1. Человек и правитель
1. Человек и правитель
Старшему сыну и наследнику Василия II Ивану III ко времени кончины его отца было двадцать два года. С тем чтобы обеспечить ему престолонаследование, Василий II провозгласил его великим князем и соправителем еще в 1449 г. В своем завещании Василий «благословил» Ивана своей отчиной (родовым владением) – великим княжеством. Не потребовалось никакого подтверждения власти Ивана со стороны хана Золотой Орды.
На протяжении своего правления Иван III сознавал свои права и величие своего царства. Когда в 1489 г. посланец немецкого императора предложил Ивану королевскую корону, последний ответил: "Мы подлинные властители в нашей земле, от наших предков, и мы помазаны Богом – наши предки и мы... И мы никогда не искали подтверждения тому у кого-либо, и теперь не желаем такового.10
Мать Ивана была русской княгиней серпуховской ветви дома Даниила (род Даниловичей) и дальней родственницей его отца. Это, однако, не означает, что Иван III был по крови чисто русским. Его предок, Святой Владимир Киевский, был скандинавского происхождения. В период между правлением Владимира и Александра Невского через смешанные браки русских князей и иностранных княжон было добавлено много неславянской крови. Среди дальних предков Ивана III были одна шведская княжна, одна византийская, одна половецкая и одна осетинская.11 Более того, дед Ивана (Василий I) женился на литовской княжне, дочери великого князя Витовта, и таким образом отец Ивана был по крови наполовину литовцем.
Мы обладаем кратким описанием физического облика Ивана. по воспоминаниям итальянского путешественника Амброджио Контарини, который видел его в Москве зимой 1476-1477 гг.: «Великому князю должно быть тридцать пять лет (ему было тридцать шесть); он высок, тонок и симпатичен.»12. Существует изображение Ивана III, преклоняющим колена перед папой на настенных картинах Санто Спирито в Риме, что является чистым вымыслом художника.13 Портрет Ивана в профиль (гравюра) в «Универсальной космографии» Тевета (1555 г.)14 также не может рассматриваться как аутентичный, поскольку он воспроизводит иной тип лица и бороды, нежели мы обнаруживаем на похожем на Ивана III (в три четверти) изображении, выполненном в технике цветной вышивки (1498 г.).15 (Следует отметить, однако, что техника вышивки не служит подобающим средством для аккуратного натуралистического портрета).
Физически Иван был сильным и активным. Контарини говорит, что «его обычаем было посещение различных частей его владений каждый год».16 И, разумеется, Иван отсутствовал на протяжении визита Контарини в Москву с конца сентября до конца декабря 1476 г. Существуют упоминания (в связи с войной хана Ахмата против Москвы в 1480 г.) об отсутствии у Ивана физической смелости. Эти истории едва ли достоверны. Фактом является то, что Иван не искал военной славы как таковой и предпочитал достигать успеха путем расчета, нежели полагаться на случайность.
Мы обладаем малой информацией относительно его внутренних качеств как личности. Его дипломатические письма и заявления, вероятно, были написаны его секретарями, хотя он должен был сообщить им, что надлежит писать. Личностный элемент в них подчинен политическому, даже в его письмах дочери Елене, которая стала великой княгиней литовской в 1495 г. Лишь фрагменты впечатлений других людей о нем могут быть обнаружены в документах этого периода. Не сохранилось частных писем к нему или воспоминаний о нем. Итак, мы можем судить о его характере в основном по его политике и действиям, как они отражены в государственных бумагах различного типа и в летописях. В данной связи мы вновь не можем быть уверены в какой мере в каждом случае инициатива принадлежала ему самому, и в какой степени он подвергался влиянию своих советников. Среди них были весьма одаренные люди.
В результате всего этого наш портрет Ивана как человека и правителя не может быть определенным; но несмотря на отсутствие свидетельств, он считается одним из наиболее способных московских правителей, и возможно, наиболее способным. Он обладал широким видением и определенной политической программой. Он заранее готовил свой план действия и, никогда не делая непродуманного хода, знал цену спокойному ожиданию вызревания ситуации. Он полагался более на дипломатию, нежели на войну. Он был последователен, осторожен, сдержан и хитер. Хотя он и прибегал к жестким мерам против своих врагов, когда видел в этом необходимость, он не был чрезмерно жесток по стандартам того времени. Он наслаждался искусством, архитектурой. С помощью итальянских и псковских архитекторов он изменил лицо Москвы, в особенности – Кремля. Среди спланированных им роскошных строений были новый Успенский собор в Кремле (построен в 1475-1479 гг. Аристотелем Фиорованти), а также Благовещенский собор (построен псковскими мастерами в 1482-1489 гг.) и Грановитая палата, созданная итальянцами в 1473-1491 гг. и предназначенная для приемов великого князя.
Иван интересовался религиозными проблемами, но его подход к церковным делам был обусловлен более политическими, нежели религиозными соображениями. Как семейный человек он глубоко уважал свою мать и любил свою первую жену. Его второй брак был продиктован политическими соображениями и принес ему много неприятностей, семейных неурядиц и политических интриг, в особенности к концу его правления и жизни. Советники и помощники Ивана восхищались его способностями и глубоко уважали его; они обычно именовали его «державным» (правителем). Но немногие действительно любили его.
Изучая любую важную историческую личность – фактически, изучая любого человека, – мы сталкиваемся с проблемой определения, каков индивид в своих личностных и наследственных чертах.17 В данном случае отсутствие подлинных свидетельств затрудняет ответ на этот вопрос. Что касается наследственности, Даниловичи обычно женились на русских княжнах вплоть до деда Ивана III Василия I, жена которого, как уже упоминалось, была литовской княжной (дом Гедимина). Этот брак, вливший новую кровь, был важным в истории рода. Как в биологическом, так и: политическом смысле он предопределил судьбу отца Ивана и самого Ивана.
И предок Даниловичей, первый князь московский Даниил, младший сын Александра Невского, и его непосредственные потомков правили в течение тяжелого периода монгольского владычества в расчлененной Руси. Во имя спасения они прибегали, в зависимости от обстоятельств, то к полному подчинению хану, то к вызывающему неприятию ханских приказов. В своих отношениях с другими русскими князьями они были жестокими и жадными. Они никогда не расставались с приобретенными владениями и были хорошими правителями своих огромных земельных угодий, что составляло экономический базис их политического могущества.
Сосредотачиваясь на материальных вещах, они в то же время обладали политическим видением. В 1317 г. старший сын Даниила Юрий III получил ханский ярлык (право владения) на Великое княжество Владимирское. Несколько лет спустя после убийства Юрия тверским князем, его младший брат Иван I сумел получить схожий ярлык в 1332 г. После этого московские князья рассматривали владимирский стол как свою вотчину.18 Великий князь был признан как глава семьи, но благодаря силе традиции, его родственники – младшие Даниловичи – получили каждый собственное владение, которым управляли самостоятельно. Это предвещало потенциальные конфликты, и сильная семейная борьба развернулась в правление отца Ивана III Василия II, который в конце концов, одолев своих соперников, конфисковал большинство владений меньших князей и объявил свой сюзеренитет над теми, кто остался у власти. Они теперь стали вассалами великого князя. Среди факторов, которые привели к установлению нового порядка, большое значение несомненно имело литовское происхождение Василия II – в особенности покровительство ему его деда Витовта.
Некоторые из черт Ивана III, такие как его упорство и жесткое удержание приобретенных владений, было общим для всех Даниловичей. У него отсутствовала смелость, присущая многим членам его семьи, и в особенности самому Даниилу, Юрию (старшему сыну Даниила – непрямому предку Ивана III) и Дмитрию Донскому. С литовской стороны, его последовательность в подготовке почвы для собственных действий, равно как и его сдержанность, сделали его похожим на дядю Витовта – Ольгерда. Если Иван действительно унаследовал эти черты от литовских предков его бабки, то мы должны искать их у предков деда Витовта (отца Ольгерда) Гедимина. Однако известно очень мало относительно личностных черт предков Гедимина, чтобы пытаться делать какие-либо определенные заключения об этом.
Наиболее трудным будет ответ на вопрос об оригинальном, индивидуальном в характере Ивана. В любом случае кажется, что чувство значимости его власти и положения было новым элементом в государственном управлении. Для его отца централизация великокняжеской власти являлась необходимой мерой. Для Ивана это была не только политическая программа, но и принципиальный вопрос. Более того, она кажется основанной на глубоких личных чувствах, которые могут быть частично объяснены психологическими травмами, полученными в раннем детстве. В 1446 г., когда Иван был шестилетним мальчиком, его отец был схвачен и ослеплен двоюродным братом и соперником Дмитрием Шемякой. Иван и его младший брат Юрий (пяти лет) были также заключены Шемякой в тюрьму. Их освободили лишь благодаря настойчивости главы русской церкви Ионы, тогдашнего епископа Рязани.19
Что касается советников и помощников Ивана III, то сначала он сохранил на своих должностях тех, кто заправлял делами на протяжении последнего времени правления его отца. Наиболее уважаемым среди них был старый мудрый митрополит Иона, но он умер в 1461 г. Его наследник митрополит Феодосии был святым человеком, который пытался поднять моральный и интеллектуальный уровень духовенства, но совсем не интересовался политикой. В 1464 г. Феодосии выразил свое желание удалиться в монастырь и был заменен Филиппом I. Наиболее влиятельным среди бояр Василия II был князь Иван Юрьевич Патрикеев, потомок великого князя литовского Гедимина. Его отец князь Юрий Патрикеев женился на одной из сестер Василия II. Князь Иван Юрьевич был, таким образом, первым кузеном Ивана III. Многие другие князья домов Гедимина и Рюрика служили Василию II и затем молодому Ивану III как соперники и полководцы. Члены немногих старомосковских некняжеских боярских фамилий также оказывали значительное влияние на дела до и после смерти Василия II. Среди московских военных предводителей этого Bpeмени ведущую роль играли Константин Беззубцев и князь Иван Стрига-Оболенский.