Глава 32 Очаги сопротивления сепаратизму

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 32

Очаги сопротивления сепаратизму

Весь 1990 г. в Прибалтике царил хаос. Советские и партийные органы не контролировали ситуацию, ну а у националистов хватило силенок окончательно взять власть. Как уже говорилось, русскоязычное население было обмануто и запугано, и лишь кое-где местами коммунисты создавали рабочие дружины, требовавшие выполнения законов СССР и законов союзных республик.

Главными же центрами сопротивления сепаратистам стали Рижский и Вильнюсский ОМОНы общей численностью менее 150человек. Любопытно, что командовали обоими отрядами этнические поляки Чеслав Млынник и Болеслав Макутынович.

Участие обоих отрядов в политической жизни Литвы и Латвии начались с разгона… рабочих дружин, требовавших сохранить единство Союза. Так, например, 8 января 1991 г. Вильнюсский ОМОН применил силу против дружин, протестовавших у здания Верховного Совета Литовской ССР. 15 мая рижский ОМОН атаковал демонстрацию латвийских рабочих, шедших к Верховному Совету Латвийской ССР, желая передать свою резолюцию.

Позже Виктор Алкснис писал: «Я позвонил в приемную Бакатина, тогдашнего министра внутренних дел, и сказал, что у меня как народного депутата СССР есть к нему дело. На приеме я рассказал ему о ситуации в республике. Он: „Да, конечно, очень плохо, что там происходит! Да, конечно, обнаглели сепаратисты! Да, надо принимать жесткие меры!“ И как будто в подтверждение моих слов приходит сообщение из Риги, что власти используют силы МВД для разгона сторонников Союза.

Я договорился с Бакатиным, что делегация работников УВД Латвии будет им принята. Делегация приехала. Их было человек пять-шесть, латыши и русские, интернациональный коллектив, как сельских органов внутренних дел, так и Риги, столицы республики. Бакатин назначил встречу в субботу на 10 часов утра. Произносил громкие слова: «Молодцы, так держать! Храните верность Конституции СССР! Вы на переднем крае борьбы с проклятыми буржуазными националистами. Мы вас горячо поддерживаем, окажем максимальную помощь!»»[256] На самом же деле Бакатин[257] умышленно предавал интересы СССР. По указанию Бакатина МВД и часть Советской армии передавали оружие боевикам сепаратистов. Тот же Бакатин выдал данные по секретному оборудованию слежения КГБ американской разведке.

Тем не менее бойцы Вильнюсского, а затем и рижского ОМОНа распознали подлую игру, которую вели руководители МВД Литвы и Латвии и их покровитель Бакатин. И оба отряда стали центрами сопротивления сепаратистам.

В своих воспоминаниях Алкснис писал, что летом 1990 г. покончить с сепаратизмом можно было без крови или ценой малой крови. «Дело решалось на самом высшем уровне. Сам Горбачев ничего не стал бы предпринимать, но окружение, видя, куда все катится, давило на него, и он был вынужден хоть как-то реагировать. И, пусть со скрипом, начали приниматься меры. Речь шла о введении в Прибалтике чрезвычайного положения, для чего Президент СССР должен был подписать соответствующий указ. Акция назначалась, если не ошибаюсь, на 22 июля 1990 года. Все это можно было сделать совершенно законно, легитимно. Никто не стал бы бросаться под танки. Какие-то акции протеста прошли бы, но не массового характера.

Начались конкретные разговоры и дела по формированию структур, которые будут осуществлять этот режим чрезвычайного положения. Поскольку органы власти раскололись к тому времени по национальному признаку, Москва практически все управление осуществляла в основном через армию. Все директивы, распоряжения, особенно связанные с подготовкой к введению чрезвычайного положения, шли по линии армии. КГБ Латвии уже не доверяли, оттуда была замечена утечка информации. Приходит секретный документ из Москвы, и тут же его содержание становится известно Народному фронту. Поэтому функции КГБ и особые спецоперации были возложены на военную контрразведку ПрибВО. Соответственно политорганы, командование ПрибВО были подключены к организационным вопросам подготовки и введения чрезвычайного положения…

Но Горбачев, как обычно, все откладывал окончательное решение. Пытался заигрывать с лидерами Прибалтийских республик. Те постоянно давили на Москву, в том числе через российский Верховный Совет и Съезд народных депутатов России, которые фактически в тот момент поддерживали «свободолюбивые народы Прибалтики» в их стремлении к независимости. На этой почве у меня возникли серьезные трения с российскими депутатами. Я был одним из инициаторов принятия закона о механизме выхода из СССР. Я видел, к чему идет дело. Раз уж по Конституции республики имеют право выхода из Союза, так давайте определим, как должен быть обставлен этот выход. Откровенно говоря, я надеялся заложить в закон такие нормы, чтобы выйти было просто невозможно. А Горбачев все откладывал и откладывал введение чрезвычайного положения на неделю, на две… и так из месяца в месяц.

Как-то уже сентябрьской ночью у меня в номере раздается телефонный звонок из Риги. Звонит член Военного совета ВВС ПрибВО генерал-майор Филатов.

– Виктор! У нас беда. Из Москвы прибыл генерал, зам. Бакатина, и поставил задачу на разоружение рижского ОМОНа.

– Что за ерунда?! Мы же у него были только в мае, и он обещал поддержку. Правда, ничего не сделал, но хоть на словах был на нашей стороне и в прессе громил сепаратистов.

– А это объективная информация?

– Да, этот генерал уже провел совещание. Вызвал командира полка внутренних войск, приказал выделить силы и средства для разоружения ОМОНа. Тот встал на дыбы: как так, я буду разоружать своих товарищей?! На базе ОМОНа уже все известно. Там подняли тревогу, заняли оборону, будет оказано сопротивление».[258]

В конце концов Алкснис позвонил в КГБ Ф.Д. Бобкову: «Он позвонил минут через пятнадцать.

– Я говорил с Бакатиным. Открещивается. Он, дескать, слышал, что готовится какая-то операция, потому что ОМОН ведет себя чересчур вызывающе, но сам никакого отношения к этому не имеет. Якобы это инициатива кого-то из его замов. Но он пообещал дать команду «отбой».

Я тут же звонить в Ригу. Команда действительно, видно, пошла молниеносно, потому что мне говорят: «Да, из Москвы пришел отбой, вопрос снят. Спасибо за помощь»».[259]

Дело кончилось тем, что 29 ноября 1990 г. рабочие Вильнюса обратились к Горбачеву с просьбой снять Бакатина с поста главы МВД: «Может ли быть в составе Президентского совета человек, чья деятельность не препятствует деструктивным силам в Прибалтике, а значит, и во всей стране?» Указом президента Горбачева от 1 декабря 1990 г. Бакатин был снят с поста министра внутренних дел, а вместо него начальником МВД назначен Борис Пуго, латыш по национальности.[260]

Латвийские националисты начали устанавливать памятники легионерам и войскам СС. 27 ноября министр обороны СССР

Д. Язов издает приказ о праве вооруженных сил устанавливать, какие памятники могут находиться на территории республик, и в транслировавшейся по телевидению речи пригрозил идеологически чуждые ликвидировать. В ночь на 5 декабря были взорваны четыре памятника легионерам. Националисты ответили серией из восьми взрывов у партийных зданий, памятников Ленину и на территории военного училища.

В Риге националисты силой захватили издательство ЦК Компартии Латвии. Министр Пуго отдал приказ, и рижский ОМОН

2 января 1991 г. отбил здание, обошлось без жертв.

В Латвии и Литве были созданы «Комитеты национального спасения», стремившиеся сохранить СССР. Однако Горбачев традиционно колебался, а его ближайшие сподвижники Яковлев, Шеварднадзе, Бакатин и Ко саботировали любые меры против сепаратистов.

20 декабря 1990 г. министр иностранных дел Шеварднадзе устроил великолепное шоу. Он заявил о том, что генералы и «кэгэбэшники» готовят заговор с целью установления диктаторского режима в СССР и вскоре начнется террор «а-ля 37-й год». Я сам видел это шоу на телеэкране – трагические жесты, высокопарные слова и благородная седина производили неизгладимое впечатление. Шеварднадзе объявил о своей отставке и немедленно стал кумиром нашей интеллигенции. А на самом деле он заметал следы, продав США огромный кусок нашей экономической зоны в районе Камчатки. Спросите нашу «рафинированную интеллигенцию» о Шеварднадзе, какую русофобскую политику он вел в Грузии, сколько нахапал сам и сколько – его родня? Наш «рассейский» интеллигент сделает умный вид и скажет, что его «это не интересует».

На самом деле никаких попыток установления диктатуры в СССР не было, а лишь намечались ограниченные мероприятия по наведению порядка в Прибалтике. 7 января 1991 г. маршал Язов издает приказ направить туда подразделения десантных войск.

Наиболее сложная сложилась ситуация в Литве. 1991 г. в республике начался с ощутимого повышения цен, вильнюсские предприятия отреагировали на него практически повсеместными забастовками, перед зданием парламента ежедневно шли антиправительственные митинги, которые очень быстро привели к отставке кабинета Казимеры Прунскене. Новое правительство сепаратистов возглавил Гедеминас Вагнорюс. В том же году на заводе электроизмерительных приборов состоялась пресс-конференция нескольких директоров предприятий союзного подчинения и функционеров Компартии Литвы, на которой было объявлено о том, что всю полноту власти в Литве берет на себя Комитет национального спасения – чрезвычайный орган власти, призванный вернуть Литву в советское конституционное поле. Несмотря на то что даже персональный состав комитета не был объявлен, ему фактически подчинились все местные силовики, в том числе часть республиканской милиции во главе с командиром вильнюсского ОМОНа Макутыновичем.

О последующих событиях лучше всего повествует секретный доклад группы «А» КГБ, которая позже стала известна нам как «группа Альфа».

«11 января 1991 года в 17 час. 39 мин. в соответствии с решением руководства КГБ СССР в подразделении была объявлена боевая тревога и в 20 час. 00 мин. 65 сотрудников с 2 служебными собаками во главе с начальником 3 отделения подполковником Чудесновым Е.Н. выехали в аэропорт „Внуково“. На 2 самолетах ТУ—134 в 21 час 30 мин. сотрудники группы „А“ вылетели в г. Вильнюс, прибыли туда в 23 час. 00 мин. (время московское, далее указано местное время). В г. Вильнюсе группу сотрудников возглавил зам. начальника группы „А“ подполковник Головатов М.В.

По прибытии 44 сотрудника были размещены в казармах республиканского пункта призывников военного комиссариата МО СССР, а 21 чел. на территории в/ч 22238 МО СССР. 12 января в

13 час. 00 мин. был проведен инструктаж, где до личного состава подполковником Головатовым М.В. была доведена информация об оперативной обстановке в республике и о предполагаемых действиях группы «А». В соответствии с разработанным оперативным штабом КГБ Литвы и Прибалтийским ВО МО СССР планом, исходя из складывающейся критической политической обстановки в республике, перед сотрудниками КГБ СССР, КГБ республики, военнослужащими МО и МВД СССР была поставлена задача по разблокированию ряда объектов, недопущению вывода их из строя сторонниками движения «Саюдис», прекращения вещания провокационных и подстрекательских теле– и радиопередач, и взятия этих объектов под охрану ВВ МВД СССР.

Объектами были определены следующие государственные учреждения:

Объект № 1 – Комитет по телевидению и радиовещанию (ул. Конарского, 49).

Объект № 2 – телевизионная приемно-передающая вышка (ул. Судервес, 10).

Объект № 3 – радиопередающий центр (ул. Менулио).

После принятия Инстанциями решения о проведении операции в ночь с 12 на 13 января был произведен боевой расчет сил и средств сотрудников группы «А», и в оперативное подчинение были приданы силы 234 полка 76 Псковской воздушно-десантной дивизии МО СССР и сотрудники ОМОН МВД Литвы.

Силы были распределены следующим образом:

Объект № 1 – 25 сотрудников группы «А» (старший – начальник 3 отделения подполковник Чудеснов Е.Н.), 128 чел. из ВДВ МО СССР, 8 БМД, 3 танка, 1 БТР связи, 3 автомашины «Урал» и 30 чел. из ОМОН МВД Литвы на 2 БТРах.

Объект № 2 – 29 сотрудников группы «А» (старший – зам. начальника группы «А» подполковник Головатов М.Н.), 127 чел. из ВДВ МО СССР, 16 БМД, 4 танка, 1 БТР связи, 3 автомашины «Урал».

Объект № 3 – 12 сотрудников группы «А» (старший – помощник начальника отдела майор Гречишников А.И.), 30 чел. из ВДВ МО СССР на 2 автомашинах «Урал».

В 23 час. 00 мин. подполковником Головатовым М.В. был проведен инструктаж с сотрудниками группы «А» по расстановке сил и средств, взаимодействию с военнослужащими СА и МВД Литвы, по организации и поддержанию связи. Было обращено особое внимание на применение стрелкового оружия и определен порядок использования спецсредств, о недопущении жертв со стороны населения. Было дано разрешение лишь на использование гранат ГСЗ, гранатомета РГ—506, изделия ПСЖ и приемов рукопашного боя…

В 01 час. 20 мин. началось выдвижение колонн в район проведения операций.

О всех перемещениях военной техники по улицам города через телевидение и радио подробно информировалось население республики, вплоть до момента прекращения их работы. После выхода техники на улицы города к Комитету по телевидению и радиовещанию и телебашне стали стягиваться дополнительные силы, дороги были заблокированы большегрузными самосвалами, груженными камнями.

По замыслу проведения операции на объектах № 1 и № 2 танки должны были расчистить путь для продвижения колонн и с помощью БМД оттеснить людей от объектов, стрельбой холостыми зарядами оказать психологическое давление на толпу (в ходе проведения операции было произведено свыше 30 холостых выстрелов), а личный состав ВДВ и МВД, обеспечив коридор для проникновения в объекты сотрудникам группы «А», очистить площадь и взять под свою охрану все названные объекты с последующей передачей под охрану дивизии ВВ МВД СССР.

Действовать внутри помещений, выполнить задачу по прекращению трансляции теле– и радиопередач должны были сотрудники группы «А» с приданными им проводниками из числа оперативных работников КГБ Литвы.

Оперативная обстановка характеризовалась следующим фактором. Вокруг объектов несли круглосуточное дежурство толпы людей (в ночь на 13.01.91 доходившие до 5–6 тысяч человек), агрессивно настроенных и возбужденных постоянными заявлениями представителей «Саюдиса», дороги были блокированы грузовиками, автобусами и легковыми автомобилями. Здания телерадиоцентра, телевышки были подготовлены на случай попытки их захвата, усилена охрана силами милиции города и сотрудников службы безопасности Скучиса, имевшими на вооружении личное и автоматическое оружие, в большом количестве были приготовлены камни, дубинки, «заточки», бутылки с бензином. Были приведены в готовность противопожарные системы и брандспойты. Не исключалось наличие оружия у лиц, окружающих объекты…

Далее события развивались следующим образом:

Объект № 1. Подойдя к 02 час. 00 мин. к комплексу зданий Комитета по телевидению и радиовещанию, колона из 8 БМД с ОМОНом Литвы проследовала мимо и свою задачу по оказанию помощи сотрудникам группы «А» не выполнила. Затем, осуществляя маневр и развернувшись, остановилась в 150 метрах от объекта, причем десантирующийся личный состав к толпе людей не выдвинулся и смог лишь пробиться к телецентру спустя 20 минут, в течение которых 2 оперативных группы (одна 5 чел., другая 20 чел.) из числа сотрудников группы «А» самостоятельно выполняли поставленную задачу.

Первой предприняла попытку проникнуть в радиокомитет группа, возглавляемая помощником начальника отдела капитаном Тонковым О.Е. После чего опергруппа из сотрудников 3 и 4отделений (в количестве 20 чел.), возглавляемая начальником 3отделения подполковником Чудесновым Е.И. и начальником 4отделения майором Мирошниченко А.М., используя гранаты ГСЗ, стрельбу холостыми патронами и приемы рукопашного боя, вытянулась на площадь, на которой находилось до 5–6 тысяч человек.

Благодаря смелым и решительным действиям группам удалось дойти до зданий радио– и телецентра, расположенных в разных административных корпусах. Части сотрудников приходилось сдерживать напор толпы, и лишь 2 сотрудникам из группы к-на Тонкова О.Е. удалось проникнуть на 2-й этаж здания радиоцентра и отключить передающие системы, задержать работников студии. Лишь 8 сотрудников группы подполковника Чудеснова Е.Н. проникли на 2 этаж телецентра и прервали передачу из центральной аппаратной. Помимо этого сотрудниками опергрупп в здании телецентра было разоружено свыше 20 работников милиции, изъяты пистолеты Макарова и 6 автоматов АКСУ—74 с боеприпасами…

Во время проникновения на объекты в месте расположения десантников и сотрудников ОМОНа слышались автоматные очереди и взрывы. Все сотрудники теле– и радиоцентра после фильтрования были отпущены.

Оба объекта были взяты под контроль в течение 10–12 минут и удерживались до подхода десантников, которые совместно с сотрудниками ОМОНа организовали его охрану.

Разведчик лейтенант Шатских В.В., выполняя задание совместно со всеми, проник в здание телецентра и, лишь достигнув второго этажа, обратился к подполковнику Чудеснову Е.Н. с жалобой на боль в спине, после осмотра оказалось, что он ранен. Сотрудником к-ном Ивлечевым С.И. и л-том Зайцевым И.В. ему была оказана первая медицинская помощь. Л-нт Шатских В.В. имел пулевое ранение из автомата АКМ—74 калибра 5,54 мм в спину, пуля, пробив бронежилет, нанесла ему смертельное ранение…

Объект № 2. Операция по деблокированию помещений телевизионной вышки началась в 02 час. 00 мин. Толпа, окружившая телебашню в 10–12 кругов, общей численностью доходившая до 3–4 тысяч людей, несмотря на выстрелы холостыми зарядами танков и их движение совместно с БМД, не отошла, и техника не смогла подойти вплотную к зданию. Поэтому сотрудники группы «А» совместно с десантниками предприняли попытку прорваться. Необходимо было пройти сквозь толпу около 100 метров. Во время прорыва сотрудниками группы были использованы гранаты ГСЗ, изделие ПСЖ, стрельбы холостыми патронами и приемы рукопашного боя. Проникнуть в помещение удалось, лишь разбив витринные стекла. Сотрудники в помещении телевышки столкнулись с организованным сопротивлением со стороны службы охраны…

Отступая на 2-й этаж, противная сторона включила противопожарную систему, в помещение под давлением стал подаваться газ фреон. Несмотря на это, сотрудники опергруппы во главе с капитаном Евдокимовым А.С. (…), установили контроль за всеми помещениями на этаже. От близких выстрелов холостыми зарядами танков все стеклянные перегородки и окна были разрушены. Через окна 2-го и 3-го этажей по заранее подготовленным веревкам часть сотрудников службы Скучиса покинули помещение телебашни.

В соответствии с поставленной задачей группа во главе с к-ном Деминым Ю.В. (…) проникнув на 3 этаж, с помощью проводника выключила необходимые приборы, после чего работа телевышки была парализована. Была отключена также и противопожарная система.

При прорыве на 3 этаж в одном из кабинетов рядом с операторской произошел взрыв (предположительно, самод. взр. устройство). Причинен ущерб помещению (обрушен потолок и вылетели стекла). Затем эта же группа проверила помещения до 8 этажа и на 6 этаже обнаружила и вывела из рабочего состояния резервную передающую электронную систему, позволяющую вести трансляцию телепередач. Все работники телебашни были перемещены в фильтрационный пункт и после отпущены.

С самого начала операции, после проникновения на объект, опергруппа во главе с м-ром Лутцевым В.Л. (…) устремилась по лестнице на 21 этаж и не позволила вывести из строя находящиеся там приборы. (…)

Телебашня была взята под контроль сотрудниками группы «А» в течение 17 минут после начала штурма. В связи с тем, что по телебашне из внешнего окружения был открыт огонь из стрелкового оружия, было принято решение возвращаться на БТРах. B 04 час. 30 мин. на 3 БТРах (колонну возглавлял к-н Долгов С.К.) все сотрудники были выведены в расположение п/части 22238.

На обратном пути колонна была обстреляна из автоматического оружия, а один из БТРов пытались поджечь.

Объект № 3. Подъехав к радиопередающему центру в 01 час 40 мин., опергруппа во главе с майором Гречишниковым А.И. (…) сковала действия около 20 сотрудников милиции, охранявших въезд на территорию объекта, и, проникнув в помещение радиоцентра, при этом обезоружив охранника, остановила работу радиостанции. Объект был взят под контроль в 01 час. 43 мин. Организовав охрану силами десантников, оперативная группа после получения приказа в 2 час. 20 мин. выдвинулась к объекту № 1 для оказания помощи. В 02 час. 40 мин. группа прибыла на объект № 1. Для того чтобы пройти к комплексу зданий Комитета по телевидению и радиовещанию, сотрудники были вынуждены применить гранаты ГСЗ и стрельбу холостыми патронами. В 03 час. 30 мин. опергруппа вернулась на территорию в/части. После сбора всего личного состава, проверки вооружения и оснащения установлено, что в ходе операции было израсходовано 32 гранаты ГСЗ, 60 холостых патронов и 10 патронов ПЖ—13 к изделию ПСЖ. Было утрачено 2 радиостанции «Ангстрем-СП» и комплект военного обмундирования».[261]

Все сотрудники группы «А» были в бронежилетах, поэтому, кроме Шатских, никто не погиб, но раненых было 11 человек. СМИ литовских националистов объявили о 14 убитых и 110 раненых среди толпы, окружавший телецентр.

Так кто же стрелял в толпу националистов и советских солдат? «Альфа», как уже говорилось, вообще не стреляла боевыми патронами. Вильнюсский ОМОН в тот момент находился у себя на базе. Стреляли боевики «Саюдиса». Генпрокуратура СССР собрала неопровержимые доказательства, что стрельба велась из небольшого леса недалеко от телебашни из 7,62-мм патронных винтовок образца 1891 г. Было найдено место стрельбы, стреляные гильзы и даже пустые бутылки из-под водки. Однако после августа 1991 г. следствие Генпрокуратуры было прекращено, а литовская «незалежная» юстиция почему-то уже 17 лет не желает найти этих снайперов.

Зато в январе 1991 г. «демократы» в Вильнюсе и Москве подняли страшный вой. Громче всех вопили наши деятели культуры от Марка Захарова до Эльдара Рязанова. Над зданием редакции газеты «Московские новости» на Пушкинской площади развевался флаг литовских сепаратистов с траурной ленточкой. Бояться этим ребятам было нечего – МВД ловило русских патриотов, бронзовый же Пушкин не мог сойти с пьедестала. А сошел бы поэт, и новым «клеветникам России» не поздоровилось бы: на дуэль вызвать побрезговал бы, а вот палкой бы отходил…

В защиту прибалтов энергично выступил Ельцин. Он даже не поленился слетать в Таллин для поддержки сепаратистов. В такой ситуации Горбачев, постоянно делавший шаг вперед, а затем шаг назад, не рискнул отдать приказ о штурме здания Верховного Совета Литовской ССР. Мужество «Альфы» и десантников оказалось напрасным, националисты вновь перешли в наступление.

Описание «путча ГКЧП» выходит за рамки нашего рассказа. Лишь по поводу событий в Латвии я процитирую Виктора Алксниса: «В августе 1991 года 200 с небольшим человек рижского ОМОНа сделали невозможное. Никто про это не говорит, но Латвия оказалась единственной республикой Советского Союза, где ГКЧП победил. И все это заслуга бойцов рижского ОМОНа. В те два дня они действовали профессионально, жестко и эффективно. В результате их действий были отстранены от власти сепаратистские силы, за два дня ОМОНом практически без единого выстрела были взяты под контроль все стратегические объекты Латвии. И при этом никто не выходил на митинги и демонстрации протеста. Активисты Народного Фронта Латвии (НФЛ) были напуганы и добросовестно выполняли все распоряжения „оккупантов“.

21 августа бойцы ОМОНа готовились взять под свой контроль последний объект, находившийся под контролем сторонников НФЛ – здание Верховного Совета Латвии. И в этот момент поступила информация из Москвы, что члены ГКЧП полетели в Форос сдаваться. ОМОН отошел на свою базу под Ригой, занял круговую оборону, заложил взрывчатку в здания, в которых размещался. На предложения руководства Латвии сдаться омоновцы заявили, что никогда этого не сделают и будут отстреливаться до последнего патрона. Тогда руководство Латвии обратилось в Москву к победившим ельцинским демократам. Оттуда последовал приказ сдаться на милость победителям. ОМОН ответил отказом. Из Москвы последовал приказ полку морской пехоты, базировавшемуся на другой стороне Даугавы, разоружить ОМОН. Морские пехотинцы ответили отказом и добавили, что если будут приняты меры по разоружению ОМОНа, они пойдут им на выручку. Об этом же заявило еще несколько воинских частей. Возникла очень опасная для Ельцина ситуация, когда в Прибалтике армия могла выйти из повиновения.

И Ельцин в этот момент, когда ему позарез надо находиться в столице, бросает Москву и летит в Ригу, чтобы не допустить потери контроля над армией. В результате под угрозой драматических событий, по сути, военного мятежа, принимается решение о гарантиях безопасности бойцам рижского ОМОНа и членам их семей, а также об эвакуации их из Риги. В Ригу направляются самолеты военно-транспортной авиации для вывоза ОМОНа в Тюмень.

Я видел кадры видеосъемки, когда вдоль улицы стояли толпы людей и плакали, а мимо них в сторону аэропорта следовали бронетранспортеры, грузовики и автобусы с омоновцами. А на многих автомобилях были вывешены плакаты «Мы еще вернемся!»»[262]

Аналогично развивались события и в Вильнюсе. Когда стало ясно, что августовский путч не удастся, на базу вильнюсского ОМОНа позвонил премьер-министр Литвы Вагнорюс: «Предлагаю в течение 20 минут сложить оружие и выйти. Иначе будет предпринят штурм силами Советской армии. Директива из Министерства обороны у меня на столе».

И действительно, свеженазначенный командир Вильнюсской мотострелковой дивизии подполковник Валерий Фролов пригрозил Макутыновичу нападением на базу. В результате был достигнут компромисс.

К 24 августа из 150 человек с разрешения командира ушли 64 человека, зато к оставшимся присоединились их семьи.

Утром 24 августа из ворот базы ОМОНа в пригород Валакашней вышла колонна из четырех бронетранспортеров и нескольких автомашин. На головной машине развевался флаг милиции, на последней – красный флаг. Отряд прибыл в распоряжение мотострелковой дивизии и там был разоружен. Далее омоновцев на самолетах доставили в Россию.

Бойцам рижского и вильнюсского ОМОНа новые прибалтийские власти и правительство РФ дали гарантии безопасности. Но позже Ельцин дал указание тогдашнему прокурору России В. Степанкову, и тот немедленно выписал ордера на арест многих бойцов. Правда, в МВД и прокуратуре нашлись и порядочные люди, которые заранее предупредили бойцов, и те сумели скрыться. Был арестован и отправлен в Латвию лишь заместитель Млынника Сергей Парфенов. Там его приговорили к длительному сроку тюремного заключения, однако в 1993 г. он был обменян на латвийских уголовников, арестованных в России. По сему поводу «Советская Россия» писала: «31 июля близ небольшого городка Себеж церемония была почти такая же, как в фильме „Мертвый сезон“, когда советского разведчика обменивали на английского шпиона. Последние метры теперь уже чужой земли – и узник латвийских застенков попадает в объятия депутата Ионы Андронова».

Сергей не простил предательства:

«– Факт выдачи меня чужим властям, для которых я был и остаюсь врагом, я расцениваю как подлость и удар мне в спину.

Не простил капитан советской милиции и человека, которого считает главным виновником распада Советского Союза. В московском телевыступлении Парфенов, волнуясь и заикаясь, говорил:

– Пользуясь случаем, я хочу обратиться к Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Я не имею права говорить от имени народа. Я хочу сказать от своего имени и от рижского и вильнюсского ОМОНа. Думаю, мальчики меня поймут и поддержат. Так вот – будь ты проклят, Иуда! Будь ты проклят за то, что испоганил все, чего сам не создал. Я и наш ОМОН чисты перед Родиной. Все, что мы обещали Союзу и тебе, мы выполнили. Мы выполняли свою присягу, мы поклялись на верность и стояли до конца. Но ведь и ты тоже принимал присягу. Ты тоже клялся нам в верности. Будь же ты проклят! Очень тебя прошу: уезжай ты с нашей земли! Ты ее предал, разрушил, испоганил. Ты ее залил кровью по самое горлышко. Уезжай на Багамы, на Бермуды, куда угодно. Ты здесь лишний, слышишь?»[263]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.