Глава 5. На тихих фронтах тайной войны. 1930–1933 гг.
Глава 5. На тихих фронтах тайной войны. 1930–1933 гг.
К моменту возвращения Я.И. Серебрянского в СССР Политбюро ЦК ВКП(б) на заседаниях 30 января и 5 февраля 1930 года рассмотрело работу Иностранного отдела ОГПУ. Были заслушаны доклады секретаря ЦК Л.М. Кагановича, зампреда ОГПУ Г.Г. Ягоды и начальника ИНО С.А. Мессинга.
В постановлении Политбюро от 5 февраля 1930 года основными зонами разведывательной деятельности ИНО ОГПУ указывались Великобритания, Франция, Германия, Польша, Румыния, Япония и страны-лимитрофы (Латвия, Литва, Эстония и Финляндия).
Перед политической разведкой Политбюро поставило следующие задачи.
1. Проникновение в центры вредительской эмиграции независимо от места их нахождения.
2. Выявление террористических организаций во всех местах их концентрации.
3. Проникновение в планы интервенции и выявление сроков выполнения этих планов, подготовляемых руководящими кругами Великобритании, Германии, Франции, Польши, Румынии и Японии.
4. Освещение и выявление планов финансово-экономической блокады в руководящих кругах упомянутых стран.
5. Добыча документов секретных военно-политических соглашений и договоров между указанными странами.
6. Борьба с иностранным шпионажем в организациях СССР.
7. Уничтожение предателей, перебежчиков и главарей белогвардейских террористических организаций.
8. Добыча для отечественной промышленности изобретений, технико-производственных чертежей и секретов, которые обычным путем получить невозможно.
9. Наблюдение за советскими учреждениями за границей и выявление скрытых предателей.
В 1930 году по штату в Иностранном отделе должно было состоять 121 человек; также был создан резерв, в котором в 1932 году числилось 68 человек.
Начальником отдела являлся С.А. Мессинг, его заместителем был А.Х. Артузов. Помощниками начальника отдела работали А.А. Слуцкий[151] и М.С. Горб[152].
Отделениями ИНО руководили:
1-м (нелегальная разведка) – Л.Г. Эльберт[153];
2-м (вопросы выезда и въезда в СССР) – И.А. Бабкин;
3-м (разведка в США и основных странах Европы) – М.Г. Молотковский;
4-м (разведка странах Прибалтики и в Финляндии) – А.П. Невский;
5-м (разведка по белой эмиграции) – А.П. Федоров;
6-м (разведка в странах Востока) – К.С. Баранский;
7-м (экономическая разведка) – А.А. Нейман;
8-м (научно-техническая разведка) – Л.Л. Никольский.
Кроме этих восьми отделений в составе ОГПУ, как вы уже знаете, нелегально существовала Особая группа под руководством Я.И. Серебрянского. В некоторых публикациях указывается, что группа являлась частью Иностранного отдела, но это во многом неверно. Еще раз подчеркнем, что о существовании и задачах Особой группы ни в ИНО, ни в ОГПУ за исключением доверенных лиц никто даже не подозревал. В начале 1930-х гг. о ней знали только Сталин, Менжинский, Пятницкий, Серебрянский, несколько сотрудников группы и, вероятно, М.А. Трилиссер и Г.Г. Ягода.
Из воспоминаний Полины Натановны Серебрянской:
«Накануне каждой важной встречи или операции Яша обязательно шел в кино. Ему нужно было хоть на время отвлечься».
Вернувшись из Франции, Серебрянский вплотную занялся созданием автономных агентурных сетей в различных странах для организации диверсий на случай войны. Его заместителем по Особой группе Менжинский назначил Н. Эйтингона (псевдоним в ОГПУ – Леонид Александрович Наумов). Эйтингон, с 1929 года работавший легальным резидентом в Стамбуле под прикрытием должности атташе советского консульства (Л. Наумов), был отозван в СССР после того, как 13 июня 1930 года нелегальный резидент в Турции Г. Агабеков бежал на Запад.
П.А. Судоплатов, легенда советской разведки, пишет: «На короткое время в 1930 году Эйтингон становится заместителем Серебрянского, начальника Особой группы при председателе ОГПУ. Этот самостоятельный и независимый от Иностранного отдела разведывательный Центр был создан Менжинским, преемником Дзержинского, в 1926 году как параллельная разведывательная служба для глубокого внедрения агентуры на объекты военно-стратегического характера и подготовки диверсионных операций в Западной Европе и Японии в случае войны. С этой целью [в 1931 г.] Эйтгингон ездил из Китая в США (Калифорнию) для организации там агентурной сети»[154].
Полина Серебрянская и Инна Беленькая. Франция
В Париже, в стане противников советской власти, события в это время развивались следующим образом. После похищения генерала Кутепова его место на посту председателя РОВС занял генерал-лейтенант Е.К. Миллер, который не был посвящен в тайны боевой работы своего предшественника. В конце апреля 1930 года Миллер предпринял инспекционную поездку по Югославии и Чехословакии. В Чехословакии в подчинение РОВС перешла группа генерал-майора В.Г. Харжевского. В октябре того же года в Париж для организации контрразведки РОВС прибыл начальник Петроградского охранного отделения генерал-майор К.И. Глобачев. Опираясь на его помощь, Миллер решил приступить к созданию в СССР собственных опорных пунктов.
Одновременно набирала силу «Внутренняя линия», секретная служба РОВС на Балканах под руководством капитана Н.Д. Закржевского. Весной 1930 года состоялась тайная встреча Закржевского с генералом П.Н. Шатиловым, руководителем 1-го (французского) отдела РОВС. Шатилов, как и руководитель 3-го (болгарского) отдела генерал Ф.Ф. Абрамов, находился в оппозиции к Миллеру.
Похищение Кутепова привело к тому, что многие чины генеральных штабов Франции и Польши (основных заказчиков антисоветской деятельности РОВС), а также сотрудники спецслужб указанных стран стали настороженно относиться к представителям Общевойского союза, о масштабном сотрудничестве с ними уже не было и речи. Такое отношение к белой эмиграции, исповедовавшей идею «единой и неделимой» России, было связано и с тем, что в Польше и во Франции интенсивно начала развиваться антисоветская программа (операция), получившая название «Организация „Прометей“».
Вдохновителем этого политического проекта был премьер и одновременно военный министр Польши Юзеф Пилсудский. В основе проекта лежала идея создания конфедеративного государства Междуморье в границах Адриатического, Балтийского и Черного морей, выдвинутая Пилсудским после окончания Первой мировой войны. Планировалось, что в состав конфедерации войдут Югославия, Чехословакия, Венгрия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Белоруссия, Украина и Румыния. Однако в реальности речь шла об учреждении Великой Польши в границах 1772 года. Из двух старинных геополитических противников Польши – Германии и России – основным для Пилсудского был, разумеется, Советский Союз.
Для того чтобы глубже понять суть геополитических процессов, происходивших на западе и юго-западе Советского Союза во второй четверти XX века, нам следует вернуться на полсотни лет назад.
В конце XIX века, после образования в 1879 году Двойственного союза между Австро-Венгрией и Германией, противоборство этих стран с Российской империей резко обострилось[155]. Противники России рассматривали Украину, Кавказ, Польшу, Прибалтику и Финляндию в качестве наиболее слабых звеньев Российской империи.
В Германии и Австро-Венгрии в начале XX века существовали несколько подходов к решению «российского вопроса». Наиболее жесткий германский вариант предусматривал полный разгром Российской империи и перенесение ее границ на восток. Этот подход отстаивали «Пангерманская лига» и «Партия Отечества», которые предлагали в рамках «жизненного пространства» Германии колонизировать Галицию и Черноморское побережье, включая Крым. Последовательным проводником этих планов впоследствии стал Гитлер.
Некоторые венские политики в «украинском вопросе» имели свое собственное мнение, поскольку Австро-Венгерская империя на тот момент владела Галицией, официально провозглашенной «украинским Пьемонтом» в борьбе против Российской империи. Их геополитическая цель заключалась в присоединении к Галиции других украинских земель. В этом мнения союзников не совпадали. Но и венские, и берлинские политики, заинтересованные в расчленении Российской империи, одинаково щедро финансировали различные сепаратистские группировки на территории Украины. Одним из идеологов и лидеров сепаратистов был униатский митрополит Андрей Шептицкий.
В ходе Первой мировой войны в Вене активизировался прозападный Союз освобождения Украины (СОУ). В поддержку украинских сепаратистов выступили Болгария и Турция, вступившие в войну против стран Антанты. «Профессиональные украинцы» («мазепинцы») выдвинули задачу присоединения к трехмиллионной Галиции тридцатимиллионного украинского народа. Естественно, Россия называлась «тюрьмой народов», а москали – душителями свободы «Великой Украины», территория которой должна была доходить до Волги, Черного моря и Кавказа.
В январе 1914 года во Львове создается военизированное объединение «Сечевые стрельцы», а в июле в Галиции – Центральная боевая управа. Последняя обратилась к австрийским властям с инициативой создания украинского национального формирования – Легиона украинских сечевых стрельцов. Легион участвовал в боях против русских войск на стороне Австро-Венгрии. Известно, что осенью 1914 года планировалось использовать 50 групп по 20 стрельцов для развертывания разведывательно-диверсионной деятельности в тылах русской армии, но эта попытка закончилась неудачей.
Идея борьбы с Российской империей для многих венских политиков выглядела весьма привлекательной, но они, вероятно, забыли хорошую пословицу: «Тот, кто сеет ветер, пожинает бурю». Своими действиями Австро-Венгрия дала мощный толчок к росту сепаратистских настроений внутри двуединой монархии. Венгерские, польские, словацкие и чешские националисты начали играть в свои геополитические игры, окончившиеся для Вены катастрофой после поражения в Первой мировой войне.
При покровительстве австрийских властей из членов военно-спортивных организаций «Стрелец», «Сокол» и других формировались Польские легионы под командованием Пилсудского. На Восточном фронте они сражались на стороне Австро-Венгрии и Германии. В 1918 году, в связи с обозначившимся перевесом стран Антанты, Пилсудский вышел из состава Временного государственного совета, созданного в 1917 году немецкой администрацией на оккупированной части Российской империи, и отдал распоряжение, чтобы польские солдаты не присягали на верность Австро-Венгрии и Германии. 11 ноября 1918 года, после триумфального возвращения в Варшаву, Пилсудский стал временным начальником (директором) Польского государства.
Заигрывания с украинскими и польскими националистами закончились полным провалом и для Берлина – потерей польских территорий, ранее принадлежавших Пруссии. Однако идея геополитического реванша в Германии с окончанием Первой мировой войны не исчезла. Одним из объектов будущего реванша стал, разумеется, Советский Союз, для которого эмигрантские и внутренние подпольные сепаратистские группы стали, пожалуй, наиболее реальной угрозой в период между двумя мировыми войнами.
Кроме РОВС, наиболее опасными для СССР являлись вооруженные формирования украинских националистов.
В первые бои с красными отряды Легиона украинских сечевых стрельцов вступили зимой 1918 года, во время оккупации Украины австрийскими и немецкими войсками. В тот же период бывший офицер австрийской армии Евгений (Евген) Коновалец начал формировать галицийско-буковинские отряды стрельцов. Одновременно в немецких лагерях в Вейцларе, Радштадте и Зальцведеле из пленных формируется 1-я дивизия синежупанников. Дивизия создавалась в качестве силовой опоры немецкого ставленника гетмана Скоропадского, но ею не стала и впоследствии была расформирована.
Потерпев поражение в Гражданской войне, часть руководства сечевиков оказалась в эмиграции. В 1920 году Е. Коновалец, А. Мельник и Р. Сушко создают там Украинскую военную организацию (УВО).
После 1921 года территория Украины оказалась раздробленной. Восточная Украина вошла в состав Советского Союза, Буковина отошла к Румынии, Закарпатье – к Чехословакии, Волынь, Галиция, Подляшье, Полесье и Холмщина стали частью Польши. Не было единства и в среде украинских националистов, некоторые из них выступала одновременно и против СССР и против Польши.
С 1921 году лидер УВО Коновалец устанавливает контакты со спецслужбами Веймарской республики, видя в ней противовес Польше, и в 1922 году вместе со своим штабом обосновывается в Берлине. В 1923 году, после признания странами Антанты Волыни и Галиции польскими территориями, руководство УВО полностью переориентируется на Германию. В том же году была налажена связь украинских националистов со спецслужбами Литвы. (Правительство и парламент последней предъявляли к Польше свои территориальные притязания, поскольку в 1920 году к Польше отошла часть литовской территории.) В частности, в Каунасе находилась база боевиков УВО, действовавших под прикрытием литовских документов.
С этого времени украинские националисты осуществляют разведку, саботаж и диверсии на польских территориях в интересах Германии. Главными направлениями деятельности УВО были террор против представителей польской власти и пропаганда идей «возрождения Украины». Убийства и покушения на польских чиновников, офицеров и жандармов происходили еженедельно. Поскольку УВО отчаянно нуждалась в средствах, боевики не гнушались грабежами банков, сберегательных касс и почтовых контор.
Польские власти отвечали террором на террор: боевиков вешали, приговаривали к пожизненному заключению, калечили в тюрьмах и концлагерях. (Аналогично поступали и с подпольщиками левой ориентации: белорусскими, польскими и украинскими.) В некоторых случаях жертвами боевиков УВО становились представители «умеренных» украинских националистических организаций, базировавшихся в Польше. Однако против террора и диверсий на территории советских Украины и Белоруссии сами «умеренные» не возражали.
Таким образом, сложилась довольно частая в политике ситуация, когда у каждой стороны была не одна, а иногда две, три, четыре правды… Польские власти, активно преследовавшие боевиков УВО, не менее активно поддерживали боевиков-антисоветчиков.
Еще в начале 1919 года поляками была создана разведывательно-диверсионная сеть на территории Белоруссии, Виленщины, России и Украины. Ее основу составляли боевики Союза активной борьбы и Польской организации войсковой (ПОВ).
Однако после того, как чекисты ликвидировали большинство диверсионных групп, а затем арестовали и перевербовали нескольких руководителей ПОВ, использование поляков, проживающих на советской территории и проходящих службу в Красной армии, для осуществления разведывательно-диверсионных операций стало крайне затруднительно. Тогда польские власти сделали ставку на боевиков из отрядов Петлюры, Савинкова и Булак-Балаховича.
Мы уже отмечали, что в тот период операции «активной разведки» на территории Польши явились адекватным ответом на аналогичные операции диверсионных групп, действовавших с польской территории. Основной задачей советского спецназа являлось обеспечение безопасности приграничной полосы СССР, включая проведение диверсионно-террористических операций на территории Западной Белоруссии и Западной Украины.
В 1928 году при активном участии и финансовой поддержке 2-го отдела польского Генштаба (разведка) в Польше учреждается клуб «Прометей»[156]. Официально клуб имел звучное название: Лига угнетаемых Россией народов: Азербайджана, Дона, Карелии, Грузии, Идель-Урала, Ингрии, Крыма, Коми, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана и Украины. Главной целью «Прометея» являлось расчленение Советского Союза (говоря современным языком, «расселение» по «национальным квартирам») и, соответственно, уменьшение территории России до границ XVI века. По мнению Пилсудского это позволило бы расширить сферу геополитического влияния Польши на востоке путем вовлечения в ее орбиту Белоруссии, Украины, Балтийских государств, Финляндии, Крымского и Казаческого государств, а также Союза государств Кавказа.
В 1930 году оперативником Особой группы стал Иван Николаевич Каминский. Он родился 26 января 1896 года в селе Корни Сквирского уезда Киевской губернии. С десяти лет Каминский работал у помещика, посещал сельскую школу. С 1910 года проживал в Москве. Работая в издательстве «Агроном» и в ссудной кассе, сумел окончить гимназию. В 1915 году был призван на военную службу, окончил Иркутскую школу прапорщиков. Воевал на Румынском фронте, подпоручик (поручик) 40-го Сибирского стрелкового полка. С 1918 года Каминский – один из руководителей партизанского движения на Украине (1-я Волынская повстанченская революционная дивизия), командир полка Таращанской бригады (44-я дивизия Н.А. Щорса). Член РКП(б) с 1919 года. Был тяжело ранен, находился на излечении в Москве. В 1921 году, после выздоровления, направлен на работу в Особый отдел Московской ЧК. В 1921–1922 гг. служил начальником отделения Особого отдела Харьковского военного округа.
В начале 1922 года Каминский был переведен на работу в Иностранный отдел ГПУ. Первые пять его командировок были связаны с легальной резидентурой. В 1922–1924 гг. – помощник резидента в Польше, в 1924–1925 гг. – помощник резидента в Чехословакии, в 1925–1927 гг. – легальный резидент в Латвии, в 1927 году легальный резидент в Италии (по документам – второй секретарь полпредства И.Н. Красовский), в 1929–1930 гг. – резидент в Финляндии. За восемь лет работы за границей Красовский приобрел большой опыт, изучил языки стран пребывания.
В 1930 году И.Н. Каминский был направлен в Германию в качестве руководителя теперь уже нелегальной резидентуры ИНО ОГПУ, охватывающей Польско-Прибалтийский регион. В Центр от него поступала документальная информация о замыслах и практических действиях польских властей против СССР, о готовящихся на советской территории диверсионно-террористических действиях русских и украинских эмигрантских группировок, существовавших под покровительством польских спецслужб.
В 1920–1930-х гг. антисемитизм был частью государственной политики Польши, поэтому одним из вариантов противодействия программе «Прометей» стало создание адекватного ответа с использованием сионистских организаций. Одним из тех, кто активно участвовал в этом процессе, был наш герой, Яков Серебрянский. 20 июля 1930 года он был зачислен на особый учет в связи с отъездом в нелегальную заграничную командировку. В период отсутствия Серебрянского его функции в Особой группе выполнял Наум Эйтингон (Л. Наумов).
До сих пор точно не известно, в каких странах, кроме Румынии, Серебрянский находился в 1930–1931 гг. С высокой степенью вероятности можно предположить, что в их числе были Палестина и Польша. Косвенно это подтверждается в мемуарах П.А. Судоплатова.
«Еще с 1925 года, – писал Судоплатов, – по директиве Дзержинского мы активно разрабатывали и проникали в сионистские организации США, Западной Европы и Палестины. Особо разветвленную агентурную сеть в сионистском движении удалось создать в начале 1930-х годов Серебрянскому»[157].
Как указывается в биографии самого Серебрянского, в 1931 году он был арестован в Румынии, но вскоре освобожден властями.
В самом ОГПУ складывалась весьма непростая ситуация. 25 июля 1931 года с должности начальника ИНО был снят С.А. Мессинг. Вместе с ним лишились постов Л.Н. Бельский (полпред ОГПУ по Московской области), И.А. Воронцов (начальник Административно-организационного управления), Е.Г. Евдокимов (начальник Секретно-оперативного управления) и Я.К. Ольский (начальник Особого отдела). Все они критиковали Генриха Ягоду за фальсификацию доказательств по делу «Весна» (чистка Красной армии от бывших военспецов). Указанные выше лица были уволены из органов за «нетерпимую групповую борьбу против руководства ОГПУ», распространение «не соответствующих действительности разлагающих слухов о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является „дутым делом“», и, наконец, за расшатывание «железной дисциплины среди работников ОГПУ». Сталин, однако, еще не имел достаточной власти для ликвидации неугодных, поэтому устранение кадров в ОГПУ происходило путем их перемещения на хозяйственную и советскую работу.
В августа 1931 года начальником ИНО ОГПУ был назначен А.Х. Артузов, его заместителем – М.С. Горб, помощником – А.А. Слуцкий.
После возвращения в СССР Серебрянский продолжал привлекать в Особую группу наиболее талантливых оперативников, уже проявивших себя на нелегальной работе в рамках спецслужб Коминтерна или ИНО ОГПУ.
Наградной документ ОГПУ на Серебрянского Я.И. от 25 апреля 1931 г.
В связи со смертью подавляющего большинства участников предвоенных событий в 1937–1939 гг. в наши дни практически невозможно доказать, кто из большого числа оперативных сотрудников, так или иначе причастных к деятельности Серебрянского, являлся членом Особой группы. Однако ряд косвенных признаков дает нам возможность сделать некоторые предположения.
Во-первых, все уцелевшие члены группы с 1941 года работали в составе II и IV управлений НКВД–НКГБ.
Во-вторых, оперативники (секретные сотрудники) группы должны были отвечать следующим требованиям:
1) знать в совершенстве два (как минимум) иностранных языка;
2) иметь опыт нелегальной (в том числе агентурной и руководящий) работы за границей;
3) иметь опыт участия в боевых операциях;
4) владеть несколькими специальностями на высоком профессиональном уровне, иметь серьезное техническое и/или военное образование;
5) иметь родственные или близкие дружеские связи за границей;
6) быть чрезвычайно коммуникабельными, уметь располагать к себе людей;
7) иметь стремление к постоянному самосовершенствованию в различных областях.
В большей степени этим требованиям отвечали уроженцы западных губерний Российской империи либо этнические иностранцы, как правило прошедшие школу нелегальной работы в специальных структурах Коминтерна.
В 1970-е гг. ветераны советских спецслужб в частных беседах вспоминали, что координатор спецслужб Коминтерна Иосиф Пятницкий и Яков Серебрянский неоднократно встречались и долго беседовали, прохаживаясь по коридорам зданий, принадлежащих ИККИ.
К началу 1930-х гг. Коминтерн стал своего рода научно-практической лабораторией, проводившей эксперименты по созданию тайных обществ, и одновременно «международным военным профсоюзом» многих компартий. Мало кто знает, что при выполнении Рихардом (Иккой) Зорге рядового задания по проникновению в ряды нацистской партии (Национал-социалистической рабочей партии Германии, НСДАП) Коминтерн предотвратил несколько покушений со стороны спецслужб германских коммунистов на «партийного изменника», перешедшего на сторону врага. (В первой половине 1930-х гг. под псевдонимом Рамзай Зорге работал в Шанхае (Китай). За годы работы в Китае под видом немецкого журналиста – «истинного арийца» – Зорге хорошо зарекомендовал себя в нацистских кругах и в 1933 году вступил в НСДАП. Разумеется, сотрудники спецслужб германских компартий не могли знать, что это выполнялось по заданию Москвы, а вот информация из партийных разведок и служб ликвидации не могла пройти мимо московских руководителей, поскольку требовала соответствующего санкционирования, что позволяло неоднократно выводить Зорге и других разведчиков глубокого залегания из-под готовящихся ударов со стороны своих.)
Скорее всего, именно в 1931 году Серебрянский привлек к сотрудничеству В.Г. Фишера, более известного многим читателям как Рудольф Иванович Абель.
Фишер Вильям-Август Генрихович родился 11 июля 1903 года в городе Ньюкасл-эпон-Тайн, в Англии, в семье русских политэмигрантов. Его отец, уроженец Ярославской губернии, обрусевший немец Генрих Матвеевич Фишер, владел, кроме русского и немецкого, французским и английским языками. Есть сведения, что Генрих Фишер занимался нелегальной перевозкой оружия в Россию, был секретарем коммунистической ячейки в Ньюкасле, встречался с В.И. Лениным. Мать Вильяма Фишера, Любовь Васильевна, также участвовала в революционном движении.
С детства Вилли проявлял особый интерес к естественным наукам и языкам, был настойчивым и упорным в достижении поставленных целей. Учеба давалась ему легко, и в 1919 году он успешно сдал вступительные экзамены в Лондонский университет. Но…
В конце 1920 – начале 1921 года семья Фишеров переехала в Москву, где практически сразу все ее члены получили советское гражданство. Любовь Васильевна стала заведовать клубом Общества старых большевиков. Ее сын был привлечен к обучению русскому языку детей политэмигрантов.
В период подготовки к III конгрессу Коминтерна Вильям Фишер работал переводчиком в Отделе международной связи ИККИ. В 1924 году он поступил на индостанское отделение Московского института востоковедения и успешно окончил первый курс.
В 1925 году Фишера призывают на военную службу в спецроту 1-го радиотелеграфного полка Московского военного округа. В спецроту направляли лиц, хорошо знавших иностранные языки; срок службы в ней ограничивался одним годом.
К концу службы Вильям, получив специальность радиста, уверенно работал на ключе, мог устранить неисправности в работе радиостанций АЛМ и «Телефункен».
После демобилизации в 1926 году Фишер был принят на работу в Научно-исследовательский институт Военно-воздушных сил РККА. Через год по рекомендации Московского комитета комсомола (и при негласной поддержке ОМС ИККИ) он получил направление в органы госбезопасности. Его должность – помощник уполномоченного ИНО ОГПУ.
Знакомство Фишера с Серебрянским состоялось, скорее всего, в 1929 году, когда Серебрянский возглавил нелегальную разведку.
В 1931 году В. Фишер вместе с женой Е. Лебедевой выехал в свою первую зарубежную командировку, в Норвегию. Командировка готовилась заранее, под нее была разработана легенда. Следуя легенде, в апреле 1931 года Вильям Фишер явился в посольство Великобритании в Москве и заявил, что родился и вырос в Ньюкасле. На переезде в Россию настояли родители, но ему здесь не нравится и он хочет с женой и дочерью вернуться на родину. Проверка подтвердила факт рождения Фишера в Англии, и супруги получили британские паспорта. С этими документами они выехали из СССР как британские подданные и через Германию направились в Норвегию, где проработали (выезжая в ряд других стран) до 1935 года.
Дороги Фишера впоследствии пересекутся с дорогами Л.Л. Никольского. По нашему мнению, Лев Лазаревич Никольский также стал оперативником Особой группы в 1931 году. Его настоящее имя – Фельдбин Лейба Лазаревич, но в историю разведки он вошел как Александр Михайлович Орлов.
Лейба Фельдбин (Никольский, Орлов) родился 21 августа 1895 года в Бобруйске, в семье мелкого служащего по лесному делу. По окончании в 1915 году среднего учебного заведения (к этому времени семья жила в Москве) поступил на юридический факультет Московского университета и одновременно в Лазаревский институт восточных языков[158]. В 1916 году был призван в армию, служил рядовым 104-го пехотного полка на Урале.
В 1917 году Фельдбин был переведен в студенческий батальон в Царицыне, где служили неблагонадежные элементы. Затем он окончил школу прапорщиков и вступил в РСДРП (интернационалистов), а затем в группу, возглавлявшуюся С.А. Лозовским. В 1917–1918 гг. работал заместителем заведующего справочным бюро Высшего финансового совета, затем преподавал в школе.
В 1919 году Лейба вступил в Красную армию, служил следователем, уполномоченным по борьбе с контрреволюцией, старшим следователем в Особом отделе 12-й армии Юго-Западного фронта. Участвовал в раскрытии контрреволюционных организаций в Киеве. При отступлении армий возглавлял разведывательно-диверсионный отряд. Именно его отряд захватил в плен полковника Сеньковского, командовавшего польскими диверсионными группами. На счету Фельдбина захват резидента Польской организации войсковой И.И. Добржинского и разгром резидентур ПОВ на Украине.
В декабре 1920 года Фельдбин назначается начальником агентурно-следственного отделения Особого отдела ВЧК по охране северной границы. С этого времени по документам он проходит как Л.Л. Никольский. Вскоре последовали новые назначения – заместитель начальника Секретно-оперативной части (СОЧ) того же отдела, начальник Следственно-розыскной части и заместитель начальника СОЧ Архангельской ГубЧК[159].
С июля 1921 по декабрь 1922 года Фельдбин (Никольский) служит следователем Верховного трибунала при ВЦИК. Во время партийной чистки на шесть месяцев он был переведен из членов в кандидаты в члены РКП(б) «за незнание партийной программы».
В январе 1923 года Никольский становится помощником прокурора Уголовно-кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР.
В 1924 году Фельдбин (Никольский) окончил Школу правоведения при Московском университете и перешел на службу в ОГПУ. С мая 1924 года – начальник 6-го отделения, с 1925 года – начальник 7-го отделения, помощник начальника Экономического управления ОГПУ. С конца 1925 по весну 1926 года служил командиром бригады погранохраны в Сухуми.
В 1926 году Никольский переходит на службу в ИНО ОГПУ. В 1926–1927 гг. под псевдонимом Лев Николаев работал в должности сотрудника торгпредства СССР в Париже, легальный резидент ИНО.
В 1928–1929 гг. Никольского направляют в берлинскую резидентуру ИНО под прикрытием должности торгового советника полпредства СССР в Германии (Лев Фельдель).
В 1930 году Никольский вернулся в СССР. В 1930–1931 гг. служил начальником 7-го (экономическая разведка), по другим данным – 8-го (научно-техническая разведка) отделения ИНО ОГПУ. Именно в это время состоялось его близкое знакомство с Я.И. Серебрянским.
В сентябре 1932 года Никольский выехал в командировку в США под прикрытием должности представителя «Льноэкспорта»; в Штатах он сумел приобрести подлинный американский паспорт на имя Уильяма Голдина.
«В начале 1930-х годов Орлов возглавлял отделение экономической разведки Иностранного отдела ОГПУ, был участником конспиративных контактов и связей с западными бизнесменами и сыграл важную роль в вывозе новинок зарубежной техники из Германии и Швеции в Союз. <…>
Александр Орлов отлично владел английским, немецким и французскими языками. Он весьма успешно играл на немецком рынке ценных бумаг. Им написан толковый учебник для высшей спецшколы НКВД по привлечению к агентурному сотрудничеству иностранцев. <…> Из числа своих осведомителей Орлову удалось создать группу неофициальной аудиторской проверки, которая выявила истинные доходы нэпманов. Этой негласной ревизионной службой Орлова руководил лично Слуцкий, в то время начальник Экономического отдела…»[160].
Еще одним сотрудником Особой группы, по нашему мнению, являлся Арнольд Генрихович Дейч, служивший в ИНО под псевдонимом Стефан Григорьевич Ланг. Он родился 25 мая 1904 года в Вене в семье учителя из Словакии. С 1915 года учился в гимназии, в 1920 году вступил в Социалистический студенческий союз, в 1922 году – в Австрийский коммунистический союз молодежи. Окончив гимназию, в 1923 году поступил на химический факультет Венского университета, одновременно изучал физику. В совершенстве владел немецким, английским, французским языками, а также итальянским, испанским и русским.
В 1924 году Арнольд Дейч вступил в Коммунистическую партию Австрии, в это же время он стал членом ЦК австрийского отделения Международной организации помощи борцам революции (МОПР).
В 1928 году окончил университет с дипломом доктора химии.
В 1928 году в составе австрийской рабочей делегации Дейч побывал в Москве, где был привлечен к сотрудничеству одной из коминтерновских спецслужб.
С декабря 1928 по октябрь 1931 года Дейч являлся сотрудником нелегального аппарата ОМС ИККИ в Вене (формально работал инженером-химиком на текстильной фабрике). Неоднократно выезжал в качестве курьера и связника в Германию, Грецию, Палестину, Румынию, Сирию, Чехословакию. Школу нелегальной коминтерновской работы (пароли, явки, обнаружение слежки, уход от нее и пр.) освоил блестяще – ни разу не провалился. Жена Дейча, Жозефина (Финни) Крамер, была для него надежным другом и помощником.
В декабре 1931 года, после захвата венской полицией «фабрики» по изготовлению поддельных паспортов, Арнольд Дейч выехал в Москву, где с декабря 1931 по август 1932 года числился сотрудником ОМС под именем С.Г. Ланг. По рекомендации Коминтерна был переведен из КПА в ВКП(б), в 1932 году принят на службу в ИНО ОГПУ.
Мы намеренно уделяем столь большое внимание работе специальных служб Коминтерна, поскольку именно там следует искать корни наиболее удачных (известных и неизвестных) операций Особой группы, боевые подразделения которой за рубежом практически на сто процентов состояли из коммунистов, прошедших обучение в коминтерновских спецшколах. Причем такие школы работали не только в СССР, но и в других странах.
На основе разведданных в военном секторе и в военно-конспиративном отделе ИККИ составлялись подробные и точные справки. В своей служебной деятельности сотрудники ИНО ОГПУ и РУ РККА с успехом использовали схемы расположения вооруженных сил, секретных служб и иных конспиративных структур других государств.
Летом 1931 года в рамках Международной Ленинской школы по согласованию с IV Управлением РККА и Спецотделом ОГПУ были разработаны три важнейших документа: «Программа по изучению опыта подпольной работы», «Программа практических работ по подпольной технике» и «Программа занятий по конспирации иностранных студентов, проживающих в СССР».
В объяснительной записке к этим программам отмечалось:
«В основу курса положено изучение опыта нелегальной работы, преимущественно РСДРП и друг. партий, работавших в царском подполье. Опыт же братских компартий изучается по мере возможности, т.е. поскольку мы можем пользоваться соответствующими материалами.
Безусловно, формы и методы работы в современных условиях несколько отличаются от форм и методов нелегальной работы РСДРП и друг. партий.
Но основные формы и методы едва ли существенно отличаются от старых. Многое из опыта подпольной работы нашей партии, безусловно, достойно самого внимательного изучения и применения его в современных условиях. Тщательное изучение этого опыта даст в руки товарищей прекрасное орудие для плодотворной нелегальной деятельности на месте.
Особенное внимание в курсе уделено провокации, так как проблема провокации в современных условиях приобретает особенную остроту в связи с большим и большим ожесточением классовой борьбы, в связи с большей поляризацией классов.
Другие вопросы конспиративной работы сжаты до необходимого минимума, без усвоения которого практическая нелегальная работа невозможна.
Прохождение данной программы может быть целесообразно растянуто на два года. Для того чтобы усвоение было наиболее полным и для того чтобы исключить дилетантский подход к этим важнейшим вопросам, программа рассчитана так, чтобы товарищи имели возможность ИЗУЧИТЬ опыт нелегальной работы и вооружиться необходимыми техническими (см. программу по изучению техники подпольной работы) навыками, для того чтобы стать подлинными профреволюционерами, способными не только хорошо конспиративно работать, но в свою очередь уметь воспитывать в соответствующем духе революционные кадры своей страны.
Данный курс в достаточной мере насыщен фактическим материалом – каждое положение программы иллюстрируется соответствующими фактами как во время занятий, так и во внеклассное время.
Что касается программы практических работ по подпольной технике, то тут положение несколько иное. Современная техника размножения и связи так далеко шагнула вперед, что применение старых способов может быть рекомендовано лишь в исключительных условиях. Поэтому в курсе особое внимание уделяется аппаратам и техническим способам, которые как в техническом, так и в конспиративном отношении являются наиболее пригодными для подпольной работы в современных условиях.
Оргкабинет. Я. Яранцев.
ПРИМЕЧАНИЕ. Ниже приложена также программа занятий (одно-два занятия) по конспирации студентов, учащихся в КУТВ. Эти занятия имеют целью УБЕДИТЬ ТОВАРИЩЕЙ КОНСПИРОВАТЬ СЕБЯ ДАЖЕ В СТРАНЕ ПОБЕДИВШЕГО ПРОЛЕТАРИАТА, ЧТО, К СОЖАЛЕНИЮ, СЕЙЧАС НЕ ВСЕГДА ВЫПОЛНЯЕТСЯ СТУДЕНТАМИ.
Программа построена так, чтобы товарищи УБЕДИЛИСЬ В НЕОБХОДИМОСТИ КОНСПИРАЦИИ – этим она и отличается от сухой инструкции, посвященной данному вопросу»[161].
Я.И. Серебрянский в московском дворике. Начало 1930-х гг.
Программа по изучению опыта подпольной работы была рассчитана на 60 часов: 30 часов классных занятий и 30 часов для самостоятельной работы. Она включала в себя следующие предметы (через косую черту – часы для аудиторной и самостоятельной работы).
1. Вводное занятие – 2/0.
2. Провокация, шпионаж и борьба с ними – 6/15.
3. Связь, транспорт и распространение – 4/3.
4. Организация и работа нелегальных типографий, паспортных бюро и т.д. – 6/4.
5. Конспирация в общепартийной организации и особо секретной работе – 2/4.
6. Конспиративные квартиры, явки, ночевки, пароли, «знаки», личная конспирация – 2/2.
7. Партийные клички, документы, переписка, библиотеки, архивы – 2/0.
8. Сбор средств, конспиративные собрания, демонстрации и их охрана – 4/0.
9. Провал, поведение товарищей на допросе и под следствием – 2/2.
В тезисах программы по изучению опыта подпольной работы указывалось следующее:
«Введение.
Цель конспирации работы организаций и отдельные товарищей.
Необходимость конспирации нелегальных организаций. Значение централизации конспиративных функций, как обычных, так и особо секретных. Различные степени конспирации отдельных отраслей партработы. Значение отделения различных отраслей партработы друг от друга. Значение разделения труда и роль руководителя. Ленин о профреволюционерах. Подготовка кадров партийных работников в области конспирации. Требования, предъявляемые к нелегальному партработнику, основные правила конспирации. Основные сведения о конспирации партаппарата. Роль партаппарата в нелегальной работе. Роль структуры организации партии в нелегальной работе. Вербовка в партию и конспирация. Воспитание новых членов.
Обзор нелегальной работы различных партий в России и друг. странах. Изменение структуры и методов работы партии на различных политических этапах и изучение соответствующих форм конспирации. Переход партии в подполье и обратно.
Особенности нелегальной работы в разных странах, дисциплина и ее роль в нелегальных организациях. Изучение и проверка партийного состава. Борьба за легальность. Борьба компартий за массы и целесообразное сочетание конспирации с этой борьбой.
Провокация и шпионаж.
I. Историческая справка о провокации в России. Ознакомление с методами вербовки провокаторов. Провокация и осведомление. Провокация добровольная, вынужденная, „идейная“, откровенные показания, доносчики и т.д. Типичные примеры методов вербовки в разных странах. Характеристики вербовщиков и их работы. Подготовка агентов-провокаторов к работе. Руководители провокаторов, органы классового врага. Краткие сведения о методах работы политической полиции.
II. Ознакомление с работой провокаторов и осведомителей. Конкретные примеры их работы. Групповая и единоличная провокация. Вред провокации для революц. организаций. Провалы, как следствия работы провокаторов и осведомителей. Методы работы провокаторов и осведомителей, женщины – провокаторы, осведомители и шпионы. Двойная игра провокаторов. Использование провокаторов в революционных целях (Малиновский, Дегаев и т.д.). Изучение отдельных провалов и роли в них провокации.
III. Необходимость борьбы с провокаций. Методы борьбы с провокацией. Проверка сочувствующих партий. Проверка членов партии. Отношение к вышедшим из тюрьмы. Отношение к подозрительным. Отношение к исключенным из партии. Отношение к намеченным к исключению. Отношение к давшим откровенные показания (выдаванцы). Отношение к проявившим покорность перед классовым врагом (подаванцы). Отношение к раскрытым провокаторам и их изоляция от партии, (убийство, увоз и т.д.). Отношение к родным провокатора или подозреваемого. Меры, принимаемые организацией на случай провала. Борьба с болтливостью и излишним любопытством. Размеры ознакомления отдельных членов партии с ее работой как способ борьбы с провалами – „Каждый член партии должен знать только то, что необходимо знать по роду его работы“. Опасность атмосферы всеобщей подозрительности. Изучение членов партии, их частной жизни, их настроений, интересов, наклонностей, связей и т.д. Кому и как сообщать о подозрениях в провокации. Обязательное изучение причин провалов. Следствие над подозреваемым и роль контрольных органов партии в борьбе с провокацией. Организация суда над провокаторами. Приведение в исполнение приговора.
IV. Необходимость борьбы с шпионами. Различные системы внешнего наблюдения и их оценка. Типичные примеры работы шпионов. „Хороший шпион стоит и иного провокатора“. Насколько опасен шпион для организации и когда он опасен. Различные формы слежки за революционными организациями и за отдельными членами. Методы борьбы со шпионами. Взаимная информация членов партии о замеченных шпионах. Типы шпионов. Способы распознавания шпионов. Как скрыться от шпиона. Молодежь в борьбе со шпионами. Поведение подпольщика на улице, в общественных местах и т.д. Насколько и когда действительно переодевание и изменение наружности. Значение примет, привычек и т.д. в смысле конспирации отдельных товарищей.
Связь в подполье.
Важность регулярной связи у партийных звеньев сверху донизу. Отсутствие связи – одна из важнейших причин поражения в революционных боях и одна из причин провалов в нелегальных организациях. Организация связи. Создание специального аппарата связи. Организация почтовой и живой связи. Специальные курьеры, почта, телеграф, радио, газетные объявления и т.д. и их использование для связи. Организация шифровальных отделов (шифры, код, тайнопись, фото и т.д.). Организация групп курьеров. Кто может быть курьером. Организация связи нелегальных организаций с нелегальными, нелегальных с полулегальными, с легальными и наоборот. Роль курьеров, не знающих друг друга, инструктирование курьеров и роль руководителей. Организация подставных адресов и их замена. Пароль на службе связи. Резервная связь на случай провала отдельных звеньев связи. Двойная связь. Встреча курьеров с адресатами. В каких случаях, в какой мере и как следует пользоваться телефоном, посыльными и т.д. Организация связи в городской организации с районами и ячейками. Техника и организация связи с заключенными т.т. в тюрьмах. Техника связи заключенных т.т. друг с другом. Что нужно и можно пересылать через партийных курьеров. Конспирация корреспонденции в шифровальных отделах (общие сведения). Внешний и внутренний вид письма, посылки и т.д. Необходимость четкости в работе связи. Связи в экстренных случаях. Организация связи с особо секретными звеньями партии (динамитные и оружейные мастерские, паспортное бюро, типография, боевые дружины и т.д.).
Транспорт литературы и оружия.
Организация специального аппарата. Структура аппарата. Подбор людей. Организация провоза по воде и жел. дороге. Различные виды упаковок. Адреса для накладных. Почтовые посылки с литературой. Провоз под видом вещей литературы и оружия. Использование непартийных лиц в качестве транспортеров литературы. Организация транспорта из-за границы. Использование контрабандистов в качестве транспортеров через границу. Приобретение средств передвижения (лошади, автомобили, пароходы). Способы перевозки и переноски оружия и литературы в городах с места на место.
Распространение литературы и листовок.
Центры хранения. Аппарат для распространения. Способы распространения. Рассылка в письмах. Посылка и т.д. Расклепка, разброска, личная раздача, продажа и т.д. Распространение среди кружков, на заводах, на улицах, среди солдат и т.д. Разнообразие способов распространения в разных условиях. Распространение в исключительных условиях, перед восстанием и т.д. Распространение на демонстрациях, собраниях, в театрах и т.д.
Организация и работа в нелегальных типографиях.
Роль нелегальной прессы, выбор помещения (улицы, района для нелегальной типографии). Большие типографии, малые, летучие типографии. Изоляция типографий от парторганизаций и от аппарата распространения. Портативность и бесшумность – основные требования к нелегальной типографии. Два вида конспирации типографии. Подбор людей для нелегальной типографии. Проверка работников нелегальной типографии. Организация связи с комитетом. Конспирация жизни в типографии. Организатор типографии и его роль. „Отпуска“ для работников нелегальной типографии. Добыча машин, шрифта, запасных частей, бумаги, краски и т.п. Организация доставки сырья и вывоз готовой продукции. Организация сети складов для продукции. Организация транспортных передаточных звеньев для вывоза готовой продукции. Конспирация техники печатания. Организация печатания во время восстания – захват легальных типографий и т.д. Виды множителей и их пригодность для нелегальной работы.
Конспирация в общепартийной организации и конспирация в особо секретной работе.
1. Конспирация в общепартийных организациях. Отделение различных отраслей работ друг от друга и разделение труда. Техника вербовки кандидатов и членов. Контрольные органы партии и организация проверки состава партии. Типы нелегальных организаций, их структура и соответствующие формы работы. Количественный состав первичных звеньев нелегальной организации. Взаимоотношения членов разных нелегальных партий между собой (с точки зрения конспирации). Взаимоотношения членов нелегальной партий между собою и личная конспирация.
Конспирация и работа проф. революционера. Конспирация выборов. Конспирация конференций, съездов и на конференциях и съездах. Специальные псевдонимы, маски и т.д. Формы голосования, кооптация в нелегальной организация.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.