Усадьба кабинет-министра А.П. Волынского

Усадьба кабинет-министра А.П. Волынского

Царствование российской императрицы Анны Иоанновны, племянницы Петра I, большинством историков признается вполне благополучным, ибо результаты и направленность проведенных при ней реформ считаются последовательным продолжением дел Петра Великого. Однако десять лет ее правления (1730–1740 гг.) в русской истории не случайно пользуются весьма недоброй славой. Все это время фактическим правителем при дворе русской императрицы являлся граф Э.И. Бирон, ее фаворит, возглавивший в 1731 году новый совещательный орган при Анне Иоанновне – Кабинет министров.

Э.И. Бирон

Это он организовал в Российской империи сеть полицейского сыска и надзора. Любое недовольство, часто даже подозрение на оное, жестоко каралось. Граф Бирон инициировал целую серию громких политических процессов, от имени императрицы ввел жестокие казни и грубейшие методы наведения дисциплины в армии. В последний год царствования императрицы Анны Иоанновны Тайная канцелярия произвела расследования целой серии политических дел, среди которых наиболее громким стало дело кабинет-министра Артемия Павловича Волынского – владельца усадьбы, располагавшейся тогда на огромном участке между набережной реки Мойки и Большой Конюшенной улицей, неподалеку от первого примитивного деревянного моста, названного много позже «Певческим».

В 1730 году, в период вступления Анны Иоанновны на русский престол, Артемий Петрович Волынский губернаторствовал в Казани и считался умным и способным сановником. По рекомендации графа Бирона Волынский переводится в Москву и возглавляет Комиссию для устройства конских заводов. Его работа в этой сфере народного хозяйства тогда весьма понравилась временщику Бирону – большому любителю лошадей.

В 1734 году Артемий Петрович императорским указом направляется в действующую армию, сосредоточенную на территории Польши. По распоряжению Бирона, (от имени императрицы), Волынскому поручается следовать в Немиров и быть там представителем России на Международном конгрессе по делам улаживания ряда политических недоразумений на севере Европы. Его результативная работа на Конгрессе получила благорасположение императрицы и одобрение всемогущего Бирона. Артемий Петрович Волынский указом императрицы жалуется званием обер-егермейстера и после смерти Ягужинского становится кабинет-министром. Императрица дарит ему огромный земельный участок между набережной Мойки и Большой Конюшенной улицей, его владелец разбивает сад и в глубине просторного двора возводит одноэтажный барский каменный особняк, главный фасад которого, как и полагалось по строительным правилам тех лет, был обращен к набережной реки Мойки.

Кабинет-министр А.П. Волынский

Проект дома разработал руководитель Комиссии о Санкт-Петербургском строении, ведущий архитектор того времени Петр Михайлович Еропкин – один из «птенцов гнезда Петрова», получивший образование в Италии. Он состоял в родстве с кабинет-министром: А.П. Волынский был женат вторым браком на сестре П.М. Еропкина. Главный фасад здания зодчий украсил тремя ризалитами и оригинальными наличниками довольно сложного рисунка.

По своей должности кабинет-секретарь Волынский обязывался регулярно докладывать императрице о состоянии дел в Российской империи. Часто обходя советы временщика Бирона, он предлагал Анне Иоанновне новые неожиданные прожекты и конкретные государственные решения. Первоначально деятельность нового кабинет-министра императрице нравилась, она отдавала должное его опыту, уму и действиям. Но после получения от него служебных записок – «генеральных рассуждений о поправлении внутренних государственных дел», в которых им излагались не только разные предложения, касавшиеся укрепления границ, церковного устройства, правосудия и торговли, но и факты о том, что государыня окружает себя лицами недостойными и отдаляет достойных, Анна Иоанновна резко изменяет свое отношение к Волынскому. На одном из докладов она даже резко обрывает кабинет-министра, просит его перечислить недостойных, по его мнению, людей и холодно замечает ему: «Ты даешь мне советы, как будто молодому государю». После этого Волынскому пришлось признать свое поражение и он почувствовал приближение царской опалы.

Обойденный кабинет-министром временщик Бирон потребовал от Анны Иоанновны разъяснения, кого же Волынский в своей записке «приводил в подозрение». Пусть он разъяснит то, что в своей записке изложил в темных и двусмысленных выражениях, иначе он, Волынский, должен быть признан виновным в поступке «крайне непристойном и предерзностном, так как он осмелился наставления, годные для малолетних, давать мудрой государыне, которой великие качества и добродетели весь свет превозносит». Герцог Бирон потребовал, чтобы Волынского немедленно предали суду. Императрица колебалась. Тогда Бирон категорически заявил императрице: «Либо он, либо я! Если Волынский не будет предан суду, я принужден буду навсегда выехать из России. Если он не будет судим, то на мне останется вечное бесчестие». Императрица вынуждена была дать свое согласие и приказала «нарядить суд над Волынским».

Один из основоположников русской исторической мысли Н.И. Костомаров (1817–1885) в своем классическом исследовании «История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» отмечал, что «скорое возвышение вскружило голову Волынскому, он открыто игнорировал Бирона, перессорился со многими важными и влиятельными лицами – Остерманом, князем Куракиным, адмиралом Головиным. Вступил в неприязнь с Минихом и даже самою императрицею стал недоволен, произнося в кругу своих друзей на ее счет колкие замечания и шутки».

По мнению Н.И. Костомарова, «Волынский зазнался, ставши кабинет-министром, и своей неосторожностью не только нанес себе огромный вред, но и привел к трагическим последствиям судьбы своих единомышленников, арестованных и подвергнутых жестоким пыткам в застенках Тайной канцелярии».

В апреле 1740 года Волынского допросили в судебной комиссии, членами которой являлись генералы Григорий Чернышов, Андрей Ушаков, Александр Румянцев, князья Иван Трубецкой, Репнин, Михайло Хрущев, Василий Новосильцев, Иван Неплюев и Петр Шапов. Под пытками в застенках Тайной канцелярии Волынский назвал имена тех, кого в поданной императрице записке назвал опасными для нее людьми. При следующем допросе бывший кабинет-министр сознался, что «все прежнее он написал по злобе на них». Сознавался также, что, получив высокую должность, «возомнил, что стал очень умен, а ныне видит, что от глупости он все врал со злобы». Его пытали на дыбе, дали сначала восемь, потом шестнадцать ударов кнутом. Под пыткой он ничего нового на себя не показал, хотя признался, что брал взятки с купцов товарами и деньгами, что «бывши губернатором в Казани, наживался взятками и нахватал их тысяч на семь».

Верховный суд, сенаторы и пятнадцать особ, утвержденных императрицей, приговорили А.П. Волынского «к смертной казни через посажение на кол». Причастных к делу друзей-единомышленников бывшего кабинет-министра, которым он читал свой проект, представленый затем императрице, и одобрявших содержание его, Верховный суд приговорил: коммерц-советника сенатора графа П.И. Мусина-Пушкина «к лишению языка и ссылке в Соловки», архитектора П.М. Еропкина и А.Ф. Хрущева «к отрублению головы», государственного российского деятеля Ф.И. Соймонова и секретаря кабинет-министра Вильгельма Эйхлера высший судебный орган Российской империи приговорил «к наказанию кнутом и вечной каторге». По решению Верховного суда у всех осужденных были конфискованы земельные наделы, поместья и городские усадьбы.

Императрица утвердила приговор Верховного суда. Казнь состоялась на эшафоте, построенном на Сытном рынке, близ крепости. Перед этим приговоренным отрезали языки. По дороге на казнь кровь лилась изо рта осужденных. При виде ужасных орудий казни на эшафоте Волынский потерял сознание. Прискакавший к эшафоту адъютант зачитал указ, которым государыня милостиво заменила приговор «посажение своего кабинет-министра на кол на отрубление головы».

Тела казненных Волынского, Еропкина и Хрущева оставались на эшафоте для всеобщего обозрения в течение одного часа, а затем их отвезли во двор церкви Самсона Странноприимца и похоронили в общей могиле.

Через три дня после казни арестовали сына и дочерей Волынского и этапировали их в Сибирь. Дочерей насильно постригли в монахини. Брата Волынского без всякого на то повода заключили в каземат Петропавловской крепости. После смерти Анны Иоанновны в том же 1740 году новая правительница Анна Леопольдовна освободила всех арестованных и распорядилась признать незаконным обряд пострига в монахини дочерей казненного кабинет-министра.

После восшествия на престол Елизавета Петровна даже способствовала выдаче замуж за знатных столичных особ обеих дочерей казненного А.П. Волынского. Одна из них, Анна Артемьевна, стала женой графа А.С. Гендрикова – брата знаменитой статс-дамы и обер-гофмейстерины императрицы графини Марии Семеновны Чоглоковой, а в качестве приданого ей было возвращено конфискованное в 1740 году поместье отца.

Несколько слов о графине Марии Семеновне Чоглоковой (урожд. Гендриковой). Статс-дама являлась племянницей Екатерины I и, следовательно, двоюродной сестрой Елизаветы Петровны. В 1742 году Елизавета подписала указ о пожаловании графского титула всем кузенам и кузинам Гендриковым, в том числе и М.С. Чоглоковой. В 1744 году после свадьбы великого князя Петра Федоровича Марию Чоглокову назначили гофмейстериной к будущей императрице Екатерине II.

В конце XVIII – начале XIX столетия бывший участок Волынского принадлежал графам Шереметевым (отцу и сыну). Именно в этот период, по мнению Б.М. Кирикова, автора книги «Большая Конюшенная», огромный земельный надел, простирающийся от набережной реки Мойки до Большой Конюшенной площади, «каким-то образом оказался разделен на два самостоятельных участка. Один из них (№ 21 по Большой Конюшенной улице) выходил продольной стороной в Волынский переулок; другой (№ 23), меньший по ширине, тянулся вдоль границы с двором Французской реформатской церкви».

Первый из них, прилегающий к Волынскому переулку, получил название «Волынский двор». Здесь более ста лет располагался извозчий двор, уставленный кормушками для лошадей и устройствами для водопоя. На углу Большой Конюшенной и Волынского переулка тогда же возвели непрезентабельный двухэтажный каменный дом с высокой красной черепичной крышей. А.Н. Греч, сын русского журналиста и писателя Н.И. Греча, соиздателя журнала «Сын Отечества» и газеты «Северная пчела», в 1851 году писал по этому поводу в своем путеводителе «Весь Петербург в кармане»: «Экипажи с этого двора стоят для найма преимущественно в Большой и Малой Конюшенных улицах…»

В начале ХХ столетия территория части участка Волынского, граничащая с переулком, прозванная обывателями «Волынским двором», принадлежала зажиточным петербургским купцам Г. Фрелиху и А. Франкфельдту, не только успешно занимавшимся извозом, но и организовавшим на участке трактир и великолепную колбасную лавку, почему-то названную компаньонами «Мария».

В 1910–1919 годах оба участка домов № 21 и 23 на Большой Конюшенной улице превратились в строительную площадку для возведения дома Гвардейского экономического общества. Для этой цели командование императорской гвардии сначала приобрело участок, граничащий с Волынским переулком, с домом № 21 по Большой Конюшенной улице, а затем прикупило и соседний участок с домом № 23, расширив таким образом свои владения. Кстати, после разделения усадьбы Артемия Петровича Волынского на две части участком, меньшим по ширине и граничащим с наделом Французской реформаторской церкви, владел петербургский чиновник Александр Волков, плотно застроивший его зданиями разных размеров и функциональных назначений. Со стороны Большой Конюшенной улицы владелец построил в 1836 году трехэтажный доходный дом, оборудованный под гостиницу, названную «Волковские номера». Она, как ни странно, вполне достойно конкурировала со своим маститым соседом – известным респектабельным отелем «Демутом». Небольшая, но довольно уютная гостиница «Волковские номера» кроме стандартных гостиничных номеров располагала также удобными для проживания небольшими меблированными квартирами. Их жильцы могли пользоваться разнообразными услугами, вплоть до регулярной подачи недорогих, но качественных обедов.

Гостиница по праву включена в список исторических адресов Северной столицы благодаря своим знаменитым постояльцам. В 1851 году в «Волковских номерах» останавливался композитор М.И. Глинка, приезжавший в Петербург в сентябре месяце для решения дел, связанных с наследством. В меблированных комнатах гостиницы «на полном пансионе» в 1845 году жил юный выпускник Императорского лицея М.Е. Салтыков, не имевший тогда еще не только известной прибавки к своей фамилии – «Щедрин», из-за отсутствия денег он не мог проживать в соседнем «Демутовом» отеле.

Видимо, и второй случай пребывания в этой небольшой гостинице зимой 1856 года писателя, вернувшегося в столицу из ссылки (в Вятку), объяснялся тогда его материальной неустроенностью. В 1890 году некая С.В. Пряслова приобретает этот участок у наследников чиновника Волкова. Она сохранила на приобретенном участке гостиничный комплекс с меблированными комнатами и в 1892 году по проекту академика архитектуры Н.А. Гаккеля устроила здесь «народные» бани, разместив их в перестроенном дворовом флигеле.

Экономическое общество гвардейских офицеров до приобретения двух участков, располагавшихся между Мойкой и Большой Конюшенной улицей, арендовало помещения в здании Офицерского собрания на Литейном проспекте, 20, там с конца 90-х годов XIX века находились его магазины и склады. В состав руководства этой общественной организации входили высшие чины от всех гвардейских полков, базирующихся в столице. Денежный годовой оборот добровольного сообщества военных, основанного на кооперативных началах, исчислялся десятками миллионов рублей. Общественный капитал и необходимость увеличения числа магазинов и ассортимента товаров для офицеров гвардии послужили основанием для строительства собственного крупного сооружения на участке Центрального столичного района – сосредоточения значительного числа гвардейский частей.

В 1907 году объявили официальный конкурс на разработку проекта здания Экономического общества гвардейских офицеров и сформировали компетентное жюри. Однако ни один из двадцати представленных на конкурс проектов не утвердили к строительству. Строительному комитету, организованному правлением Экономического общества гвардейских офицеров, пришлось срочно сузить первоначальную программу строительства зданий и на первых порах возвести только Торговый дом, выходящий главным фасадом на Большую Конюшенную улицу. Здания, построенные ранее на приобретенном участке, не стали сносить, а временно приспособили к складским помещениям и мастерским. Одновременно с этим строительная комиссия поручила участнику конкурса архитектору Э.И. Вирриху переработать представленный им на конкурс проект с учетом новых планов правления общества. В процессе рабочих совещаний, в которых участвовали известные зодчие Л.Н. Бенуа, П.Ю. Сюзор и другие, выработали желаемый архитектурный стиль здания, остановившись на ампире, но с учетом имеющихся денежных средств и возможных осложнений в процессе строительства дома.

После многодневных обсуждений важнейшего вопроса «из какого материала возводить столь массивное здание» решительно высказались «за целесообразность использования и надежность железобетонного остова и перекрытий задуманного строения». На этом основании строительная комиссия приняла окончательное решение: «Сдать постройку здания вчерне из железобетона германской фирмы „Вайс и Фрейтаг«», отметив в отчете, что фирма-подрядчик является строительной организацией «чисто немецкой, а не еврейской».

Фундаментом здания, заложенным фирмой «Вайс и Фрейтаг» на глубину четырех метров ниже уровня мостовой, стала монолитная железобетонная плита под всей площадью строения, толщиной 1 аршин 14 вершков.

13 июля 1908 года состоялась торжественная закладка Торгового дома Гвардейского экономического общества. На церемонии кроме высших чинов Императорской гвардии и командиров лейб-гвардии полков присутствовал действующий командир Гвардейского корпуса генерал-адъютант Данилов и его предшественник – генерал-адъютант князь С.И. Васильчиков, а также основатель Гвардейского экономического общества генерал от инфантерии А.П. Скучаревский.

В октябре 1908 года вся железобетонная конструкция здания была завершена с отличным немецким качеством, а само строение подведено под железную кровлю.

Сложнейшее по своей конструкции и размерам монолитное железобетонное сооружение Торгового дома Гвардейского экономического общества немецкая акционерная компания «Вайс и Фрейтаг» возвела всего за пять месяцев. Журнал «Зодчий» по окончании всех строительных работ в январе 1910 года с восторгом писал: «Таким образом, весь остов представляет собой как бы гигантскую этажерку, отлитую из одного куска». Стоимость возведения торгового сооружения (без оборудования) составила 1 200 000 руб.

7 декабря 1909 года столичные газеты на первой полосе опубликовали радостную новость: «В столице состоялось торжественное открытие Торгового дома Гвардейского экономического общества. На церемонию собрался весь цвет Императорской гвардии во главе с военным министром В.А. Сухомлиновым. Прибывший в четыре часа дня командующий войсками и Петербургским военным округом великий князь Николай Николаевич был встречен председателем правления Гвардейского экономического общества В.В. Болотовым. После праздничного молебна с пожеланием многолетия и ознакомлением высоких гостей с устройством Торгового дома началась жизнь будущего универмага…»

М.Н. Микишатьев, известный эксперт шедевров петербургского зодчества, не перестает удивляться качеству строительных работ тех далеких лет. В своей книге «Прогулки по Центральному району» он писал: «Здание дома Гвардейского экономического общества удивительным образом прошло испытание временем. Революции, разруха, войны, пожары, бомбежки, казалось бы, пощадили его. На самом деле оно и возводилось на века. В отчете постоянно всплывает идея долговечности, особенно в вопросах выбора материала или технологии. Стеновые конструкции облицованы естественным камнем – радомским песчаником. Приемная комиссия в своем отчете утверждала, что „хотя это обошлось гораздо дороже, чем облицовка здания кирпичом и штукатуркою, но в эксплуатационном отношении в будущем окажется выгоднее, ибо не потребует ремонта“».

В 1912–1913 годах военный инженер Иван Леонардович Балбашевский завершил строительство второй очереди универсального магазина Гвардейского экономического общества – Малого торгового универмага, корпус которого по своей форме идентичен главному зданию. Неоклассическая композиция Малого торгового зала завершила наконец полный объем сооружения Гвардейского экономического общества на всей половине земельного участка, принадлежащего в 1740 году «птенцу гнезда Петрова» – кабинет-министру императрицы Анны Иоанновны Артемию Петровичу Волынскому.

Тот же талантливый инженер И.Л. Балбашевский в 1913 году построил для тех же заказчиков доходный дом, обращенный своими двумя фасадами на набережную Мойки и Волынский переулок. Его протяженный главный фасад по набережной реки Мойки занял всю ширину первоначального участка А.П. Волынского и объединил два некогда разделенных надела земли этого сановника. Однако память о разделении в конце XVIII – начале XIX столетия земельного надела Волынского осталась для памяти потомков в двойной нумерации доходного углового дома Гвардейского экономического общества на набережной реки Мойки. Его сегодняшний официальный номер 34-36. Доходный дом возведен в стиле неоклассицизма. Угловая часть массивного фасада украшена оригинальным эркером-башенкой.

Набережная Мойки, 34-36. Доходные жилые дома Гвардейского экономического общества

После Октябрьского переворота 1917 года здание Торгового дома Гвардейского экономического общества и его доходный дом, утратив своих прежних владельцев, некоторое время находились в запустении. Роскошные торговые залы в 20-х годах ХХ столетия заполнили конторы, приемные и даже трест по производству и распространению населению Ленинграда безалкогольных напитков. Во второй половине 20-х годов владельцем экспроприированного здания и имущества гвардейских кооператоров стал Ленинградский союз потребительских обществ (ЛСПО).

4 ноября 1927 года газета «Ленинградская правда» опубликовала информацию об открытии в этом историческом здании «коммерческого универсального магазина ЛСПО»: «Вчера состоялось торжественное открытие универсального магазина „Дома Ленинградской кооперации“. После торжественного митинга в 11 часов 30 минут начал торговать второй в СССР по величине универсальный магазин». Однако содержание газетной информации не соответствовало действительному положению дел. На самом же деле в его стенах тогда во множестве разместились новые советские организации: торгово-производственный комбинат, выпускающий и реализующий безалкогольные напитки и пиво, трест хлебопечения и различные мелкие мастерские – сапожные, швейные, по ремонту бытовой техники, починки часов и прочие. Тогда же на некогда роскошных торговых этажах бывшего дома Гвардейского экономического общества вольготно расположились профсоюзные организации, ювелирные и комиссионные магазины. В начале 1930-х годов в здании открылся «Торгсин» – особый магазин, торгующий с иностранцами (отсюда и название). В нем в изобилии было все то, что давно уже исчезло с прилавков советских государственных магазинов. И это «все» можно было там купить при одном «но» – только за иностранную валюту. Открытием подобного рода торговли молодое энергичное, но к сожалению, бедное советское государство пыталось тогда увеличить свой золотовалютный запас. Приобретать товары в новом магазине, оказывается, могли и наши соотечественники, но за валюту или за драгоценные металлы, главным образом за золото.

Новый этап в истории дома наступил в ноябре 1935 года, когда Дом ленинградской кооперации и весь комплекс его торговых залов, передали городскому управлению Главунивермага Народного комиссариата торговли и здание стало именоваться ДЛТ («Дом ленинградской торговли»). В конце 1990-х годов ДЛТ закрыли на ремонт и реконструкцию.

Напомню для сравнения, что огромную конструкцию монолитного железобетонного сооружения здания торгового комплекса, покрытого железной крышей, немецкая акционерная компания «Вайс и Фрейтаг» соорудила всего за пять месяцев работы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.