ПАССИОНАРНОСТЬ В ЭТНОГЕНЕЗЕ

ПАССИОНАРНОСТЬ В ЭТНОГЕНЕЗЕ

Гумилев никогда не утверждал, будто процесс этногенеза зависит от одной лишь пассионарности, ведь есть много других факторов: этническое окружение, географическая среда, уровень социально-экономического развития и технической оснащенности и т. д. Но все-таки большую роль играет явление, названное Гумилевым «пассионарным напряжением»: количество пассионариев в этносе, соотношение пассионариев с обывателями (гармоничными людьми) и субпассионариями.

Рост числа пассионариев ведет к экспансии этноса – демографической, военной, даже культурной. Европейцы отправлялись в крестовые походы, а позднее – в колонии, мусульмане – на джихад, японцы в XX веке чуть было не захватили половину Азии, но потерпели поражение. Колоссальная убыль пассионариев уменьшила их агрессивность, а потому оставшиеся сосредоточились на экспансии экономической – и преуспели.

Когда пассионариев становится слишком много (акматическая фаза), возникают бесчисленные внутренние конфликты, гражданские войны, которые мешают даже завоевательным походам. Резкое падение пассионарного напряжения этноса (фаза надлома, breakdown Арнольда Тойнби) приводит к затяжному внутреннему кризису, который завершается переходом к инерционной фазе – плавному (за 300-400 лет) снижению пассионарности этноса. Но постепенная утрата пассионарности, исчезновение пассионариев из популяции и размножение субпассионариев ослабляют этнос настолько, что он слабеет и становится все более уязвимым для внешних угроз.

Древние шумеры не только строили оросительные каналы и города с храмами-зиккуратами, но успешно отбивали нападения соседей-эламитов и даже захватывали пленных, которых потом заставляли трудиться в своих храмовых хозяйствах. Но в конце XXI века до н. э. в Месопотамию пришли кочевники-семиты – амореи, которые даже отдаленно не напоминали грозных монголов или арабов. У амореев не было ни лошадей, ни верблюдов, а значит, они были лишены характерной для кочевников завоевателей будущих эпох мобильности. Огромные стада овец давали им средства к существованию, но одновременно делали их уязвимыми, так что шумерскому государству III династии Ура ничто вроде бы не угрожало. Но миграция этих скромных пастухов погубила и династию, и государство, которое вскоре распалось. В Месопотамии возобладали семиты, усвоившие часть шумерской культуры; шумерский язык существовал еще много столетий как священный «язык прорицаний», затем исчез, как исчез еще раньше и сам народ.

Во II тысячелетии появятся и исчезнут хетты, создавшие одну из самых сильных империй древности; арамеи распространятся так широко, что их язык станет на всем Леванте lingva franka, как теперь по всему миру английский, как в Европе позапрошлого века французский. Но уже к началу нашей эры память о хеттах стерлась; поарамейски еще говорили, но самих арамеев уже не было. Та же судьба постигла скифов, сарматов, мидян, халдеев, римлян, галлов. Из древних племен до нашего времени дожили немногие – евреи, армяне, ассирийцы, но все они переменились до неузнаваемости.

Но откуда берется пассионарность? В 1972 году, в статье «Этнология и историческая география» (цикл «Ландшафт и этнос») Гумилев впервые упоминает о «пассионарных толчках»: три-четыре раза за тысячу лет сразу в нескольких странах мира, часто отделенных друг от друга многими тысячами километров, начинаются процессы этногенеза: появляются новые этносы или до неузнаваемости меняются старые. Так, в VII веке принявшие ислам арабы одновременно начали войну против Ирана и Византии. Народ, прежде поставлявший соседям вспомогательные войска, надо сказать, довольно нестойкие, неожиданно начал одерживать победу за победой. Византия еле отбилась, а Иран был покорен, персам пришлось сменить зороастризм на ислам.

В это же время начинается подъем Тибета и Китая (империя Тан). В северо-западной Индии появляется новый этнос радж путов, который на несколько веков захватывает политическую гегемонию в Индии. В Японии происходит «Переворот Тайка» («Тайка» – «великая перемена»), определивший развитие Японии на несколько столетий вперед.

Если соединить регионы, где начались все эти события, получится огромная дуга: Аравийский полуостров – северо-западная Индия – Тибет – северный Китай – Япония.

Это странное явление Гумилев и назвал «пассионарным толчком», или «взрывом этногенеза». Таких толчков на территории Старого Света с XVIII века до н. э. по XIII век н. э. Гумилев насчитал девять. Все они вытянуты узкими полосами в меридиональном, или широтном, направлении. Позднее, уже в восьмидесятые годы, Гумилев составит список универсальных признаков пассионарного толчка.

Пассионарный толчок – разумеется, только гипотеза Гумилева, которую невозможно подтвердить до тех пор, пока не будет выяснена физическая и биологическая природа пассионарности. Но сам Гумилев был уверен, что эту природу он уже изучил, понял, доказал.