».

Новые веяния в области культуры нашли отражение в развитии различных жанров византийской литературы позднейшего периода. Прочные позиции по-прежнему занимали многочисленные труды мемуарного характера, а также историографические сочинения («История» Никиты Хониата, «История ромеев» Никифора Григоры, «История» Иоанна VI Кантакузина). Широкое воздействие западноевропейской интеллектуальной традиции сказалось на греческой поэзии: стихотворные романы «Бельтандр и Хризанца», «Имберий и Маргарона» выполнены в стилистике рыцарской культуры. Наряду с высокой, ученой и изысканной словесностью значительно окрепла народная, пародийно-сатирическая в своей основе, литература. В фольклорных произведениях изобличались пороки знати и социальное неравенство («Рассказ о четвероногих»).

Динамичные художественные образы наделялись реалистическими чертами и глубокими психологическими свойствами. Поиск новых идеалов в архитектуре породил тип храмового строительства, основанный на идее материально-духовной симфонии, внешней и внутренней асимметрии, легкости, возносящей человека в молитвенном порыве к Богу (Кахрие Джами).