ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ ОБ УМНОЖЕНИИ И ОБ УМАЛЕНИИ СЛАВЯН И ЯЗЫКА

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

ОБ УМНОЖЕНИИ И ОБ УМАЛЕНИИ СЛАВЯН И ЯЗЫКА

1. Всем это известно, что народы и языки мудростию и тщанием высочайших правительств умножаются и распространяются. Во-первых, видим Александра Великого, который язык греческий, во всей Азии до Египта распространив, в употребление такое ввел, что после него многие народы, свои оставив, греческий употребляли. Лучшее сему более всех доказательств евреи, что Христос спаситель и его ученики греческим более, нежели еврейским, говорили и доводы из Библии греческой, Птоломеем переведенной, а не из еврейской употреблял, как то все евангелисты и апостолы их писаниями свидетельствуют. А это из-за того, что греческий язык тогда б?льшая часть народов всех тех стран разумели. Римская великая возросшая власть и сила так язык латинский распространила, что от самого западного океана до Германии, т. е. Партугалия, Испания, Франция, Италия не иной, как латинский язык употребляли, хотя после разделении областей и из-за своих в них высоких правительств чрез долгое время и от смешения с другими либо их древними, либо иноязычными сильно разниться стали. Оный же язык немало и к западу распространился, о чем нам волохи, по сути поселившиеся римляне, ч. II, н. 8, свидетельствуют.

Потом папистская великая власть и коварный замысел содержать народ в темноте неведения и суеверия употреблением в богослужении только латинского языка более всего оный распространили, так, что во всех покорившихся им народах на востоке, севере и западе язык латинский был в употреблении таком, что кто оного не разумел, тот писания святого, следственно, закона Божия и службы церковной разуметь не мог, гл. 14, н... Даже некоторые благоразумные государи, усмотрев такую противобожную власть, ее отринули.

Из всех упомянутых областей никакие другие государи столько о чести своего отечества и языка тщания не изъявили, как, думаю, французский, для которого так много училищ и академий устроили и особенно академия, Французская именуемая, для исправления только языка учреждена, которая преизрядные разных качеств лексиконы сочинила, книги древние перевела и изъяснила. При дворе не позволено никому другой язык, кроме французского, употреблять, благодаря чему многие германские дворы французский, наравне с их собственным, в употребление ввели, а для возросших наук и множества нужных и полезных во всех науках книг все прилежат оному обучаться. В дипломатии же почти за общий всей Европы язык почитается, всякие договоры между областями на оном пишутся, и пр.

2. Славяне храбростию и мудростию государей едва ли меньше оных свои области и язык в древности распространили, как выше в главах о восточных, южных, западных и северных славянах показано. Сверх оных в Византии славянский язык был в таком употреблении, как ныне в Германии французский, ибо не только министры и придворные знатные, но сами императоры оным говорить не гнушались, см. в гл. 16, н. 35, 36, что Константин Порфирогенит оный разумел. Я же слышал от ученого грека, что император Василий Македонянин некоторую книгу историческую славянским языком писал, которая поныне у патриарха хранится, хотя это в сомнительстве, потому что никто о том не воспоминает.

3. Из всех славянских областей русские государи более всех распространением и умножением языка славянского славу свою показали, и хотя славян во всей Руси до Рюрика было много, но пришествием, Рюрика с варягами род и язык славянский был уничижен. Блаженная же Ольга, будучи сама от рода князей славянских, гл. 4, н. 14, народ славянский возвысила и язык во употребление общее привела, ч. II, н. 74, 124. Она же принятием крещения чрез булгор и книги славянские церковные наиболее утвердила, отчего чрез много сот лет великим тщанием государей завоеванные сарматские и татарские области, пределы и народы в веру христианскую приведены, язык славяно-русский приняли, а свой прежний забыли и почитаются за славян. Следственно, все это великое государство от моря Ледовитого к югу до Меотиса, а с запада, от реки Двины и Днепра, на восток, до Восточного океана и моря Тихого, не иначе, как за государство славянское почесться может, хотя среди них идолопоклонников и магометан, не принявших крещения, немало, как в гл. 18 и 22 показано, но причины есть полагать, что не в продолжительное время и оные остатки свои законы и языки оставят.

4. Насколько славянский язык к северу и востоку умножился и распространился, настолько в других областях к югу и западу умалился. На юге великие и славные государства Болгарское, Сербское и другие, под власть турецкую попав, весьма умалились, и умаляются, но не столько от Магомета, сколько от папы утесняемы, как в гл. 38 показано. В Венгрии после нашествия готов, оваров и маджаров сарматов язык славянский почти совсем уже угасили, а употребляют сарматский, с латинским, германским, частью и турецким смешанный, гл. 27.

5. На западе большею частью от слабости славянских государей и более от несогласия в наследствах, нежели силою германских государей, королевства Вандальское и Богемское, совсем под власть германскую придя, язык, а при том имя славян вместе со славою древнею погубили и в германцев превратились, так что едва следы оной древности языка остаются.

Я это о прочих славянах воспоминал и их области с удобною краткостью, как весьма нужное к древней славяно-русской истории, представил, но что их деяния не упомянул, то более опасаясь того, чтоб границ правдивости, веря всем их писателям, не преступить, как того у многих, а особенно у польских, как и у вышепоказанного, гл. 38, Мауроурбина с избытком находится, что славные дела готов, оваров, кимбров, аланов, роксаланов и пр. славянам причисляют, хотя то неоспоримая есть правда, что славяне в войнах с готами, кимбрами, вандалами, аланами и аварами в сообществе и тем славным делам сообщниками были, особенно о готах и вандалах уверяют нас имена их государей славянские, как в гл. 23 и 39 показано.

Сим окончив вообще и в частности о славянах, думаю, не безнужно и описание тех местностей, где древние народы, области и знатные города были, а потом угасли или, переменившись в иные названия, забвению предались, без чего читающему многое может оказаться темно и невразумительно.