Лишние метры
Лишние метры
В начале 1919 года на какое-то время стало немного легче. Казалось даже, что можно собирать камни. Три республики понемногу разгребали завалы, первым делом озаботившись утверждением себя на международной арене, на предмет чего отправили делегации на Парижскую конференцию, где державы-победители решали, каким быть миропорядку после Великой войны, карали побежденных, награждали отличившихся и определяли судьбы новорожденных. Покоем, однако, Закавказье наслаждалось недолго, чего, впрочем, и следовало ожидать. Как чаще всего случается при дележе наследства, все заинтересованные стороны считали, что какие-либо демаркации и прочие юридические штучки возможны только после полного восстановления «исторической справедливости». Которую, правда, каждый понимал по-своему, удивляясь, а затем и возмущаясь тем, что соседи не понимают элементарных вещей, высказывая претензии на то, что им не может принадлежать просто потому, что не может.
Легче всего было Грузии. Обретя, в сущности, все чаемое, она вплотную занялась разъяснением непонятно чего требующим национальным окраинам того простого факта, что сепаратизм не есть хорошо, параллельно строя планы на случай полного развала Турции, а время от времени и щупая на прочность тылы деникинцев, но в серьезную драку стараясь не влезать. Куда сложнее обстояли дела в Азербайджане, под британской опекой с трудом приходившем в себя после кровавого кошмара Бакинской Коммуны (об этом подробно речь вести не будем, но поверьте на слово – большевики на пару с дашнаками порезвились там от души) и мусульманского реванша после Битвы за Баку. По большому счету, как культурные люди из «Мусават», так и всесильные в глубинке «татарские» беки ничего особого от жизни не хотели, им вполне хватало своего, и возвращение к ситуации «как до войны» их бы вполне устроило. Проблема, однако, заключалась в том, что рыбка задом не плывет. Сформировавшийся за много нелегких столетий и худо-бедно устраивавший всех баланс сдержек и противовесов обрушился, этническая и религиозная чересполосица пробудила крепко, казалось бы, спящих демонов.
Ситуация весьма напоминала более позднюю, сложившуюся в Британской Индии накануне раздела. Элита десятка бывших ханств (те самые беки) и простые «татары» тяготели к Баку. В крайнем случае, если слиться воедино не позволял географический фактор, готова была какое-то время пожить независимо (в Нахичеване, например, сама по себе возникла «суверенная Аракская Республика»). Зато христианские «низы» категорически не хотели жить по-старому. Бывшая «райя» ожидающе поглядывала на Ереван, где безраздельно рулила всесильная «Дашнакцутюн», молившаяся на карту «Великой Армении в справедливых границах времен Тиграна», а мусульманское население «спорных» областей считавшая неким досадным нонсенсом. Чем-то чуждым и невесть откуда взявшимся, что в принципе можно терпеть, но лишь при условии полной лояльности. Самый же неприятный нюанс заключался в том, что даже эта, мягко говоря, жесткая позиция существовала только в теории.
Реальность же определялась фактом присутствия в и без того добела раскаленных регионах десятков, если не сотен тысяч беженцев из Западной Армении, голых, босых, голодных и запредельно озлобленных. Потеряв все, эти люди считали, что имеют полное право на компенсацию. Естественно, за счет местных мусульман (ведь все мусульмане одинаковы, не так ли?), и «полевые командиры» типа знаменитого Андраника, возглавлявшие эту горючую массу, были полностью согласны с таким подходом. Короче говоря, была кровь. И много. И долго, почитай, весь 1918-й. Да и 1919-й не меньше. Из «спорных» Карабаха и Зангезура, где христиан было большинство, мусульмане бежали в панике. Их дома занимали «вынужденные переселенцы», а кому не хватало места, оседали в Араратской Республике, откуда «татары» тоже бежали толпами. Правда, официально воссоединиться с Матерью-Родиной ни Карабаху, ни Зангезуру не удалось (помешали англичане), однако и суверенитет Баку над этими регионами оставался призрачным; реальная власть принадлежала местным армянским советам, полностью ориентированным на Ереван.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.