II

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

II

Слова о том, что Никколо Макиавелли «вышел из тени», надо пояснить комментарием – он вовсе не ворвался на политическую арену «прыжком тигра» и вовсе не начал немедленно творить на ней чудеса. Короче говоря – ничего наполеоновского...

И по вполне понятным причинам: у него не было ни власти, ни денег, ни влияния.

Высшим органом правления во Флоренции был так называемый Большой Совет, учрежденный при Савонароле, числом в 3000 граждан. По положению и уставу, входить в Совет могли только мужчины возрастом не моложе 29 лет, входящие в гильдии и не имеющие долгов, связанных с уплатой налогов.

В городе Флоренция в то время жило что-то около 50 тысяч человек. Учтем, что половину из них составляли женщины, а женщины в политических делах Республики не участвуют по обычаю – у них нет избирательных прав. У нас останется половина, 25 тысяч.

Учтем, что в семьях есть и дети. Примем во внимание, что дети в политических делах не участвуют по определению, и посчитаем, что таких вот детей и подростков – половина из тех 25 тысяч душ, что у нас остались после отсеивания женщин.

Следовательно, у нас остается где-то тысяч 10-12 мужчин более или менее подходящего возраста. Учтем, что избирательные права во Флоренции имели не все мужчины города, а только те, что были членами гильдий. Оценочно, члены гильдий составляли около четверти населения Флоренции – и мы получим около 3000 человек, имеющих право на политическую деятельность в Республике.

При таких условиях Большой Совет включал в себя едва ли не вcex горожан-избирателей.

Ясное дело – политический орган с такой широтой охвата сам по себе ничего решить не может, он может только утвердить или не утвердить решения, рекомендованные ему специализированными комитетами.

Так что для Никколо Макиавелли, несмотря на наличие у него трех соперников, номинации Совета Восьмидесяти оказалось достаточно – он получил пост секретаря, на который претендовал.

Пойдем далее и посмотрим на структуру правительства Республики. Правительство Флоренции, Синьория, в то время состояло из девяти человек, во главе с «гонфалоньером справедливости» – таков был его официальный титул. Синьория формировала политику Республики, консультируясь со специализированными комитетами. Например, внешней политикой занимался «Совет Десяти по поддержанию Свободы и Мира», который, как правило, в обиходе именовался просто «Десятью» – все остальное подразумевалось. Был еще и «Совет Восьми по поддержанию Безопасности», или «Восемь». Несмотря на грозное название, они занимались только полицейским делами и поддержанием в городе порядка, то есть были, по сегодняшним понятиям, относительно безобидны. Были, разумеется, и другие комитеты – их вообще формировали иной раз просто ввиду какой-то неожиданно образовавшейся необходимости.

И вот если в Большом Совете участвовали очень многие граждане Флоренции, то деятельность комиссий была устроена совсем не так. В принципе, флорентийцы смотрели на свою Республику примерно так, как смотрят на кооперативный банк его дольщики – вес вкладчиков в управление банком зависит от размеров их вклада. В конце концов, комиссиям выделялись деньги налогоплательщиков – так кому же и проследить за их правильным расходованием, как не крупным налогоплательщикам? Разумеется, размер состояния был не единственным фактором при выборе достойных кандидатов, и ротация членов комиссий была очень частой, каждые два месяца, – но в принципе в них были представлены только выходцы из «хороших семей», старых и богатых флорентийских родов. Только их имена попадали в так называемую «borso» – «сумку, содержащую имена кандидатов для избрания по жребию», это было привилегией и честью, которой сам Макиавелли удостоится только на склоне лет.

Так что в период своей службы Республике Никколо Макиавелли никогда не попал бы, например, в «Комиссию Десяти», занимавшуюся войной и дипломатией.

Kак Синьория, так и специализированные комитеты, вроде «Восьми», или «Десяти», нуждались в техническом аппарате для ведения документов: отчетов, переписки, и прочего. Эта фунция выполнялась Kанцелярией, во главе с секретарем – мы про это уже говорили. Как правило, секретарь занимался иностранными делами.

Вторая Канцелярия была подчинена Первой. Секретари обеих канцелярий тоже были лицами, периодически сменяемыми, каждый год они проходили что-то вроде переаттестации. Но все же их переаттестация случалась раз в год, а не каждые два месяца. Cекретарь Второй Канцелярии по сравнению с канцлером, главой Первой Канцелярии, считался лицом второстепенным, что видно, например, из полагавшегося им жалованья.

Eсли глава Первой Канцелярии, Марчелло Вирджилио Адриани, почтенный ученый и профессор поэзии и риторики в университете Флоренции, получал 220 флоринов в год, то его младший коллега, глава Второй Канцелярии, Никколо Макиавелли, получал меньше, всего 128 флоринов [1].

Тем не менее это был успех – ведь Никколо Макиавелли не был ни юристом, ни профессором, ни известным оратором. Он был просто молодым человеком без особой репутации, так что дело без патронажа не обошлось. Его наверняка кто-то рекомендовал. Одним из рекомендателей мог быть флорентийский посол при папском дворе. По его просьбе Макиавелли посетил собрание в монастыре Сан-Марко и послушал проповедь Савонаролы.

Он написал послу подробный отчет об этом событии с очень толковым анализом ситуации в городе. Отчет произвел впечатление. К тому же про Савонаролу в письме было сказано, что «ложь он ловко приспосабливает к своим текущим нуждам».

После свержения режима Савонаролы такой отзыв сам по себе мог служить ценной рекомендацией – он был, что называется, «востребован».

Как бы то ни было, Никколо Макиавелли вступил в должность. А вскоре получил и расширение сферы ответственности, его назначили вести еще и дела комиссии «Десяти».

Той самой, о которой мы уже говорили выше, – занимавшeйся войной и дипломатией.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.