Периандр — тиранн и мудрец
Периандр — тиранн и мудрец
Тиранн Коринфа Периандр, живший в VI веке до н. э. — весьма странный исторический персонаж. Многие древние историки включали и его самого в «Список мудрецов», другие же утверждали, что он только лишь проводил в Коринфе философские состязания, но сам в них не участвовал, а потому считаться мудрецом не может. Этот человек прославился не только своим недюжинным умом, но и тем, сколько крови он пролил.
Согласно легендам, Периандр был сыном жестокого тиранна Кипсела. Отцовские методы правления ужасали юношу, и первые годы после смерти Кипсела Периандр старался править мягко и мудро. Он приглашал к себе философов, советовался с ними, устраивал диспуты и сам написал «Наставления» в двух тысячах стихов. Именно тогда в Коринфе и бывали знаменитые «семь мудрецов» — или их было намного больше.
Благостный период в жизни и правлении Периандра продолжался недолго, вскоре молодой правитель столкнулся с серьезными проблемами и с противодействием знатных и образованных людей города. Обескураженный Периандр отправил послов в город Милет, чтобы спросить совета у тамошнего тиранна Фрасибула, считавшегося разумным и опытным правителем.
Геродот:
«Так, Периандр послал глашатая к Фрасибулу спросить совета, как ему, установив самый надежный государственный строй, лучше всего управлять городом. Фрасибул же отправился с прибывшим от Периандра глашатаем за город и привел его на ниву. Проходя вместе с ним по полю, Фрасибул снова и снова переспрашивал о причине прибытия его из Коринфа. При этом тиранн, видя возвышающиеся над другими колосья, все время обрывал их. Обрывая же колосья, он выбрасывал их, пока не уничтожил таким образом самую красивую и густую часть нивы. Так вот, проведя глашатая через поле и не дав никакого ответа, тиранн отпустил его. По возвращении же глашатая в Коринф Периандр полюбопытствовал узнать ответ Фрасибула. А глашатай объявил, что не привез никакого ответа и удивляется, как это Периандр мог послать его за советом к такому безумному человеку, который опустошает собственную землю. Затем он рассказал, что видел у Фрасибула. Периандр же понял поступок Фрасибула, сообразив, что тот ему советует умертвить выдающихся граждан. Тогда-то тиранн и начал проявлять величайшую жестокость к своим гражданам. Всех уцелевших от казней и изгнаний Кипсела теперь прикончил Периандр».
Но репрессии не принесли ему покоя и уверенности: теперь Периандр опасался мести и был вынужден завести телохранителей. Кроме того, он строго следил за всеми, кто въезжал и выезжал из Коринфа, и не каждому давал разрешения жить в городе.
Характер у Периандра портился, и скоро он срывал зло уже не только на подданных, но и на близких. Свою жену — любимую! — Мелиссу он убил, ударив ее беременную то ли ногой, то ли скамейкой. Причиной этому вроде бы явился поклеп, возведенный на бедняжку слугами. Над ее гробом он горевал страшно и даже принес покойной человеческие жертвы, изжарив живьем в пламени костра всех ее служанок-клеветниц.
Но и этого Периандру показалось мало: тень супруги то и дело являлась ему во сне. Выглядела она очень грустной и словно замерзшей. В надежде понять, в чем дело, Периандр отправился к оракулу. Ответ его ужаснул: Мелисса сказала, что в царстве Аида она совершенно нагая, ведь ее одежды не были сожжены вместе с ней. Но особенно напугала тиранна одна фраза пифии, которая сказала, что Периандр «поставил хлеба в холодную печь». А ведь только он сам знал, что после убийства супруги изнасиловал ее бездыханное тело.
Геродот:
«…он тотчас же после этого известия повелел через глашатая всем коринфским женщинам собраться в храм Геры. Они пришли, нарядившись в свои самые красивые одежды, как на праздник, а тиранн поставил своих телохранителей в засаде и велел догола раздеть всех женщин без разбора — как свободных, так и служанок. Одежды же их Периандр приказал бросить в яму и сжечь, призывая Мелиссу».
После этого тень Мелиссы перестала преследовать супруга, но несчастья не кончились. От Мелиссы оставались у Периандра два сына и дочь. Старший сын был слабоумным, а младший не мог простить отцу смерть матери. Он не здоровался с отцом, не говорил с ним и не отвечал на его вопросы. В конце концов Периандр, распалившись, изгнал юношу из дома. Спустя годы тот нашел свою смерть на острове Керкира. Это известие стало большим горем для Периандра, ведь других наследников у него не было.
Геродот:
«Это вызвало страшный гнев престарелого тиранна. Решив отомстить керкирянам, Периандр напал на их остров, захватил 300 сыновей самых знатных родов и отправил в Лидию, в город Сарды для оскопления. После чего бедных мальчиков должны были продать в рабство. По пути корабль пристал к острову Самос, а самосцы, узнав, зачем детей везут в Сарды, сначала научили их искать убежища в святилище Артемиды, а затем не позволили насильно вытащить „умоляющих о защите“ из святилища… А когда коринфяне не хотели давать детям пищи, то самосцы устроили праздник, который справляют еще и поныне. Каждый вечер, пока дети оставались в святилище как умоляющие о защите, самосцы водили хороводы и пляски девушек и юношей и во время плясок ввели в обычай приносить лепешки из сесама с медом, чтобы дети керкирян могли уносить их и есть. Это продолжалось до тех пор, пока коринфские стражи не уехали с острова, оставив детей. Затем самосцы отвезли детей назад на Керкиру».
Утратив наследника и полностью разочаровавшись, Периандр не хотел больше жить. Он понимал, что граждане Коринфа ненавидят его и даже после смерти опасался их мести, а потому хотел, чтобы место его погребения осталось неизвестным. Для этого он измыслил следующую хитрость:
Диоген Лаэртский:
Двум юношам он велел ночью выйти по указанной дороге и первого встречного убить и похоронить; потом велел четверым выйти за ними следом, убить их и похоронить; а потом еще большему отряду выйти за четверыми. После этого он сам вышел навстречу первым двум и был убит. На пустой его гробнице коринфяне написали так:
В лоне приморской земли сокрыл Периандрово тело
Отчий город Коринф, златом и мудростью горд.
Изречения Периандра:
«Ничего не делай за деньги: пусть нажива печется о наживе».
Говорил он также: «Кто хочет править спокойно, пусть охраняет себя не копьями, а общей любовью». На вопрос, почему он остается тиранном, он ответил: «Потому что опасно и отречение, опасно и низложение».
«Прекрасен покой, опасна опрометчивость, мерзостна корысть. Власть народная крепче тираннии. Наслаждение бренно — честь бессмертна. В счастье будь умерен, в несчастье разумен. К друзьям и в несчастье будь неизменен. Сговора держись. Тайн не выдавай. Наказывай не только за проступок, но и за намерение».
«Семь мудрецов», гостившие в Коринфе, оставили о себе память не только благодаря своим научным открытиям, но и во многом — из-за своих остроумных и метких высказываний. Они стали героями многих анекдотов и историй.
Фалес Милетский, «отец философии», математик, астроном, военный инженер и политик, был знатного рода и много путешествовал, известно, что он долгое время жил в Египте, сумел изучить жреческую премудрость и измерить пирамиды. Знаменит он стал после того, как сумел предсказать солнечное затмение. Однажды, во время военного похода, когда войско остановилось перед крайне полноводной и бурной рекой, он спроектировал плотину и пустил воды реки по новому руслу, что сделало возможной переправу. В Милете, в одной из гаваней, Фалес установил дальномер — прибор, который позволял определять расстояние от берега до корабля, находящегося далеко в море. Умер Фалес, глядя на гимнастические состязания, от жары, жажды и старческой слабости. На гробнице его написано:
Солнечный Зевс, ты унес премудрого мужа Фалеса
В час, когда он взирал на состязанья борцов.
Благо, что ты его принял к себе: очам престарелым
Трудно было с земли видеть движенье светил.
Анекдоты:
Фалес утверждал, что за три вещи должен быть благодарен судьбе: во-первых, что он человек, а не животное; во-вторых, что он мужчина, а не женщина; в-третьих, что он эллин, а не варвар.
Однажды, выйдя в поле наблюдать звезды, он свалился в канаву и стал кричать о помощи. Сопровождавшая его старуха заметила: «Что же, Фалес? Ты не видишь того, что у тебя под ногами, а надеешься познать то, что в небесах?»
Он утверждал, что между жизнью и смертью нет никакой разницы. «Почему же ты не умрешь?» — спросили у него. «Именно поэтому», — ответил Фалес.
На вопрос, что возникло раньше: день или ночь? Он ответил: ночь! Раньше на один день.
Его спросили, что на свете трудно? — Познать себя.
Что легко? — Советовать другому.
Что он видел небывалого? — Тиранна в старости.
Когда легче всего сносить несчастье? — Когда видишь, что врагам еще хуже.
Какая жизнь самая лучшая и справедливая? — Когда мы не делаем сами того, за что осуждаем других.
Хилон Спартанский, политик, которому приписываются многие спартанские законы. Известно, что умер он от радости, приветствуя своего сына после победы в кулачном бою.
Выражался он по-спартански лаконично: «Сдерживай язык, особенно в застолье», «Не грозись, это дело бабье», «Брак справляй без пышности», «Когда говоришь, руками не размахивай, это знак безумства», «Счастлив тиранн, который умрет у себя дома своею смертью», «За порукой — расплата».
На вопрос, что трудно, он ответил: «Хранить тайну, не злоупотреблять досугом, терпеть обиду».
Питтак из Митилены участвовал в войне с Афинами, освободил родной город от тиранна Меланхра и десять лет правил Митиленами.
Получив в свои руки власть, Питтак подавил беспорядки и для предупреждения их на будущее время пересмотрел законы, особенно уголовные, а после, наведя порядок в государстве, сложил с себя полномочия и жил еще десять лет.
Враги прозвали его «плосконогом», потому что он страдал плоскостопием и подволакивал ногу; «лапоногом», потому что на ногах у него были трещины, называемые «разлапинами»; «пыщом» — за его тщеславие; «пузаном» и «брюханом» — за его полноту; «темноедом», потому что он обходился без светильника; «распустехой», потому что он ходил распоясанный и грязный. Вместо гимнастики он молол хлеб на мельнице, как сообщает философ Клеарх.
Диоген Лаэртский:
«Сына Питтака Тиррея убил топором один кузнец, когда тот был в Киме и сидел у цирюльника. Граждане Кимы отослали убийцу к Питтаку, но тот, узнав обо всем, отпустил его со словами: „Лучше простить, чем мстить“.
На вопрос, что благодатно, он ответил: „Время“. Что скрыто? — „Будущее“. Что надежно? — „Земля“. Что ненадежно? — „Море“. Он говорил: „Дело умных — предвидеть беду, пока она не пришла, дело храбрых — управляться с бедой, когда она пришла. Задумав дело, не говори о нем: не удастся — засмеют. Неудачей не кори — бойся себе того же. Доверенное возвращай. Не злословь ни о друге, ни даже о враге. В благочестии упражняйся. Умеренность люби. Храни правду, верность, опытность, ловкость, товарищество, усердие“.
Победы, говорил он, должны быть бескровными. Один фокеец сказал, что нужно отыскать дельного человека. „Если искать с пристрастием, то такого и не найти“, — сказал Питтак.
Его слова Платон упоминает в „Протагоре“: „С неизбежностью и боги не спорят“».
Клавдий Элиан:
«Питтак Митиленский украсил храмы лестницами, которые не были предназначены для обычной цели, являясь только посвящением богам. Этими лестницами Питтак намекал на взлеты и падения людского счастья — удачливые как бы поднимаются, злосчастные спускаются вниз».
Биант Приенский, сын Тевтама, занимался общественной деятельностью, славился мудростью своих судебных решений. Наиболее известный эпизод из его жизни произошел, когда персы покорили его родной город Приену. Жители, покидая город, забирали все свое имущество, тогда как Биант не взял ничего. На вопрос, почему он ничего не берет, Биант ответил: «Все свое ношу с собой».
Диоген Лаэртский:
Умер он вот каким образом. Уже в глубокой старости он выступал перед судом в чью-то защиту; закончив речь, он склонил голову на грудь своего внука; сказали речь от противной стороны, судьи подали голоса в пользу того, за которого говорил Биант; а когда суд распустили, то Биант оказался мертв на груди у внука. Граждане устроили ему великолепные похороны, а на гробнице написали:
В славных полях Приенской земли рожденный, почиет
Здесь, под этой плитой, светоч ионян, Биант.
Анекдоты о Бианте:
Однажды, когда Биант плыл на корабле с крайне нечестивыми людьми, разразилась буря. Его спутники стали взывать к богам, а Биант воскликнул:
— Тише! Чтобы боги не услышали, что вы здесь.
Есть рассказ, что когда Алиатт осаждал Приену, то Биант раскормил двух мулов и выгнал их в царский лагерь, — и царь поразился, подумав, что благополучия осаждающих хватает и на их скотину. Он пошел на переговоры и прислал послов — Биант насыпал кучи песка, прикрыл его слоем зерна и показал послу. И, узнав об этом, Алиатт заключил наконец с приенянами мир. Вскоре затем он пригласил Бианта к себе. «Пусть Алиатт наестся луку», то есть пусть он поплачет, — ответил Биант.
На вопрос, какое занятие человеку приятно, Биант ответил: «Нажива».
Афоризмы Бианта:
«Лучше разбирать спор между двумя врагами, чем между двумя друзьями, ибо заведомо после этого один из друзей станет твоим врагом, а один из врагов — твоим другом».
«Большинство — зло».
«Сила человеку дается от природы, умение говорить на благо отечества — от души и разумения, а богатство средств — у многих от простого случая».
Биант говорил, что несчастен тот, кто не в силах снести несчастье; что только больная душа может влечься к невозможному и быть глуха к чужой беде. На вопрос, что трудно, он ответил: «Благородно перенести перемену к худшему».
Клеобул Родосский, или Линдский, был тиранном родосского города Линдоса. Он говорил, что дочерей надобно выдавать замуж по возрасту девицами, по разуму женщинами, имея в виду, что воспитание и образование нужно и девицам, чем многие пренебрегали. Что нужно услужать друзьям, чтобы укрепить их дружбу, и врагам, чтобы приобрести их дружбу, — ибо должно остерегаться поношения от друзей и злоумышления от врагов. Он советовал упражнять тело как следует; больше слушать, чем говорить; больше любить знание, чем незнание; язык держать в благоречии.
«Кто выходит из дома, спроси сперва зачем; кто возвращается домой, спроси с чем».
«Добродетели будь своим, пороку — чужим; неправды убегай; государству советы давай наилучшие; наслаждением властвуй; силой ничего не верши; детей воспитывай; с враждой развязывайся. С женой при чужих не ласкайся и не ссорься: первое — знак глупости, второе — бешенства. Пьяного раба не наказывай: сам покажешься пьян. Жену бери ровню, а возьмешь выше себя — родня ее будет над тобой хозяйничать. Над осмеиваемыми не тешься — наживешь в них врагов.
В счастье не возносись, в несчастье не унижайся. Превратности судьбы умей выносить с благородством. Помни: „лучшее — мера“».
Ему же принадлежит загадка:
Есть на свете отец, двенадцать сынов ему служат;
Каждый из них родил дочерей два раза по тридцать:
Черные сестры и белые сестры, друг с другом не схожи;
Все умирают одна за другой, и все же бессмертны.
Разгадка — см. сноску[1].
Анахарсис Скифский, как явствует из его имени, по происхождению был скифом, то есть родился где-то на берегах Волги. Считается, что именно от него в Греции вошла в обиход поговорка «говорить, как скиф» — то есть напрямую, без обиняков.
Диоген Лаэртский:
«Прибыв в Афины, Анахарсис явился к дому Солона и велел одному из рабов передать, что к хозяину пришел Анахарсис, чтобы его видеть и стать, если можно, его другом и гостем. Услышав такое, Солон велел рабу передать, что друзей обычно заводят у себя на родине. Но Анахарсис тотчас нашелся и сказал, что Солон как раз у себя на родине, так почему бы ему не завести друга? И пораженный его находчивостью, Солон впустил его и стал ему лучшим другом».
По прошествии времени Анахарсис воротился в Скифию, но там из-за его большой любви ко всему греческому был заподозрен в намерении отступить от отеческих обычаев и погиб на охоте от стрелы своего брата, произнесши такие слова: «Разум оберег меня в Элладе, зависть погубила меня на родине».
Анекдоты об Анахарсисе:
На вопрос, как не стать пьяницей, он сказал: «Иметь перед глазами пьяницу во всем безобразии». Удивительно, говорил он, как это эллины издают законы против дерзости, а борцов награждают за то, что они бьют друг друга. Узнав, что корабельные доски толщиной в четыре пальца, он сказал, что корабельщики плывут на четыре пальца от смерти. Масло он называл зельем безумия, потому что, намаслившись, борцы нападают друг на друга как безумные. Как можно, говорил он, запрещать ложь, а в лавках лгать всем в глаза? Рынок, говорил он, — это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга. Удивительно, говорил он, и то, как эллины при начале пира пьют из малых чаш, а с полными желудками — из больших.
На вопрос, есть ли у скифов флейты, он ответил: «Нет даже винограда» (флейты вырезались из виноградной лозы). На вопрос, какие корабли безопаснее, он ответил: «Вытащенные на берег».
Афинянин попрекал его, что он скиф, он ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор твоей родине». На вопрос, что в человеке хорошо и дурно сразу, он ответил: «Язык». Он говорил, что лучше иметь одного друга стоящего, чем много нестоящих.
Анахарсис говорил, что законы ничем не отличаются от паутины: как паутина, так и законы, — когда попадаются слабые и бедные, их удержат, а сильные и богатые вырвутся.
Мисон, сын Стримона из Хен, этейской или лаконской деревушки, тоже причисляется к семи мудрецам. Отец его, говорят, был тиранном. Биографы называли его человеконенавистником. По анекдоту, кто-то случайно заметил, как Мисон смеялся, оставшись наедине с собой; а когда кто-то неожиданно явился перед ним и спросил, почему он смеется, когда кругом никого нет, он ответил: «Как раз поэтому». Он говорил, что надо исследовать не дела по словам, а слова по делам, ибо не дела совершаются ради слов, а слова — ради дел.
Эпименид Кносский — личность почти мифическая. Якобы однажды отец послал его в поле за пропавшей овцой. Когда наступил полдень, он свернул с дороги, прилег в роще и проспал там пятьдесят семь лет. Проснувшись, он опять пустился за овцой в уверенности, что спал совсем недолго, но, не обнаружив ее, пришел в усадьбу и тут увидел, что все переменилось, и хозяин здесь новый. Ничего не понимая, он пошел обратно в город; но когда он хотел войти в свой собственный дом, к нему вышли люди и стали спрашивать, кто он такой. И, только отыскав своего младшего брата, уже дряхлого, он узнал от него, в чем дело. А когда об этом пошла слава между эллинов, его стали почитать любимцем богов. Уверяли, что, выспавшись за пятьдесят семь лет, он более никогда не спал, а досужее время проводил, собирая зелья. Диоген Лаэртский утверждает, что «Эпименид получал свою пищу от нимф и хранил ее в бычьем копыте, принимал он ее понемногу и поэтому не опорожнялся ни по какой нужде, и как он ест, тоже никто не видел». Когда же эта пища кончилась, то одряхлел он во столько дней, сколько проспал лет, а прожил всего 157 лет. Эпименид был автором нескольких философских и исторических поэм, которые до нас не дошли.
Ферекид Сиросский, сын Бабия, был слушателем Питтака. Рассказывали, что однажды он предсказал гибель кораблю, глядя на него с берега, а другой раз, отведав воды из колодца, он предсказал, что на третий день случится землетрясение, — и оно случилось. Также он предсказал городу Мессении поражение в войне. Существует предание, что он умер от вшивости. Эта болезнь была страшной бедой античного мира, способов лечения еще не было найдено, ну а к тому же в Греции всегда ощущался недостаток воды. Ферекид заперся в своей хижине и не впускал к себе ни друзей, ни врачей. Когда Пифагор пришел спросить, как его дела, то он высунул палец в дверь и сказал: «По коже видно».
Клавдий Элиан:
«Учитель Пифагора Ферекид заболел болезнью, первоначально проявлявшейся в том, что он покрывался горячей и клейкой, как слизь, испариной; впоследствии эта испарина приняла опасный характер, и он чудовищно завшивел. Вши съедали Ферекида заживо, и он таял с каждым днем, пока не умер».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.