Миф 28 героев-панфиловцев

Миф 28 героев-панфиловцев

В мифе о 28 героях-панфиловцев недостоверным оказывается как их число, так и утверждение, будто они достигли успеха ценой своей жизни, остановив немецкие танки.

Согласно официальной версии, созданной журналистами советских газет по горячим следам, 16 ноября 1941 года 28 бойцов во главе с политруком Василием Клочковым 316-й дивизии генерала Ивана Панфилова (на следующий день преобразованной в 8-ю гвардейскую) у разъезда Дубосеково остановили продвижение 50 немецких танков, уничтожив 18 из них, но в бою все погибли. Посмертно им было присвоено звание Героя Советского Союза. Расследование, проведенное после войны МГБ и военной прокуратурой, показало, что в знаменитом бою у разъезда Дубосеково участвовало не 28 «гвардейцев-панфилофцев», а рота полного состава численностью в 120–140 человек, которая была смята немецкими танками, успев повредить только 5–6 из них. Уцелело не более 25–30 бойцов, остальные погибли или попали в плен. Среди погибших был и политрук 4-й роты 1075-го стрелкового полка Василий Георгиевич Клочков. Командир же роты капитан Павел Михайлович Гундилович в том бою остался жив и погиб только в апреле 1942 года. Ошибка закралась в первые газетные сообщения о подвиге панфиловцев, поскольку журналисты со слов политработников решили, что рота была неполного состава и насчитывала всего 30 человек. Поскольку было известно, что в начале боя двое красноармейцев перебежали к немцам, главный редактор «Красной звезды» Давид Ортенберг вычел из 30 двоих предателей и получил число 28, ставшее каноническим. Но в очерке он разрешил написать лишь об одном предателе, которого бойцы будто бы тут же расстреляли. Два предателя, да еще на 30 человек, было бы слишком много и не позволяло бы говорить о ничтожном отщепенце. Бывший командир 1075-го стрелкового полка полковник Илья Васильевич Капров так описал в своих показаниях на следствии знаменитый бой: «Четвертой ротой командовали капитан Гундилович, политрук Клочков… Занимала она оборону — Дубосеково, Петелино. В роте к 16 ноября 1941 года было 120–140 человек. Мой командный пункт находился за разъездом Дубосеково у переездной будки примерно в 1 1/2 км от позиций 4-й роты. Я не помню сейчас, были ли противотанковые ружья в 4-й роте, но повторяю, что во всем 2-м батальоне было только 4 противотанковых ружья. К 16 ноября дивизия готовилась к наступательному бою, но немцы нас опередили. С раннего утра 16 ноября 1941 года немцы сделали большой авиационный налет, а затем сильную артиллерийскую подготовку, особенно сильно поразившую позицию 2-го батальона.

Примерно около 11 часов на участке батальона появились мелкие группы танков противника. Всего было на участке батальона 10–12 танков противника. Сколько танков шло на участок 4-й роты, я не знаю, вернее, не могу определить. Средствами полка и усилиями 2-го батальона эта танковая атака немцев была отбита. В бою полк уничтожил 5–6 немецких танков, и немцы отошли… Около 14.00–15.00 немцы открыли сильный артиллерийский огонь по всем позициям полка, и вновь пошли в атаку немецкие танки. Причем шли они развернутым фронтом, волнами, примерно по 15–20 танков в группе. На участок полка наступало свыше 50 танков, причем главный удар был направлен на позиции 2-го батальона, так как этот участок был наиболее доступен танкам противника. В течение примерно 40–45 минут танки противника смяли расположение 2-го батальона, в том числе и участок 4-й роты, и один танк вышел даже в расположение командного пункта полка и зажег сено и будку, так что я только случайно смог выбраться из блиндажа; меня спасла насыпь железной дороги. Когда я перебрался за железнодорожную насыпь, около меня стали собираться люди, уцелевшие после атаки немецких танков. Больше всего пострадала от атаки 4-я рота; во главе с командиром роты Гундиловичем уцелело человек 20–25, остальные все погибли. Остальные роты пострадали меньше…»

Таким образом, рота Гундиловича могла подбить только 5–6 танков, а 50 танков атаковали не эту роту, как гласит легенда, а весь полк. Первую неудачную атаку немцы рассматривали как разведку боем, после которой произвели мощный артналет и легко подавили сопротивление. Легенда утверждала, будто 18 танков панфиловцы уничтожили противотанковыми гранатами и бутылками с зажигательной смесью, тогда как в реальности потери танков от этого оружия были крайне невелики.

Причина столь быстрого и сокрушительного поражения заключалась в том, что командование полка равномерно распределило противотанковые средства по всем ротам, тогда как наиболее танкоопасным направлением было то, где оборонялась 4-я рота. Также не было произнесено «исторических слов» политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда. Там, позади, Москва». Ответственный секретарь «Красной звезды» Александр Кривицкий признался на допросе в 1948 года, что эти слова в своей статье он выдумал. Капров также признал, что «никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в „Красной звезде“, о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова». Фамилии 28 героев-панфиловцев для представления к званию Героя Советского Союза были отобраны капитаном Гундиловичем произвольно из числа более чем 100 бойцов роты, погибших и пропавших без вести в бою 16 ноября. Среди получивших посмертно звание Героя оказались люди, попавшие в плен и потом служившие в вермахте или немецкой вспомогательной полиции. Запрос одного из них, сержанта Ивана Добробабина (Добробабы), служившего в 1942–1943 годах в полиции в своем родном селе на Украине, на получение причитающейся ему Золотой Звезды и вызвал послевоенное расследование. Добробабин в 1948 году был приговорен к 15 годам лагерей за измену Родине и освобожден по амнистии в 1955 году.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.