Глава первая Герб США работал на СССР

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава первая

Герб США работал на СССР

Уникальная операция по прослушиванию рабочего кабинета главы американской дипломатической миссии в Москве стала классикой шпионажа. Сталин узнавал о принятых там решениях раньше президента США.

Советский «жучок» уникальной конструкции восемь лет подтачивал геральдический символ американской свободы — герб, — в котором он пережил четырёх чрезвычайных и полномочных послов Соединённых Штатов Америки в Москве.

«Ласточки» весны не принесли

16 ноября 1933 года были установлены дипломатические отношения между СССР и США, и с тех пор советские контрразведчики не прекращали попыток проникнуть в здание американского посольства в Москве. Натиск усиливался с приближением Второй мировой войны.

В 1938 году очаровательным агентессам 2-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР — в основном из балерин Большого театра, — удалось наладить интимно-деловые отношения с рядом высокопоставленных американских дипломатов. Одновременно морские пехотинцы, охранявшие здание посольства, постоянно, без физических для себя увечий, «подрывались» на энкавэдэшных секс-бомбах — молодых привлекательных преподавательницах русского языка.

В ходе массированных ударов по сердцам американцев, падких до дармовой «клубнички», «садовникам» из НКВД стало известно, что наиболее охраняемой зоной в посольстве являются верхние этажи, доступ на которые строжайше контролировался. Там размещались кабинеты политического отдела госдепа, военных разведчиков, шифровальщиков, сотрудников отдела собственной безопасности и, наконец, рабочий кабинет посла.

Попытки НКВД проникнуть в спецзону американского посольства с целью установки там подслушивающих устройств приобрели маниакальный характер вслед за информацией, поступившей в сентябре 1941 года от агента 5-го отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР Старшина. Согласно полученным данным, американский военно-воздушный атташе в Москве являлся германским агентом. Он передавал немцам разведывательные сведения, получаемые им от своих связей в СССР, и в первую очередь от американских граждан, работавших в советской промышленности.

Как бы ни была оперативно значима информация, поступавшая из кабинетов первых двух этажей посольства США, Сталин по возвращении с Тегеранской конференции поставил перед Берия задачу во что бы то ни стало проникнуть в рабочий кабинет посла — Аверелла Гарримана, — так как все секретные совещания, на которых принимались наиболее важные для советской стороны вопросы, проводились именно там.

* * *

17 декабря 1943 года Берия доложил Хозяину, что микрофон уникальной конструкции создан и успешно прошёл испытания. Дело по его внедрению застопорилось из-за неприступности кабинета посла. Даже организованный накануне с помощью «ласточек», вхожих в здание посольства, грандиозный пожар не способствовал проникновению туда сотрудников НКВД под видом пожарных. Охрана была непреклонна: «Пусть все сгорит, но вход посторонним именем президента Соединённых Штатов запрещён!!»

Сталин, выслушав Берия, напомнил собеседнику, что «нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики». Затем в свойственной ему фамильярно-снисходительной манере, неожиданно спросил:

«Лаврентий, ты что-нибудь слыхал о Троянском коне?» Под Троянским конём Сталин подразумевал — и Берия это мгновенно понял — изготовление подслушивающего устройства, закамуфлированного под какой-нибудь предмет, который, будучи вручен Гарриману, остался бы в его кабинете.

…Через час в приёмную наркома внутренних дел были доставлены десятка два сувениров из дерева, кости и кожи. Особо выделялись большой щит скифского воина, изготовленный из чёрной ольхи, двухметровые бивни мамонта, телефонный аппарат «Эрикссон» из слоновой кости, подаренный Николаю II шведским королем, а также метровой высоты корзина для бумаг, сделанная из предколенья слоновой ноги. Отлично выдубленная, она выглядела настолько натурально, что возникало непреодолимое желание поискать взглядом самого слона.

Осмотрев экспонаты, Берия вызвал для консультации академиков Акселя Берга и Абрама Иоффе — под чьим руководством группа высочайшей квалификации технарей из оперативно-технического управления НКВД занималась разработкой, производством и испытанием уникального микрофона. Мировая практика создания и использования аппаратов, «снимавших» чужие государственные секреты, ничего подобного не знала.

Это было пассивное подслушивающее устройство: ни элементов питания, ни тока — ничего такого, что могло быть обнаружено с помощью имевшихся на вооружении специалистов мира того времени технических средств. Устройство, похожее на головастика с маленьким хвостом, приводилось в действие источником излучения микроволнового сигнала, который заставлял рецепторы головастика резонировать. Голос человека влиял на характер резонансных колебаний устройства, позволяя осуществлять перехват слов. Микрофон мог действовать сколь угодно долго. Микроволновые импульсы подавались головастику чрезвычайно энергоёмким генератором с расстояния до трёхсот метров. Приём, расшифровка и запись на магнитную ленту возвращающихся колебаний осуществлялись другим уникальным устройством, расположенным на одной линии с передающим генератором. Чтобы передающиеся и принимаемые импульсы не накладывались, вся геометрическая фигура должна была иметь форму равнобедренного треугольника.

Генератор и аккумулятор микроволн были установлены на верхних этажах жилых зданий слева и справа напротив здания американской дипломатической миссии. Жильцов, разумеется, выселили. Освободившиеся коммунальные квартиры заняли спецы из оперативно-технического управления НКВД, обслуживающие приёмо-передающую аппаратуру. Однако в целях зашифровки на балконах, выходящих на американское посольство, по-прежнему вывешивалось для просушки бельё, женщины (сержанты госбезопасности) по воскресеньям вытряхивали коврики и одеяла, в буквальном смысле слова пуская пыль в глаза офицерам безопасности посольства, ответственным за изучение оперативной обстановки в окружении дипломатической миссии США в Москве.

Микрофон носил кодовое название «Златоуст». Следует отметить, что ни руководители-разработчики, ни конкретные изготовители микрофона не знали, против кого он будет работать. Им было лишь известно, что работать он будет на государственную безопасность СССР.

Вызванным академикам предстояло дать заключение, возможно ли вмонтировать «Златоуст» в один из находившихся в кабинете наркома экспонатов. Оба через минуту в один голос заявили, что вмонтировать их детище в предлагаемые сувениры невозможно. Пояснили, что конструктивные особенности микрофона требуют, чтобы сувенир был приспособлен к нему, а не наоборот. Исходя из этого, настояли на монтировании микрофона одновременно с изготовлением подарка. И такой подарок был изготовлен.

Троянский конь в американском стане

4–11 февраля 1945 года в Ялте проходила Крымская конференция Большой Тройки — Сталина, Рузвельта и Черчилля, — на которой принимались судьбоносные для послевоенной Европы решения. В это же время там решалась и судьба Лаврентия Берия, — быть ли ему маршалом. Такова была воля Хозяина. Маршальский жезл уже натёр мозоль меж лопаток наркома, но Вождь был непреклонен: «Микрофон — в кабинете посла, маршальские эполеты — на твоих плечах, Лаврентий!»

…Сцена вручения «Златоуста» американскому послу должна была быть обставлена соответствующими декорациями. Для этого на 9 февраля назначили открытие пионерской здравницы Артек, празднование двадцатилетия его основания и вручение ему ордена Трудового Красного Знамени. Накануне, 8 февраля, заместитель председателя Совнаркома нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в присутствии Сталина вручил Франклину Рузвельту и Уинстону Черчиллю приглашение от детей, приехавших в лагерь, посетить их в день открытия Артека. Желание пионеров видеть на своем празднике президента и премьера стран-союзниц было выражением их глубокой благодарности за помощь, оказанную детям СССР в годы войны.

Расчёт Малой Тройки — Сталина, Молотова и Берия — строился на том, что ни Рузвельт, ни Черчилль, при всём их возможном желании, не возьмут развлекательный тайм-аут во время и без того затянувшейся Крымской конференции. И хотя Ялту и Артек разделяли всего 18 километров, в годы войны требовалось около двух (!) часов, чтобы преодолеть это расстояние по разбомбленному шоссе.

Знали крючкотворцы из Малой Тройки также и то, что ни Эдвард Стеттиниус, ни сэр Энтони Иден — министры иностранных дел США и Великобритании — также не смогут оставить своих шефов хотя бы на время поездки в пионерлагерь. Следующими по рангу кандидатами на поездку к детворе могли быть только посол США в Москве Аверелл Гарриман и его коллега из Великобритании — сэр Арчибальд Джон Кларк Керр. Последние были лишены возможности перепоручить выполнение миссии кому-либо из своих заместителей, так как указание навестить русских детей получили из уст Рузвельта и Черчилля.

…Сталин в очередной раз доказал, что является непревзойдённым режиссёром-постановщиком политических спектаклей со шпионскими мизансценами. В Ялте он сыграл ещё одну победную партию (нет-нет, речь идет не о результатах Крымской конференции — они всем известны), в которой он манипулировал президентом Соединённых Штатов и премьер-министром Великобритании, как проходными фигурами.

…Кортеж машин с иностранными гостями, возглавляемый громадным чёрным «хорьхом» Лаврентия Берия, въехал на территорию Артека и медленно двинулся к дружине «Сталинские соколята» (в 1956 году переименована в «Береговую»), где должна была состояться встреча послов с пионерами. Было много музыки, улыбок и, несмотря на зиму, свежесрезанных роз, доставленных военным самолётом из Сухуми. Охраняли присутствующих два батальона офицеров НКВД, спешно переодетых пионервожатыми.

Проходя мимо одного такого «вожатого» в голубых брючках до колен и с красным галстуком на шее, Берия заметил у него над коленом синюю татуировку «Они прошли Европу». Тут же бросил в окружавшую его многочисленную свору адъютантов-горцев команду: «А ну-ка, вышвырните отсюда этого пионера!»

Под конец торжественной встречи Аверелл Гарриман передал пионерам подарок правительства Соединенных Штатов — чек на десять тысяч долларов. Сэр Арчибальд Керр — на 5 тысяч фунтов стерлингов. В это время оркестр грянул американский гимн «Звёздное знамя», и хор настоящих пионеров запел его на настоящем английском языке. Гарримана прошибла слеза. В тот же миг четверо пионеров внесли огромный, сверкающий лаком, деревянный… герб Соединённых Штатов Америки. Под бурные аплодисменты директор Артека вручил послу паспорт-сертификат герба, подписанный Всесоюзным старостой Михаилом Ивановичем Калининым.

Валентин Бережков, личный переводчик Сталина, переводил иностранцам содержание сертификата: сандал, самшит, секвойя, слоновая пальма, парротия персидская, красное и черное дерево, чёрная ольха — именно из этих ценнейших пород был выполнен герб.

Потерявший от восторга дар речи Гарриман, едва ли не первый раз в своей коммерческо-дипломатической практике сказал то, что думал:

«Куда же мне его девать?… Где держать?… Я же не могу оторвать от него глаз!»

Бережков, проинструктированный накануне, будто невзначай, заметил:

«Да повесьте у себя в рабочем кабинете… Англичане умрут от зависти», — это уже было сказано вполголоса, чтобы не расслышал сэр Арчибальд Керр.

…Так в феврале 1945 года «Златоуст», обрамлённый гербом Соединённых Штатов, благополучно оказался на сверхсекретном этаже здания американского посольства в Москве. Операция НКВД под кодовым названием «Исповедь» по прослушиванию совещаний, проводимых послами, началась. Послами? Да! «Златоуст» проработал восемь лет, пережив четырёх послов. Примечательно, что каждый вновь назначенный глава американской дипломатической миссии в Москве стремился полностью — от чернильного прибора и пресс-папье до паркета на полу — поменять интерьер доставшегося от предшественника кабинета. Несменяемым в помещении оставался только герб. Его художественное совершенство действовало гипнотически на американских высших дипломатов — даже шторы на окнах и мебель подбирались в тон цветовой гамме герба!

Вместо эпилога

«Златоуст» продолжает жить своей особой жизнью. После обнаружения его в гербе американцы и англичане попытались сделать с него копию. Работы по получению аналога советского «жучка» американцами проводились в секретной лаборатории в Нидерландах под кодовым названием «Удобный стул». Одновременно английская контрразведка проводила свои исследования, зашифрованные как «Сатир».

Англичане продвинулись в исследованиях дальше, чем американцы, но так и не сумели до конца разгадать тайну генератора, излучающего микроволны, возбуждающие пластины-резонаторы «Златоуста». Английский микрофон мог функционировать лишь на удалении всего 30 ярдов, в то время как наш — на расстоянии 300 метров.

Соединённые Штаты хранили в тайне унизительное для них открытие — «Златоуста» — в течение семи лет. Но в конце мая 1960 года, после того как мы сбили самолёт-шпион «U-2» с Гарри Пауэрсом на борту, Вашингтон в попытке противостоять международной критике сделал достоянием гласности факт использования нами подслушивающего устройства, внедренного аж в кабинет американского посла в Москве!

Генри Кэбот Лодж, представитель США в ООН, во время чрезвычайной сессии Организации показал герб, открыл его и продемонстрировал «Златоуста».

Впоследствии герб и чудо-микрофон были показаны и во время заседания Совета Безопасности. Подготовленный советскими дипломатами представитель Индии в шутку попросил сделать для него копию с микрофона. Лодж смешался, и больше герб с «жучком» как позорная печать американским службам безопасности никогда не выставлялся.

В настоящее время «Златоуст» хранится в музее ЦРУ в Лэнгли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.