Девы веселья в эпоху самураев

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Девы веселья в эпоху самураев

В эпоху самураев все было проще и приземленней.

Продажных женщин собирали в специально отведенные места, которые окружались крепостной стеной и рвом с водой. В древнем Токио таким «сексуальным гетто» был квартал Ёсивара. Власти при этом имели свои резоны. Они получали возможность контроля за гостями веселого квартала и ограничения срока их пребывания в квартале одними сутками, а также гарантии соблюдения законности при найме женщин. Официально торговля живым товаром была запрещена, но для содержателей веселых кварталов делалось исключение: считалось, что они берут девочек для «десятилетнего обучения». Правительство назначало специальных чиновников для наблюдения за порядком в Ёсивара. Легко предположить, что эти чиновники зачастую получали взятки в самой своеобразной форме.

В квартал Ёсивара можно было прийти пешком, можно было нанять паланкин, но удобнее всего был путь по воде, ибо Токио был пронизан сетью речушек и каналов. Длинные узкие лодки, на которых добирались до Ёсивара, были двухместными. Пассажир располагался на удобной мягкой подстилке и мог воспользоваться подносом с курительными принадлежностями, лодочник с шестом прокладывал дорогу среди других таких же лодочек.

Для мужчин вход в Ёсивара был свободный, женщинам же следовало иметь специальный пропуск.

Мечтой токийца было «постучать в большие ворота», что означало откупить целиком весь квартал, в котором подчас обитало от 3 до 5 тысяч женщин. Но чаще всего кутилам удавалось откупать отдельные заведения внутри Ёсивара лишь на сутки. Среди заведений веселого квартала были и маленькие, не слишком дорогие, где за решетчатыми ставнями можно было увидеть восседавших как на витрине прелестниц, были и дорогие дома с плотно закрытыми ставнями, где красавицы были затворены в своих гостиных, лишь слава о них гремела по всему городу. Словом, каждый гость мог выбрать заведение соответственно своему вкусу и кошельку.

Для обитательниц веселых кварталов в японском языке существовало много названий: дзёро («девицы»), кэйсэй («сокрушающие стены»), юдзе («девы веселья»). «Гейшами» тогда называли артистов (певцов, танцоров, рассказчиков) – и мужчин и женщин. Будучи непременными участниками увеселений, они жили и в пределах самого квартала Ёсивара, и за его стенами.

В квартале страсти существовала своя иерархия. Выше всех по положению стояли ойран или таю, одновременно в квартале их бывало не более десятка. Подающих надежды девочек владельцы заведений с самого юного возраста обучали и воспитывали в надежде вырастить ойран. С кандидатками занимались лучшие учителя музыки, танца, каллиграфии.

Притом что гость платил (и немалые деньги!), окончательное решение – разделить ли с ним ложе – всегда было за ойран.

От ранга гетеры зависела и оплата. Для того чтобы «разогреть» гостя перед посещением ойран, и приглашались гейши. Они наливали гостю вино, пели и танцевали для него, но «только без рук!».

Девы веселья и внешне отличались от обычных женщин: их прически украшало неимоверное количество драгоценных шпилек, они не носили носков, ибо голая пятка, похожая на очищенную луковку, считалась необычайно привлекательной.

Мемуары состарившихся дзёро пользовались большим успехом. Одна из самых знаменитых повестей под названием «Женщина, совершенная в любовной страсти» живо рисует нравы веселого квартала.

«Опытного гостя не проведешь, а вот новичок, разыгрывающий бывалого кутилу, смутится и оробеет. Даже в постели он будет бояться лишний раз шевельнуться, а если рискнет раскрыть рот, то голос у него задрожит от смущения.

Но мы на неопытного новичка не очень сердились. Конечно, вначале, когда он разыгрывает бывалого знатока, его нет-нет да и подденешь. Принимаешь его с церемонной вежливостью, будто даже пояс при нем неловко развязать. Потом прикинешься спящей. Он к тебе прильнет, ногу на тебя закинет, а ты не откликаешься. Взглянуть на него, так просто смех берет! Корчится весь в поту. А рядом на постели такое творится! То ли там старый дружок, то ли с первого раза гостя так ловко расшевелили…

Слышится голос дзёро: «О, вы не такой тощий, как можно подумать». Мужчина, не церемонясь ни с ширмами, ни с подушками, расходится все более. Девушка невольно всплакнет по-настоящему. Летят подушки… Раздается хруст сломанного гребня…

На другом ложе начинают щекотать сладко разоспавшегося мужчину: «Уже скоро рассветет, пора расставаться». Мужчина спросонок отзывается: «Прости, пожалуйста! Я больше не могу…» – «Вы о чем? О вине?» А он нижний пояс распускает. Вот любвеобильный мужчина! Это для нас, дзёро, настоящее счастье! Кругом все радостно проводят время».

Однако, хотя запрет на проституцию вне стен Ёсивара продолжал действовать, никто и никогда не мог остановить нелегальный бизнес.

Постепенно все женщины, решившие на свой страх и риск заняться секс-индустрией, стали собираться в районе Фукагава. На берегу реки Фукагавы появилось множество «Домиков у причала» – укромных местечек для свиданий. Женщины, селившиеся в Фукагава, не могли именоваться дзёро, и тогда они стали называть себя гейшами.

Гейши Фукагава, как правило, работали парами, сопровождая гостя в прогулках, на пирах и во всевозможных увеселениях. По сравнению с затворницами Ёсивара гейши Фукагава пользовались гораздо большей свободой и сами распоряжались заработанными деньгами. Скоро образ гейши – идеальной возлюбленной – прочно вошел в литературу и живопись, соперничая с образом ойран.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.