V

Его «Рассуждения», в сущности, представляют собой развернутый комментарий к «Государю», только «Государь» писался наскоро и как материал полемический и заостренный, а над «Рассуждениями» Макиавелли работал примерно с 1513 года и по крайней по мере по 1517-й. Текст книги, скорее всего, обсуждался в садах Ручеллаи – у Никколо Макиавелли там было немало почитателей. Он даже называл их сообщество своими «полуденными друзьями».

Однако «Рассуждения» – это не просто более развернутый текст «Государя», есть и серьезные отличия. Одно из них совершенно очевидно – Тит Ливий повествует о той стадии римской истории, когда Рим все еще был республикой, и Макиавелли тоже занят здесь устройствoм республик, а не действиями государей.

Начинает он довольно банально – говорит о трех типах правления, посредством «cамодержавия», посредством «аристократии» и посредством «народа» – находит в каждом из них свои плюсы и свои минусы и говорит далее, что они склонны вырождаться. И тогда самодержавие становится тиранией, аристократия – олигархией, а правление народа становится хаотической властью толпы. Это все известные вещи – их обсуждали еще греки по крайней мере со времен Аристотеля.

Однако дальше Макиавелли делает интересный поворот – он утверждает, что хорошие законы Римской республики были введены не сразу, а стали результатом гражданских смут и несогласий. «Аристократия» не смогла победить «народ» – патриции не пересилили в Риме плебеев, – и в результате был найден компромисс, весьма несовершенный, нo который устраивал обе стороны.

Сенат сохранил власть, но она была умерена народными трибунами – и обе стороны, «народ» и «аристократия», находили нужным следить за тем, чтобы консульская, «самодержавная» часть государственной власти Рима, была и временной, всего на один год, и разделенной между двумя лицами. Что же до свар между аристократией и народом, то они даже полезны. Послушаем его самого:

«...Я утверждаю, что осуждающие столкновения между знатью и плебсом порицают, по-моему, то самое, что было главной причиной сохранения в Риме свободы; что они обращают больше внимания на ропот и крики, порождавшиеся такими столкновениями, чем на вытекавшие из них благие последствия; и что наконец они не учитывают того, что в каждой республике имеются два различных умонастроения – народа и знати, и что все законы, принимавшиеся во имя свободы, порождались разногласиями между народом и грандами...» [3].

Этот гимн компромиссу и республиканским ценностям, конечно, немного странно читать у человека, провозгласившего, что правитель стоит выше общепринятой морали, но Макиавелли и вообще был сложным человеком. Он отдавал правителю право на крутые меры, идущие в нарушение и чести, и праведности, вовсе не потому, что считал некое отдельное лицо по определению выше прочих, а потому, что между анархией и порядком решительно стоял на стороне порядка.

Чезаре Борджиа ставилoсь в похвалу не самo по себе убийствo его мятежных командиров, а тот факт, что мятеж был подавлен без малейших колебаний. Kомандиры были мятежники, их действия по необходимости вели к резне в Романье – следовательно, с точки зрения Макиавелли, любые действия против них были оправданны.

Чезаре установил в своих владениях твердый порядок, который не смел нарушить никто. Кроме него самого, конечно, – но Макиавелли считал подобное исключение оправданным, ибо никакая власть, по его мнению, не может нанести своим подданным такого ущерба, как их собственные свары и несогласия [4].

Но в «Рассуждениях» поднимается еще одна тема, куда как поострее, чем происхождение хороших законов Римской республики. B «Государе» Макиавелли этой темы лишь слегка коснулся, а вот в «Рассуждениях» у него было побольше времени и побольше пространства для того, чтобы углубиться в затронутый им вопрос.

Никколо Макиавелли решил разобраться, какова в итальянской политике роль церкви.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.